Об аутизме и неравнодушии
На сайте РИА - важный текст про аутизм и отношение к проблеме различных российских институтов.
В принципе, отношение предсказуемое. Аутисты - далеко не единственные проблемные граждане, от которых и государству, и обществу привычней отвернуться, чем уделять им какое-то повышенное внимание, окружать заботой, создавать условия для психической и социальной реабилитации. Другие яркие примеры - бомжи, онкобольные, наркозависимые, ВИЧ-инфицированные, беженцы. К их проблемам и государство, и общество, и обыватель повёрнуты своей тыловой частью.
В качестве живой иллюстрации того, как совершается этот поворот, на другой странице того же самого ресурса читаем репортаж о скандальной губернаторской вечеринке с живыми статуями:
Дети, головы которых торчали, как из гильотины, вызвали в душе смятение. От мыслей об охране детства отвлек призыв пройти на берег, где вот-вот должна начаться "Водная феерия".
То есть как бы, с одной стороны, мы все - нормальные люди. Когда видим чужую беду, страдание, то просыпается что-то такое в душе, какие-то мысли об охране детства начинают роиться. Но хорошо бы вовремя подоспел какой-нибудь спасительный призыв идти развлекаться, и отвлёк от неприятного.
К сожалению, это всё не у Путина в голове происходит, и не у Бастрыкина. Это нормальная в наших широтах психологическая реакция обывателя на признаки неблагополучия: отвернуться, пройти мимо, пока тебя самого не «зацепило». Человек, неравнодушный к чужой беде, считается у нас чудаком, белой вороной, эксцентриком или подвижником. Им могут восхищаться, а могут приписывать ему тайный корыстный мотив, но в любом случае неравнодушие у нас не считается нормой. Вспомнить хоть поведение гостей на том губернаторском приёме с детскими статуями. Большинство просто прошло мимо, кто-то сфотографировал и твитнул, кто-то на минуту задумался об охране детства - но реально вызволять детей из металлической клетки, к которой их ошейники были приклеены (видимо, чтоб головы не болтались), хватило неравнодушия ровно у трёх человек: Кати Солнцевой, Рубена Варданяна и Александра Микояна. Больше никому на той вечеринке не пришло в голову, что проблемы детей, замурованных в стенки металлической ванны с водой, касаются кого-то, кроме самих этих детей. И вовсе не потому, что на вечеринке были сплошь богатенькие буратины, равнодушные к чужой беде. Если б такие же живые скульптуры были выставлены где-нибудь на Невском проспекте или Красных воротах, тысячи соотечественников в точности так же прошли бы мимо, не обратив внимания. Или, в крайнем случае, сфотографировали бы это безобразие на телефон.
С одной стороны, всё это печально и неприятно сознавать. Но любой стакан, который наполовину пуст, на другую половину всё же полон. Людям, которым не всё равно, никак не может помешать чужое равнодушие. А людей, которым не всё равно, у нас с каждым днём становится всё больше. Это очень устойчивая тенденция, обусловленная точно такими же объективными факторами, как и всеобщая обывательская апатия. Свою ответственность за проблемы окружающего мира человек начинает осознавать тогда, когда он взрослеет. А взросление для значительной части активных членов общества - процесс неизбежный. Конечно, власть старается его любыми способами задержать, потому что ей с равнодушным населением удобней иметь дело, чем с неравнодушными гражданами. Но логика развития общества состоит в том, что люди, успешно решившие свои собственные проблемы, рано или поздно начинают заниматься обустройством окружающего мира - добровольно, осознанно, безо всякого внешнего принуждения. Неважно, что государство у нас от этого обустройства практически самоустранилось, с очень давних времён. И неважно, что воплощённый в Рублёво-Успенском заповеднике жизненный принцип российского чиновника состоит в отгораживании от всех российских бед высоченным забором, милицейским кордоном и будками с вохрой. Взрослым и разумным людям не нужно объяснять, что поза страуса никого и ни от чего не защитит. А если что и защитит - так только активная жизненная позиция, которая начинается как раз с неравнодушия.
