Книги зимы и весны
Давно не писала о чтении и новинках домашней библиотеки, и начало преследовать чувство, что пора подвести итоги: уже захлестывают новые впечатления, а старые не дают в них полностью окунуться.
Эта большая стопка еще январская, и она, похоже, становится "планом чтения" на год - на толстые книги решительно не хватает времени, вся надежда на отпуск.
Прочитаны только воспоминания Нелли Морозовой и "Считалка" Т.Мелашвили. Тоненькая "Считалка" - книга-реквием и горький счет к взрослым. Не знаю, как другие ее прочитали, но посмотрите - в этом узком, смертельно опасном пространстве нет ни одного взрослого человека, который мог бы оберегать, защищать и спасать детей. В каком мире мы сейчас живем - жизнь и безопасность детей перестали быть мерой всего.
Основным чтением весны все же было чтение для работы. С большим опозданием познакомилась с произведениями 5-го сезона «Книгуру». Люблю этот конкурс и за качество текстов, и за совершенно особую атмосферу книжного общения. Даже более, чем сами произведения, интересны отклики подростков на них, разные мнения, аргументы в спорах. Но в этом году впервые испытала чувство острого недоумения.
Резко снизился уровень литературной дискуссии. Сначала казались забавными бесконечные претензии к писателям по поводу скудости «выразительных средств», эпитетов и сравнений (чувствуете, как веет от них школой и примитивным школьным анализом?), но затем стало грустно от того, насколько далеки эти претензии от самой сути текстов, написанных как раз для тех подростков, что их читали. Авторам (и книгам) явно не хватало понимающих и чутких собеседников, что отразилось на результатах конкурса. Иначе почему в лидерах оказалась повесть Д.Казакова «Московская метель», в которой все та же приевшаяся схема остросюжетных книг - юный герой борется с глобальным злом, только в антураже нашей столицы? Подобные сюжеты сейчас штампует каждый второй автор. А «Кусатель ворон» Э.Веркина оказался слишком сложен, и славная повесть «Открытые окна» Илги Понорницкой осталась неоцененной. Может быть, исчерпал себя сам принцип отбора в читательское жюри - по количеству прочитанных текстов? Хотелось бы по-прежнему ждать от конкурса прежде всего качества чтения, иначе невольно возникает вопрос: "А судьи кто?"
Но радует достойный выбор победителя. Цикл рассказов Нины Дашевской «Около музыки» - настоящая жемчужина, интеллигентный, тонкий, вдумчивый разговор о растущей душе, признаться, давно ждала такую прозу. В книге множество голосов, каждый герой рассказывает свою историю любви к музыке, и каждая история прекрасна. Часто внутри есть второй сюжет (или основной?): движение от себя, шаг своей наполненной души - к другой душе. Как трепетны эти подростковые связи, порой на миг, на час - общая песня в походе, прогулка по городу вместо урока. А порой обрушивается дружба - огромная и такая нужная, и следом - предательство. Но в самом ли деле оно?..
Книга Нины Дашевской недавно вышла в свет, очень советую ее всем, кто любит подростковую прозу.
В 5-м сезоне на редкость удачно представлен жанр рассказа. Открыла для себя Марину Ясинскую. Ее рассказ "Половина лохматых" особенно рекомендовала коллегам для обсуждений. Помогает осознать, как бессмысленна бывает ненависть к иному. Точно выбран основной посыл: кто-кто, а подростки прекрасно поймут, почему враждуют «лысые» и «лохматые». Но когда ненависть владеет взрослыми, разделяет на две части целый город, то даже маленькое колебание маятника, незначительный на первый взгляд проступок детей, вызывает новый виток конфликта. Мне кажется, сейчас как никогда важно говорить и с подростками, и даже с малышами о том, что в жизни нередки споры из-за того, что у всех разные мнения, привычки, поступки, но стоит ли спорить до такой степени, чтобы возникла вражда? И так ли отличаются друг от друга «лысые» и «лохматые»?
