Симфония крыш, рассказ
Симфония крыш
Мои мысли как вода, а вода течет с крыш...
Пилот
1.
Залитые солнцем крыши. Ветерок. Жизнь бьет ключом.
Симфония крыш. Только-только весна. Капель.
- Откуда ты взялся?
Он засмеялся.
- Я здесь всегда.
- Почему же я тебя здесь раньше не видела? Мы тут уже больше полугода.
- Ты грустила.
- Да, мне было грустно. Я болела. И я никогда не выходила на эту крышу.
- Я всё время видел тебя. Я тебя ждал.
- Ты где-то рядом живешь?
- Я живу здесь.
- Здорово. Всегда мечтала так. Забирайся поближе. Отсюда лучше видно пряничный дом.
Мальчишка одним движением оказался рядом, на будке.
Так они весь вечер сидели и смотрели. То на ближайшие крыши. То на кота в окне последнего этажа голубого дома. То на пеструю крышу лавки Сэливана. То на облака. Когда смотришь на небо, время останавливается и можно жить вечно. Самая лучшая в мире вечная жизнь - глядеть на облака.
- Ну, пока!
- Пока! Завтра я тоже приду. Принести лимонад?
- Лимонад? А что это?
- Ты даешь, сколько тебе лет?
- Двенадцать - он без тени улыбки смотрел на нее.
- Живешь на свете уже целую вечность, а никогда не пробовал лимонада. - Она смеялась, глядя ему прямо в глаза. - Значит, завтра ты точно придешь.
- Да. - Мальчик улыбнулся.
- Ладно, уже совсем стемнело, я побегу.
- До завтра.
Я аккуратно и очень медленно спускалась по хлипким ступеням с чердака, а сердце бешено колотилось, в ушах звучали аккорды незнакомой фортепианной мелодии.
2.
Я выбралась на крышу. Раннее-раннее утро. Его еще не было.
Никогда еще со мной не случались настоящие чудеса, а вчера... Утром, не успев открыть глаза, я уже помнила. Крыши, мальчишка, лимонад! А потом еще мелодия. Такая красивая, и.. В ней было смутное потаенное чувство чего-то родного. Когда долго болеешь, а потом пробуждаешься, приходишь в сознание и вспоминаешь всё про себя. И самое главное. Что я есть! Я сладко потянулась. Постель такая уютная. Пусть комната маловата, зато отсюда обалденный вид. Если бы не эта новая комната под самой крышей, в мансарде, мне бы и в голову не пришло выбраться наверх.
В большом доме, где мы жили вместе с отцом, у меня была просторная детская с волшебными желто-оранжевыми обоями, которые я разрисовала сама. Цветы, замысловатые узоры и животные. Особенно потрясающе получилась белая лошадь. Обожаю лошадей. Мама немного помогла мне с пропорциями, а вот выражение безмятежной задумчивости на мудрой морде (так выразился один папин знакомый) - это уже моих кистей и красок дело. Я жила на втором этаже. Ни у кого из моих друзей не было такой большой (и такой красивой!) комнаты, поэтому, если требовалось устроить собрание штаба или отметить праздник, всегда это делалось у меня. Так здорово, приходили друзья, мы были вместе, я всегда придумывала веселые игры. Поздно вечером, когда за Сэм и Лайтом приезжали родители (остальные ребята к тому моменту уже сами расходились по домам), они не хотели уходить, и иногда мама уговаривала их маму и папу оставить ребят на ночь. Тогда мы все брали спальники и ночевали на полу в моей комнате. Как настоящие туристы. Всё было таким праздничным и наполненным.
Я никак не могла понять, когда другие успевают скучать. У меня, если честно, на это не было времени. Мы играли, играли. Гуляли и постоянно делали что-то новое. Сэм ходила на танцы и в бассейн, а по вечерам они с отцом играли в мяч. Или ходили в гости.
Мы с папой читали друг другу сказки и истории, которые придумывали друг для друга. Прятались в библиотеке и занавешивали шторами окна так, чтобы даже в самый разгар солнечного дня укутаться сумерками. Таинственный и прекрасный мир. Мама деликатно отправлялась на прогулку за новыми впечатлениями. Она тоже любила истории. Но чувствовала, что иногда мы с папой хотим побыть только вдвоем. С тех пор, как, катаясь с отцом на лодке, я чудом не утонула во время поднявшегося шторма, между мной и отцом появилась какая-то особая ниточка. Живая, она пульсировала во мне, позволяя без слов знать мысли и чувства отца, те, которые раньше были мне не видны. Мама это знала и немножко ревновала, что такого не произошло между мной и ей. Мы с ней друг друга очень любим, но я почему-то не ощущаю себя и ее как одного человека. А с папой такое с тех пор всегда. Поэтому и сейчас я знаю, что он жив…
Лайт учился играть на скрипке. Несмотря на то, что он вроде бы поздно начал заниматься, играл он действительно здорово. Мне всегда нравилось его слушать. Я сама играла на фортепиано. На слух я уже могла подбирать мелодии и стала потихоньку сочинять. Я люблю музыку. Народные песенки. От них такое чувство, что душа поет. Класс! Если честно, мне очень повезло. Потому что в школе, где я училась, мы все были друзья. Мальчишки и девчонки разных возрастов могли учиться в одном классе. Если я, например, обгоняла программу своего класса по математике, то меня переводили на класс или два старше, и я училась со старшими ребятами. Музыкой, изобразительными искусствами и литературой часто занимались все вместе. Весной и летом уроки проходили на улице, в школьном парке, который был больше похож на лес, чем на парк. В школе было всего около 2 сотен человек. Остальные школы в нашем районе были переполнены. Сэм, которая раньше училась в обычной школе, рассказывала, что у них в классе было 27 человек. А здесь, со мной училось еще 10 мальчишек и девчонок. Правда, по литературе я уже давно занималась со старшими учениками. До этого мама и папа учили меня дома.
Крыши. Я смотрела вниз на пробуждающийся город. Странное здесь место. Чересчур шумно, суетливо. Мне сразу не очень понравилось. И вообще было очень-очень серо. Иногда бывали светлые деньки, когда выдавалась свободная минутка, и можно было сочинять или мечтать в свое удовольствие. Но чаще всего не было ни времени, а настроения. Пианино здесь тоже не было. Всего 2 комнаты и крошечная кухня. Некуда поставить. Гулять тоже было не с кем. Не знаю, как так получилось, что я не нашла тут друзей. Похоже, дело было не только во мне. Просто в нашей школе все были доброжелательные, мы все были как одна большая семья. А здесь… Я и не знала раньше, что люди бывают... равнодушными и чужими!
Самое ужасное, что это чувство, когда просыпаешься в уютной постели от радости, предвкушая новые встречи, новые события, оно как-то незаметно сменилось серой надтреснутой как старая рассохшаяся балка тоской. Тяжелой, как сто лет немытая чугунная сковородка. Ну а еще, в школе я совершенно не могла сосредоточиться. Все постоянно галдели, учитель кричал, одергивал, делал замечания, и во всем этом гаме я терялась. Было ужасно неловко.
Я вспоминала об этом и чувствовала себя потерянной. Я посмотрела вниз. Отсюда был совсем другой вид на город. Мне кажется, сидя здесь на крыше, я могу даже немножечко его любить. Папа всегда говорил, что важно не то, что ты получаешь от мира каждый свой день, а то, как ты сама наполняешь его. Почему-то это стало очень сложно делать.
Тут появился он. Сначала во мне шевельнулась такая радость: папа пришел! Потом я пригляделась внимательнее - зрение стало портиться с тех пор, как мы переехали - и поняла, это не папа, а тот мальчик. Голова на мгновение закружилась. Я приветливо помахала ему, потом наклонилась, развязывая сумку, и стараясь не смотреть на мальчишку, стала доставать гостинцы.
3.
