Шестоднев и Большой взрыв: "видеозаписи" или символические описания?
Неделю назад рассказывал в воскресной школе для взрослых (заменяю иногда кого-нибудь из регулярных преподавателей) о том, как учёные определяют возраст Вселенной и Земли. Рассказывал про космологические модели, а также про экспериментальные методы (радиометрические и астрономические) определения возрастов. Чтоб не думали, что числа 13,7 млрд. лет для Вселенной и 4,5 млрд. лет для Земли получены как-то случайно, ненадёжно.
Последовали вопросы, я стал отвечать, "разошёлся", потом уже после занятия думал над ними ещё и ещё... и решил зафиксировать мысли письменно, чтоб не пропали.
Основная мысль нижеследующего текста: если и Шестоднев, и теорию Большого взрыва воспринимать как некие "видеосъёмки" процесса Творения, то они друг другу противоречат, т.к. "видеоряд", очевидно, разный. Но и то и другое воспринимать надо более глубинно. Воспринимать надо буквально, но буквально в символическом смысле. На уровне смыслов может быть согласие.
Итак, обо всём по-порядку...
1. На занятии я в то же время подчёркивал, что наука - не Божественное откровение: любые, даже экспериментальные методы всё равно основаны на каких-то теоретических моделях.
К примеру (хоть это и не связано с космологией), как работает амперметр? Мы видим, что у прибора отклоняется стрелка, но почему мы интерпретируем это как силу тока? Как устроен прибор? Внутри амперметра - постоянный магнит, проводник, который подключается к электрической цепи, стрелка с пружиной. По проводящему участку пробегает ток, на проводник с током в магнитном поле действует сила (названная именем того же Ампера), пропорциональная силе тока. Благодаря этому свойству по тому, насколько отклонилась стрелка, мы судим о силе тока. Т.е. мы использовали всё же модель: понятие о силе Ампера и выражение для неё! Итак, теорию мы подтверждаем на эксперименте, но интерпретация и даже сама постановка эксперимента и измерения зависят от теории. Замкнутый круг. Поэтому речь может идти только о самосогласованной картине, которая, к тому же, не противоречит практике, а не об "абсолютной истине". И всё же, если амперметр показывает силу тока 100 мА или вольтметр - напряжение 220 В, пальчики мы не суём:). Так и в космологии: хоть это и не абсолютная истина, просто так отбросить все эти модели и измерения нельзя, к ним надо относиться серьёзно.
2. Теперь о том, противоречит ли это Шестодневу или нет. Конечно, если и Шестоднев, и теорию Большого взрыва воспринимать как некие "мультики", то противоречит: это разные "мультики". Но и то и другое воспринимать надо более глубинно. Воспринимать надо буквально, но буквально в символическом смысле. Поясню.
А.Ф. Лосев в "Диалектике мифа" пишет: "В повествовании Библии о семи днях творения нет ровно никакой ни астрономии, ни геологии, ни биологии, ни вообще науки. Совершеннейшей безвкусицей и полнейшей беспредметностью надо считать всякие попытки богословов «разгадать» повествование Моисея с точки зрения современных научных теорий".
Я утверждаю, что эти слова Лосева могут быть адресованы в равной степени как "православным эволюционистам", так и "креационистам". "Православные эволюционисты" именно тем и заняты, что пытаются увидеть в Шестодневе Большой взрыв, эволюцию и т.д. Но и "креационисты" тоже полагают, что в Шестодневе изложена именно космология, геология, биология и т.д., и на этом основании пытаются показать, что наука может приводить к выводам, содержащимся в Библии. Но не наука там изложена! Чуть далее Лосев пишет (выделение автора): "Никак не хотят понять, что миф надо трактовать мифически же, что мифическое содержание мифа само по себе достаточно глубоко и тонко, достаточно богато и интересно и что оно имеет значение само по себе, не нуждаясь ни в каких толкованиях и научно-исторических разгадываниях".
Помимо того, что креационисты грешат против науки, они грешат ещё и против религии и святоотеческого предания, которое так стараются отстаивать. Да, конечно, образы Шестоднева надо понимать буквально, как понимали святые отцы - в этом они совершенно правы. Но как буквально?
