«Некая тревога, которая висит в воздухе, - это ключевое определение сегодняшнего дня»
«Некая тревога, которая висит в воздухе,
- это ключевое определение сегодняшнего дня»
Режиссер Владимир Хотиненко об оскудении русского языка и еде руками
Владимир Хотиненко:
«Сегодня ключевая проблема - перепутывание добра и зла.
И в языке некрасивость выражается в том, как его коверкают»
- Как, по-вашему, меняется сегодня русский язык?
- Русский язык очень сильно оскудел.
Возможно, это неизбежный процесс,
но есть слова, которые меня раздражают своей убогостью.
«Короче», «по ходу», мат, интернетные термины
- у молодых людей полречи намешано из таких слов,
они будто пришли к нам из мира инопланетян.
Вот из этой каши сегодня, к сожалению, состоит наш великий и могучий.
Я не ханжа, я и сам знаю крепкие слова, да и Пушкин их употреблял иногда.
Но то, как их используют сейчас, - ну, кто-то ест ложкой, а кто-то руками.
- А какие слова сейчас становятся ключевыми?
- Трудно сказать, я не специалист в этой области, но думаю, это «одиночество».
Люди, с одной стороны, сидят, уткнувшись в свои гаджеты,
и с помощью социальных сетей пытаются это чувство преодолеть,
а с другой - еще глубже в него уходят.
А еще… Недавно я был на выставке в Манеже - о династии дома Романовых,
и вот просто стою в гардеробе и вдруг слышу разговор двух людей за спиной.
О том, что у них возникло ощущение тревоги, даже не понять отчего.
Я специально даже не стал оборачиваться, но чувствовал то же самое.
Некая тревога, которая висит в воздухе,
- это тоже ключевое определение сегодняшнего дня.
- Вы недавно закончили снимать фильм «Бесы» по роману Федора Достоевского.
Есть ли в нем слова, важные для современной России?
Вы как-то говорили, что этот роман особенно актуален сегодня…
- Не только сегодня, но и всегда, к сожалению.
Речь здесь идет даже не о романе, а о проблемах, которые в нем поднимаются,
- вот этом перманентном состоянии человека и социума.
И ключевая фраза в «Бесах» для меня
- та, которую отец Тихон говорит Николаю Ставрогину,
когда тот приходит к нему исповедаться:
«Некрасивость убьет».
Это он говорит о его преступлениях - «стыдных, позорных и слишком уж неизящных».
Сегодня это ключевая проблема - перепутывание добра и зла.
И в языке некрасивость тоже выражается в том, как его коверкают.
А ведь язык - это не просто средство общения, это душа нации и человека.
Упал общий образовательный, культурный уровень.
Но это как раз поправимо:
вырастили одно такое поколение «без царя в голове», может, следующее будет другое
- Нужно ли было как-то адаптировать для фильма язык тех же «Бесов»?
- Совсем немножко, пришлось убрать такие выражения, которые уже не понимают,
- сейчас не могу вам с ходу привести пример, но они там есть.
- Говорят, детям выражение Пушкина «очей очарованье» уже непонятно…
- Это тоже некрасивость образования нашего.
Дети ведь не фразу не понимают, а само чувство. Глубину чувств, их красоту и аромат.
Это непонимание не просто слова, а смысла.
- По поводу киноязыка еще:
часто спорят, можно ли использовать в фильмах мат,
если так говорит главный герой?
- Можно, вопрос в том, кто это делает, как и для чего.
Есть у Киры Муратовой фильм «Астенический синдром».
В его финале женщина едет в метро и произносит огромный монолог
(Госкино в свое время требовало вырезать этот монолог из-за ненормативной лексики,
но режиссер отказалась. - «МН»).
И у меня никаких вопросов нет, потому что это не выдумано
- это та «вилка», «нож», которым мы едим,
тот язык, которым человек должен был говорить.
Другим способом выразить ее отчаяние было нельзя.
- Делите ли вы слова на «свои» и «чужие»?
Можете ли по какому-то слову определить, что это не ваш человек?
- Думаю, да. На кинопробах я это часто чувствую. Это такой деликатный момент.
- А насколько грамотной вы считаете речь будущих режиссеров,
ваших студентов во ВГИКе?
