«Сражайтесь за Германию так, как сражался Ефремов за Россию...».
Оригинал взят у sergeykulikov в «Сражайтесь за Германию так, как сражался Ефремов за Россию...».
Originally posted by kriska2510 at «Сражайтесь за Германию так, как сражался Ефремов за Россию...».
Генерал, который попал в окружение и за которым Сталин высылал самолёт.
Генерал, который остался со своими солдатами.
Генерал, которого немцы хоронили с военными почестями
«Сражайтесь за Германию так, как сражался Ефремов за Россию...».
"Kaempft fuer Deutschland genau so tapfer wie General Efremov fuer Russland kaempfte."
По воспоминаниям немецкого полковника Артура Шмидта
Генерал-лейтенант Ефремов Михаил Григорьевич с октября 1941 г. командовал 33-й армией Западного фронта. Маршал Василевский А.М. говорил, что при одном только упоминании этого имени нужно снимать шапку. Маршал Жуков Г.К., несмотря на негативное отношение к командарму, отзывался о Ефремове как о «талантливом и храбрейшем военачальнике». Победоносный путь Ефремова М.Г. упирается в вяземскую трагедию 1942 г. Этим сказано все…
В апреле 1942 г. Ставка дала, наконец, разрешение на выход из окружения. Сталин прислал за командармом самолёт. Сесть в самолет генерал отказался: «Я с солдатами сюда пришел, с солдатами и уйду». Самолетом отправил знамена частей и повел свои войска на прорыв из окружения.
Не имея боеприпасов для артиллерии, горючего для транспорта, фуража для лошадей, получая патроны только по воздуху в количестве совершенно недостаточном и почти совсем не получая продовольствия, при том, что местное население немцы ограбили еще в октябре 1941 г., четыре обескровленные дивизии два с половиной месяца вели оборонительные и наступательные бои в условиях тяжелейшего окружения, сковывали значительные силы противника. Других столь длительных и упорных боев в таком окружении история Великой Отечественной войны не знает. Оборона носила здесь очаговый характер. Каждый час, день, прожитый в окружении, для любого был часом, днем испытания - возможность спасти свою жизнь была: кругом глухие леса - отойди за дерево, сделай ещё шаг, спрячься за следующее дерево, и тебя уже нет для своих, ты уже волен идти куда хочешь. Перебежчиков ждал лагерь на территории совхоз, «Богатырь». Но ефремовские дивизии держались...
Голодали до крайнего истощения, уже давно были съедены свои разваренные ремни и подошвы найденных сапог. С самолётов сбрасывали мешки с сухарями, которые часто попадали к немцам или на контролируемые или участки. Тогда сухари могли стоить ефремовцам жизни. По воспоминаниям вышедших из окружения бойцов «голод - страшное дело, страшнее пули, страшнее смерти», но несмотря на это, озверевшим стадом армия не стала, армия оставалась армией, не терявшей братства, человечности, чувства локтя и главного - способности сопротивляться. Кончались патроны - шли в дело приклады.
Действовал тот фактор, который Лев Толстой назвал «духом войск». Дух ефремовского войска в немалой степени определялся легендарной личностью командарма. Недаром двадцатилетний в ефремовские времена лейтенант, военный переводчик ударной группировки Николай Николаевич Бунин, ставший после войны известным литературным переводчиком, - сказал: «Он был для меня как Чапаев! Я его каждый день в окружении видел, а привыкнуть к этому так и не смог...» За те два десятилетия, что были Ефремову даны судьбой после Гражданской войны, он окончил две академии (Военно-политическую и Военную им. М.В. Фрунзе). Сын батрака, родившийся в г. Тарусе Калужской губернии, собственными усилиями сделал себя всесторонне образованным человеком, но «Чапаев!» в устах тогдашнего лейтенанта - выше оценки быть не могло…
Немцы стали сжимать кольцо, вывели из строя, как вспоминал тот же Якимов, армейские радиостанции. Ефремов собрал свое войско в густом Шпыревском лесу. В ночь с 13 на 14 апреля, не имея никакой техники, ефремовцы пошли на прорыв. Противник пустил в ход танки, бронетранспортеры, авиацию, артиллерию, разрезал армию на части и почти целиком уничтожил её. Даже в этих тяжёлых условиях бойцы Ефремова оказывали противнику упорное сопротивление. После того как Ефремов и передовая часть войск, которая с ним была, оказалась отрезанной, от остальных, оставшихся в Шпыревском лесу, выход из окружения осуществлялся несколькими группами.
