...А Абрам с Рахилью в шопе счет ведет...
Коммари тут недавно выставил известный жидоедский фельетон Ардаматского - про Пиню из Жмеринки. Тема государственного антисемитизма в сталинском и постсталинском СССР, конечно, может кому-то показаться больной, однако количество левеньких лицемеров в каментах все равно впечатляет. Так вот, чтобы объяснить, где тут антисемитизм, послушаем песню Харчикова, которая данный фельетон добросовестно пересказывает:
Прошу обратить внимание на следующие строки ( как выяснилось, не все так просто, однако оставлю):
Я всё слышал это с детства, а-я-яй,
Никуда от них не деться, так и знай,
Родился бард Харчиков в 1949 году. Ранние годы его жизни пришлись на кампанию борьбы с космополитизмом и "дело врачей" (кстати, именно к делу врачей был приурочен фельетон Ардаматского). То есть когда нам говорят, что в фельетоне, дескать, ни разу не упомянуто слово "еврей", то надо понимать, как переводила подобные произведения целевая аудитория - "жид и в партии, и в банке", "любят в плен жиды сдаваться", "воры русские честнее прокуроров из евреев". А в результате происходили такие, например, истории:
Задолго до скатывания психологии в вульгарную «попсу», в ходе борьбы с космополитизмом, сотрудник библиотеки им. Ленина Раиса Моисеевна стояла в булочной в очереди за хлебом (кто не застал того времени - в магазинах не было самообслуживания, а вот очереди были и порой весьма большие, провести в них вполне можно было и полчаса, и час). Кто-то из женщин, стоявших позади, увидев нехарактерный, по ее мнению, для истинно русского человека профиль, закричала: «Вот, жидовка, даже в очереди они вперед пролезли…» - длинная тирада в подобном духе заканчивалась словами «что вы тут все еще делаете, убирайтесь в свой поганый Израиль». Вполне возможно, что прошедшая военные годы Раиса Моисеевна могла бы крепко ответить, невзирая на толпу людей в магазине, но интеллигентная натура взяла вверх, и она громко, на всю очередь, сказала: «Товарищи, здесь агитируют за выезд в Израиль!». Нападавшая спешно ретировалась.
Кстати, тот же журнал "Крокодил" нашел способ обойти запрет на неполиткорректное слово "жид". Невольно в этом помог один известный французский писатель:
На обложке «Крокодила» в те годы был изображен «безродный космополит» с ярко выраженной еврейской внешностью, который держал книгу, а на книге крупно написано: «жид». Не Андре Жид, а просто «жид». Ни художник, который нарисовал эту карикатуру, никто из тех, кто позволил эту хулиганскую выходку, нами не осужден.
Нормально, не правда ли? И по большому счету именно из этой кампании растут ноги у специфического советского черносотенства, ярким представителем которого является и Харчиков. В ходе перестройки именно эти черносотенцы, выросшие из одиозного ВООПИиКа, заявили о себе раньше всех остальных ультраправых. Точнее говоря, не было в тот период в СССР ни классических нацистов, ни нацдемов и прочих "новых правых" - для них попросту не было социальной почвы. А вот черносотенцы - были, и государственная политика, осторожно поощряющая "национал-патриотизм" и жидоедство, тоже была. Зачем это было нужно? Кожинов вспоминает об этом так:
В 1964 году в здании Исторического музея собрался десяток молодых людей, часть из которых стала духовным ядром учрежденного спустя два года общества. И среди собравшихся был всего только один представитель старшего поколения, проведший в ГУЛАГе около тридцати лет, Олег Васильевич Волков, который - ясно это помню - сказал тогда не без тревоги: «А не окажемся ли мы все, господа, на Соловках?». Важно знать, как и почему удалось официально утвердить это общество. В 1965 году возникли конфликты на советско-китайской границе, и поначалу имели место отказы противостоять нарушителям: ведь они, мол, такие же коммунисты, как мы. В этих обстоятельствах Главное политическое управление Советской армии поддержало идею создания ВООПИК.
"Господа", как известно, не оказались на Соловках, а советские солдаты вполне себе успешно стали убивать китайских коммунистов. Тут мы, конечно, уже вышли за рамки специфической проблемы антисемитизма. Но важно понимать механизм идеологического перерождения СССР: это не партия и правительство следовали за настроениями пропитанного ксенофобией и "традиционными ценностями" народа, как утверждают нынешние нацпаты. Это сталинская и постсталинская бюрократия вполне целенаправленно генерировала и навязывала народу вполне определенный круг реакционных идей в силу собственной реакционной природы. И вы таки не поверите, но народу это иногда сильно не нравилось
И в следующем номере мы как раз об этом поговорим.