Лимонад был по-весеннему прохладен и всем своим вкусом выражал: я маленький лучик лета в этом царстве мокрой весны.
Сосульки, сорванные с козырька будки, с тихим шипением таяли в стаканах. Можно было облизывать их и запивать холодным обещанием лета из высоких прозрачных стаканов. Мальчик и девочка сидели на расстеленном пушистом пледе и звенели сосульками в бокалах.
Она спросила:
- Ты не делаешь уроки?
- Конечно делаю, просто я учусь в другой Школе.
- Расскажи мне про нее. Наверное, это самая лучшая школа в мире!..
В тот день он так ничего и не рассказал. Внизу шумела дорога. Люди. Машины. Открывались и закрывались двери магазинчиков, парикмахерских, кафе. Юная продавщица в фирменном чепце открывает цветочный магазин, вывешивая табличку "Добро пожаловать". Прокатил свою тележку со свежими булочками соседский мальчишка.
Они иногда говорили друг с другом совсем мало. Ощущения переполняли так, что язык не поворачивался портить эту красоту неловким словом. Иногда кто-то из них брал другого за локоть и указывал на небо, кусочек улицы внизу, на странную переливчатую птицу, которая пристроилась около рюкзака и с удовольствием склевывала крошки, оставшиеся от пирога, который принес мальчик. Как красиво...
- Инга, Инга! - Ребята махали мне издалека руками и улыбались.
Я почувствовала себя неуютно. Они так выговаривали мое имя, как будто совсем не понимали, что оно значит, и как не ко мне обращались. Трудно было откликаться на чужое имя и оставаться собой. Похоже, что всё здесь только и делает, что мешает мне оставаться собой. В таком подавленном настроении я приплелась в школу. Помахала им в ответ и поспешила внутрь. Ребята продолжали звать меня и улыбаться. Как будто я не знаю, что за спиной они называют меня странной!
Сегодня у нас праздничный концерт по поводу женского дня. Я приготовила для учительницы пирог с яблоками, корицей и изюмом.
Захожу в класс. Половины народу нет на местах. Нина, самая высокая девушка из нашего класса, сидит в наушниках за партой и фальшиво подпевает. Ник и невысокий парень, имя которого я не запомнила, стоят около окна и что-то обсуждают. На меня никто не обращает внимания. Подхожу к столу, аккуратно достаю их бумажного пакета большой хрустящий пирог, выкладываю на поднос, принесенный с собой, и ставлю на стол.
«Бум!» - в последний момент рука соскальзывает, я еле успеваю подхватить падающий поднос с пирогом. Пирог с грохотом приземляется. Все головы поворачиваются в мою сторону. Все глаза устремлены на меня. Все смотрят так странно, и мне не по себе. Я глупо улыбаюсь и начинаю говорить какую-то ерунду извиняющимся тоном, как будто я виновата и теперь должна оправдаться. Зачем я это делаю, непонятно. Потом сбиваюсь, путаю слова и молча смотрю на них.
Неожиданно раздаются звуки аплодисментов.
- Браво! - в дверях появляется Киото-сан.
Он из театральной студии. На самом деле его зовут не Киото, но все привыкли его так называть, и я не знаю его настоящего имени. Приехал из Японии 8 лет назад, но всё равно говорит с сильным акцентом. Получается «Бураво». Я смущаюсь еще больше, но на душе становится приятно, всё напряжение утра и прошлых дней уходит. И я весело смеюсь и хлопаю в ладоши вместе с остальными - ребята тоже подхватывают аплодисменты и радостно переглядываются между собой. Они думают, что всё это было так и задумано, и что учителя в курсе. Что это какой-то специальный сюрприз. Или розыгрыш от театральной студии.
Мама говорит, что это обычная школа и обычные дети, что они ничем не хуже остальных. Она выросла в этом городе. Ей здесь не так плохо, как мне. Но вот без папы... Так что маме тоже тяжело.
4.
- Знаешь. Я всё жду, когда ты меня спросишь. Мое имя.
Мальчик приложил палец к губам. Девочка смотрела на него и ждала, что он сделает дальше.
- Пойдем!
Он повел ее к самому краю.
- Закрой глаза. А теперь смотри.
Неясно было, то ли уже можно было открывать, то ли надо смотреть с закрытыми, но она сразу увидела, и даже не успела сообразить, как.
Вот оно что... Сверкающее золото неба. Сверкающий ветер. Всё залито светом. И солнце, такое огромное. Немногое можно было с первого раза вынести в мир слов. И дальше еще что-то было.
- Теперь ты понимаешь, почему я тебя не спрашиваю, как тебя зовут...
Девочка молча кивнула. Ей тоже не требовалось имя ее друга.
Мальчик положил руку ей на плечо. Так они сидели, молчаливые в полноте чувств. Большие души маленьких людей сидели рядом, слившись друг с другом в радостном объятии.
Он проводил меня до самой двери. Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Я слышала тихую мелодию в этом молчании и еще, как трепетало сердце. Следующее мгновение я запомнила отчетливо. Он провел рукой по моим волосам, потом легонько притронулся к щеке. Я начала тонуть в золотом сиянии.
5.
Я расскажу вам о солнце.
Стоит только на мгновение прикрыть глаза, как видишь это. Становишься этим. С открытыми глазами тоже можно было видеть. Идешь по улице и видишь, тогда лавка булочника, цветочный магазин и сапожные ряды преображаются. Лица прохожих и людей за стеклянными витринами добреют. Улыбки и повсюду... Всё залито светом, через который проступают очертания других городов, городов-парков, раскинувшихся среди высоченных гор, рядом с быстрыми реками, глубокими озерами. Там очень солнечно. И солнце, оно не просто свет и тепло, оно живое!
Так вот он какой, его мир. Не было не малейшего сомнения, что это именно тот мир, откуда родом мой... друг. Я уже начинала кое-что понимать…
- Первый раз ты сказал, что живешь здесь. Теперь я начинаю догадываться, что ты имел в виду не совсем крышу. Хотя, возможно, что на крыше - это тоже здесь. Так?
- Так.
- Я вижу город, весь из света. Настоящий. Я не знаю, как это объяснить, но всё говорит мне, что это твой дом. Там очень красиво.
- Да - улыбается. - Здесь - это значит, что я живу там, где я есть сейчас. Здесь - в это мгновении. Здесь - это всегда.
Эта улыбка. Я опять тону в золотом сиянии. Говорю я ровным спокойным голосом, но у меня весьма ощутимо кружится голова. Приятно кружится, как будто по голове долго-долго гладили, а теперь тепло и я вот-вот сомлею.
- Так как же ты оказался здесь?
- Я фантазия. Точнее…
- Но, ведь ты реально существуешь. Ты живой!
- Конечно. Ты тоже. Просто ты сюда родилась, а я не совсем родился. Там, где мой дом, я не имею плотного тела. Но при желании я могу создать себе тело и испытывать такие ощущения, как будто оно у меня есть. Я сотворяю себе тело, чтобы иметь возможность попутешествовать по тем мирам, где оно может пригодиться, чтобы жить в этих мирах по-настоящему, как их обитатели. Вот я и обрел плоть, чтобы посмотреть, как тут у вас. Подышать здешним воздухом, послушать ветер, погулять по улицам, держась за руки. Тут столько всего интересного, чего нет в других мирах! Мне рассказывали, что у вас живет много людей, способных мечтать, фантазировать и творить силой мечты.
- Мечта. Фантазия. Моя фантазия нашла воплощение. Я сам фантазия. И я настоящий. Все люди фантазии, и все миры, и твой мир - фантазия. Тот, кто вложил себя в эту фантазию, поистине Величайший Фантазер. Неиссякаемый. То, что ты сейчас ощущаешь - тепло, радость, свет - это Он, тот, кто сотворил нашу великую Фантазию. И Он же, это тот, кто воплощает твои мечты. Когда твое воображение сливается с Его воображением, это великое творение, которое способно преображать мир и тебя. Может происходить все что угодно. Любые чудеса. Человек, чья фантазия не слита с Его фантазией, почти ничего не может сделать. Не может ничего изменить в своей жизни. Тот, кто не чувствует, не видит этот свет, это солнце, он не может творить.