Жуков категорически запрещал 33-й армии прорываться на соединение с группой генерала Белова, которая также сражалась в окружении, лишив их возможности объединить свои усилия. Кроме этого, он приказал прорываться на Киров, через партизанские районы, но для такого длительного перехода у голодных бойцов не было сил. Михаил Григорьевич обратился с просьбой в Генеральный Штаб разрешить ему прорыв по кратчайшему пути - через реку Угру. Этот план был одобрен, силами фронта был организован встречный удар. Но немцы обнаружили группу Ефремова при движении её к реке Угре и окружили. Сопротивлялись до последнего патрона… Охрана командарма была уничтожена, а тяжело раненный, потерявший способность передвигаться, генерал-лейтенант Ефремов М.Г. оказался со всех сторон окружен фашистами и не желая попасть в плен, вынужден был покончить с собой выстрелом в висок... Это произошло 19 апреля 1942 г.
Как немцы хоронили генерала Ефремова М.Г. вспоминала жительница села Слободка Качанова Н.Н.: «Вырыли у церкви глубокую могилу. Принесли сюда на носилках тело генерала Ефремова, по одну сторону немецких солдат построили, по другую - русских пленных, а вокруг - все село, много народу было. Выступал немецкий комендант, который призывал своих солдат сражаться за Германию так же доблестно, как сражался за Россию генерал Ефремов. Дали сказать слово о генерале Ефремове и русскому пленному. Тело завернули в плотную, непромокаемую, темную ткань. Сверху накрыли генеральской шинелью. Когда опускали тело в могилу, немцы отдали генералу честь. Был дан салют» (немцы даже не сняли золотые часы Ефремова-их нашли при раскопках)
Почему немцы с таким почетом хоронили генерала Ефремова? Воспитывали своих солдат на русском герое? Следующий день был 20 апреля - день рождения Гитлера. Полковник Шмидт, тот самый, который потом генералом служил у Паулюса под Сталинградом, преподнёс Гальдеру, начальнику генерального штаба сухопутных войск немецкой армии, в качестве подарка к дню рождения фюрера сообщение о гибели и похоронах генерала Ефремова. Трофей, достойный такого дня. В истории Великой Отечественной войны других таких похорон не было, но известно, что в 1812 г. в присутствии Бонапарта с воинскими почестями хоронили русского генерала в Смоленске. Пленных ефремовцев немцы держали в сельской церкви. Там они умирали от ран, тифа и голода. Немцы тифа боялись, в церковь не заходили, пленных кормили кое-как. Командиров и комиссаров расстреливали здесь же, рядом с церковью…
В марте 1943 г. наши войска все-таки взяли Вязьму. Сын генерала, кстати тоже ефремовец, 22-летний капитан Ефремов, по отцу названный Михаилом, приехал в село Слободка, что юго-восточнее Вязьмы, где, по слухам, был похоронен его отец. Приехал, чтобы опознать его. Прыгнул в заново отрытую могилу у церкви, своими руками поднял тело, завернутое в плащ-палатку, и узнал его. Все узнал! И строгое лицо - странно, но за год не взятое тленом, и голубое белье, которое он помнил, и отцовские запонки... Потом всю жизнь сын будет собирать по строчкам все, что сказано об отце в печати, всю жизнь будет мысленно спрашивать у него, как поступить, когда ситуация складывается непросто, во сне видеть отца, наставляющего его: «Твердо стой на том, в чем убежден». В 1943 г. останки генерала Ефремова М.Г. были торжественно перезахоронены в городе Вязьме.
Выход отдельных групп 33-й армии из окружения продолжался до мая 1942 г. Прорывались в основном небольшие группы, всего вышло из окружения более 800 человек, а попало в него более 30 тыс. О том, как переправлялись через р. Угру вспоминал старшина Рыльцов П.З.: «Ночь. Темень и тишина. Перед нами открылся разлив, похожий на озеро, между возвышенностей, занятых немцами. Гусев (проводник) уверил нас, что тут можно пройти. Мы решили пойти по разливу, за нами пристраивались другие группы. Всего нас набралось около 300 человек, это я увидел, когда оглянулся назад. Человеческие головы - их было очень много - торчали из воды, по моему примеру люди держали над собой ружья. Кто-то стал уходить под воду, кто-то кричал. Немцы проснулись, и вода закипела от пуль. Все меньше и меньше оставалось людей на поверхности. Я плыл, потом шел вперед, разлив становился все мельче. Наконец мы выбрались из воды на берег. Из 300 (примерно) нас оставалось живыми 14. Остальные - на дне разлива». (Ю Капусто «Последними дорогами генерала Ефремова», М., «Политиздат», 1992 г. с. 255).
