дети, Пельмени и оно
на гастролях "Уральских Пельменей" по провинциям России
у Димы Брекоткина пропал ремень.
то ли фанатки распотрошили штаны кумира,
то ли ремень сам уполз куда-то умирать -
свидетелей не было.
а без ремня как-то очень уж безремнёво.
брюки с шорохом опадают, в шорохе концерт играть сложно,
да и вокруг, не забывайте, шоу-бизнес - не расслабишься.
оказалось, очень много условностей в человеке
на одном только ремне держится.
поэтому взял Брекоткин Рожкова для компании, пошли по ремни.
идут центральной городской площадью, хохочут о своём.
эти люди, кстати, явно намереваются жить вечно, для чего постоянно ржут.
а на площади параллельно сюжетной линии имени уползшего ремня Брекоткина
развивается самая настоящая гендерная бойня.
мальчик лет тринадцати убегает от девочки лет тринадцати.
бегают оба вокруг толпы таких же тринадцатилетних, сосредоточенно и молча.
судя по свирепости черт, в предках у догоняющей девочки - биатлонисты, людоеды
и чуть-чуть овцебыков, при этом она уже успела перерасти сверстников мужского пола
раза в два, а потому мальчика заранее немножечко жалко - вдруг догонит?
впрочем, мальчик пыхтит и надеется - убежать, выжить, стать водителем камаза,
жениться, завести кота, треники, гараж, в общем, в люди выбиться мечтает.
поэтому стиль бега у него всё ещё оптимистичный.
лето, жара.
дети пыхтят по красивой ровной окружности.
у встречных Брекоткину и Рожкову прохожих делаются крупные глаза,
в которых двухсотым кеглем написано благоговейное "ооо... Уральские пельмени... ааа...",
но все как-то держат себя в руках, вида не подают, целоваться не кидаются.
провинциальная идиллия, только ремня не хватает для счастья.
однако женская суть переменчива и неожиданна как звуки флейты в вечерних гаражах.
девочке надоедает молча бегать, она чуть притормаживает и апокалиптическим басом
выдает в спину мальчику на всю имеющуюся в организме громкость:
-ТЫЫЫ!! ПИТОРРРРРРРРААААААССС!!!!
и эхо кружевное по всей площади: ррассс!!...расс!..расс...
каменный Ленин поёжился и уронил с головы пару голубей.
не ожидали Ленин и голуби, что маленькие девочки
могут быть такими громкими и искренними.
да никто не ожидал, чего уж там.
смешно.
Брекоткин и Рожков похохотали.
лето, жара, идиллия.
эхо...
эхо ударилось в вывеску магазина "Мир разной кожи" и упало в районе двух разных продавщиц.
впервые в жизни магазин оправдал название - продавщицы от восторга перед покупателями
готовы были показать и отдать по сходной цене всю кожу мира,
включая собственную, из всех мест.
Брекоткин с Рожковым вежливо отказались от предложенного изобилия,
попросили один ремень на двоих, рассмешили всех вокруг бесплатно,
расписались в книге жалоб, предложений и на одной груди.
в общем, селебрити оказались скромниками.
они торопились обратно.
а там...
лето, жара, идиллия.
дети.
бегают.
по кругу.
тот же мальчик, та же девочка, тот же круг.
всё так же молча.
только рожи покраснели, в площади свежая борозда протопталась,
да ещё у мальчика симптомы гипертонического криза проступают.
лето, всё-таки, жара.
Брекоткин не выдерживает бесполезности детской беготни во всей её сизифовой красоте.
любой другой побоялся бы овцебычной девочки, а Дима добрый и храбрый.
-Девочка! - ласково хохоча говорит он, - Ну зачем ты за ним так долго бегаешь?
Не по-женски это. Назови его лучше ещё раз питорасом!
девочка на бегу узнаёт фиксатую брекоткинскую улыбку и вдруг начинает думать.