У меня возникло такое ощущение, что он старше меня как минимум на сотню лет. Какие уж тут двенадцать. Но я его понимала, вот что удивительно! Понимала, и верила каждому слову. Потому что всегда знала, что так оно и есть.
И мальчик рассказывал ей о том месте, откуда он приходит. Оно и не здесь, но в то же время любой человек, живущий здесь, на Земле, может попасть в тот мир. Или может жить одновременно и в этом и в другом, почти невидимом обычному глазу мире. Миров очень много. Все они реально существуют, хотя и отличаются от того места, в котором большую часть времени живут люди Земли. И связаны они друг с другом через их Создателя, великого мечтателя и фантазера. И тот, кто видит в своем мире за каждым существующим объектом Его, то может видеть и другие фантазии, созданные им. Другие миры.
- А школа?
- Школа жизни. Школа творения. Мы все ее ученики.
- Знаешь, никогда не думала о жизни в таком смысле. Но ведь это же здорово! И так просто. И… интересно! Ведь я уже училась в такой же школе, только маленькой. А твоя школа, получается - это вся Вселенная?
- Моя и твоя.
Мы гуляли по улицам. А потом случилось что-то. Воздух вдруг замер, время остановилось, только сердце билось громко-громко, а по всему телу прокатилась судорога, когда я спросила:
- А зачем же ты сюда пришел, если у вас там так хорошо?
- Я влюбился.
Я ведь не хотела ничего говорить, мне так нравилось молчать и видеть вместе всякие вещи, это даже лучше чем в детстве с Сэм и Лайтом, которые не настолько понимали меня, как он. Я всегда старалась спрятать свою хмурость от него. В общем, я так боялась, что всё это уйдет и я останусь один на один с непрошенной серой тьмой, поселившейся в моем мире, что я старалась как можно меньше делать такие вещи, которые могли бы испортить мгновение. Даже после сегодняшних его слов про фантазию, я все еще не могла до конца поверить, что не потеряю это чудо. А зря. Мы с мамой как-то увидели чудесную радугу. Я побежала за фотиком, а она осталась меня ждать. По дороге я растянулась и больно ушибла колено. Когда добежала обратно, радуги уже не было. Я еще долго ходила расстроенная, вспоминая о той радуге. А потом увидела, что на свете есть много интересных вещей, которые могут быть только прямо сейчас. И они меня ждут. Нет времени на сожаления о прошедшем и о том, что волшебство, которое сейчас, потом уйдет и не вернется. Нет времени на сожаления!
- Я влюбился - задумчиво повторил мой спутник. В уголках рта блестела знакомая чуть рассеянная улыбка. Взгляд согревал.
Я не убежала, хотя мои ноги сами уже направились к выходу на чердак.
Мы долго молчали, пока до меня доходило.
- А я вижу твой мир, потому что тоже влюбилась?..
А потом поняла, что сказала какую-то глупость. И засмеялась. Я так много не знала, смутно чувствовала, просто видела. У меня почти не было никаких четких объяснений. Ну вот, положим, я легко могу объяснить с точки зрения моей учительницы те или иные вещи. Они как бы общеизвестны, и многие взрослые думают так. А так как я, как он… мало кто видит и почти никто не думает.
4.
- У тебя парень есть?
Не знаю, как так получилось. Обычно я старалась перевести тему с щекотливых вопросов, но тут я вдруг смело посмотрела на Нину и ответила:
- Конечно!
- Ну и где он учится, твой бой-френд?
- Да он уже работает - встрял Ник - я сам видел, как ее парень таскал какие-то тюки.
Конечно, ничего такого он не видел.
Мы стояли около школы, уроки уже закончились, ученики спешили кто куда - одни расходились по домам, другие шли в кафе, а третьи направлялись к корпусам для внеклассных занятий.
Вопреки моим ожиданиям, Нина не поддержала задиру Ника, а отшила:
- А сам-то ты что там делал? Школу опять прогуливал? Такого идиота как ты на работу не в жизнь не возьмут.
- Он учится в школе - ответила я как можно выразительнее, не обращая внимания на Ника. Мне вдруг стало жалко этого паренька. Он из кожи вон лез, чтобы привлечь внимание. Заслужить одобрение обычными методами у него не получалось, вот он хулиганил, ругался.
Эта сценка напомнила мне историю про Малыша и Карлсона. Я подумала, что вот-вот случится то же, что и с Малышом - его историю обозвали выдумкой, никто ему не поверил. Я подумала эту мысль, а потом вышла из нее и вошла в большое пространство. И огромное солнце сияло и всё-всё было наполнено светом. Я чувствовала себя просто огромной. Огромное существо, которому под силу всё что угодно. Любые изменения. Сейчас я со стороны наблюдала, как Нина объясняла внезапно присмиревшему Нику:
- Ну что ты до человека докопался. Если ты из себя ничего не представляешь, то...
- Да она как инопланетянка какая-то. И не зубрила, и не из наших. Ни то, ни се. - Выпалил Ник.
- Считай, что она просто хиппи. Или дочка какого-нибудь чудотворца. Вот и всё. Всё в порядке, одаренные люди всегда с причудами. Это и здорово. Классно быть странным человеком, не таким как все.
- Все не такие как все. - Это уже сказала я. Сама себя не узнавала. Голос громкий и глубокий. Нина аж вздрогнула.
- Да? А ведь правда.
Ник съежился и выглядел как побитая собака.
- Прости, Ник. - Нина протянула ему руку. - Мир?
- Мир - нехотя ответил Ник. А потом протянул руку и мне. - Это мне надо просить прощения. Я зря на тебя взъелся. Если честно, ты мне сразу показалась какой-то необычной. И мне стало завидно. Сколько бы я не выкаблучивался и не бузил, я всегда оставался послушным занудой. А ты. Не такая. Ты настоящая! Хотел бы я когда-нибудь стать таким же. Чтобы все косились и говорили: «Ник, он странный какой-то». Ладно, забудь. Если это…, ты только свистни! Друзья?
Я уже пришла в себя и тихо прошептала, все еще держа его большую лапу в своей руке:
- Друзья…
Потом поспешила попрощаться с Ниной и побежала домой. Стараясь смотреть себе под ноги, чтобы никто не видел, что я плачу. От счастья.
5.
«Ох, а если мне все это приснилось? Задремала над учебником, сейчас проснусь, а за окном темнеет сумерками поздняя осень. Нет вестей с небес, и душа моя птицей сжалась на карнизе, нахохлилась, прячась от холода».
Они снова были на крыше. Мальчик ерошил ей волосы и молча улыбался. Потом девочка заснула, и дыхание ее пахло молоком. И немного цветами.
- Давай порисуем? - предложил он.
- А как, у нас же с собой ни красок, ни мелков? Да и не на чем здесь.
- А давай разрисуем дома.
- Дома? Мы будем раскрашивать их своим воображением?
- Да. - Обрадовался мой друг. - Ты уже пробовала. Только сначала нужно увидеть, что ты будешь рисовать. Картину. Эталон. Не рисуй то, что уже знаешь, рисуй то, что никогда еще не видела сама. Нужно просто увидеть, а дальше все получится само.
Это было самое лучшее, что я когда-либо рисовала в своей жизни!
В тот день я также узнала, что можно закрыть глаза и слушать внутри музыку. Не просто слушать, а как бы творить. Творить силой мечты. Я совсем осмелела. Сегодня возможно все что угодно. Потому что он рядом. Потому что Фантазия. Потому что Мечта!
- Хочу тоже сделать для тебя подарок.
- Это самый лучший подарок!
- Откуда ты знаешь? А ладно! Руку давай!