В принципе, отношение предсказуемое. Аутисты - далеко не единственные проблемные граждане, от которых и государству, и обществу привычней отвернуться, чем уделять им какое-то повышенное внимание, окружать заботой, создавать условия для психической и социальной реабилитации. Другие яркие примеры - бомжи, онкобольные, наркозависимые, ВИЧ-инфицированные, беженцы. К их проблемам и государство, и общество, и обыватель повёрнуты своей тыловой частью.
В качестве живой иллюстрации того, как совершается этот поворот, на другой странице того же самого ресурса читаем репортаж о скандальной губернаторской вечеринке с живыми статуями:
Дети, головы которых торчали, как из гильотины, вызвали в душе смятение. От мыслей об охране детства отвлек призыв пройти на берег, где вот-вот должна начаться "Водная феерия".
То есть как бы, с одной стороны, мы все - нормальные люди. Когда видим чужую беду, страдание, то просыпается что-то такое в душе, какие-то мысли об охране детства начинают роиться. Но хорошо бы вовремя подоспел какой-нибудь спасительный призыв идти развлекаться, и отвлёк от неприятного.
К сожалению, это всё не у Путина в голове происходит, и не у Бастрыкина. Это нормальная в наших широтах психологическая реакция обывателя на признаки неблагополучия: отвернуться, пройти мимо, пока тебя самого не «зацепило». Человек, неравнодушный к чужой беде, считается у нас чудаком, белой вороной, эксцентриком или подвижником. Им могут восхищаться, а могут приписывать ему тайный корыстный мотив, но в любом случае неравнодушие у нас не считается нормой. Вспомнить хоть поведение гостей на том губернаторском приёме с детскими статуями. Большинство просто прошло мимо, кто-то сфотографировал и твитнул, кто-то на минуту задумался об охране детства - но реально вызволять детей из металлической клетки, к которой их ошейники были приклеены (видимо, чтоб головы не болтались), хватило неравнодушия ровно у трёх человек: Кати Солнцевой, Рубена Варданяна и Александра Микояна. Больше никому на той вечеринке не пришло в голову, что проблемы детей, замурованных в стенки металлической ванны с водой, касаются кого-то, кроме самих этих детей. И вовсе не потому, что на вечеринке были сплошь богатенькие буратины, равнодушные к чужой беде. Если б такие же живые скульптуры были выставлены где-нибудь на Невском проспекте или Красных воротах, тысячи соотечественников в точности так же прошли бы мимо, не обратив внимания. Или, в крайнем случае, сфотографировали бы это безобразие на телефон.
С одной стороны, всё это печально и неприятно сознавать. Но любой стакан, который наполовину пуст, на другую половину всё же полон. Людям, которым не всё равно, никак не может помешать чужое равнодушие. А людей, которым не всё равно, у нас с каждым днём становится всё больше. Это очень устойчивая тенденция, обусловленная точно такими же объективными факторами, как и всеобщая обывательская апатия. Свою ответственность за проблемы окружающего мира человек начинает осознавать тогда, когда он взрослеет. А взросление для значительной части активных членов общества - процесс неизбежный. Конечно, власть старается его любыми способами задержать, потому что ей с равнодушным населением удобней иметь дело, чем с неравнодушными гражданами. Но логика развития общества состоит в том, что люди, успешно решившие свои собственные проблемы, рано или поздно начинают заниматься обустройством окружающего мира - добровольно, осознанно, безо всякого внешнего принуждения. Неважно, что государство у нас от этого обустройства практически самоустранилось, с очень давних времён. И неважно, что воплощённый в Рублёво-Успенском заповеднике жизненный принцип российского чиновника состоит в отгораживании от всех российских бед высоченным забором, милицейским кордоном и будками с вохрой. Взрослым и разумным людям не нужно объяснять, что поза страуса никого и ни от чего не защитит. А если что и защитит - так только активная жизненная позиция, которая начинается как раз с неравнодушия.