Вяземская операция 1942 г. была авантюрой при тех обстоятельствах, при которых она проводилась. Силы были настолько не равны, что Ефремов не мог взять Вязьму. Жуков пишет, что думали взять Вязьму, пока противник не подтянет резервы, но что значит это «пока»? А подтянул бы противник резервы, что он и сделал, и все равно бы из Вязьмы выбили. Дело не в том, чтоб взять, нужно и удержаться.
Сталин считал, что следует начать «как можно быстрее общее наступление на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря». Жуков возражал: он был за то, чтобы усилить войска Западного фронта и здесь вести более мощное наступление. Последнее слово осталось за Сталиным. Однако с Жукова это ответственности не снимает: раз вышло не так, как он считал нужным, он должен был изменить свои планы и в отношении Вязьмы. Решение Сталина и предрешило судьбу Ефремова и его армии. Да. Ефремов был обречен, другими словами - принесён в жертву.
В своих мемуарах Жуков пишет, что в результате «пришлось всю эту группировку наших войск оставить в тылу противника в лесном районе к юго-западу от Вязьмы...», где она наносила врагу «чувствительные удары, истребляя его живую силу и технику». Сталин же меньше всего думал о победе «малой кровью», меньше всего думал о помощи тем, кто попал в окружение. Он считал, что они должны сковывать врага и стоять насмерть. Помогать им в планы вождя не входило.
Вероятно, чувство своей вины Сталин отлил потом в грандиозном бронзовом памятнике генералу Ефремову Михаилу Григорьевичу работы Вучетича Е.В. (он тоже - ефремовец), который установили в неурожайном 1946 г., затратив на него около двух миллионов рублей. Правда, не в Москве, которую Ефремов заслонил - в Вязьме, в которую он не вошел. Но не все ездят в Вязьму…
Запоздавшее звание Героя Советского Союза, уже Героя Российской Федерации было присвоено генерал-лейтенанту Ефремову Михаилу Григорьевичу посмертно, в 1996 г.
Спасибо! ВЕЧНАЯ СЛАВА
фотографии позаимствованы у пользователя desants
Originally posted by kriska2510 at «Сражайтесь за Германию так, как сражался Ефремов за Россию...».
Генерал, который попал в окружение и за которым Сталин высылал самолёт.
Генерал, который остался со своими солдатами.
Генерал, которого немцы хоронили с военными почестями
«Сражайтесь за Германию так, как сражался Ефремов за Россию...».
"Kaempft fuer Deutschland genau so tapfer wie General Efremov fuer Russland kaempfte."
По воспоминаниям немецкого полковника Артура Шмидта
Генерал-лейтенант Ефремов Михаил Григорьевич с октября 1941 г. командовал 33-й армией Западного фронта. Маршал Василевский А.М. говорил, что при одном только упоминании этого имени нужно снимать шапку. Маршал Жуков Г.К., несмотря на негативное отношение к командарму, отзывался о Ефремове как о «талантливом и храбрейшем военачальнике». Победоносный путь Ефремова М.Г. упирается в вяземскую трагедию 1942 г. Этим сказано все…
В апреле 1942 г. Ставка дала, наконец, разрешение на выход из окружения. Сталин прислал за командармом самолёт. Сесть в самолет генерал отказался: «Я с солдатами сюда пришел, с солдатами и уйду». Самолетом отправил знамена частей и повел свои войска на прорыв из окружения.
Не имея боеприпасов для артиллерии, горючего для транспорта, фуража для лошадей, получая патроны только по воздуху в количестве совершенно недостаточном и почти совсем не получая продовольствия, при том, что местное население немцы ограбили еще в октябре 1941 г., четыре обескровленные дивизии два с половиной месяца вели оборонительные и наступательные бои в условиях тяжелейшего окружения, сковывали значительные силы противника. Других столь длительных и упорных боев в таком окружении история Великой Отечественной войны не знает. Оборона носила здесь очаговый характер. Каждый час, день, прожитый в окружении, для любого был часом, днем испытания - возможность спасти свою жизнь была: кругом глухие леса - отойди за дерево, сделай ещё шаг, спрячься за следующее дерево, и тебя уже нет для своих, ты уже волен идти куда хочешь. Перебежчиков ждал лагерь на территории совхоз, «Богатырь». Но ефремовские дивизии держались...