Повесть «Открытые окна» Илги Понорницкой (на самом деле автора зовут Евгенией Басовой) тоже заставляет задуматься. Она о тех, для кого виртуальное пространство стало единственной реальностью, и о подростковом «одиночестве в сети». Всегда ли подростки знают, с кем общаются виртуально, кто скрывается за тем или другим ником? И не окажется ли партнер по он-лайн игре фермером из Австралии весьма преклонного возраста, которому ты годишься во внуки? А если посчастливилось подружиться со сверстником, что ждет при развиртуализации? Как раз об этом история горожанина Кости и «Макара» из деревни Липовка.
Хорошее название у повести. Одновременно веет свежестью и отсылает к виртуалу. И хороший подтекст: независимо от того, где открыто окно, в реальности или на домашнем компьютере, ты открываешь его миру и новым отношениям.
Да, не смогла пройти мимо еще одной книги участника «Книгуру» предыдущего сезона.
В фантастической повести Владимира Аренева показана непривычная форма общества, в котором и после смерти предков продолжают общаться с их душами, создав своеобразный культ. С одной стороны, уважение к предкам, с другой - тотальный контроль даже после смерти. Читала повесть в электронном виде - многослойное произведение, хочется еще раз к нему вернуться.
В суете работы хотелось себя иногда порадовать, и поводы для радости были...
Великолепная книга безвременно ушедшей Веры Павловой:
Книга-мечта, давно-давно мечтала хотя бы об одном издании Lisbeth Zwerger:
Чудесный подарок, за который очень благодарна. Пусть будет в домашней библиотеке первое издание:
Два взрыва непосредственной, упоенной влюбленности в природу:
И одна детская книга заслонила все остальное и звенела-звенела в душе голосом Марии Бабановой. Со школьных лет знакомы интонации Федора Кнорре, бесконечно люблю его скромный сборник "Хоботок и Ленора", но тут не узнала сам ритм и окраску, столько в них строптивой нарождающейся женственности главной героини. И подумалось: память ли о молодой Бабановой вдруг так зазвучала на страницах или встреча с новой юностью оживила воспоминания стареющего писателя? Но как голос Бабановой не могли забыть ее зрители, так и книга Кнорре не хочет отпускать от себя, тревожит и утешает.
Неожиданно много пополнений на полке о художниках-иллюстраторах. И, как всегда, - новые книги о детских писателях.
О художниках, конечно, букинистика. Этот скромный серый томик без суперобложки - воспоминания Валентина Ивановича Курдова, с большим интересом их прочитала.
Удивляет, насколько критически относился к молодым художникам 20-х годов Евгений Шварц, отказывая им в той высокой культуре, которой обладали старшие товарищи. Но как на самом деле неистово они росли и творили, окунались с головой в новое искусство, спорили с мэтрами, не боялись самостоятельно судить об уроках К.Петрова-Водкина и К.Малевича.
Мы сегодня забываем, что в искусство пришли дети отцов, мечтавших о революции. Революция для этих детей имела не только разрушающий, но и созидательно-прекрасный порыв.
Как Курдов пишет о своем отце:
"Мой отец - земский врач Иван Калустович Курдов - родился в Астрахани в 1867 году в бедной семье ремесленников. Его отец, мой дед, был скорняком; мать, моя бабушка, - швея. Наша фамилия свидетельствует о далекой принадлежности к курдам.
Родители отдали моего отца в церковно-приходскую школу, где он выказал усердие и стремление к знаниям, что послужило поводом для поступления его в астраханскую гимназию. Здесь он учился на попечительские средства, "на казенный счет". Платить за право учения его родители не могли.
В его дальнейшей судьбе произошло неожиданное событие - гимназист старших классов Иван Курдов попал в дом к Николаю Гавриловичу Чернышевскому, отбывавшему после Вилюйска ссылку в Астрахани. Как известно, в эти годы Чернышевский переводил "Всеобщую историю" Г.Вебера. Ему нужны были помощники-писцы, одним из которых стал мой отец".
А отец Александры Николаевны Якобсон был даже исключен из университета за принадлежность к партии "Народная воля", а позже навечно сослан в Сибирь. Монографию о художнице успела только пролистать, но сразу заметила параллели с воспоминаниями Курдова.
