дом
Дом пахнет. Открываешь дверь, заходишь в квартиру, где до этого не бывал, и тебя запах встречает. У кого-то коты, у кого-то щи, у кого-то нафталин и лекарства, у кого-то болезненная чистота, пряный запах выскобленного паркета.
Хлеще всего пахнет коммуналка. Мы жили с мамой в хорошей, конца 80-х: высокие потолки, большая кухня, всего две соседские семьи. Хорошая коммуналка была, и все равно в ней пахло. Тремя разными ужинами, тремя антресолями с тремя разными наборами барахла, тремя степенями изношенности одежды и запущенностью общего пространства: гниющим деревом, плохо смытым сортиром, засаленными стенами и потолком на кухне. Вот это самый дрянной запах - никчемного, беспрестанно делимого, оттого навечно ничейного.
Дом, в который попала вчера, тоже пах. Деревянный двухэтажный барак делят шесть семей и один музей - истории старого Царицыно. В прошлом загородная усадьба, затем школа, затем жилой дом для учителей, теперь просто жилой барак, дача Муромцева перестраивалась в советское время, теряла архитектурные изыски. На ней бывал Бунин, жил Ерофеев. Сейчас там блаженная нищета, полный солнечных прорех сад для клубка детей, кошек и собак, чердачный хлам артефактами по всему дому.
Вчера на вечере памяти Ерофеева в дом и сад, его окружающий, пустили журналистов. Кирилл, один из организаторов музея, водил экскурсии. Я почти разучилась слушать, но улавливала: "Вот сервер висит у нас тут, да, у нас интернет по всему дому", - показывает белый футуристический куб с красными полосами около выбеленной печки, обогревающей комнату зимой, другого отопления в доме нет. "Ну, здесь у меня компьютер висит", - печка в этой комнате выкрашена в коричневый, на заглушке сверху висит эстамп, напротив обрамленное прямо на обоях от руки написанное стихотворение Фета ("Нет, ну что вы, не сам Фет, это дядя мой записывал!").
Свет везде тусклый, рыжий, хотя окна распахнуты, и в них синеет, синеет и заплывает на оранжевое. Егор когда-то рассказывал мне про теплохолодность, а батюшка про теплохладность. Выпуклые, контрастным светом вычерченные предметы, масса предметов, перекрывающих любое свободное пространство, заползающих, выползающих, наползающих, - здесь керосиновый фонарь, здесь ведро с шестеренками, здесь икона, здесь же зеркало, оставляющее от смотрящего только мутный лик, облепляющее тебя патиной, здесь детские игрушки и котята здесь же, и снова иконы, и снова патина, и здесь же журналисты со своей извечной теплохладностью. Это специфика профессии, мне кажется, здесь не до осуждений, странно ругать дачника за грязь под ногтями.
В саду читали Ерофеева. Бесконечно радушные хозяева встречали гостей, проводили их по дому, вертели в рукам мелочи с историей. Сновали дети. Дима нашел малину в зарослях, около вросшей в землю ванны. В доме пахло безвременьем.
Репортаж Другого
Сайт жильцов
Дима, спасибо, бери меня с собой еще, пожалуйста.