- Несколько менее грамотной, чем она была у нас, но хорошие ребята есть.
Просто упал общий образовательный, культурный уровень - отсюда все проблемы.
Но это как раз поправимо: вырастили одно такое поколение «без царя в голове»,
может, следующее будет другое.
Все это из детства идет.
- Есть ли у вас любимое слово из детства, которое не употребляют в Москве?
Вы ведь родились в Алтайском крае, в Славгороде.
- Да, у меня жена, например, не понимает слово «пожульканный».
А оно очень емкое, образное - используется, когда нельзя даже однозначно сказать,
что это помятое что-то.
Это именно «пожульканное» - нечто скукоженное.
Она всегда веселится, когда я его произношу.
Вообще что-то запрещать могут только божьи заповеди: «не укради», «не убий»
- Можно ли кого-то назвать носителем идеального русского языка сейчас,
по-вашему?
Есть ли такие люди в публичном пространстве?
- Идеальный русский язык в своей жизни я, наверное, слышал только один раз.
Как-то в 1990 году я оказался на Пасху в одной семье во Франции,
это были эмигранты еще того, дореволюционного поколения.
Меня попросили зайти к ним в гости, поговорить с бабушкой.
Когда-то она была последней любовью Бунина.
Она со мной разговаривала на таком языке, что я очень боялся сказать что-нибудь не то.
Вот это был русский язык - и по звучанию, и по способу ведения беседы:
как будто я был ее ближайший родственник, а ведь она видела меня впервые.
А в современном публичном пространстве…
Не хочу никого обидеть, есть люди, которые прекрасно говорят на русском языке,
но уже и на телевидении у дикторов такой сленг можно услышать, такие словечки летят…
- Вы бы изъяли какие-то из них из языка, будь у вас такая возможность?
- Нет, я не сторонник изъятий.
Это надо каким-то другим способом изживать.
Иначе выйдет как с буквой «ё»: с ней хотят бороться, а она только героем становится.
Я сам к ней очень хорошо отношусь.
Вообще что-то запрещать могут только божьи заповеди:
«не укради», «не убий».
«Некая тревога, которая висит в воздухе, - это ключевое определение сегодняшнего дня» |
Общество | Московские новости
- это ключевое определение сегодняшнего дня»
Режиссер Владимир Хотиненко об оскудении русского языка и еде руками
Владимир Хотиненко:
«Сегодня ключевая проблема - перепутывание добра и зла.
И в языке некрасивость выражается в том, как его коверкают»
- Как, по-вашему, меняется сегодня русский язык?
- Русский язык очень сильно оскудел.
Возможно, это неизбежный процесс,
но есть слова, которые меня раздражают своей убогостью.
«Короче», «по ходу», мат, интернетные термины
- у молодых людей полречи намешано из таких слов,
они будто пришли к нам из мира инопланетян.
Вот из этой каши сегодня, к сожалению, состоит наш великий и могучий.
Я не ханжа, я и сам знаю крепкие слова, да и Пушкин их употреблял иногда.
Но то, как их используют сейчас, - ну, кто-то ест ложкой, а кто-то руками.
- А какие слова сейчас становятся ключевыми?
- Трудно сказать, я не специалист в этой области, но думаю, это «одиночество».
Люди, с одной стороны, сидят, уткнувшись в свои гаджеты,
и с помощью социальных сетей пытаются это чувство преодолеть,
а с другой - еще глубже в него уходят.
А еще… Недавно я был на выставке в Манеже - о династии дома Романовых,
и вот просто стою в гардеробе и вдруг слышу разговор двух людей за спиной.
О том, что у них возникло ощущение тревоги, даже не понять отчего.
Я специально даже не стал оборачиваться, но чувствовал то же самое.
Некая тревога, которая висит в воздухе,
- это тоже ключевое определение сегодняшнего дня.
- Вы недавно закончили снимать фильм «Бесы» по роману Федора Достоевского.
Есть ли в нем слова, важные для современной России?
Вы как-то говорили, что этот роман особенно актуален сегодня…
- Не только сегодня, но и всегда, к сожалению.
Речь здесь идет даже не о романе, а о проблемах, которые в нем поднимаются,
- вот этом перманентном состоянии человека и социума.
