Гвельфы, гибеллины, ИГИЛ и Новороссия
Одна из поучительнейших эпопей в истории Италии - многовековая кровавая распря между партиями гвельфов и гибеллинов. Самое грубое, на пальцах, объяснение разногласия между двумя этими объединениями состоит в том, что гвельфы поддерживали Папу Римского, а гибеллины - германского императора.
Историки марксистского призыва много и охотно нашаривали в этой усобице зёрна классовой вражды между гибеллинской аристократией и гвельфовской буржуазией. Менее индоктринированные исследователи вопроса толковали эту распрю с позиций регионального прагматизма. По их мнению, в тех городах-республиках, права которых норовил ущемить Папа Римский, местные элиты пытались ему противостоять, заключая союз с императором и записываясь в гибеллины. А там, где более актуальная угроза исходила от императора, во внутренней политике усиливалась папская партия гвельфов.
Оба объяснения, при всей своей умозрительной стройности, противоречат известным фактам из истории противостояния двух партий. Во-первых, в любой влиятельной итальянской семье, купеческой или аристократической, встречались представители как гвельфов, так и гибеллинов - что сразу ставит под сомнение классовую природу конфликта между ними. Во-вторых, в большинстве городов-республик одновременно присутствовали представители обеих фракций, которые поочерёдно отбирали друг у друга власть. Так что региональная привязка (флорентийские гвельфы против сиенских гибеллинов) тоже противоречит известным фактам. В-третьих, одни и те же персонажи итальянской истории в разное время заключали союзы то с гвельфами, то с гибеллинами - как, например, воспетый Данте граф Уголино делла Герардеска, легендарный поедатель собственных детей, поочерёдно предавший обе фракции пизанских элит. В-четвёртых, ещё на самой заре формирования двух этих партий гвельфы и гибеллины поддерживали разных кандидатов на императорский престол: гибеллины были за Гогенштауфенов, а гвельфы - за Оттона IV Брауншвейгского. Что они на самом деле являются сторонниками папы, гвельфы узнали значительно позже, когда на императорский трон взошёл Фридрих II Гогенштауфен, решивший враждовать со Святым престолом...
А самое любопытное - что сама по себе вражда между папой и императором была явлением вполне ситуативным. Достаточно вспомнить, что торжественное примирение между императором Фридрихом Барбароссой и папой Александром III случилось в Венеции ещё в XII веке, до оформления в Италии гвельфских и гибеллинских партий. И в последующие века папский престол регулярно заключал военно-политические союзы со Священной Римской Империей. Но на вражде между гвельфами и гибеллинами эти союзы никак не отражались: она продолжала полыхать вовсю. А когда одна из городских фракций брала верх над другой, захватывая власть внутри отдельно взятой республики, она тут же внутри себя раскалывалась, и мочилово продолжалось с новой силой, без оглядки на папу, маму, императора и советскую армию.
Отдельно примечательна в этом смысле заварушка, одним из эпизодов которой стало изгнание Данте из Флоренции. Началась она с того, что флорентийские гвельфы (при поддержке однопартийцев из Пистойи, Лукки, Сиены и Прато) победили аретинских гибеллинов в битве при Кампальдино в 1294 году и захватили власть в родном городе. 24-летний Данте участвовал в этой битве на стороне гвельфов, и даже, может быть, орудовал в ней тем самым клинком, который сегодня за 4 евро предъявляют посетителям в его музее. Но стоило партии условных сторонников папы захватить власть во Флоренции, как у них сразу же началась фракционная борьба между белыми и чёрными гвельфами. Чёрные победили, и вскоре «белый» Данте отправился в пожизненное изгнание под страхом смерти в случае возвращения в город (приговор, вынесенный поэту товарищами по партии, был отменён флорентийским горсоветом в 2008 году, причём 5 представителей муниципальной фракции чёрных гвельфов голосовали против этого решения). Однако ж и победа чёрных над белыми не положила конец внутрипартийной резне. Чёрные гвельфы снова поделились на фракции, и продолжали друг друга резать. Одним из организаторов и жертв этой резни стал предводитель «чёрных» Корсо Донати, родственник дантовой жены Джеммы Донати, убитый каталонскими наёмниками через 6 лет после изгнания поэта из Флоренции.
Кому интересно узнать больше подробностей о резне гвельфов с гибеллинами, тот приглашается читать хронику Дино Компаньи (1310), Новую хронику Джованни Виллани (1348) и «Историю Флоренции» Маккиавелли (1532). Для нужд текущего поста мне остаётся лишь констатировать, что весь этот сюжет про парней, которые сперва родились и выросли в соседних дворах, крестились в одном баптистерии Св. Иоанна, а потом исправно вырезали друг друга под знамёнами папы и императора - не самый лестный эпизод в истории человечества. Возможно, им даже не было особенного дела ни до папы, ни до императора, а просто хотелось под каким-нибудь предлогом убивать и умирать - и в этом смысле за 714 лет, прошедших со времени изгнания Данте из Флоренции, в нашем мире мало что изменилось. Кому-то срочно нужно воевать за Новороссию, другому милей ИГИЛ, третий объявляет джихад «врагам народа»... Одно утешение - что и 714 лет назад была уже Венеция, гражданам которой интересней было просто жить, процветать и любить, чем находить изощрённые казуистические поводы для братоубийства. И эта Венеция все гвельфо-гибеллиновские разборки пережила на 450 лет, нимало ими не затронутая. В сегодняшнем мире тоже есть уголки, где можно просто жить, не взыскуя поминутно повода убивать ближнего и умирать за правое дело.