Вот шуточный ее рисунок: нерешительный принц выбирает из семи Золушек - сестер Якобсен (подлинная фамилия отца Александры Николаевны), в центре - сама Саня.
И сколько граней в творчестве художницы, сколько ритмов и мелодий - от нежного песенного до бойкого и ироничного частушечного. Александра Николаевна очень любила петь, ее народность так органична и естественна.
Из монографии о Николае Тырсе и альбома Михаила Родионова покажу только детские портреты. Очень нравятся.
Так Н.Тырса нарисовал своих дочерей:
Детские портреты М.Родионова:
Следующие три книги еще по-настоящему не открывала.
В.Милашевский входил в группу "Тринадцать", вместе с Т.Мавриной и Н.Кузьминым, захотелось о группе почитать подробнее.
И решила, что стоит полистать всю книгу воспоминаний О.Верейского.
Из книг о художниках сделала для сообщества отдельную подборку портретов и автопортретов, поскольку никак не могу сказать, когда найдется время о каждом из них поговорить отдельно.
Еще несколько серьезных книг. Продолжаю покупать отдельные томики из собрания сочинений Лидии Чуковской. Недавно вышел 12-й том, нужно не забыть и о нем.
В ЖЗЛ в последнее время выходили биографии И.Ефремова, А.Грина, А.Беляева, Д.Хармса, вслед за ними - книга о Саше Черном.
Знаю, что существует большая книга Людмилы Бубновой "Стрела Голявкина", но хочу начать с ее тоненькой книжки, мемуаристика в последнее время не всегда радует.
О воспоминаниях Софьи Прокофьевой уже немного рассказывала, но жаль, что она так мало пишет о своем литературном творчестве.
Детские книги ставились на полки, думаю, те же, что и у многих, покажу только одну, букинистическую. В детстве любила истории о музейных находках, и среди них - вот эту "Шпагу Суворова". Никак не вспомню, в каком издании с нею познакомилась впервые, в доме давно есть позднее переиздание, но не могла пройти мимо книги 1950-го года с иллюстрациями Н.Кочергина. Маленькая дань ностальгии по детству.
Все, отчиталась, теперь можно читать в любом порядке (и беспорядке).
Эта большая стопка еще январская, и она, похоже, становится "планом чтения" на год - на толстые книги решительно не хватает времени, вся надежда на отпуск.
Прочитаны только воспоминания Нелли Морозовой и "Считалка" Т.Мелашвили. Тоненькая "Считалка" - книга-реквием и горький счет к взрослым. Не знаю, как другие ее прочитали, но посмотрите - в этом узком, смертельно опасном пространстве нет ни одного взрослого человека, который мог бы оберегать, защищать и спасать детей. В каком мире мы сейчас живем - жизнь и безопасность детей перестали быть мерой всего.
Основным чтением весны все же было чтение для работы. С большим опозданием познакомилась с произведениями 5-го сезона «Книгуру». Люблю этот конкурс и за качество текстов, и за совершенно особую атмосферу книжного общения. Даже более, чем сами произведения, интересны отклики подростков на них, разные мнения, аргументы в спорах. Но в этом году впервые испытала чувство острого недоумения.
Резко снизился уровень литературной дискуссии. Сначала казались забавными бесконечные претензии к писателям по поводу скудости «выразительных средств», эпитетов и сравнений (чувствуете, как веет от них школой и примитивным школьным анализом?), но затем стало грустно от того, насколько далеки эти претензии от самой сути текстов, написанных как раз для тех подростков, что их читали. Авторам (и книгам) явно не хватало понимающих и чутких собеседников, что отразилось на результатах конкурса. Иначе почему в лидерах оказалась повесть Д.Казакова «Московская метель», в которой все та же приевшаяся схема остросюжетных книг - юный герой борется с глобальным злом, только в антураже нашей столицы? Подобные сюжеты сейчас штампует каждый второй автор. А «Кусатель ворон» Э.Веркина оказался слишком сложен, и славная повесть «Открытые окна» Илги Понорницкой осталась неоцененной. Может быть, исчерпал себя сам принцип отбора в читательское жюри - по количеству прочитанных текстов? Хотелось бы по-прежнему ждать от конкурса прежде всего качества чтения, иначе невольно возникает вопрос: "А судьи кто?"