Ближе к концу того же труда Лосев пишет о буквальном толковании Апокалипсиса (проблему толкования Апокалипсиса он сравнивает с проблемой толкования Шестоднева, как и мифа вообще; выделение снова авторское): "Христианин должен признавать, что звезды будут падать на землю, вода будет обращаться в кровь, саранча будет величиною с коня, и т.д. и т.д. Но простая буквальность опять-таки не есть ни христианская, ни религиозная, ни мистическая точка зрения. Буквальная картина - плоскостна, не имеет мифического рельефа, не овеяна пророческим трепетом, не уходит своими корнями в непознаваемую бездну и мглу судеб Божиих. Апокалиптические образы должны быть буквальны в символическом смысле, понимая под символом то понятие, которое мы раскрыли выше, в гл. V. Но это значит, что апокалиптические образы должны потерять тот характер голого знания, который мы только что критиковали в отношении толкования Апокалипсиса. Они должны стать также и мистерией веры. Это значит, что, понимая их подлинный смысл, мы не знаем, как они будут осуществляться, но мы верим, что то, что осуществится, будет иметь буквально именно этот смысл, а не иной".
А в упомянутой главе V Лосев как раз раскрывает понятие символа, отличает его от понятия аллегории. Попытаюсь изложить своими словами, как я это понял. Типичный пример аллегории - это басни. Возьмём, к примеру, басню Крылова "Стрекоза и муравей". Стрекоза - аллегория беззаботности, муравей - аллегория трудолюбия, хозяйственности. Но эти образы могли быть и другими: мало ли какой образ можно выбрать для хозяйственности или беззаботности. Не так - в символе. Символ - это тоже отношение выражения, т.е. есть выражаемое, смысловое, и есть выражающее, внешнее. Но здесь внешний образ уже неразрывно связан со смысловым пластом, его уже ничем другим не заменишь. Можно сказать так: символ - это сгусток смыслов, бесконечное множество и бесконечная глубина смыслов, и весь этот сгусток в концентрированном виде выражается именно таким словом или образом, а не другим. День творения - это символ. Если мы начнём интерпретировать, что это на самом деле миллиарды лет, о которых говорит космология, то даже если такой смысл в самом деле тоже есть, мы отрежем все остальные смыслы (а их бесконечно много и они бесконечно глубоки), подменим Священное Писание нашим собственным разумением. Но точно так же - если мы будем интерпретировать, что день творения - это наши обычные сутки и ничего более. Это символ, сгусток смыслов, и именно поэтому его надо понимать буквально.
Особенно очевидно это, когда читаешь, например, пророческие тексты. Просто поражаешься образами! Взять хотя бы начало книги Пророка Иезекииля (а обратился я к ней, читая о популярной песне). Конечно, это символы: за каждым образом - бездна смыслов!
3. Теперь по поводу науки. Ещё в Средние века сказали, что Бог дал людям две книги: Библию и Книгу Природы. Наука занимается второй. Но Книга Природы точно так же символичнка, как и Библия. Другое дело, что мы это пока не понимаем, не умеем читать Книгу Природы. Пока мы скорее изучаем азбуку языка этой книги, его грамматику. Вот как пишет об этом святитель Николай Сербский ("Символы и сигналы"):
"1. Когда ребенок начинает изучать азбуку, для него буквы сами по себе являются в некотором смысле идолами. Буквы для него вещественны, материальны. Читая по складам, ребенок все свое внимание обращает на буквы и думает только о буквах. Так, букву за буквой, прочтет он одно слово, но спроси его, что он прочитал, а он и не знает. И даже удивляется, не понимая, о чем его спрашивают. Ребенок не догадывается о смысле прочитанного слова. Начертание, величина и цвет написанных букв - лишь внешнее запечатлелось в его душе, и это все, что он в данный момент знает о буквах. Буквы для него материальны, точно так же, как идолы для язычников. Поэтому и первоклассник, и идолопоклонник смотрят на своих идолов со страхом и почтением.
2. Многие вполне взрослые люди напоминают первоклассников, хотя они подчас называются философами и учеными. Работая в поте лица, им едва удается читать по складам книгу природы, но смысл и значение букв азбуки природы им никак не постичь. Грамотный человек читает буквы, даже не думая о них, но мгновенно схватывая смысл слов. Учитель должен приложить массу усилий, чтобы научить ученика читать не по складам, а "по смыслу". То, что верно с точки зрения чтения книги, то верно и в отношении чтения "книги природы". Преклоняться перед природой - то же самое, что преклоняться перед буквами. Обожатели природы - это взрослые дети. Спросите их, что означают предметы и события, и они посмотрят на вас с таким же точно удивлением, как первоклассник, которого спросили о смысле только что прочитанного слова.