а думать и бегать одновременно в этой стране мало кто умеет.
даже национальная сборная по футболу не справляется.
хотя, казалось бы - кто ещё, если не они?
но и не они.
задумавшись, девочка без предупреждения тормозит.
мальчик, пробежав по протоптанной борозде, ляпается в спину девочке.
остальные тринадцатилетние внутри круга пугаются и радуются одновременно.
назревает противоречивая паника в стаде сусликов.
потому что из телевизора на площадь четырьмя обычными ногами вдруг вышли ОНИ,
стоят прямо вот тут, дают советы прямо вот сюда, хохочут как живые люди,
и всё это очень похоже на солнечный удар в непокрытую поверхность детской головы.
жара же, лето.
где-то в недрах стайки шебуршит восторженно-недоверчивое, нарастающее волной
"Уральские... ооо... Уральские пельмени... ааа!!!... это Уральские пельмени!!!... ооо!!!..."
а поверх этой милой паники на весь областной центр отрезвляющим и увесистым
девочкиным капс локом раздаётся:
- УРАЛЬСКИЕ!!! ПЕЛЬМЕНИ!!! - ГААААВНООООООО!!!!!
нно!!.. ноо!!.. ноо!.. нооо... - эхо.
и с памятника снова валятся пернатые.
женское сердце склонно к неразборчивой кровавой мести, по себе знаю.
в среднем раз в месяц хочется мстить всем сразу и за всё на свете.
но кровавая, к сожалению, уголовно наказуема и долго потом убираема,
потому месть вербальная, эхом усиленная, предпочтительнее.
девочка торжествует.
Брекоткин с Рожковым от хохота падают на асфальт
и становятся совсем близки к бессмертию.
лето, жара, идиллия.
хохот.
кстати, спустя несколько лет мнения разделились.
демократичный Рожков считает, что девочка была очень права.
а добрый и храбрый Брекоткин нехотя и ненадолго, но допускает плюрализм мнений.
главное - что не питоррррасссы. © dobraya_veda
соглашусь.
у Димы Брекоткина пропал ремень.
то ли фанатки распотрошили штаны кумира,
то ли ремень сам уполз куда-то умирать -
свидетелей не было.
а без ремня как-то очень уж безремнёво.
брюки с шорохом опадают, в шорохе концерт играть сложно,
да и вокруг, не забывайте, шоу-бизнес - не расслабишься.
оказалось, очень много условностей в человеке
на одном только ремне держится.
поэтому взял Брекоткин Рожкова для компании, пошли по ремни.
идут центральной городской площадью, хохочут о своём.
эти люди, кстати, явно намереваются жить вечно, для чего постоянно ржут.
а на площади параллельно сюжетной линии имени уползшего ремня Брекоткина
развивается самая настоящая гендерная бойня.
мальчик лет тринадцати убегает от девочки лет тринадцати.
бегают оба вокруг толпы таких же тринадцатилетних, сосредоточенно и молча.
судя по свирепости черт, в предках у догоняющей девочки - биатлонисты, людоеды
и чуть-чуть овцебыков, при этом она уже успела перерасти сверстников мужского пола
раза в два, а потому мальчика заранее немножечко жалко - вдруг догонит?
впрочем, мальчик пыхтит и надеется - убежать, выжить, стать водителем камаза,
жениться, завести кота, треники, гараж, в общем, в люди выбиться мечтает.
поэтому стиль бега у него всё ещё оптимистичный.
лето, жара.
дети пыхтят по красивой ровной окружности.
у встречных Брекоткину и Рожкову прохожих делаются крупные глаза,
в которых двухсотым кеглем написано благоговейное "ооо... Уральские пельмени... ааа...",
но все как-то держат себя в руках, вида не подают, целоваться не кидаются.
провинциальная идиллия, только ремня не хватает для счастья.
однако женская суть переменчива и неожиданна как звуки флейты в вечерних гаражах.