Но радует достойный выбор победителя. Цикл рассказов Нины Дашевской «Около музыки» - настоящая жемчужина, интеллигентный, тонкий, вдумчивый разговор о растущей душе, признаться, давно ждала такую прозу. В книге множество голосов, каждый герой рассказывает свою историю любви к музыке, и каждая история прекрасна. Часто внутри есть второй сюжет (или основной?): движение от себя, шаг своей наполненной души - к другой душе. Как трепетны эти подростковые связи, порой на миг, на час - общая песня в походе, прогулка по городу вместо урока. А порой обрушивается дружба - огромная и такая нужная, и следом - предательство. Но в самом ли деле оно?..
Книга Нины Дашевской недавно вышла в свет, очень советую ее всем, кто любит подростковую прозу.
В 5-м сезоне на редкость удачно представлен жанр рассказа. Открыла для себя Марину Ясинскую. Ее рассказ "Половина лохматых" особенно рекомендовала коллегам для обсуждений. Помогает осознать, как бессмысленна бывает ненависть к иному. Точно выбран основной посыл: кто-кто, а подростки прекрасно поймут, почему враждуют «лысые» и «лохматые». Но когда ненависть владеет взрослыми, разделяет на две части целый город, то даже маленькое колебание маятника, незначительный на первый взгляд проступок детей, вызывает новый виток конфликта. Мне кажется, сейчас как никогда важно говорить и с подростками, и даже с малышами о том, что в жизни нередки споры из-за того, что у всех разные мнения, привычки, поступки, но стоит ли спорить до такой степени, чтобы возникла вражда? И так ли отличаются друг от друга «лысые» и «лохматые»?
Повесть «Открытые окна» Илги Понорницкой (на самом деле автора зовут Евгенией Басовой) тоже заставляет задуматься. Она о тех, для кого виртуальное пространство стало единственной реальностью, и о подростковом «одиночестве в сети». Всегда ли подростки знают, с кем общаются виртуально, кто скрывается за тем или другим ником? И не окажется ли партнер по он-лайн игре фермером из Австралии весьма преклонного возраста, которому ты годишься во внуки? А если посчастливилось подружиться со сверстником, что ждет при развиртуализации? Как раз об этом история горожанина Кости и «Макара» из деревни Липовка.
Хорошее название у повести. Одновременно веет свежестью и отсылает к виртуалу. И хороший подтекст: независимо от того, где открыто окно, в реальности или на домашнем компьютере, ты открываешь его миру и новым отношениям.
Да, не смогла пройти мимо еще одной книги участника «Книгуру» предыдущего сезона.
В фантастической повести Владимира Аренева показана непривычная форма общества, в котором и после смерти предков продолжают общаться с их душами, создав своеобразный культ. С одной стороны, уважение к предкам, с другой - тотальный контроль даже после смерти. Читала повесть в электронном виде - многослойное произведение, хочется еще раз к нему вернуться.
В суете работы хотелось себя иногда порадовать, и поводы для радости были...
Великолепная книга безвременно ушедшей Веры Павловой:
Книга-мечта, давно-давно мечтала хотя бы об одном издании Lisbeth Zwerger:
Чудесный подарок, за который очень благодарна. Пусть будет в домашней библиотеке первое издание:
Два взрыва непосредственной, упоенной влюбленности в природу:
И одна детская книга заслонила все остальное и звенела-звенела в душе голосом Марии Бабановой. Со школьных лет знакомы интонации Федора Кнорре, бесконечно люблю его скромный сборник "Хоботок и Ленора", но тут не узнала сам ритм и окраску, столько в них строптивой нарождающейся женственности главной героини. И подумалось: память ли о молодой Бабановой вдруг так зазвучала на страницах или встреча с новой юностью оживила воспоминания стареющего писателя? Но как голос Бабановой не могли забыть ее зрители, так и книга Кнорре не хочет отпускать от себя, тревожит и утешает.
Неожиданно много пополнений на полке о художниках-иллюстраторах. И, как всегда, - новые книги о детских писателях.