Они выбрались на крышу. Солнце клонилось к западу, заливая панораму вокруг золотом сиреневых, розовых, голубовато-серых и оранжевых красок. Она никогда еще не пробовала летать наяву.
6.
Музыка всё лилась и лилась. Я остановилась, прислушиваясь. Кто-то играл «Зеленые рукава» на флейте. Да так красиво, что дух захватывало. Слезы выступили на глазах. Я стала всматриваться в здание школы, по звуку определяя, откуда доносится мелодия. Из всех окон открыто было только одно. Несмотря на очень теплую погоду. Оттуда лилась мелодия, увлекая, пробуждая мечту души. На втором этаже. Там младшие классы. Я еще послушала, а потом спохватилась и побежала внутрь. Чтобы найти того, кто там играл.
Маленькая девочка. Я вломилась в дверь классной комнаты, как слон в посудную лавку. Чуть не затоптала прекрасную мелодию, ох, балда. Но девочка, похоже, этого не заметила. Она вся расплылась в счастливой улыбке.
- Тоже любишь музыку, да?
Я все еще никак не могла отдышаться, поэтому только кивнула.
Она протянула мне флейту:
- Попробуй.
И я попробовала. Пальцы сами легли на нужные отверстия. Потом я осторожно извлекла одну ноту. Мне понравилось. Анна показала мне, какие дырочки и в какой последовательности зажимать, и я заиграла. А потом играла она.
И я вижу:
Слепой мальчик и музыкант.
Слепой мальчик сочиняет стихи, Скрипач помогает своему другу записывать его стихи, а когда тот ничего не сочиняет, играет ему на скрипке. Мальчик, слушая музыку друга, видит сначала просто свет. Потом начинает различать пятна. Его глаза! Какие необычные, новые ощущения, щекочут, покалывают. Он может что-то видеть! Мальчик-музыкант каждый вечер приходит к нему и играет для него на скрипке. Музыка рождает что-то такое во всем теле, что слепой мальчик начинает видеть свет, затем расплывчатые пятна. Потом видит силуэты, затем всё яснее и яснее видит мир, цвета. Когда он смог видеть буквы своих стихов, он смеялся от счастья. А его друг написал об этом новую мелодию.
Кажется, я только что стала соучастником настоящего чуда! В который раз уже...
7.
Мой друг не приходил уже очень давно. Но я не могу грустить. Иначе я перестану видеть свет, солнце и его мир. Совсем. Грусть как пелена, она всегда скрывает самое светлое. И кажется, что все потерял. До тех пор пока просто не выбираешь радоваться. Это знание далось мне не сразу.
Сижу, прислонившись к жесткой ворсистой спинке стула с закрытыми глазами. Закрываю глаза и всегда вижу крыши. Океан раскинулся вдали. Приморский город. Чаячьи крики и много, невероятно много солнца. Все залито светом, небо спустилось к самой земле, оно начинается у самой ее поверхности, и в свете солнца уже неясно, где море, где небо, где земля. Я любуюсь с закрытыми глазами. Стоит открыть их, как постепенно прояснится маленькая комната, узор на обоях, окно, запахи с кухни, крики и шум с проезжей части. И на какую-то долю секунды, пока знакомый вид моей комнаты будет возвращаться на свое привычное место, я смогу видеть крыши и море с открытыми глазами. Я не знаю, происходит ли это в реальности или в моем воображении, но мне кажется, что реальность и воображение сливаются во что-то третье, и так я могу изменять действительность. Взаправду. Я делаю это так часто, как могу. Это волшебство захватило меня целиком. Он почти ничего мне об этом не рассказывал, только подталкивал аккуратно и бережно и давал попробовать самой. Мне сначала казалось, что все дело в моем необыкновенном спутнике, а сама я ничего такого ни в жизнь не смогу. И вот у меня получается. Я могу делать это сама. Вернее сказать, не сама. Делаю, но не я. Трудно объяснить, но это действительно так, иначе и не скажешь.
Так я путешествую. Способность получать удивительные впечатления зависит от восприимчивости. Можно объездить многие страны, но так ничего толком и не разглядеть, не увидеть, не почувствовать, не заметить. А можно просто выйти из дома на знакомую улицу в ближайший магазин и видеть, переживать каждый миг чудо. Насыщаться красотой явленного мира. И красотой, которая за ним.
Я сижу с закрытыми глазами и ясно-ясно вижу себя в своем цветастом вязаном свитере на крыше высокого здания - башни с часами. Отсюда отлично виден весь городок и с каждым разом у меня все лучше и лучше получается разглядеть детали. Я не придумываю их, я их вижу. Они есть на самом деле, а мое воображение только помогает мне сделать так, чтобы видеть их. Все по-настоящему. Ветер свежий и чересчур холодный для такого солнечного дня. Я чувствую его касание через свитер, руки покрываются мурашками. Порыв ветра налетает на меня и стремительно бросается в лицо. У меня перехватывает дыхание. Я открываю глаза. И продолжаю получать яростные атаки ветра, сидя на самой высокой крыше приморского города. На мне свитер. Я моргаю, потом подпрыгиваю проверить, не сплю ли я, и не взлетаю. Но это еще ничего не значит. Иногда во сне не получается взлететь, а наяву наоборот удается легко и неожиданно. Так что. Я просто встаю и молча смотрю на раскинувшуюся панораму. Никогда еще не чувствовала себя такой наполненной. Все имело смысл, и моя жизнь была переполнена смыслом.
Потом я очнулась у себя в комнате. На кровати. Я лежала на ней и, оказывается, разглядывала потолок. Мне было немного зябко, а на мне был мой разноцветный вязаный свитер. Ветер игриво стучал в стекло. Я накинула ветровку, взяла рюкзак и отправилась прогуляться по городу.
Вечерело. Я сидела забравшись с ногами на кровать и думала.
"А зачем же ты сюда пришел, если у вас там так хорошо? - Я влюбился". "А твоя школа, получается - это вся Вселенная? - Моя и твоя". Что всё это значит? Для чего он приходил? Почему его больше нет? Не может быть, чтобы он просто так исчез, ни сказав на прощанье не слова. Он не такой. Не мог он и попасть в беду. Просто не могло с ним такого случиться. Такое чувство, что все хотят, чтобы я что-то увидела.
Неожиданно рождается простая мысль. Как же я раньше до этого не додумалась!
А что, если попробовать? Это шанс! Я могу увидеть папу. Увидеть то место, где он есть и оказаться там. У меня может получиться! Почему нет? Ведь получилось же оказаться на крыше в городе у моря. А потом, а потом я найду его. Моего… друга. Больше, чем просто друга! Как он говорил? «И тот, кто видит в своем мире за каждым существующим объектом Его, то может видеть и другие фантазии, созданные им. Другие миры». Я отправлюсь туда сама и найду его.
8.
Ливень. Горячие струи. Раскаты грома плавили летний зной. Яркие вспышки. Они сидели совсем в другом городе и в открытое окно любовались красотой мира.
Запахи двух миров, смешиваясь, напоминали им о Доме. Ласкающее сердце чувство первой любви, которое было в каждом отзвуке грома, в струях, орошающих стекло. Как красиво... Далекая нежная мелодия была слышна, когда дождь и гром ненадолго умолкали.
Залитые солнцем крыши. Ветерок. Жизнь бьет ключом. Симфония крыш. Только-только весна. Капель.
Почти лето. Пыльные жаркие крыши, обдуваемые теплым ветром. Запахи асфальта и свежей травы.
Ночные крыши. Пахнет сырой листвой, дымом, пряной травой. Изредка доносится запах ванили и корицы. Острый. Иногда от запаха на мгновение голова описывает спираль, а сердце сжимается от пронзительной судороги.
Крыши, из распахнутого окна льется фортепианная музыка. Ветерок. Жизнь бьет ключом. Симфония крыш.
(с) Джа
Это подарок-для-всех-друзей!
