В день кончины адмирала П.С. Нахимова. «ВИТЯЗЬ БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА»
Оригинал взят у napravdestoy в В день кончины адмирала П.С. Нахимова. «ВИТЯЗЬ БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА»
Павел Степанович Нахимов родился в 1802 году в семье небогатых смоленских дворян.
Еще не окончились детские годы Нахимова, как он был зачислен в Морской кадетский корпус.
Учился он блестяще и уже пятнадцати лет отроду получил чин мичмана и назначение на бриг "Феникс", отправлявшийся в плавание по Балтийскому морю.
И уже тут обнаружилась любопытная черта нахимовской натуры, сразу обратившая на себя внимание его товарищей, а потом сослуживцев и подчиненных.
Охарактеризовать эту черту можно так: морская служба была для Нахимова не важнейшим делом жизни, каким она была, например, для его учителя Лазарева или для его товарищей Корнилова и Истомина, а единственным делом, иначе говоря: никакой жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не хотел и просто отказывался признавать для себя возможность существования не на военном корабле или не в военном порту.
Вот что говорит о первых блистательных шагах Нахимова близко наблюдавший моряк-современник:
«В Наваринском сражении он получил за храбрость георгиевский крест и чин капитан-лейтенанта. Во время сражения мы все любовались "Азовом" и его отчетливыми маневрами, когда он подходил к неприятелю на пистолетный выстрел.
Вскоре после сражения я видел Нахимова командиром призового корвета "Наварин", вооруженного им в Мальте со всевозможной морской роскошью и щегольством, на удивление англичан, знатоков морского дела. В глазах наших... он был труженик неутомимый. Я твердо помню общий тогда голос, что Павел Степанович служит 24 часа в сутки.
Никогда товарищи не упрекали его в желании выслужиться, а веровали в его призвание и преданность самому делу. Подчиненные его всегда видели, что он работает больше их, а потому исполняли тяжелую работу без ропота и с уверенностью, что следует им или в чем можно сделать облегчение, командиром не будет забыто».
...Когда он, начальник порта, адмирал, командир больших эскадр, выходил на Графскую пристань в Севастополе, там происходили любопытные сцены, одну из которых со слов очевидца, князя Путятина, передает лейтенант П.П. Белавенец.
Утром Нахимов приходит на пристань. Там, сняв шапки, уже ожидают адмирала старики, отставные матросы, женщины и дети - все обитатели Южной бухты из севастопольской матросской слободки. Увидев своего любимца, эта ватага мигом, безбоязненно, но с глубочайшим почтением окружает его, и, перебивая друг друга, все разом обращаются к нему с просьбами...
- Постойте, постойте-с, - говорит адмирал, - всем разом можно только «ура» кричать, а не просьбы высказывать. Я ничего не пойму-с. Старик, надень шапку и говори, что тебе надо.
Старый матрос, на деревянной ноге и с костылями в руке, привел с собой двух маленьких девочек, своих внучек, и прошамкал, что он с малютками одинок, хата его продырявилась, а починить некому. Нахимов обращается к адъютанту:
- Прислать к Позднякову двух плотников, пусть они ему помогают.
Старик, которого Нахимов вдруг назвал по фамилии, спрашивает:
- А вы, наш милостивец, разве меня помните?
- Как не помнить лучшего маляра и плясуна на корабле «Три святителя»...
- А тебе что надо? - обращается Нахимов к старухе.
Оказывается, она, вдова мастера из рабочего экипажа, голодает.
- Дать ей пять рублей!
- Денег нет, Павел Степанович! - отвечает адъютант, заведовавший деньгами, бельем и всем хозяйством Нахимова.
- Как денег нет? Отчего нет-с?
- Да все уже прожиты и розданы!
- Ну, дайте пока из своих.