О художниках, конечно, букинистика. Этот скромный серый томик без суперобложки - воспоминания Валентина Ивановича Курдова, с большим интересом их прочитала.
Удивляет, насколько критически относился к молодым художникам 20-х годов Евгений Шварц, отказывая им в той высокой культуре, которой обладали старшие товарищи. Но как на самом деле неистово они росли и творили, окунались с головой в новое искусство, спорили с мэтрами, не боялись самостоятельно судить об уроках К.Петрова-Водкина и К.Малевича.
Мы сегодня забываем, что в искусство пришли дети отцов, мечтавших о революции. Революция для этих детей имела не только разрушающий, но и созидательно-прекрасный порыв.
Как Курдов пишет о своем отце:
"Мой отец - земский врач Иван Калустович Курдов - родился в Астрахани в 1867 году в бедной семье ремесленников. Его отец, мой дед, был скорняком; мать, моя бабушка, - швея. Наша фамилия свидетельствует о далекой принадлежности к курдам.
Родители отдали моего отца в церковно-приходскую школу, где он выказал усердие и стремление к знаниям, что послужило поводом для поступления его в астраханскую гимназию. Здесь он учился на попечительские средства, "на казенный счет". Платить за право учения его родители не могли.
В его дальнейшей судьбе произошло неожиданное событие - гимназист старших классов Иван Курдов попал в дом к Николаю Гавриловичу Чернышевскому, отбывавшему после Вилюйска ссылку в Астрахани. Как известно, в эти годы Чернышевский переводил "Всеобщую историю" Г.Вебера. Ему нужны были помощники-писцы, одним из которых стал мой отец".
А отец Александры Николаевны Якобсон был даже исключен из университета за принадлежность к партии "Народная воля", а позже навечно сослан в Сибирь. Монографию о художнице успела только пролистать, но сразу заметила параллели с воспоминаниями Курдова.
Вот шуточный ее рисунок: нерешительный принц выбирает из семи Золушек - сестер Якобсен (подлинная фамилия отца Александры Николаевны), в центре - сама Саня.
И сколько граней в творчестве художницы, сколько ритмов и мелодий - от нежного песенного до бойкого и ироничного частушечного. Александра Николаевна очень любила петь, ее народность так органична и естественна.
Из монографии о Николае Тырсе и альбома Михаила Родионова покажу только детские портреты. Очень нравятся.
Так Н.Тырса нарисовал своих дочерей:
Детские портреты М.Родионова:
Следующие три книги еще по-настоящему не открывала.
В.Милашевский входил в группу "Тринадцать", вместе с Т.Мавриной и Н.Кузьминым, захотелось о группе почитать подробнее.
И решила, что стоит полистать всю книгу воспоминаний О.Верейского.
Из книг о художниках сделала для сообщества отдельную подборку портретов и автопортретов, поскольку никак не могу сказать, когда найдется время о каждом из них поговорить отдельно.
Еще несколько серьезных книг. Продолжаю покупать отдельные томики из собрания сочинений Лидии Чуковской. Недавно вышел 12-й том, нужно не забыть и о нем.
В ЖЗЛ в последнее время выходили биографии И.Ефремова, А.Грина, А.Беляева, Д.Хармса, вслед за ними - книга о Саше Черном.
Знаю, что существует большая книга Людмилы Бубновой "Стрела Голявкина", но хочу начать с ее тоненькой книжки, мемуаристика в последнее время не всегда радует.
О воспоминаниях Софьи Прокофьевой уже немного рассказывала, но жаль, что она так мало пишет о своем литературном творчестве.
Детские книги ставились на полки, думаю, те же, что и у многих, покажу только одну, букинистическую. В детстве любила истории о музейных находках, и среди них - вот эту "Шпагу Суворова". Никак не вспомню, в каком издании с нею познакомилась впервые, в доме давно есть позднее переиздание, но не могла пройти мимо книги 1950-го года с иллюстрациями Н.Кочергина. Маленькая дань ностальгии по детству.
Все, отчиталась, теперь можно читать в любом порядке (и беспорядке).