Башни белого города. Окончание.
Сегодня заключительный пост про башни Белого города. О западной части стены. По реконструкции известного архитектора М.П.Кудрявцева она выглядела так.
После Арбатских ворот ( см. здесь) отправимся по Гоголевскому (ранее Пречистенскому) бульвару в сторону Москвы-реки. Как я уже писал, здесь протекал ручей Черторый (вернее небольшая речка), его русло проходило по внешней (низкой) части нынешнего бульвара.
Справа в него впадал приток Сивка (на месте современного переулка Сивцев Вражек). Здесь же стояла единственная из глухих башен, местоположение которой благодаря ручью можно сейчас индентифицировать. Она была где-то здесь.
Надо сказать, что глухие башни Белого города отличались от кремлевских и китайгородских. По новой европейской моде они не были закрытыми со стороны города, так называемые башни-перси. По мысли тогдашних фортификаторов это позволяло контролировать поведение защитников стен, вербовавшихся в те времена зачастую из наемников. Это облегчило русским задачу выбить поляков из города в Смутное время.
Следующая надвратная башня стояла на улице Пречистинка и называлась сначала Чертольская, а потом Пречистенская. Через эти ворота шла дорога в очень важный Новодевичий монастырь, где традиционно постригали в монахини особ царского рода. Наверное она была перед вестибюлем метро «Кропоткинская».
Писали, что эти ворота были самыми красивыми, но оценить мы этого не сможем, так как ни одного изображения башни не сохранилось. В марте 1611 г., на следующий день после начала восстания москвичи попытались взять Кремль в осаду и начали строить баррикады в начале Волхонки, против Боровицких ворот. Интервенты, наблюдая со стен их маневры, заметили, что русские не заперли створы Чертольских ворот у себя за спиною. Поляки вышли на еще крепкий лед Москвы-реки через Тайницкие ворота, стремительно обошли бастион Семиверхой башни, ворвались на Волхонку с запада, «побили всех насмерть» и полностью выжгли деревянные кварталы Занеглименья.
Дальше стена доходила почти до Москвы-реки и сворачивала к Кремлю (сейчас начало Саймоновского проезда). На углу стояла Семиверхая башня. Она была без ворот, но занимала стратегическое положение около Крымского брода, тогда это место было самым опасным. Поэтому и выглядеть она должна была грозно. Если верить источникам, башня была полностью сложена, либо облицована белым камнем. Ее граненые стены смотрели на врага, как грудь ледокола, а верхушка была увенчана семью острыми шатрами. Высота по описям свыше 25 метров (современная 12-этажка), и это, видимо, без учета кровли. Грозный образ сыграл свою роль - крепость еще не была полностью закончена, как к Москве подступил хан Казы-гирей. Но он даже не стал переходить реку - оценил масштаб новостройки, послушал громовую канонаду московских пушек и повернул обратно. Однако спустя двадцать лет крепость обернулась против своих строителей. Когда в 1611 году русские ополченцы начали выбивать засевших поляков, им пришлось самим оценить мастерство Федора Коня. Семиверхая башня несколько раз переходили из рук в руки, поляки прозвали её «чертовой кухней». После ряда изнурительных приступов русские узнали от перебежчика о пороховых запасах в нижнем ярусе башни и сумели поджечь их горящей стрелою. В этот момент в башне находилось около 300 поляков. Один из выживших вспоминал: «Пламя охватило все здание, оставалось одно средство: спускаться по веревке к реке. Хотя и там смерть была перед глазами, ибо лишь кто спускался на землю, москвитяне тотчас рассекали его, но наши хотели лучше умереть под саблею, чем в огне». Башня на картине А.Васнецова.
За башней, внутри стен находился Алексеевский женский монастырь (башню одно время называли Алексеевской), который основал в 1360-е годы митрополит Алексий. На рисунке часть Белого города за Семиверхой башней.
После нескольких пожаров к 1634 году был построен шедевр архитектуры XVII века - двухшатровый храм. Вот он на картине Карла Рабуса незадолго до своего разрушения в 1837-1838 годах в связи со строительством Храма Христа Спасителя.
Следующая башня называлась Всехсвятской, по имени церкви, расположенной поблизости. Она единственная имела ворота, расположенные по линии стены, а не с загибом, как остальные надвратные башни. Это было связано с тем, что ворота выходили к мосту через Москва-реку, тогда ещё деревянному и понтонному. Она располагалась в месте выхода улицы Ленивки на берег.
Останки этой башни были первой деталью Белогородской крепости, попавшейся на глаза краеведам - мощеный бревнами фрагмент проезда, открывшийся при земляных работах, приметил в 1922 году сам Аполлинарий Васнецов, который и запечатлел её на картине вместе с первым Каменным мостом (это уже конец XVII века). Мост перенесли на сегодняшнее место только в 30-е годы.
Дальше стена шла вдоль реки и примыкала к Водовзводной башне Кремля. На этом можно было бы и закончить. Но есть один вопрос. Ничего нигде не говорится о месте впадения Неглинки в Москву-реку. Все подробно описывают место входа Неглинки в черту Белого города ( так называемая «труба») с описанием толстой решетки и т.д. А как Неглинка выходила за эту черту?Как это место было защищено? А может и не выходила? Я посмотрел старые карты. На «Петровом чертеже», голландской карте конца XVI века, принадлежавшей Петру Первому, Неглинка впадает в Москву-реку через стену. Не видно как.
На «Сигизмундовом чертеже», о котором я писал выше, то же самое. Кстати, на этих чертежах хорошо видны ранее описанные башни.