Мои мысли как вода, а вода течет с крыш...
Пилот
1.
Залитые солнцем крыши. Ветерок. Жизнь бьет ключом.
Симфония крыш. Только-только весна. Капель.
- Откуда ты взялся?
Он засмеялся.
- Я здесь всегда.
- Почему же я тебя здесь раньше не видела? Мы тут уже больше полугода.
- Ты грустила.
- Да, мне было грустно. Я болела. И я никогда не выходила на эту крышу.
- Я всё время видел тебя. Я тебя ждал.
- Ты где-то рядом живешь?
- Я живу здесь.
- Здорово. Всегда мечтала так. Забирайся поближе. Отсюда лучше видно пряничный дом.
Мальчишка одним движением оказался рядом, на будке.
Так они весь вечер сидели и смотрели. То на ближайшие крыши. То на кота в окне последнего этажа голубого дома. То на пеструю крышу лавки Сэливана. То на облака. Когда смотришь на небо, время останавливается и можно жить вечно. Самая лучшая в мире вечная жизнь - глядеть на облака.
- Ну, пока!
- Пока! Завтра я тоже приду. Принести лимонад?
- Лимонад? А что это?
- Ты даешь, сколько тебе лет?
- Двенадцать - он без тени улыбки смотрел на нее.
- Живешь на свете уже целую вечность, а никогда не пробовал лимонада. - Она смеялась, глядя ему прямо в глаза. - Значит, завтра ты точно придешь.
- Да. - Мальчик улыбнулся.
- Ладно, уже совсем стемнело, я побегу.
- До завтра.
Я аккуратно и очень медленно спускалась по хлипким ступеням с чердака, а сердце бешено колотилось, в ушах звучали аккорды незнакомой фортепианной мелодии.
2.
Я выбралась на крышу. Раннее-раннее утро. Его еще не было.
Никогда еще со мной не случались настоящие чудеса, а вчера... Утром, не успев открыть глаза, я уже помнила. Крыши, мальчишка, лимонад! А потом еще мелодия. Такая красивая, и.. В ней было смутное потаенное чувство чего-то родного. Когда долго болеешь, а потом пробуждаешься, приходишь в сознание и вспоминаешь всё про себя. И самое главное. Что я есть! Я сладко потянулась. Постель такая уютная. Пусть комната маловата, зато отсюда обалденный вид. Если бы не эта новая комната под самой крышей, в мансарде, мне бы и в голову не пришло выбраться наверх.
В большом доме, где мы жили вместе с отцом, у меня была просторная детская с волшебными желто-оранжевыми обоями, которые я разрисовала сама. Цветы, замысловатые узоры и животные. Особенно потрясающе получилась белая лошадь. Обожаю лошадей. Мама немного помогла мне с пропорциями, а вот выражение безмятежной задумчивости на мудрой морде (так выразился один папин знакомый) - это уже моих кистей и красок дело. Я жила на втором этаже. Ни у кого из моих друзей не было такой большой (и такой красивой!) комнаты, поэтому, если требовалось устроить собрание штаба или отметить праздник, всегда это делалось у меня. Так здорово, приходили друзья, мы были вместе, я всегда придумывала веселые игры. Поздно вечером, когда за Сэм и Лайтом приезжали родители (остальные ребята к тому моменту уже сами расходились по домам), они не хотели уходить, и иногда мама уговаривала их маму и папу оставить ребят на ночь. Тогда мы все брали спальники и ночевали на полу в моей комнате. Как настоящие туристы. Всё было таким праздничным и наполненным.
Я никак не могла понять, когда другие успевают скучать. У меня, если честно, на это не было времени. Мы играли, играли. Гуляли и постоянно делали что-то новое. Сэм ходила на танцы и в бассейн, а по вечерам они с отцом играли в мяч. Или ходили в гости.
Мы с папой читали друг другу сказки и истории, которые придумывали друг для друга. Прятались в библиотеке и занавешивали шторами окна так, чтобы даже в самый разгар солнечного дня укутаться сумерками. Таинственный и прекрасный мир. Мама деликатно отправлялась на прогулку за новыми впечатлениями. Она тоже любила истории. Но чувствовала, что иногда мы с папой хотим побыть только вдвоем. С тех пор, как, катаясь с отцом на лодке, я чудом не утонула во время поднявшегося шторма, между мной и отцом появилась какая-то особая ниточка. Живая, она пульсировала во мне, позволяя без слов знать мысли и чувства отца, те, которые раньше были мне не видны. Мама это знала и немножко ревновала, что такого не произошло между мной и ей. Мы с ней друг друга очень любим, но я почему-то не ощущаю себя и ее как одного человека. А с папой такое с тех пор всегда. Поэтому и сейчас я знаю, что он жив…
Лайт учился играть на скрипке. Несмотря на то, что он вроде бы поздно начал заниматься, играл он действительно здорово. Мне всегда нравилось его слушать. Я сама играла на фортепиано. На слух я уже могла подбирать мелодии и стала потихоньку сочинять. Я люблю музыку. Народные песенки. От них такое чувство, что душа поет. Класс! Если честно, мне очень повезло. Потому что в школе, где я училась, мы все были друзья. Мальчишки и девчонки разных возрастов могли учиться в одном классе. Если я, например, обгоняла программу своего класса по математике, то меня переводили на класс или два старше, и я училась со старшими ребятами. Музыкой, изобразительными искусствами и литературой часто занимались все вместе. Весной и летом уроки проходили на улице, в школьном парке, который был больше похож на лес, чем на парк. В школе было всего около 2 сотен человек. Остальные школы в нашем районе были переполнены. Сэм, которая раньше училась в обычной школе, рассказывала, что у них в классе было 27 человек. А здесь, со мной училось еще 10 мальчишек и девчонок. Правда, по литературе я уже давно занималась со старшими учениками. До этого мама и папа учили меня дома.
Крыши. Я смотрела вниз на пробуждающийся город. Странное здесь место. Чересчур шумно, суетливо. Мне сразу не очень понравилось. И вообще было очень-очень серо. Иногда бывали светлые деньки, когда выдавалась свободная минутка, и можно было сочинять или мечтать в свое удовольствие. Но чаще всего не было ни времени, а настроения. Пианино здесь тоже не было. Всего 2 комнаты и крошечная кухня. Некуда поставить. Гулять тоже было не с кем. Не знаю, как так получилось, что я не нашла тут друзей. Похоже, дело было не только во мне. Просто в нашей школе все были доброжелательные, мы все были как одна большая семья. А здесь… Я и не знала раньше, что люди бывают... равнодушными и чужими!
Самое ужасное, что это чувство, когда просыпаешься в уютной постели от радости, предвкушая новые встречи, новые события, оно как-то незаметно сменилось серой надтреснутой как старая рассохшаяся балка тоской. Тяжелой, как сто лет немытая чугунная сковородка. Ну а еще, в школе я совершенно не могла сосредоточиться. Все постоянно галдели, учитель кричал, одергивал, делал замечания, и во всем этом гаме я терялась. Было ужасно неловко.
Я вспоминала об этом и чувствовала себя потерянной. Я посмотрела вниз. Отсюда был совсем другой вид на город. Мне кажется, сидя здесь на крыше, я могу даже немножечко его любить. Папа всегда говорил, что важно не то, что ты получаешь от мира каждый свой день, а то, как ты сама наполняешь его. Почему-то это стало очень сложно делать.
Тут появился он. Сначала во мне шевельнулась такая радость: папа пришел! Потом я пригляделась внимательнее - зрение стало портиться с тех пор, как мы переехали - и поняла, это не папа, а тот мальчик. Голова на мгновение закружилась. Я приветливо помахала ему, потом наклонилась, развязывая сумку, и стараясь не смотреть на мальчишку, стала доставать гостинцы.
3.
Лимонад был по-весеннему прохладен и всем своим вкусом выражал: я маленький лучик лета в этом царстве мокрой весны.