3. Поэтому можно сказать: безграмотные люди поклоняются идолу, а грамотные поклоняются только духу. Для первых природные явления материальны, и их реальность выражена обликом, величиной, цветом, назначением и различными отношениями. Для вторых предметы и явления природы есть символы, условные знаки изображения духовного мира, а духовная реальность есть смысл, жизнь и оправдание существования этих символов".
Может, святитель Николай и написал нарочито резко, даже обидно, но, возможно, с нашей наукой мы действительно пока находимся на этапе изучения языка "книги природы". Необязательно это означает детскость: и взрослый человек может начать изучать новый язык. Но надо стараться понимать смысл, пытаться уловить, что стоит за моделями и наблюдениями. Может, там такая же бездна смыслов, как и в Библии.
4. Если Шестоднев и Большой взрыв воспринимать буквально "плоскостно" - как некие "мультики" и ничего более, как будто кто-то с видеокамерой стоял и снимал, как возникает мир - то они друг другу противоречат, ибо "видеоряд", очевидно, разный. Но на уровне смыслов может быть и согласие.
5. Здесь можно провести сравнение с иконой. Икона тоже символична, и её, конечно, тоже надо понимать буквально. Икона не стремится воспроизвести "фотографическую" точность, в чём мы не так давно убеждались, икона стремится отразить духовную сущность, и в этом она ещё более реалистична, чем фотография. Утверждать, что Шестоднев - это "видеосъёмка" описания творения - всё равно что утверждать, что икона - это фотография. Во-первых, это неправда, а во-вторых, это унижает саму икону или же сам Шестоднев. А пытаться увидеть в Шестодневе теорию Большого взрыва - всё равно что сказать, что вообще нет никакой иконы.
6. И последнее. Развитие и осмысление квантовой механики в XX веке приучило нас мыслить, что если какая-то величина является принципиально ненаблюдаемой, то не имеет смысла о ней вообще говорить. Поэтому вопрос о том, как бы выглядела "видеосъёмка" Творения, вообще бессмысленный: его никто не мог наблюдать. "Где был ты, когда Я полагал основания земли?... Кто положил краеугольный камень её при общем ликовании утренних звезд?" (Иов.38:4-6).
Последовали вопросы, я стал отвечать, "разошёлся", потом уже после занятия думал над ними ещё и ещё... и решил зафиксировать мысли письменно, чтоб не пропали.
Основная мысль нижеследующего текста: если и Шестоднев, и теорию Большого взрыва воспринимать как некие "видеосъёмки" процесса Творения, то они друг другу противоречат, т.к. "видеоряд", очевидно, разный. Но и то и другое воспринимать надо более глубинно. Воспринимать надо буквально, но буквально в символическом смысле. На уровне смыслов может быть согласие.
Итак, обо всём по-порядку...
1. На занятии я в то же время подчёркивал, что наука - не Божественное откровение: любые, даже экспериментальные методы всё равно основаны на каких-то теоретических моделях.
К примеру (хоть это и не связано с космологией), как работает амперметр? Мы видим, что у прибора отклоняется стрелка, но почему мы интерпретируем это как силу тока? Как устроен прибор? Внутри амперметра - постоянный магнит, проводник, который подключается к электрической цепи, стрелка с пружиной. По проводящему участку пробегает ток, на проводник с током в магнитном поле действует сила (названная именем того же Ампера), пропорциональная силе тока. Благодаря этому свойству по тому, насколько отклонилась стрелка, мы судим о силе тока. Т.е. мы использовали всё же модель: понятие о силе Ампера и выражение для неё! Итак, теорию мы подтверждаем на эксперименте, но интерпретация и даже сама постановка эксперимента и измерения зависят от теории. Замкнутый круг. Поэтому речь может идти только о самосогласованной картине, которая, к тому же, не противоречит практике, а не об "абсолютной истине". И всё же, если амперметр показывает силу тока 100 мА или вольтметр - напряжение 220 В, пальчики мы не суём:). Так и в космологии: хоть это и не абсолютная истина, просто так отбросить все эти модели и измерения нельзя, к ним надо относиться серьёзно.