И только на карте 1630 года видно, что Неглинка текла через двойные ворота. Неужели не было дополнительной защиты? Может кто знает?
После Арбатских ворот ( см. здесь) отправимся по Гоголевскому (ранее Пречистенскому) бульвару в сторону Москвы-реки. Как я уже писал, здесь протекал ручей Черторый (вернее небольшая речка), его русло проходило по внешней (низкой) части нынешнего бульвара.
Справа в него впадал приток Сивка (на месте современного переулка Сивцев Вражек). Здесь же стояла единственная из глухих башен, местоположение которой благодаря ручью можно сейчас индентифицировать. Она была где-то здесь.
Надо сказать, что глухие башни Белого города отличались от кремлевских и китайгородских. По новой европейской моде они не были закрытыми со стороны города, так называемые башни-перси. По мысли тогдашних фортификаторов это позволяло контролировать поведение защитников стен, вербовавшихся в те времена зачастую из наемников. Это облегчило русским задачу выбить поляков из города в Смутное время.
Следующая надвратная башня стояла на улице Пречистинка и называлась сначала Чертольская, а потом Пречистенская. Через эти ворота шла дорога в очень важный Новодевичий монастырь, где традиционно постригали в монахини особ царского рода. Наверное она была перед вестибюлем метро «Кропоткинская».
Писали, что эти ворота были самыми красивыми, но оценить мы этого не сможем, так как ни одного изображения башни не сохранилось. В марте 1611 г., на следующий день после начала восстания москвичи попытались взять Кремль в осаду и начали строить баррикады в начале Волхонки, против Боровицких ворот. Интервенты, наблюдая со стен их маневры, заметили, что русские не заперли створы Чертольских ворот у себя за спиною. Поляки вышли на еще крепкий лед Москвы-реки через Тайницкие ворота, стремительно обошли бастион Семиверхой башни, ворвались на Волхонку с запада, «побили всех насмерть» и полностью выжгли деревянные кварталы Занеглименья.
Дальше стена доходила почти до Москвы-реки и сворачивала к Кремлю (сейчас начало Саймоновского проезда). На углу стояла Семиверхая башня. Она была без ворот, но занимала стратегическое положение около Крымского брода, тогда это место было самым опасным. Поэтому и выглядеть она должна была грозно. Если верить источникам, башня была полностью сложена, либо облицована белым камнем. Ее граненые стены смотрели на врага, как грудь ледокола, а верхушка была увенчана семью острыми шатрами. Высота по описям свыше 25 метров (современная 12-этажка), и это, видимо, без учета кровли. Грозный образ сыграл свою роль - крепость еще не была полностью закончена, как к Москве подступил хан Казы-гирей. Но он даже не стал переходить реку - оценил масштаб новостройки, послушал громовую канонаду московских пушек и повернул обратно. Однако спустя двадцать лет крепость обернулась против своих строителей. Когда в 1611 году русские ополченцы начали выбивать засевших поляков, им пришлось самим оценить мастерство Федора Коня. Семиверхая башня несколько раз переходили из рук в руки, поляки прозвали её «чертовой кухней». После ряда изнурительных приступов русские узнали от перебежчика о пороховых запасах в нижнем ярусе башни и сумели поджечь их горящей стрелою. В этот момент в башне находилось около 300 поляков. Один из выживших вспоминал: «Пламя охватило все здание, оставалось одно средство: спускаться по веревке к реке. Хотя и там смерть была перед глазами, ибо лишь кто спускался на землю, москвитяне тотчас рассекали его, но наши хотели лучше умереть под саблею, чем в огне». Башня на картине А.Васнецова.
За башней, внутри стен находился Алексеевский женский монастырь (башню одно время называли Алексеевской), который основал в 1360-е годы митрополит Алексий. На рисунке часть Белого города за Семиверхой башней.
После нескольких пожаров к 1634 году был построен шедевр архитектуры XVII века - двухшатровый храм. Вот он на картине Карла Рабуса незадолго до своего разрушения в 1837-1838 годах в связи со строительством Храма Христа Спасителя.
Следующая башня называлась Всехсвятской, по имени церкви, расположенной поблизости. Она единственная имела ворота, расположенные по линии стены, а не с загибом, как остальные надвратные башни. Это было связано с тем, что ворота выходили к мосту через Москва-реку, тогда ещё деревянному и понтонному. Она располагалась в месте выхода улицы Ленивки на берег.
Останки этой башни были первой деталью Белогородской крепости, попавшейся на глаза краеведам - мощеный бревнами фрагмент проезда, открывшийся при земляных работах, приметил в 1922 году сам Аполлинарий Васнецов, который и запечатлел её на картине вместе с первым Каменным мостом (это уже конец XVII века). Мост перенесли на сегодняшнее место только в 30-е годы.
Дальше стена шла вдоль реки и примыкала к Водовзводной башне Кремля. На этом можно было бы и закончить. Но есть один вопрос. Ничего нигде не говорится о месте впадения Неглинки в Москву-реку. Все подробно описывают место входа Неглинки в черту Белого города ( так называемая «труба») с описанием толстой решетки и т.д. А как Неглинка выходила за эту черту?Как это место было защищено? А может и не выходила? Я посмотрел старые карты. На «Петровом чертеже», голландской карте конца XVI века, принадлежавшей Петру Первому, Неглинка впадает в Москву-реку через стену. Не видно как.
На «Сигизмундовом чертеже», о котором я писал выше, то же самое. Кстати, на этих чертежах хорошо видны ранее описанные башни.
И только на карте 1630 года видно, что Неглинка текла через двойные ворота. Неужели не было дополнительной защиты? Может кто знает?