Историки марксистского призыва много и охотно нашаривали в этой усобице зёрна классовой вражды между гибеллинской аристократией и гвельфовской буржуазией. Менее индоктринированные исследователи вопроса толковали эту распрю с позиций регионального прагматизма. По их мнению, в тех городах-республиках, права которых норовил ущемить Папа Римский, местные элиты пытались ему противостоять, заключая союз с императором и записываясь в гибеллины. А там, где более актуальная угроза исходила от императора, во внутренней политике усиливалась папская партия гвельфов.
Оба объяснения, при всей своей умозрительной стройности, противоречат известным фактам из истории противостояния двух партий. Во-первых, в любой влиятельной итальянской семье, купеческой или аристократической, встречались представители как гвельфов, так и гибеллинов - что сразу ставит под сомнение классовую природу конфликта между ними. Во-вторых, в большинстве городов-республик одновременно присутствовали представители обеих фракций, которые поочерёдно отбирали друг у друга власть. Так что региональная привязка (флорентийские гвельфы против сиенских гибеллинов) тоже противоречит известным фактам. В-третьих, одни и те же персонажи итальянской истории в разное время заключали союзы то с гвельфами, то с гибеллинами - как, например, воспетый Данте граф Уголино делла Герардеска, легендарный поедатель собственных детей, поочерёдно предавший обе фракции пизанских элит. В-четвёртых, ещё на самой заре формирования двух этих партий гвельфы и гибеллины поддерживали разных кандидатов на императорский престол: гибеллины были за Гогенштауфенов, а гвельфы - за Оттона IV Брауншвейгского. Что они на самом деле являются сторонниками папы, гвельфы узнали значительно позже, когда на императорский трон взошёл Фридрих II Гогенштауфен, решивший враждовать со Святым престолом...
А самое любопытное - что сама по себе вражда между папой и императором была явлением вполне ситуативным. Достаточно вспомнить, что торжественное примирение между императором Фридрихом Барбароссой и папой Александром III случилось в Венеции ещё в XII веке, до оформления в Италии гвельфских и гибеллинских партий. И в последующие века папский престол регулярно заключал военно-политические союзы со Священной Римской Империей. Но на вражде между гвельфами и гибеллинами эти союзы никак не отражались: она продолжала полыхать вовсю. А когда одна из городских фракций брала верх над другой, захватывая власть внутри отдельно взятой республики, она тут же внутри себя раскалывалась, и мочилово продолжалось с новой силой, без оглядки на папу, маму, императора и советскую армию.
Отдельно примечательна в этом смысле заварушка, одним из эпизодов которой стало изгнание Данте из Флоренции. Началась она с того, что флорентийские гвельфы (при поддержке однопартийцев из Пистойи, Лукки, Сиены и Прато) победили аретинских гибеллинов в битве при Кампальдино в 1294 году и захватили власть в родном городе. 24-летний Данте участвовал в этой битве на стороне гвельфов, и даже, может быть, орудовал в ней тем самым клинком, который сегодня за 4 евро предъявляют посетителям в его музее. Но стоило партии условных сторонников папы захватить власть во Флоренции, как у них сразу же началась фракционная борьба между белыми и чёрными гвельфами. Чёрные победили, и вскоре «белый» Данте отправился в пожизненное изгнание под страхом смерти в случае возвращения в город (приговор, вынесенный поэту товарищами по партии, был отменён флорентийским горсоветом в 2008 году, причём 5 представителей муниципальной фракции чёрных гвельфов голосовали против этого решения). Однако ж и победа чёрных над белыми не положила конец внутрипартийной резне. Чёрные гвельфы снова поделились на фракции, и продолжали друг друга резать. Одним из организаторов и жертв этой резни стал предводитель «чёрных» Корсо Донати, родственник дантовой жены Джеммы Донати, убитый каталонскими наёмниками через 6 лет после изгнания поэта из Флоренции.
Кому интересно узнать больше подробностей о резне гвельфов с гибеллинами, тот приглашается читать хронику Дино Компаньи (1310), Новую хронику Джованни Виллани (1348) и «Историю Флоренции» Маккиавелли (1532). Для нужд текущего поста мне остаётся лишь констатировать, что весь этот сюжет про парней, которые сперва родились и выросли в соседних дворах, крестились в одном баптистерии Св. Иоанна, а потом исправно вырезали друг друга под знамёнами папы и императора - не самый лестный эпизод в истории человечества. Возможно, им даже не было особенного дела ни до папы, ни до императора, а просто хотелось под каким-нибудь предлогом убивать и умирать - и в этом смысле за 714 лет, прошедших со времени изгнания Данте из Флоренции, в нашем мире мало что изменилось. Кому-то срочно нужно воевать за Новороссию, другому милей ИГИЛ, третий объявляет джихад «врагам народа»... Одно утешение - что и 714 лет назад была уже Венеция, гражданам которой интересней было просто жить, процветать и любить, чем находить изощрённые казуистические поводы для братоубийства. И эта Венеция все гвельфо-гибеллиновские разборки пережила на 450 лет, нимало ими не затронутая. В сегодняшнем мире тоже есть уголки, где можно просто жить, не взыскуя поминутно повода убивать ближнего и умирать за правое дело.