Получив такие подарки, я просто обязана написать про елку.
Когда-то давно, когда запах еловых веток еще не ассоциировался с траурными венками, а мигание гирляндочных лампочек - с навязчивой рекламой, в конце декабря выпадал снег, поэтому елку можно было спокойно тащить от площади домой волоком, управляясь с ней , как с парусом на ветру. Потом все чаще снег таял, и елку шли покупать вдвоем, чтобы донести до дома от елочного базара.
Дома елка и те, кто ее приносил, отдыхали. Затем из подвала доставали ведро и удобные для крепления камни, в ведро наливали воду, ствол обматывали веревками, которые привязывали внизу к батарее, а на уровне макушки к трубе. Веревки обматывали мишурой. Укреплять начали потому, что как-то утром нашли меня спящей в обнимку с уже украшенной елкой, всю в осколках игрушек и мишуры.
Когда елка была надежно укреплена, ее начинали украшать.
Старой ватой укутывалось ведро, проверялась гирлянда, квадратный черный трансформатор устанавливался за картонным домиком, в который запускалась одна из нижних лампочек. В окошко выглядывала девочка, а к домику по ватному снегу на спичечноногом олене мчался эвенк.
С другой стороны елки старый Дед Мороз в залатанной шубе тащил мешок с пуговицами, ему, вскочив на нижнюю ветку, улыбалась Снегурочка. Выше в хороводе кружились вперемежку с завернутыми в цветную фольгу орехами девочки и мальчики в диковинных национальных нарядах, животные и птицы. А еще выше начиналась выставка шаров и сосулек, выгодно подсвеченных лампочками.
По спирали пускались бусы, на верхушку крепились связка мишуры, а сверху надевалась пирамидальная сосулька, с самых пышных веток спускался дождик, а бумажными самодельными гирляндами украшалась комната.
Перед сном я "зажигала елку" и сочиняла рассказы о каждом персонаже нашего елочного театра, где никто не замерзал, не болел, не грустил, и никому не было одиноко.
Дома елка и те, кто ее приносил, отдыхали. Затем из подвала доставали ведро и удобные для крепления камни, в ведро наливали воду, ствол обматывали веревками, которые привязывали внизу к батарее, а на уровне макушки к трубе. Веревки обматывали мишурой. Укреплять начали потому, что как-то утром нашли меня спящей в обнимку с уже украшенной елкой, всю в осколках игрушек и мишуры.
Когда елка была надежно укреплена, ее начинали украшать.
Старой ватой укутывалось ведро, проверялась гирлянда, квадратный черный трансформатор устанавливался за картонным домиком, в который запускалась одна из нижних лампочек. В окошко выглядывала девочка, а к домику по ватному снегу на спичечноногом олене мчался эвенк.
С другой стороны елки старый Дед Мороз в залатанной шубе тащил мешок с пуговицами, ему, вскочив на нижнюю ветку, улыбалась Снегурочка. Выше в хороводе кружились вперемежку с завернутыми в цветную фольгу орехами девочки и мальчики в диковинных национальных нарядах, животные и птицы. А еще выше начиналась выставка шаров и сосулек, выгодно подсвеченных лампочками.
По спирали пускались бусы, на верхушку крепились связка мишуры, а сверху надевалась пирамидальная сосулька, с самых пышных веток спускался дождик, а бумажными самодельными гирляндами украшалась комната.
Перед сном я "зажигала елку" и сочиняла рассказы о каждом персонаже нашего елочного театра, где никто не замерзал, не болел, не грустил, и никому не было одиноко.