2. Теперь о том, противоречит ли это Шестодневу или нет. Конечно, если и Шестоднев, и теорию Большого взрыва воспринимать как некие "мультики", то противоречит: это разные "мультики". Но и то и другое воспринимать надо более глубинно. Воспринимать надо буквально, но буквально в символическом смысле. Поясню.
А.Ф. Лосев в "Диалектике мифа" пишет: "В повествовании Библии о семи днях творения нет ровно никакой ни астрономии, ни геологии, ни биологии, ни вообще науки. Совершеннейшей безвкусицей и полнейшей беспредметностью надо считать всякие попытки богословов «разгадать» повествование Моисея с точки зрения современных научных теорий".
Я утверждаю, что эти слова Лосева могут быть адресованы в равной степени как "православным эволюционистам", так и "креационистам". "Православные эволюционисты" именно тем и заняты, что пытаются увидеть в Шестодневе Большой взрыв, эволюцию и т.д. Но и "креационисты" тоже полагают, что в Шестодневе изложена именно космология, геология, биология и т.д., и на этом основании пытаются показать, что наука может приводить к выводам, содержащимся в Библии. Но не наука там изложена! Чуть далее Лосев пишет (выделение автора): "Никак не хотят понять, что миф надо трактовать мифически же, что мифическое содержание мифа само по себе достаточно глубоко и тонко, достаточно богато и интересно и что оно имеет значение само по себе, не нуждаясь ни в каких толкованиях и научно-исторических разгадываниях".
Помимо того, что креационисты грешат против науки, они грешат ещё и против религии и святоотеческого предания, которое так стараются отстаивать. Да, конечно, образы Шестоднева надо понимать буквально, как понимали святые отцы - в этом они совершенно правы. Но как буквально?
Ближе к концу того же труда Лосев пишет о буквальном толковании Апокалипсиса (проблему толкования Апокалипсиса он сравнивает с проблемой толкования Шестоднева, как и мифа вообще; выделение снова авторское): "Христианин должен признавать, что звезды будут падать на землю, вода будет обращаться в кровь, саранча будет величиною с коня, и т.д. и т.д. Но простая буквальность опять-таки не есть ни христианская, ни религиозная, ни мистическая точка зрения. Буквальная картина - плоскостна, не имеет мифического рельефа, не овеяна пророческим трепетом, не уходит своими корнями в непознаваемую бездну и мглу судеб Божиих. Апокалиптические образы должны быть буквальны в символическом смысле, понимая под символом то понятие, которое мы раскрыли выше, в гл. V. Но это значит, что апокалиптические образы должны потерять тот характер голого знания, который мы только что критиковали в отношении толкования Апокалипсиса. Они должны стать также и мистерией веры. Это значит, что, понимая их подлинный смысл, мы не знаем, как они будут осуществляться, но мы верим, что то, что осуществится, будет иметь буквально именно этот смысл, а не иной".
А в упомянутой главе V Лосев как раз раскрывает понятие символа, отличает его от понятия аллегории. Попытаюсь изложить своими словами, как я это понял. Типичный пример аллегории - это басни. Возьмём, к примеру, басню Крылова "Стрекоза и муравей". Стрекоза - аллегория беззаботности, муравей - аллегория трудолюбия, хозяйственности. Но эти образы могли быть и другими: мало ли какой образ можно выбрать для хозяйственности или беззаботности. Не так - в символе. Символ - это тоже отношение выражения, т.е. есть выражаемое, смысловое, и есть выражающее, внешнее. Но здесь внешний образ уже неразрывно связан со смысловым пластом, его уже ничем другим не заменишь. Можно сказать так: символ - это сгусток смыслов, бесконечное множество и бесконечная глубина смыслов, и весь этот сгусток в концентрированном виде выражается именно таким словом или образом, а не другим. День творения - это символ. Если мы начнём интерпретировать, что это на самом деле миллиарды лет, о которых говорит космология, то даже если такой смысл в самом деле тоже есть, мы отрежем все остальные смыслы (а их бесконечно много и они бесконечно глубоки), подменим Священное Писание нашим собственным разумением. Но точно так же - если мы будем интерпретировать, что день творения - это наши обычные сутки и ничего более. Это символ, сгусток смыслов, и именно поэтому его надо понимать буквально.
