Эротика и котеги времён Высокого Возрождения
Историю получения, утраты и повторного обретения Эрмитажем «Любовной сцены» Джулио Романо замечательно рассказывает Аркадий Ипполитов в своём путеводителе по Ломбардии (стр. 274 бумажного издания):
Эта большая картина, купленная еще Екатериной Великой, представляет собой обнаженную пару, развалившуюся на античном ложе в очень недвусмысленной позе: женщина, прильнув к губам своего кавалера, одной рукой обняла его за шею, другой же схватила за член. Есть и третий персонаж, своим вуайерством неприличность действия подчеркивающий, - старуха, наблюдающая за парой сквозь приоткрытую дверь. Еще на ложе разные интересные рельефы вроде сатира, сношающего козу; картина, видно, Екатерине Великой нравилась, но уже и в ее времена была записана-переписана, так что от члена ничего не осталось, одни намеки. Советская власть картину отправила пылиться в запасники с дурной атрибуцией Голциусу, она не вошла ни в один эрмитажный каталог и была вытащена на свет божий только уже во времена перестройки, когда мантуанцы затребовали ее на огромную выставку Джулио. Картину отреставрировали, в Мантую отвезли, и она, в отличие от «Триумфа», прославилась. Теперь «Любовники» украшают зал маньеризма и вызывают большой интерес публики: я не раз заставал перед этой картиной посетителей, уставившихся на сатира, имеющего козу, с той же серьезностью, музею подобающей, с какой они обычно разглядывают пятку в «Блудном сыне» Рембрандта.
Честно сказать, сатира, сношающего козу, мне не довелось на этой картине разглядеть даже после ипполитовской подсказки (хотя понимаю, что он должен располагаться слева, где подушки). Но вот пёсик в правом углу, теребящий старуху с рембрандтовским лицом, а особенно - котег по самому центру, со зверским видом сторожащий тапки любовника, запомнились надолго.
Ученик Рафаэля был вообще неравнодушен к котегам: одна из знаменитых его картин, хранящаяся ныне в неаполитанской Галерее Фарнезе, и официально именуемая «Мадонна с младенцем и Св. Анной», во всём мире известна под именем «Кошкиной Мадонны», La Madonna della Gatta (см. выше её фрагмент). Правда, искусствоведы в этой картине больше интересуются фигурой Св. Иосифа, маячащего в дверном проёме на заднем плане, с нимбом над головой и долотом в поднятой правой руке - о религиозном символизме этого его жеста написаны целые монографии. Но выразительности кошки, давшей имя картине, это нисколько не умаляет.
Эта большая картина, купленная еще Екатериной Великой, представляет собой обнаженную пару, развалившуюся на античном ложе в очень недвусмысленной позе: женщина, прильнув к губам своего кавалера, одной рукой обняла его за шею, другой же схватила за член. Есть и третий персонаж, своим вуайерством неприличность действия подчеркивающий, - старуха, наблюдающая за парой сквозь приоткрытую дверь. Еще на ложе разные интересные рельефы вроде сатира, сношающего козу; картина, видно, Екатерине Великой нравилась, но уже и в ее времена была записана-переписана, так что от члена ничего не осталось, одни намеки. Советская власть картину отправила пылиться в запасники с дурной атрибуцией Голциусу, она не вошла ни в один эрмитажный каталог и была вытащена на свет божий только уже во времена перестройки, когда мантуанцы затребовали ее на огромную выставку Джулио. Картину отреставрировали, в Мантую отвезли, и она, в отличие от «Триумфа», прославилась. Теперь «Любовники» украшают зал маньеризма и вызывают большой интерес публики: я не раз заставал перед этой картиной посетителей, уставившихся на сатира, имеющего козу, с той же серьезностью, музею подобающей, с какой они обычно разглядывают пятку в «Блудном сыне» Рембрандта.
Честно сказать, сатира, сношающего козу, мне не довелось на этой картине разглядеть даже после ипполитовской подсказки (хотя понимаю, что он должен располагаться слева, где подушки). Но вот пёсик в правом углу, теребящий старуху с рембрандтовским лицом, а особенно - котег по самому центру, со зверским видом сторожащий тапки любовника, запомнились надолго.
Ученик Рафаэля был вообще неравнодушен к котегам: одна из знаменитых его картин, хранящаяся ныне в неаполитанской Галерее Фарнезе, и официально именуемая «Мадонна с младенцем и Св. Анной», во всём мире известна под именем «Кошкиной Мадонны», La Madonna della Gatta (см. выше её фрагмент). Правда, искусствоведы в этой картине больше интересуются фигурой Св. Иосифа, маячащего в дверном проёме на заднем плане, с нимбом над головой и долотом в поднятой правой руке - о религиозном символизме этого его жеста написаны целые монографии. Но выразительности кошки, давшей имя картине, это нисколько не умаляет.