Но у адъютанта тоже нет таких денег. Пять рублей, да еще в провинции, были тогда очень крупной суммой. Тогда Нахимов обращается к мичманам и офицерам, подошедшим к окружающей его толпе:
- Господа, дайте мне кто-нибудь взаймы
пять рублей!
И старуха получает ассигнованную ей сумму. Нахимов брал в долг
в счет своего жалованья за будущий месяц и раздавал направо и налево. Этой его манерой иногда и злоупотребляли. Но, по воззрениям Нахимова, всякий матрос уже в силу своего звания имел право на его кошелек.
...Вся тяжесть руководства обороной Севастополя после геройской гибели адмиралов Корнилова и Истомина легла на адмирала Павла Степановича Нахимова - героя Наварина, Синопа и Севастополя. Адмирал появлялся на самых опасных участках, давал указания вдохновлял моряков своей неустрашимостью. Защитники любили Нахимова и безгранично доверяли ему; матросы называли его не иначе, как «наш старик Павел Степанович».
Даже в иностранной прессе в те дни можно было прочесть такие строки: «Адмирал Нахимов, никогда не садившийся доселе на лошадь, не сходит теперь с коня и безпрестанно объезжает оборонительные линии Севастополя, обращая к благоговеющим перед ним матросам свою выразительную и сжатую речь.
Такие начальники, по нравственному влиянию, ими производимому, суть спасители в великих кризах».
Пуля настигла адмирала Нахимова 28 июня 1855 года на том же самом бастионе. Где ранее был смертельно ранен Корнилов. Не приходя в сознание, Павел Степанович скончался 30 июня.
В приказе по гарнизону города о гибели Нахимова Павла Степановича говорилось, что «не мы одни будем оплакивать потерю витязя без страха и упрека - вся Россия вместе с нами прольет слезы искреннего сожаления о кончине героя Синопского…»
Похоронен П. С. Нахимов в слепее Владимирского храма в Севастополе, рядом с другими прославленными адмиралами - Лазаревым, Корниловым и Истоминым.
По материалом книги «Россия день за днем»
и жизнеописанию адмирала Нахимова, составленному Тарле Е.В
ruskalendar.ru/publications/detail.php?ID=17071
Павел Степанович Нахимов родился в 1802 году в семье небогатых смоленских дворян.
Еще не окончились детские годы Нахимова, как он был зачислен в Морской кадетский корпус.
Учился он блестяще и уже пятнадцати лет отроду получил чин мичмана и назначение на бриг "Феникс", отправлявшийся в плавание по Балтийскому морю.
И уже тут обнаружилась любопытная черта нахимовской натуры, сразу обратившая на себя внимание его товарищей, а потом сослуживцев и подчиненных.
Охарактеризовать эту черту можно так: морская служба была для Нахимова не важнейшим делом жизни, каким она была, например, для его учителя Лазарева или для его товарищей Корнилова и Истомина, а единственным делом, иначе говоря: никакой жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не хотел и просто отказывался признавать для себя возможность существования не на военном корабле или не в военном порту.
Вот что говорит о первых блистательных шагах Нахимова близко наблюдавший моряк-современник:
«В Наваринском сражении он получил за храбрость георгиевский крест и чин капитан-лейтенанта. Во время сражения мы все любовались "Азовом" и его отчетливыми маневрами, когда он подходил к неприятелю на пистолетный выстрел.
Вскоре после сражения я видел Нахимова командиром призового корвета "Наварин", вооруженного им в Мальте со всевозможной морской роскошью и щегольством, на удивление англичан, знатоков морского дела. В глазах наших... он был труженик неутомимый. Я твердо помню общий тогда голос, что Павел Степанович служит 24 часа в сутки.
Никогда товарищи не упрекали его в желании выслужиться, а веровали в его призвание и преданность самому делу. Подчиненные его всегда видели, что он работает больше их, а потому исполняли тяжелую работу без ропота и с уверенностью, что следует им или в чем можно сделать облегчение, командиром не будет забыто».