И ключевая фраза в «Бесах» для меня
- та, которую отец Тихон говорит Николаю Ставрогину,
когда тот приходит к нему исповедаться:
«Некрасивость убьет».
Это он говорит о его преступлениях - «стыдных, позорных и слишком уж неизящных».
Сегодня это ключевая проблема - перепутывание добра и зла.
И в языке некрасивость тоже выражается в том, как его коверкают.
А ведь язык - это не просто средство общения, это душа нации и человека.
Упал общий образовательный, культурный уровень.
Но это как раз поправимо:
вырастили одно такое поколение «без царя в голове», может, следующее будет другое
- Нужно ли было как-то адаптировать для фильма язык тех же «Бесов»?
- Совсем немножко, пришлось убрать такие выражения, которые уже не понимают,
- сейчас не могу вам с ходу привести пример, но они там есть.
- Говорят, детям выражение Пушкина «очей очарованье» уже непонятно…
- Это тоже некрасивость образования нашего.
Дети ведь не фразу не понимают, а само чувство. Глубину чувств, их красоту и аромат.
Это непонимание не просто слова, а смысла.
- По поводу киноязыка еще:
часто спорят, можно ли использовать в фильмах мат,
если так говорит главный герой?
- Можно, вопрос в том, кто это делает, как и для чего.
Есть у Киры Муратовой фильм «Астенический синдром».
В его финале женщина едет в метро и произносит огромный монолог
(Госкино в свое время требовало вырезать этот монолог из-за ненормативной лексики,
но режиссер отказалась. - «МН»).
И у меня никаких вопросов нет, потому что это не выдумано
- это та «вилка», «нож», которым мы едим,
тот язык, которым человек должен был говорить.
Другим способом выразить ее отчаяние было нельзя.
- Делите ли вы слова на «свои» и «чужие»?
Можете ли по какому-то слову определить, что это не ваш человек?
- Думаю, да. На кинопробах я это часто чувствую. Это такой деликатный момент.
- А насколько грамотной вы считаете речь будущих режиссеров,
ваших студентов во ВГИКе?
- Несколько менее грамотной, чем она была у нас, но хорошие ребята есть.
Просто упал общий образовательный, культурный уровень - отсюда все проблемы.
Но это как раз поправимо: вырастили одно такое поколение «без царя в голове»,
может, следующее будет другое.
Все это из детства идет.
- Есть ли у вас любимое слово из детства, которое не употребляют в Москве?
Вы ведь родились в Алтайском крае, в Славгороде.
- Да, у меня жена, например, не понимает слово «пожульканный».
А оно очень емкое, образное - используется, когда нельзя даже однозначно сказать,
что это помятое что-то.
Это именно «пожульканное» - нечто скукоженное.
Она всегда веселится, когда я его произношу.
Вообще что-то запрещать могут только божьи заповеди: «не укради», «не убий»
- Можно ли кого-то назвать носителем идеального русского языка сейчас,
по-вашему?
Есть ли такие люди в публичном пространстве?
- Идеальный русский язык в своей жизни я, наверное, слышал только один раз.
Как-то в 1990 году я оказался на Пасху в одной семье во Франции,
это были эмигранты еще того, дореволюционного поколения.
Меня попросили зайти к ним в гости, поговорить с бабушкой.
Когда-то она была последней любовью Бунина.
Она со мной разговаривала на таком языке, что я очень боялся сказать что-нибудь не то.
Вот это был русский язык - и по звучанию, и по способу ведения беседы:
как будто я был ее ближайший родственник, а ведь она видела меня впервые.
А в современном публичном пространстве…
Не хочу никого обидеть, есть люди, которые прекрасно говорят на русском языке,
но уже и на телевидении у дикторов такой сленг можно услышать, такие словечки летят…
- Вы бы изъяли какие-то из них из языка, будь у вас такая возможность?
- Нет, я не сторонник изъятий.
Это надо каким-то другим способом изживать.
Иначе выйдет как с буквой «ё»: с ней хотят бороться, а она только героем становится.
Я сам к ней очень хорошо отношусь.
Вообще что-то запрещать могут только божьи заповеди:
«не укради», «не убий».
«Некая тревога, которая висит в воздухе, - это ключевое определение сегодняшнего дня» |
Общество | Московские новости