Голодали до крайнего истощения, уже давно были съедены свои разваренные ремни и подошвы найденных сапог. С самолётов сбрасывали мешки с сухарями, которые часто попадали к немцам или на контролируемые или участки. Тогда сухари могли стоить ефремовцам жизни. По воспоминаниям вышедших из окружения бойцов «голод - страшное дело, страшнее пули, страшнее смерти», но несмотря на это, озверевшим стадом армия не стала, армия оставалась армией, не терявшей братства, человечности, чувства локтя и главного - способности сопротивляться. Кончались патроны - шли в дело приклады.
Действовал тот фактор, который Лев Толстой назвал «духом войск». Дух ефремовского войска в немалой степени определялся легендарной личностью командарма. Недаром двадцатилетний в ефремовские времена лейтенант, военный переводчик ударной группировки Николай Николаевич Бунин, ставший после войны известным литературным переводчиком, - сказал: «Он был для меня как Чапаев! Я его каждый день в окружении видел, а привыкнуть к этому так и не смог...» За те два десятилетия, что были Ефремову даны судьбой после Гражданской войны, он окончил две академии (Военно-политическую и Военную им. М.В. Фрунзе). Сын батрака, родившийся в г. Тарусе Калужской губернии, собственными усилиями сделал себя всесторонне образованным человеком, но «Чапаев!» в устах тогдашнего лейтенанта - выше оценки быть не могло…
Немцы стали сжимать кольцо, вывели из строя, как вспоминал тот же Якимов, армейские радиостанции. Ефремов собрал свое войско в густом Шпыревском лесу. В ночь с 13 на 14 апреля, не имея никакой техники, ефремовцы пошли на прорыв. Противник пустил в ход танки, бронетранспортеры, авиацию, артиллерию, разрезал армию на части и почти целиком уничтожил её. Даже в этих тяжёлых условиях бойцы Ефремова оказывали противнику упорное сопротивление. После того как Ефремов и передовая часть войск, которая с ним была, оказалась отрезанной, от остальных, оставшихся в Шпыревском лесу, выход из окружения осуществлялся несколькими группами.
Жуков категорически запрещал 33-й армии прорываться на соединение с группой генерала Белова, которая также сражалась в окружении, лишив их возможности объединить свои усилия. Кроме этого, он приказал прорываться на Киров, через партизанские районы, но для такого длительного перехода у голодных бойцов не было сил. Михаил Григорьевич обратился с просьбой в Генеральный Штаб разрешить ему прорыв по кратчайшему пути - через реку Угру. Этот план был одобрен, силами фронта был организован встречный удар. Но немцы обнаружили группу Ефремова при движении её к реке Угре и окружили. Сопротивлялись до последнего патрона… Охрана командарма была уничтожена, а тяжело раненный, потерявший способность передвигаться, генерал-лейтенант Ефремов М.Г. оказался со всех сторон окружен фашистами и не желая попасть в плен, вынужден был покончить с собой выстрелом в висок... Это произошло 19 апреля 1942 г.
Как немцы хоронили генерала Ефремова М.Г. вспоминала жительница села Слободка Качанова Н.Н.: «Вырыли у церкви глубокую могилу. Принесли сюда на носилках тело генерала Ефремова, по одну сторону немецких солдат построили, по другую - русских пленных, а вокруг - все село, много народу было. Выступал немецкий комендант, который призывал своих солдат сражаться за Германию так же доблестно, как сражался за Россию генерал Ефремов. Дали сказать слово о генерале Ефремове и русскому пленному. Тело завернули в плотную, непромокаемую, темную ткань. Сверху накрыли генеральской шинелью. Когда опускали тело в могилу, немцы отдали генералу честь. Был дан салют» (немцы даже не сняли золотые часы Ефремова-их нашли при раскопках)
Почему немцы с таким почетом хоронили генерала Ефремова? Воспитывали своих солдат на русском герое? Следующий день был 20 апреля - день рождения Гитлера. Полковник Шмидт, тот самый, который потом генералом служил у Паулюса под Сталинградом, преподнёс Гальдеру, начальнику генерального штаба сухопутных войск немецкой армии, в качестве подарка к дню рождения фюрера сообщение о гибели и похоронах генерала Ефремова. Трофей, достойный такого дня. В истории Великой Отечественной войны других таких похорон не было, но известно, что в 1812 г. в присутствии Бонапарта с воинскими почестями хоронили русского генерала в Смоленске. Пленных ефремовцев немцы держали в сельской церкви. Там они умирали от ран, тифа и голода. Немцы тифа боялись, в церковь не заходили, пленных кормили кое-как. Командиров и комиссаров расстреливали здесь же, рядом с церковью…
В марте 1943 г. наши войска все-таки взяли Вязьму. Сын генерала, кстати тоже ефремовец, 22-летний капитан Ефремов, по отцу названный Михаилом, приехал в село Слободка, что юго-восточнее Вязьмы, где, по слухам, был похоронен его отец. Приехал, чтобы опознать его. Прыгнул в заново отрытую могилу у церкви, своими руками поднял тело, завернутое в плащ-палатку, и узнал его. Все узнал! И строгое лицо - странно, но за год не взятое тленом, и голубое белье, которое он помнил, и отцовские запонки... Потом всю жизнь сын будет собирать по строчкам все, что сказано об отце в печати, всю жизнь будет мысленно спрашивать у него, как поступить, когда ситуация складывается непросто, во сне видеть отца, наставляющего его: «Твердо стой на том, в чем убежден». В 1943 г. останки генерала Ефремова М.Г. были торжественно перезахоронены в городе Вязьме.