...Когда он, начальник порта, адмирал, командир больших эскадр, выходил на Графскую пристань в Севастополе, там происходили любопытные сцены, одну из которых со слов очевидца, князя Путятина, передает лейтенант П.П. Белавенец.
Утром Нахимов приходит на пристань. Там, сняв шапки, уже ожидают адмирала старики, отставные матросы, женщины и дети - все обитатели Южной бухты из севастопольской матросской слободки. Увидев своего любимца, эта ватага мигом, безбоязненно, но с глубочайшим почтением окружает его, и, перебивая друг друга, все разом обращаются к нему с просьбами...
- Постойте, постойте-с, - говорит адмирал, - всем разом можно только «ура» кричать, а не просьбы высказывать. Я ничего не пойму-с. Старик, надень шапку и говори, что тебе надо.
Старый матрос, на деревянной ноге и с костылями в руке, привел с собой двух маленьких девочек, своих внучек, и прошамкал, что он с малютками одинок, хата его продырявилась, а починить некому. Нахимов обращается к адъютанту:
- Прислать к Позднякову двух плотников, пусть они ему помогают.
Старик, которого Нахимов вдруг назвал по фамилии, спрашивает:
- А вы, наш милостивец, разве меня помните?
- Как не помнить лучшего маляра и плясуна на корабле «Три святителя»...
- А тебе что надо? - обращается Нахимов к старухе.
Оказывается, она, вдова мастера из рабочего экипажа, голодает.
- Дать ей пять рублей!
- Денег нет, Павел Степанович! - отвечает адъютант, заведовавший деньгами, бельем и всем хозяйством Нахимова.
- Как денег нет? Отчего нет-с?
- Да все уже прожиты и розданы!
- Ну, дайте пока из своих.
Но у адъютанта тоже нет таких денег. Пять рублей, да еще в провинции, были тогда очень крупной суммой. Тогда Нахимов обращается к мичманам и офицерам, подошедшим к окружающей его толпе:
- Господа, дайте мне кто-нибудь взаймы
пять рублей!
И старуха получает ассигнованную ей сумму. Нахимов брал в долг
в счет своего жалованья за будущий месяц и раздавал направо и налево. Этой его манерой иногда и злоупотребляли. Но, по воззрениям Нахимова, всякий матрос уже в силу своего звания имел право на его кошелек.
...Вся тяжесть руководства обороной Севастополя после геройской гибели адмиралов Корнилова и Истомина легла на адмирала Павла Степановича Нахимова - героя Наварина, Синопа и Севастополя. Адмирал появлялся на самых опасных участках, давал указания вдохновлял моряков своей неустрашимостью. Защитники любили Нахимова и безгранично доверяли ему; матросы называли его не иначе, как «наш старик Павел Степанович».
Даже в иностранной прессе в те дни можно было прочесть такие строки: «Адмирал Нахимов, никогда не садившийся доселе на лошадь, не сходит теперь с коня и безпрестанно объезжает оборонительные линии Севастополя, обращая к благоговеющим перед ним матросам свою выразительную и сжатую речь.
Такие начальники, по нравственному влиянию, ими производимому, суть спасители в великих кризах».
Пуля настигла адмирала Нахимова 28 июня 1855 года на том же самом бастионе. Где ранее был смертельно ранен Корнилов. Не приходя в сознание, Павел Степанович скончался 30 июня.
В приказе по гарнизону города о гибели Нахимова Павла Степановича говорилось, что «не мы одни будем оплакивать потерю витязя без страха и упрека - вся Россия вместе с нами прольет слезы искреннего сожаления о кончине героя Синопского…»
Похоронен П. С. Нахимов в слепее Владимирского храма в Севастополе, рядом с другими прославленными адмиралами - Лазаревым, Корниловым и Истоминым.
По материалом книги «Россия день за днем»
и жизнеописанию адмирала Нахимова, составленному Тарле Е.В
ruskalendar.ru/publications/detail.php?ID=17071