(no subject)
Послушали дела Гонгальского и Осипова в Тверском суде.
Дважды - сперва на Гонгальского, потом на Осипова - показания давал Кухначев Андрей Анатольевич, сотрудник второго оперативного полка, и вранья в его показаниях было на удивление мало. Нет, ранее не знаком. Нет, неприязненных чувств не испытываю. Да, видел на акции, с плакатами. Что они пикетировали? Не помню (обвиняемые подсказывают - под неодобрительным взглядом судьи Неверовой). Ну да, группа людей перед зданием, более двухсот человек. Что они делали? Ну, стояли, давали интервью. У данного гражданина папка такая на груди висела с файлами, данный гражданин (это Гонгальский) ее перелистывал. Да, у Осипова тоже был плакатик, на деревянном шесте. Как он его держал? Не помню. Расстояние между ними? Ну, примерно как от стены до стены (а 33-й зал заседания в Тверском суде удивительно компактен).
Были в показаниях Кухначева, однако, досадные неточности. Так, он показал, что Гонгальский перелистывал папку с файлами, в то время как она просто висела.
Ольга Степанова, корреспондент газеты "Российские недра", выступала свидетелем со стороны защиты.
Стоял с плакатом, да. Но видеть второго плаката не мог, так как стоял к нему спиной и вообще беседовал на профессиональные темы. Расстояние? Не знаю. Не скажу. Плохой глазомер.
Свидетель Салженикин в своих показаниях пытался подробно обрисовать географию пространства: тут здание, тут лестница, тут пролет... Тщетно! Допрос его напоминал игру в да-нетку: Гонгальский находился около здания? Около двери? Около двери в какое здание? Около госдумы? Нет? Около Совета? Да не надо про лестницу! Возле лестницы какого здания находился Гонгальский? В конце почтеннейшая публика уже неприкрыто хихикала.
После допроса свидетелей Бронислав Иосифович произнес пламенную речь: он не только не признает себя виновным, не только не согласен с тем, что ему написали в протоколе, но и считает, что этим задержанием были нарушены его права и он не смог исполнить свою миссию, т.е. донести до сенаторов мысль, что так законы не принимаются.
Судья удалилась в комнату для совещаний, а обвиняемых, адвоката и публику удалила в коридор. Совещалась судья долго. За это время все успели сфотографироваться друг с другом, обсудить оптимизацию эффективности и другие внешние угрозы, послушать небольшую лекцию Осипова о выученной беспомощности и подумать о предстоящих выборах. Наконец, всех пустили в зал.
Суд постановил: Гонгальский виновен, однако не как организатор, а как участник.
10 000 штрафа.
После этого судили Осипова. Все было один в один. Разве что свидетелей защиты не нашлось.
Оба с приговором не согласны, штрафов платить не собираются, а собираются, наоборот, его обжаловать.
Будем надеяться на успех?
Дважды - сперва на Гонгальского, потом на Осипова - показания давал Кухначев Андрей Анатольевич, сотрудник второго оперативного полка, и вранья в его показаниях было на удивление мало. Нет, ранее не знаком. Нет, неприязненных чувств не испытываю. Да, видел на акции, с плакатами. Что они пикетировали? Не помню (обвиняемые подсказывают - под неодобрительным взглядом судьи Неверовой). Ну да, группа людей перед зданием, более двухсот человек. Что они делали? Ну, стояли, давали интервью. У данного гражданина папка такая на груди висела с файлами, данный гражданин (это Гонгальский) ее перелистывал. Да, у Осипова тоже был плакатик, на деревянном шесте. Как он его держал? Не помню. Расстояние между ними? Ну, примерно как от стены до стены (а 33-й зал заседания в Тверском суде удивительно компактен).
Были в показаниях Кухначева, однако, досадные неточности. Так, он показал, что Гонгальский перелистывал папку с файлами, в то время как она просто висела.
Ольга Степанова, корреспондент газеты "Российские недра", выступала свидетелем со стороны защиты.
Стоял с плакатом, да. Но видеть второго плаката не мог, так как стоял к нему спиной и вообще беседовал на профессиональные темы. Расстояние? Не знаю. Не скажу. Плохой глазомер.
Свидетель Салженикин в своих показаниях пытался подробно обрисовать географию пространства: тут здание, тут лестница, тут пролет... Тщетно! Допрос его напоминал игру в да-нетку: Гонгальский находился около здания? Около двери? Около двери в какое здание? Около госдумы? Нет? Около Совета? Да не надо про лестницу! Возле лестницы какого здания находился Гонгальский? В конце почтеннейшая публика уже неприкрыто хихикала.
После допроса свидетелей Бронислав Иосифович произнес пламенную речь: он не только не признает себя виновным, не только не согласен с тем, что ему написали в протоколе, но и считает, что этим задержанием были нарушены его права и он не смог исполнить свою миссию, т.е. донести до сенаторов мысль, что так законы не принимаются.
Судья удалилась в комнату для совещаний, а обвиняемых, адвоката и публику удалила в коридор. Совещалась судья долго. За это время все успели сфотографироваться друг с другом, обсудить оптимизацию эффективности и другие внешние угрозы, послушать небольшую лекцию Осипова о выученной беспомощности и подумать о предстоящих выборах. Наконец, всех пустили в зал.
Суд постановил: Гонгальский виновен, однако не как организатор, а как участник.
10 000 штрафа.
После этого судили Осипова. Все было один в один. Разве что свидетелей защиты не нашлось.
Оба с приговором не согласны, штрафов платить не собираются, а собираются, наоборот, его обжаловать.
Будем надеяться на успех?