Сосульки, сорванные с козырька будки, с тихим шипением таяли в стаканах. Можно было облизывать их и запивать холодным обещанием лета из высоких прозрачных стаканов. Мальчик и девочка сидели на расстеленном пушистом пледе и звенели сосульками в бокалах.
Она спросила:
- Ты не делаешь уроки?
- Конечно делаю, просто я учусь в другой Школе.
- Расскажи мне про нее. Наверное, это самая лучшая школа в мире!..
В тот день он так ничего и не рассказал. Внизу шумела дорога. Люди. Машины. Открывались и закрывались двери магазинчиков, парикмахерских, кафе. Юная продавщица в фирменном чепце открывает цветочный магазин, вывешивая табличку "Добро пожаловать". Прокатил свою тележку со свежими булочками соседский мальчишка.
Они иногда говорили друг с другом совсем мало. Ощущения переполняли так, что язык не поворачивался портить эту красоту неловким словом. Иногда кто-то из них брал другого за локоть и указывал на небо, кусочек улицы внизу, на странную переливчатую птицу, которая пристроилась около рюкзака и с удовольствием склевывала крошки, оставшиеся от пирога, который принес мальчик. Как красиво...
- Инга, Инга! - Ребята махали мне издалека руками и улыбались.
Я почувствовала себя неуютно. Они так выговаривали мое имя, как будто совсем не понимали, что оно значит, и как не ко мне обращались. Трудно было откликаться на чужое имя и оставаться собой. Похоже, что всё здесь только и делает, что мешает мне оставаться собой. В таком подавленном настроении я приплелась в школу. Помахала им в ответ и поспешила внутрь. Ребята продолжали звать меня и улыбаться. Как будто я не знаю, что за спиной они называют меня странной!
Сегодня у нас праздничный концерт по поводу женского дня. Я приготовила для учительницы пирог с яблоками, корицей и изюмом.
Захожу в класс. Половины народу нет на местах. Нина, самая высокая девушка из нашего класса, сидит в наушниках за партой и фальшиво подпевает. Ник и невысокий парень, имя которого я не запомнила, стоят около окна и что-то обсуждают. На меня никто не обращает внимания. Подхожу к столу, аккуратно достаю их бумажного пакета большой хрустящий пирог, выкладываю на поднос, принесенный с собой, и ставлю на стол.
«Бум!» - в последний момент рука соскальзывает, я еле успеваю подхватить падающий поднос с пирогом. Пирог с грохотом приземляется. Все головы поворачиваются в мою сторону. Все глаза устремлены на меня. Все смотрят так странно, и мне не по себе. Я глупо улыбаюсь и начинаю говорить какую-то ерунду извиняющимся тоном, как будто я виновата и теперь должна оправдаться. Зачем я это делаю, непонятно. Потом сбиваюсь, путаю слова и молча смотрю на них.
Неожиданно раздаются звуки аплодисментов.
- Браво! - в дверях появляется Киото-сан.
Он из театральной студии. На самом деле его зовут не Киото, но все привыкли его так называть, и я не знаю его настоящего имени. Приехал из Японии 8 лет назад, но всё равно говорит с сильным акцентом. Получается «Бураво». Я смущаюсь еще больше, но на душе становится приятно, всё напряжение утра и прошлых дней уходит. И я весело смеюсь и хлопаю в ладоши вместе с остальными - ребята тоже подхватывают аплодисменты и радостно переглядываются между собой. Они думают, что всё это было так и задумано, и что учителя в курсе. Что это какой-то специальный сюрприз. Или розыгрыш от театральной студии.
Мама говорит, что это обычная школа и обычные дети, что они ничем не хуже остальных. Она выросла в этом городе. Ей здесь не так плохо, как мне. Но вот без папы... Так что маме тоже тяжело.
4.
- Знаешь. Я всё жду, когда ты меня спросишь. Мое имя.
Мальчик приложил палец к губам. Девочка смотрела на него и ждала, что он сделает дальше.
- Пойдем!
Он повел ее к самому краю.
- Закрой глаза. А теперь смотри.
Неясно было, то ли уже можно было открывать, то ли надо смотреть с закрытыми, но она сразу увидела, и даже не успела сообразить, как.
Вот оно что... Сверкающее золото неба. Сверкающий ветер. Всё залито светом. И солнце, такое огромное. Немногое можно было с первого раза вынести в мир слов. И дальше еще что-то было.
- Теперь ты понимаешь, почему я тебя не спрашиваю, как тебя зовут...
Девочка молча кивнула. Ей тоже не требовалось имя ее друга.
Мальчик положил руку ей на плечо. Так они сидели, молчаливые в полноте чувств. Большие души маленьких людей сидели рядом, слившись друг с другом в радостном объятии.
Он проводил меня до самой двери. Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Я слышала тихую мелодию в этом молчании и еще, как трепетало сердце. Следующее мгновение я запомнила отчетливо. Он провел рукой по моим волосам, потом легонько притронулся к щеке. Я начала тонуть в золотом сиянии.
5.
Я расскажу вам о солнце.
Стоит только на мгновение прикрыть глаза, как видишь это. Становишься этим. С открытыми глазами тоже можно было видеть. Идешь по улице и видишь, тогда лавка булочника, цветочный магазин и сапожные ряды преображаются. Лица прохожих и людей за стеклянными витринами добреют. Улыбки и повсюду... Всё залито светом, через который проступают очертания других городов, городов-парков, раскинувшихся среди высоченных гор, рядом с быстрыми реками, глубокими озерами. Там очень солнечно. И солнце, оно не просто свет и тепло, оно живое!
Так вот он какой, его мир. Не было не малейшего сомнения, что это именно тот мир, откуда родом мой... друг. Я уже начинала кое-что понимать…
- Первый раз ты сказал, что живешь здесь. Теперь я начинаю догадываться, что ты имел в виду не совсем крышу. Хотя, возможно, что на крыше - это тоже здесь. Так?
- Так.
- Я вижу город, весь из света. Настоящий. Я не знаю, как это объяснить, но всё говорит мне, что это твой дом. Там очень красиво.
- Да - улыбается. - Здесь - это значит, что я живу там, где я есть сейчас. Здесь - в это мгновении. Здесь - это всегда.
Эта улыбка. Я опять тону в золотом сиянии. Говорю я ровным спокойным голосом, но у меня весьма ощутимо кружится голова. Приятно кружится, как будто по голове долго-долго гладили, а теперь тепло и я вот-вот сомлею.
- Так как же ты оказался здесь?
- Я фантазия. Точнее…
- Но, ведь ты реально существуешь. Ты живой!
- Конечно. Ты тоже. Просто ты сюда родилась, а я не совсем родился. Там, где мой дом, я не имею плотного тела. Но при желании я могу создать себе тело и испытывать такие ощущения, как будто оно у меня есть. Я сотворяю себе тело, чтобы иметь возможность попутешествовать по тем мирам, где оно может пригодиться, чтобы жить в этих мирах по-настоящему, как их обитатели. Вот я и обрел плоть, чтобы посмотреть, как тут у вас. Подышать здешним воздухом, послушать ветер, погулять по улицам, держась за руки. Тут столько всего интересного, чего нет в других мирах! Мне рассказывали, что у вас живет много людей, способных мечтать, фантазировать и творить силой мечты.
- Мечта. Фантазия. Моя фантазия нашла воплощение. Я сам фантазия. И я настоящий. Все люди фантазии, и все миры, и твой мир - фантазия. Тот, кто вложил себя в эту фантазию, поистине Величайший Фантазер. Неиссякаемый. То, что ты сейчас ощущаешь - тепло, радость, свет - это Он, тот, кто сотворил нашу великую Фантазию. И Он же, это тот, кто воплощает твои мечты. Когда твое воображение сливается с Его воображением, это великое творение, которое способно преображать мир и тебя. Может происходить все что угодно. Любые чудеса. Человек, чья фантазия не слита с Его фантазией, почти ничего не может сделать. Не может ничего изменить в своей жизни. Тот, кто не чувствует, не видит этот свет, это солнце, он не может творить.
