НОВЫЕ ЧУДЕСА СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ
Что было лично со мной…В 2000 году, друзья предложили поехать на заработки в Москву. У нас в то время с работой была вообще труба, поэтому долго уговаривать меня было не нужно. Тем более, что жена и дочь-третьеклассница вполне красноречиво молчали, и этого молчания было достаточно, чтобы преодолеть страх перед грядущими трудностями жизни нелегала и почти незнакомым ремеслом строителя-отделочника. Короче я поехал. В то время в одном из московских военных вузов у меня учились одновременно родной и двоюродный братья, для которых мой приезд (и возможность общения) были полной, но весьма приятной неожиданностью. Жили и работали мы в ВЦМК (Всероссийском Центре медицины катастроф).
Понятно, что московской милиции мы боялись как Страшного суда, за пределы Центра нос почти не показывали. Но это всё позже. Приехали мы в начале июля, а примерно через неделю наступила Троица. Утром на трамвайчике я поехал на службу в храм Всех святых на Соколе.
Помню, что удивили букеты из березовых ветвей, которыми бойко торговали на подходах к храму. Для крымчанина берёза - такое же экзотическое дерево, как для москвича - кипарис или можжевельник. После службы мы встретились с братьями и поехали в центр. Хотелось посмотреть ХСС и погулять немного. Мысль об отсутствии регистрации заглушили впечатления от службы и встречи с Костей и Андреем. И вот тут-то веселых и расслабленных на выходе из метро нас «принимает» молодой лейтенант. В итоге ваш покорный слуга в «обезьяннике», братья тщетно (!) предлагают взятку сотрудникам МВД. Спустя час отсидки, я понимаю, что мои перспективы весьма нерадужны. Чтобы обрести долгожданную свободу, мне нужно заплатить штраф, но за порогом отделения - воскресенье, и произвести оплату попросту негде. Т.е. впереди - ночевка в милиции, испорченное настроение и вообще… Что остается в такой ситуации? Молиться. Я вспоминаю, что в моем родном храме Св. Николая, где к тому времени я уже 6 лет пономарил, в алтарной росписи есть сюжет о вызволении святителем узников. Этот сюжет описан и в житии, и, кажется, в акафисте. Не успеваю я один раз (!) прочесть про себя тропарь «Правило веры и образ кротости…», как раздается голос дежурного: «Харченко, а может тебя отпустить?». «Молодцы ребята» - думаю я, считая, что некоторое количество российских рублей перекочевало из карманов моих братьев в карманы московских милиционеров в качестве залога моего досрочного освобождения. В итоге через пять минут мы заключаем друг-друга в братские объятия и неспешно покидаем маленький столичный дворик, в котором и расположилось гостеприимное отделение. В кармане у меня паспорт и бумага, в которой предписано покинуть Москву через три дня (а пробуду я в ней три месяца). Но всё это время я могу свободно разгуливать по её улицам, абсолютно не опасаясь стражей порядка. У меня на языке вертится вопрос: «сколько дали»? Ребята в недоумении. Они считали, что это я «договорился» с дежурным. И тогда, я наконец понимаю, что «многое может молитва праведного». Это великий Чудотворец молился обо мне по первой моей просьбе. Это он «решил все вопросы».
Он рядом, он слышит… Слава Николаю, источнику чудес!