девочке надоедает молча бегать, она чуть притормаживает и апокалиптическим басом
выдает в спину мальчику на всю имеющуюся в организме громкость:
-ТЫЫЫ!! ПИТОРРРРРРРРААААААССС!!!!
и эхо кружевное по всей площади: ррассс!!...расс!..расс...
каменный Ленин поёжился и уронил с головы пару голубей.
не ожидали Ленин и голуби, что маленькие девочки
могут быть такими громкими и искренними.
да никто не ожидал, чего уж там.
смешно.
Брекоткин и Рожков похохотали.
лето, жара, идиллия.
эхо...
эхо ударилось в вывеску магазина "Мир разной кожи" и упало в районе двух разных продавщиц.
впервые в жизни магазин оправдал название - продавщицы от восторга перед покупателями
готовы были показать и отдать по сходной цене всю кожу мира,
включая собственную, из всех мест.
Брекоткин с Рожковым вежливо отказались от предложенного изобилия,
попросили один ремень на двоих, рассмешили всех вокруг бесплатно,
расписались в книге жалоб, предложений и на одной груди.
в общем, селебрити оказались скромниками.
они торопились обратно.
а там...
лето, жара, идиллия.
дети.
бегают.
по кругу.
тот же мальчик, та же девочка, тот же круг.
всё так же молча.
только рожи покраснели, в площади свежая борозда протопталась,
да ещё у мальчика симптомы гипертонического криза проступают.
лето, всё-таки, жара.
Брекоткин не выдерживает бесполезности детской беготни во всей её сизифовой красоте.
любой другой побоялся бы овцебычной девочки, а Дима добрый и храбрый.
-Девочка! - ласково хохоча говорит он, - Ну зачем ты за ним так долго бегаешь?
Не по-женски это. Назови его лучше ещё раз питорасом!
девочка на бегу узнаёт фиксатую брекоткинскую улыбку и вдруг начинает думать.
а думать и бегать одновременно в этой стране мало кто умеет.
даже национальная сборная по футболу не справляется.
хотя, казалось бы - кто ещё, если не они?
но и не они.
задумавшись, девочка без предупреждения тормозит.
мальчик, пробежав по протоптанной борозде, ляпается в спину девочке.
остальные тринадцатилетние внутри круга пугаются и радуются одновременно.
назревает противоречивая паника в стаде сусликов.
потому что из телевизора на площадь четырьмя обычными ногами вдруг вышли ОНИ,
стоят прямо вот тут, дают советы прямо вот сюда, хохочут как живые люди,
и всё это очень похоже на солнечный удар в непокрытую поверхность детской головы.
жара же, лето.
где-то в недрах стайки шебуршит восторженно-недоверчивое, нарастающее волной
"Уральские... ооо... Уральские пельмени... ааа!!!... это Уральские пельмени!!!... ооо!!!..."
а поверх этой милой паники на весь областной центр отрезвляющим и увесистым
девочкиным капс локом раздаётся:
- УРАЛЬСКИЕ!!! ПЕЛЬМЕНИ!!! - ГААААВНООООООО!!!!!
нно!!.. ноо!!.. ноо!.. нооо... - эхо.
и с памятника снова валятся пернатые.
женское сердце склонно к неразборчивой кровавой мести, по себе знаю.
в среднем раз в месяц хочется мстить всем сразу и за всё на свете.
но кровавая, к сожалению, уголовно наказуема и долго потом убираема,
потому месть вербальная, эхом усиленная, предпочтительнее.
девочка торжествует.
Брекоткин с Рожковым от хохота падают на асфальт
и становятся совсем близки к бессмертию.
лето, жара, идиллия.
хохот.
кстати, спустя несколько лет мнения разделились.
демократичный Рожков считает, что девочка была очень права.
а добрый и храбрый Брекоткин нехотя и ненадолго, но допускает плюрализм мнений.
главное - что не питоррррасссы. © dobraya_veda
соглашусь.