У меня возникло такое ощущение, что он старше меня как минимум на сотню лет. Какие уж тут двенадцать. Но я его понимала, вот что удивительно! Понимала, и верила каждому слову. Потому что всегда знала, что так оно и есть.
И мальчик рассказывал ей о том месте, откуда он приходит. Оно и не здесь, но в то же время любой человек, живущий здесь, на Земле, может попасть в тот мир. Или может жить одновременно и в этом и в другом, почти невидимом обычному глазу мире. Миров очень много. Все они реально существуют, хотя и отличаются от того места, в котором большую часть времени живут люди Земли. И связаны они друг с другом через их Создателя, великого мечтателя и фантазера. И тот, кто видит в своем мире за каждым существующим объектом Его, то может видеть и другие фантазии, созданные им. Другие миры.
- А школа?
- Школа жизни. Школа творения. Мы все ее ученики.
- Знаешь, никогда не думала о жизни в таком смысле. Но ведь это же здорово! И так просто. И… интересно! Ведь я уже училась в такой же школе, только маленькой. А твоя школа, получается - это вся Вселенная?
- Моя и твоя.
Мы гуляли по улицам. А потом случилось что-то. Воздух вдруг замер, время остановилось, только сердце билось громко-громко, а по всему телу прокатилась судорога, когда я спросила:
- А зачем же ты сюда пришел, если у вас там так хорошо?
- Я влюбился.
Я ведь не хотела ничего говорить, мне так нравилось молчать и видеть вместе всякие вещи, это даже лучше чем в детстве с Сэм и Лайтом, которые не настолько понимали меня, как он. Я всегда старалась спрятать свою хмурость от него. В общем, я так боялась, что всё это уйдет и я останусь один на один с непрошенной серой тьмой, поселившейся в моем мире, что я старалась как можно меньше делать такие вещи, которые могли бы испортить мгновение. Даже после сегодняшних его слов про фантазию, я все еще не могла до конца поверить, что не потеряю это чудо. А зря. Мы с мамой как-то увидели чудесную радугу. Я побежала за фотиком, а она осталась меня ждать. По дороге я растянулась и больно ушибла колено. Когда добежала обратно, радуги уже не было. Я еще долго ходила расстроенная, вспоминая о той радуге. А потом увидела, что на свете есть много интересных вещей, которые могут быть только прямо сейчас. И они меня ждут. Нет времени на сожаления о прошедшем и о том, что волшебство, которое сейчас, потом уйдет и не вернется. Нет времени на сожаления!
- Я влюбился - задумчиво повторил мой спутник. В уголках рта блестела знакомая чуть рассеянная улыбка. Взгляд согревал.
Я не убежала, хотя мои ноги сами уже направились к выходу на чердак.
Мы долго молчали, пока до меня доходило.
- А я вижу твой мир, потому что тоже влюбилась?..
А потом поняла, что сказала какую-то глупость. И засмеялась. Я так много не знала, смутно чувствовала, просто видела. У меня почти не было никаких четких объяснений. Ну вот, положим, я легко могу объяснить с точки зрения моей учительницы те или иные вещи. Они как бы общеизвестны, и многие взрослые думают так. А так как я, как он… мало кто видит и почти никто не думает.
4.
- У тебя парень есть?
Не знаю, как так получилось. Обычно я старалась перевести тему с щекотливых вопросов, но тут я вдруг смело посмотрела на Нину и ответила:
- Конечно!
- Ну и где он учится, твой бой-френд?
- Да он уже работает - встрял Ник - я сам видел, как ее парень таскал какие-то тюки.
Конечно, ничего такого он не видел.
Мы стояли около школы, уроки уже закончились, ученики спешили кто куда - одни расходились по домам, другие шли в кафе, а третьи направлялись к корпусам для внеклассных занятий.
Вопреки моим ожиданиям, Нина не поддержала задиру Ника, а отшила:
- А сам-то ты что там делал? Школу опять прогуливал? Такого идиота как ты на работу не в жизнь не возьмут.
- Он учится в школе - ответила я как можно выразительнее, не обращая внимания на Ника. Мне вдруг стало жалко этого паренька. Он из кожи вон лез, чтобы привлечь внимание. Заслужить одобрение обычными методами у него не получалось, вот он хулиганил, ругался.
Эта сценка напомнила мне историю про Малыша и Карлсона. Я подумала, что вот-вот случится то же, что и с Малышом - его историю обозвали выдумкой, никто ему не поверил. Я подумала эту мысль, а потом вышла из нее и вошла в большое пространство. И огромное солнце сияло и всё-всё было наполнено светом. Я чувствовала себя просто огромной. Огромное существо, которому под силу всё что угодно. Любые изменения. Сейчас я со стороны наблюдала, как Нина объясняла внезапно присмиревшему Нику:
- Ну что ты до человека докопался. Если ты из себя ничего не представляешь, то...
- Да она как инопланетянка какая-то. И не зубрила, и не из наших. Ни то, ни се. - Выпалил Ник.
- Считай, что она просто хиппи. Или дочка какого-нибудь чудотворца. Вот и всё. Всё в порядке, одаренные люди всегда с причудами. Это и здорово. Классно быть странным человеком, не таким как все.
- Все не такие как все. - Это уже сказала я. Сама себя не узнавала. Голос громкий и глубокий. Нина аж вздрогнула.
- Да? А ведь правда.
Ник съежился и выглядел как побитая собака.
- Прости, Ник. - Нина протянула ему руку. - Мир?
- Мир - нехотя ответил Ник. А потом протянул руку и мне. - Это мне надо просить прощения. Я зря на тебя взъелся. Если честно, ты мне сразу показалась какой-то необычной. И мне стало завидно. Сколько бы я не выкаблучивался и не бузил, я всегда оставался послушным занудой. А ты. Не такая. Ты настоящая! Хотел бы я когда-нибудь стать таким же. Чтобы все косились и говорили: «Ник, он странный какой-то». Ладно, забудь. Если это…, ты только свистни! Друзья?
Я уже пришла в себя и тихо прошептала, все еще держа его большую лапу в своей руке:
- Друзья…
Потом поспешила попрощаться с Ниной и побежала домой. Стараясь смотреть себе под ноги, чтобы никто не видел, что я плачу. От счастья.
5.
«Ох, а если мне все это приснилось? Задремала над учебником, сейчас проснусь, а за окном темнеет сумерками поздняя осень. Нет вестей с небес, и душа моя птицей сжалась на карнизе, нахохлилась, прячась от холода».
Они снова были на крыше. Мальчик ерошил ей волосы и молча улыбался. Потом девочка заснула, и дыхание ее пахло молоком. И немного цветами.
- Давай порисуем? - предложил он.
- А как, у нас же с собой ни красок, ни мелков? Да и не на чем здесь.
- А давай разрисуем дома.
- Дома? Мы будем раскрашивать их своим воображением?
- Да. - Обрадовался мой друг. - Ты уже пробовала. Только сначала нужно увидеть, что ты будешь рисовать. Картину. Эталон. Не рисуй то, что уже знаешь, рисуй то, что никогда еще не видела сама. Нужно просто увидеть, а дальше все получится само.
Это было самое лучшее, что я когда-либо рисовала в своей жизни!
В тот день я также узнала, что можно закрыть глаза и слушать внутри музыку. Не просто слушать, а как бы творить. Творить силой мечты. Я совсем осмелела. Сегодня возможно все что угодно. Потому что он рядом. Потому что Фантазия. Потому что Мечта!
- Хочу тоже сделать для тебя подарок.
- Это самый лучший подарок!
- Откуда ты знаешь? А ладно! Руку давай!