Особенно очевидно это, когда читаешь, например, пророческие тексты. Просто поражаешься образами! Взять хотя бы начало книги Пророка Иезекииля (а обратился я к ней, читая о популярной песне). Конечно, это символы: за каждым образом - бездна смыслов!
3. Теперь по поводу науки. Ещё в Средние века сказали, что Бог дал людям две книги: Библию и Книгу Природы. Наука занимается второй. Но Книга Природы точно так же символичнка, как и Библия. Другое дело, что мы это пока не понимаем, не умеем читать Книгу Природы. Пока мы скорее изучаем азбуку языка этой книги, его грамматику. Вот как пишет об этом святитель Николай Сербский ("Символы и сигналы"):
"1. Когда ребенок начинает изучать азбуку, для него буквы сами по себе являются в некотором смысле идолами. Буквы для него вещественны, материальны. Читая по складам, ребенок все свое внимание обращает на буквы и думает только о буквах. Так, букву за буквой, прочтет он одно слово, но спроси его, что он прочитал, а он и не знает. И даже удивляется, не понимая, о чем его спрашивают. Ребенок не догадывается о смысле прочитанного слова. Начертание, величина и цвет написанных букв - лишь внешнее запечатлелось в его душе, и это все, что он в данный момент знает о буквах. Буквы для него материальны, точно так же, как идолы для язычников. Поэтому и первоклассник, и идолопоклонник смотрят на своих идолов со страхом и почтением.
2. Многие вполне взрослые люди напоминают первоклассников, хотя они подчас называются философами и учеными. Работая в поте лица, им едва удается читать по складам книгу природы, но смысл и значение букв азбуки природы им никак не постичь. Грамотный человек читает буквы, даже не думая о них, но мгновенно схватывая смысл слов. Учитель должен приложить массу усилий, чтобы научить ученика читать не по складам, а "по смыслу". То, что верно с точки зрения чтения книги, то верно и в отношении чтения "книги природы". Преклоняться перед природой - то же самое, что преклоняться перед буквами. Обожатели природы - это взрослые дети. Спросите их, что означают предметы и события, и они посмотрят на вас с таким же точно удивлением, как первоклассник, которого спросили о смысле только что прочитанного слова.
3. Поэтому можно сказать: безграмотные люди поклоняются идолу, а грамотные поклоняются только духу. Для первых природные явления материальны, и их реальность выражена обликом, величиной, цветом, назначением и различными отношениями. Для вторых предметы и явления природы есть символы, условные знаки изображения духовного мира, а духовная реальность есть смысл, жизнь и оправдание существования этих символов".
Может, святитель Николай и написал нарочито резко, даже обидно, но, возможно, с нашей наукой мы действительно пока находимся на этапе изучения языка "книги природы". Необязательно это означает детскость: и взрослый человек может начать изучать новый язык. Но надо стараться понимать смысл, пытаться уловить, что стоит за моделями и наблюдениями. Может, там такая же бездна смыслов, как и в Библии.
4. Если Шестоднев и Большой взрыв воспринимать буквально "плоскостно" - как некие "мультики" и ничего более, как будто кто-то с видеокамерой стоял и снимал, как возникает мир - то они друг другу противоречат, ибо "видеоряд", очевидно, разный. Но на уровне смыслов может быть и согласие.
5. Здесь можно провести сравнение с иконой. Икона тоже символична, и её, конечно, тоже надо понимать буквально. Икона не стремится воспроизвести "фотографическую" точность, в чём мы не так давно убеждались, икона стремится отразить духовную сущность, и в этом она ещё более реалистична, чем фотография. Утверждать, что Шестоднев - это "видеосъёмка" описания творения - всё равно что утверждать, что икона - это фотография. Во-первых, это неправда, а во-вторых, это унижает саму икону или же сам Шестоднев. А пытаться увидеть в Шестодневе теорию Большого взрыва - всё равно что сказать, что вообще нет никакой иконы.
6. И последнее. Развитие и осмысление квантовой механики в XX веке приучило нас мыслить, что если какая-то величина является принципиально ненаблюдаемой, то не имеет смысла о ней вообще говорить. Поэтому вопрос о том, как бы выглядела "видеосъёмка" Творения, вообще бессмысленный: его никто не мог наблюдать. "Где был ты, когда Я полагал основания земли?... Кто положил краеугольный камень её при общем ликовании утренних звезд?" (Иов.38:4-6).