Выход отдельных групп 33-й армии из окружения продолжался до мая 1942 г. Прорывались в основном небольшие группы, всего вышло из окружения более 800 человек, а попало в него более 30 тыс. О том, как переправлялись через р. Угру вспоминал старшина Рыльцов П.З.: «Ночь. Темень и тишина. Перед нами открылся разлив, похожий на озеро, между возвышенностей, занятых немцами. Гусев (проводник) уверил нас, что тут можно пройти. Мы решили пойти по разливу, за нами пристраивались другие группы. Всего нас набралось около 300 человек, это я увидел, когда оглянулся назад. Человеческие головы - их было очень много - торчали из воды, по моему примеру люди держали над собой ружья. Кто-то стал уходить под воду, кто-то кричал. Немцы проснулись, и вода закипела от пуль. Все меньше и меньше оставалось людей на поверхности. Я плыл, потом шел вперед, разлив становился все мельче. Наконец мы выбрались из воды на берег. Из 300 (примерно) нас оставалось живыми 14. Остальные - на дне разлива». (Ю Капусто «Последними дорогами генерала Ефремова», М., «Политиздат», 1992 г. с. 255).
Вяземская операция 1942 г. была авантюрой при тех обстоятельствах, при которых она проводилась. Силы были настолько не равны, что Ефремов не мог взять Вязьму. Жуков пишет, что думали взять Вязьму, пока противник не подтянет резервы, но что значит это «пока»? А подтянул бы противник резервы, что он и сделал, и все равно бы из Вязьмы выбили. Дело не в том, чтоб взять, нужно и удержаться.
Сталин считал, что следует начать «как можно быстрее общее наступление на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря». Жуков возражал: он был за то, чтобы усилить войска Западного фронта и здесь вести более мощное наступление. Последнее слово осталось за Сталиным. Однако с Жукова это ответственности не снимает: раз вышло не так, как он считал нужным, он должен был изменить свои планы и в отношении Вязьмы. Решение Сталина и предрешило судьбу Ефремова и его армии. Да. Ефремов был обречен, другими словами - принесён в жертву.
В своих мемуарах Жуков пишет, что в результате «пришлось всю эту группировку наших войск оставить в тылу противника в лесном районе к юго-западу от Вязьмы...», где она наносила врагу «чувствительные удары, истребляя его живую силу и технику». Сталин же меньше всего думал о победе «малой кровью», меньше всего думал о помощи тем, кто попал в окружение. Он считал, что они должны сковывать врага и стоять насмерть. Помогать им в планы вождя не входило.
Вероятно, чувство своей вины Сталин отлил потом в грандиозном бронзовом памятнике генералу Ефремову Михаилу Григорьевичу работы Вучетича Е.В. (он тоже - ефремовец), который установили в неурожайном 1946 г., затратив на него около двух миллионов рублей. Правда, не в Москве, которую Ефремов заслонил - в Вязьме, в которую он не вошел. Но не все ездят в Вязьму…
Запоздавшее звание Героя Советского Союза, уже Героя Российской Федерации было присвоено генерал-лейтенанту Ефремову Михаилу Григорьевичу посмертно, в 1996 г.
Спасибо! ВЕЧНАЯ СЛАВА
фотографии позаимствованы у пользователя desants