Они выбрались на крышу. Солнце клонилось к западу, заливая панораму вокруг золотом сиреневых, розовых, голубовато-серых и оранжевых красок. Она никогда еще не пробовала летать наяву.
6.
Музыка всё лилась и лилась. Я остановилась, прислушиваясь. Кто-то играл «Зеленые рукава» на флейте. Да так красиво, что дух захватывало. Слезы выступили на глазах. Я стала всматриваться в здание школы, по звуку определяя, откуда доносится мелодия. Из всех окон открыто было только одно. Несмотря на очень теплую погоду. Оттуда лилась мелодия, увлекая, пробуждая мечту души. На втором этаже. Там младшие классы. Я еще послушала, а потом спохватилась и побежала внутрь. Чтобы найти того, кто там играл.
Маленькая девочка. Я вломилась в дверь классной комнаты, как слон в посудную лавку. Чуть не затоптала прекрасную мелодию, ох, балда. Но девочка, похоже, этого не заметила. Она вся расплылась в счастливой улыбке.
- Тоже любишь музыку, да?
Я все еще никак не могла отдышаться, поэтому только кивнула.
Она протянула мне флейту:
- Попробуй.
И я попробовала. Пальцы сами легли на нужные отверстия. Потом я осторожно извлекла одну ноту. Мне понравилось. Анна показала мне, какие дырочки и в какой последовательности зажимать, и я заиграла. А потом играла она.
И я вижу:
Слепой мальчик и музыкант.
Слепой мальчик сочиняет стихи, Скрипач помогает своему другу записывать его стихи, а когда тот ничего не сочиняет, играет ему на скрипке. Мальчик, слушая музыку друга, видит сначала просто свет. Потом начинает различать пятна. Его глаза! Какие необычные, новые ощущения, щекочут, покалывают. Он может что-то видеть! Мальчик-музыкант каждый вечер приходит к нему и играет для него на скрипке. Музыка рождает что-то такое во всем теле, что слепой мальчик начинает видеть свет, затем расплывчатые пятна. Потом видит силуэты, затем всё яснее и яснее видит мир, цвета. Когда он смог видеть буквы своих стихов, он смеялся от счастья. А его друг написал об этом новую мелодию.
Кажется, я только что стала соучастником настоящего чуда! В который раз уже...
7.
Мой друг не приходил уже очень давно. Но я не могу грустить. Иначе я перестану видеть свет, солнце и его мир. Совсем. Грусть как пелена, она всегда скрывает самое светлое. И кажется, что все потерял. До тех пор пока просто не выбираешь радоваться. Это знание далось мне не сразу.
Сижу, прислонившись к жесткой ворсистой спинке стула с закрытыми глазами. Закрываю глаза и всегда вижу крыши. Океан раскинулся вдали. Приморский город. Чаячьи крики и много, невероятно много солнца. Все залито светом, небо спустилось к самой земле, оно начинается у самой ее поверхности, и в свете солнца уже неясно, где море, где небо, где земля. Я любуюсь с закрытыми глазами. Стоит открыть их, как постепенно прояснится маленькая комната, узор на обоях, окно, запахи с кухни, крики и шум с проезжей части. И на какую-то долю секунды, пока знакомый вид моей комнаты будет возвращаться на свое привычное место, я смогу видеть крыши и море с открытыми глазами. Я не знаю, происходит ли это в реальности или в моем воображении, но мне кажется, что реальность и воображение сливаются во что-то третье, и так я могу изменять действительность. Взаправду. Я делаю это так часто, как могу. Это волшебство захватило меня целиком. Он почти ничего мне об этом не рассказывал, только подталкивал аккуратно и бережно и давал попробовать самой. Мне сначала казалось, что все дело в моем необыкновенном спутнике, а сама я ничего такого ни в жизнь не смогу. И вот у меня получается. Я могу делать это сама. Вернее сказать, не сама. Делаю, но не я. Трудно объяснить, но это действительно так, иначе и не скажешь.
Так я путешествую. Способность получать удивительные впечатления зависит от восприимчивости. Можно объездить многие страны, но так ничего толком и не разглядеть, не увидеть, не почувствовать, не заметить. А можно просто выйти из дома на знакомую улицу в ближайший магазин и видеть, переживать каждый миг чудо. Насыщаться красотой явленного мира. И красотой, которая за ним.
Я сижу с закрытыми глазами и ясно-ясно вижу себя в своем цветастом вязаном свитере на крыше высокого здания - башни с часами. Отсюда отлично виден весь городок и с каждым разом у меня все лучше и лучше получается разглядеть детали. Я не придумываю их, я их вижу. Они есть на самом деле, а мое воображение только помогает мне сделать так, чтобы видеть их. Все по-настоящему. Ветер свежий и чересчур холодный для такого солнечного дня. Я чувствую его касание через свитер, руки покрываются мурашками. Порыв ветра налетает на меня и стремительно бросается в лицо. У меня перехватывает дыхание. Я открываю глаза. И продолжаю получать яростные атаки ветра, сидя на самой высокой крыше приморского города. На мне свитер. Я моргаю, потом подпрыгиваю проверить, не сплю ли я, и не взлетаю. Но это еще ничего не значит. Иногда во сне не получается взлететь, а наяву наоборот удается легко и неожиданно. Так что. Я просто встаю и молча смотрю на раскинувшуюся панораму. Никогда еще не чувствовала себя такой наполненной. Все имело смысл, и моя жизнь была переполнена смыслом.
Потом я очнулась у себя в комнате. На кровати. Я лежала на ней и, оказывается, разглядывала потолок. Мне было немного зябко, а на мне был мой разноцветный вязаный свитер. Ветер игриво стучал в стекло. Я накинула ветровку, взяла рюкзак и отправилась прогуляться по городу.
Вечерело. Я сидела забравшись с ногами на кровать и думала.
"А зачем же ты сюда пришел, если у вас там так хорошо? - Я влюбился". "А твоя школа, получается - это вся Вселенная? - Моя и твоя". Что всё это значит? Для чего он приходил? Почему его больше нет? Не может быть, чтобы он просто так исчез, ни сказав на прощанье не слова. Он не такой. Не мог он и попасть в беду. Просто не могло с ним такого случиться. Такое чувство, что все хотят, чтобы я что-то увидела.
Неожиданно рождается простая мысль. Как же я раньше до этого не додумалась!
А что, если попробовать? Это шанс! Я могу увидеть папу. Увидеть то место, где он есть и оказаться там. У меня может получиться! Почему нет? Ведь получилось же оказаться на крыше в городе у моря. А потом, а потом я найду его. Моего… друга. Больше, чем просто друга! Как он говорил? «И тот, кто видит в своем мире за каждым существующим объектом Его, то может видеть и другие фантазии, созданные им. Другие миры». Я отправлюсь туда сама и найду его.
8.
Ливень. Горячие струи. Раскаты грома плавили летний зной. Яркие вспышки. Они сидели совсем в другом городе и в открытое окно любовались красотой мира.
Запахи двух миров, смешиваясь, напоминали им о Доме. Ласкающее сердце чувство первой любви, которое было в каждом отзвуке грома, в струях, орошающих стекло. Как красиво... Далекая нежная мелодия была слышна, когда дождь и гром ненадолго умолкали.
Залитые солнцем крыши. Ветерок. Жизнь бьет ключом. Симфония крыш. Только-только весна. Капель.
Почти лето. Пыльные жаркие крыши, обдуваемые теплым ветром. Запахи асфальта и свежей травы.
Ночные крыши. Пахнет сырой листвой, дымом, пряной травой. Изредка доносится запах ванили и корицы. Острый. Иногда от запаха на мгновение голова описывает спираль, а сердце сжимается от пронзительной судороги.
Крыши, из распахнутого окна льется фортепианная музыка. Ветерок. Жизнь бьет ключом. Симфония крыш.
(с) Джа
Это подарок-для-всех-друзей!