Click to viewПрошу обратить внимание на следующие строки ( как выяснилось, не все так просто, однако оставлю):
Я всё слышал это с детства, а-я-яй,
Никуда от них не деться, так и знай,
Родился бард Харчиков в 1949 году. Ранние годы его жизни пришлись на кампанию борьбы с космополитизмом и "дело врачей" (кстати, именно к делу врачей был приурочен фельетон Ардаматского). То есть когда нам говорят, что в фельетоне, дескать, ни разу не упомянуто слово "еврей", то надо понимать, как переводила подобные произведения целевая аудитория - "жид и в партии, и в банке", "любят в плен жиды сдаваться", "воры русские честнее прокуроров из евреев". А в результате происходили такие, например, истории:
Задолго до скатывания психологии в вульгарную «попсу», в ходе борьбы с космополитизмом, сотрудник библиотеки им. Ленина Раиса Моисеевна стояла в булочной в очереди за хлебом (кто не застал того времени - в магазинах не было самообслуживания, а вот очереди были и порой весьма большие, провести в них вполне можно было и полчаса, и час). Кто-то из женщин, стоявших позади, увидев нехарактерный, по ее мнению, для истинно русского человека профиль, закричала: «Вот, жидовка, даже в очереди они вперед пролезли…» - длинная тирада в подобном духе заканчивалась словами «что вы тут все еще делаете, убирайтесь в свой поганый Израиль». Вполне возможно, что прошедшая военные годы Раиса Моисеевна могла бы крепко ответить, невзирая на толпу людей в магазине, но интеллигентная натура взяла вверх, и она громко, на всю очередь, сказала: «Товарищи, здесь агитируют за выезд в Израиль!». Нападавшая спешно ретировалась.
Кстати, тот же журнал "Крокодил" нашел способ обойти запрет на неполиткорректное слово "жид". Невольно в этом помог один известный французский писатель:
На обложке «Крокодила» в те годы был изображен «безродный космополит» с ярко выраженной еврейской внешностью, который держал книгу, а на книге крупно написано: «жид». Не Андре Жид, а просто «жид». Ни художник, который нарисовал эту карикатуру, никто из тех, кто позволил эту хулиганскую выходку, нами не осужден.
Нормально, не правда ли? И по большому счету именно из этой кампании растут ноги у специфического советского черносотенства, ярким представителем которого является и Харчиков. В ходе перестройки именно эти черносотенцы, выросшие из одиозного ВООПИиКа, заявили о себе раньше всех остальных ультраправых. Точнее говоря, не было в тот период в СССР ни классических нацистов, ни нацдемов и прочих "новых правых" - для них попросту не было социальной почвы. А вот черносотенцы - были, и государственная политика, осторожно поощряющая "национал-патриотизм" и жидоедство, тоже была. Зачем это было нужно? Кожинов вспоминает об этом так:
В 1964 году в здании Исторического музея собрался десяток молодых людей, часть из которых стала духовным ядром учрежденного спустя два года общества. И среди собравшихся был всего только один представитель старшего поколения, проведший в ГУЛАГе около тридцати лет, Олег Васильевич Волков, который - ясно это помню - сказал тогда не без тревоги: «А не окажемся ли мы все, господа, на Соловках?». Важно знать, как и почему удалось официально утвердить это общество. В 1965 году возникли конфликты на советско-китайской границе, и поначалу имели место отказы противостоять нарушителям: ведь они, мол, такие же коммунисты, как мы. В этих обстоятельствах Главное политическое управление Советской армии поддержало идею создания ВООПИК.
"Господа", как известно, не оказались на Соловках, а советские солдаты вполне себе успешно стали убивать китайских коммунистов. Тут мы, конечно, уже вышли за рамки специфической проблемы антисемитизма. Но важно понимать механизм идеологического перерождения СССР: это не партия и правительство следовали за настроениями пропитанного ксенофобией и "традиционными ценностями" народа, как утверждают нынешние нацпаты. Это сталинская и постсталинская бюрократия вполне целенаправленно генерировала и навязывала народу вполне определенный круг реакционных идей в силу собственной реакционной природы. И вы таки не поверите, но народу это иногда сильно не нравилось
И в следующем номере мы как раз об этом поговорим.