Kawarga - Khrust. «Coming into the topic» in Zagreb. Каварга - Хруст. «Вхождение в тему» в Загребе
Видеоверсия интерактивной инсталляции Дмитрия Каварги и Вашего покорного «Вхождение в тему» на ISCM World New Music Days в рамках Музыкального Биеннале в Загребе 11-15 апреля.
«Промо-ролик» - то, что показывалось на экранах:
Что это было?
Фотографии, отснятые на «премьере» выставки в галерее pop/off/art в 2009 году, были объединены в ролики и показывались на четырёх экранах.
Звук генерировался в реальном времени по сложному алгоритму с участием случайных факторов. Зритель (он же слушатель) мог прикоснуться к специальным электродам, которые определяют его психологическое (вернее - психофизическое) состояние, и таким образом повлиять на процесс спонтанного образования звуков. Чем в более спокойном состоянии пребывает зритель, тем звуковые процессы становятся, наоборот, интенсивнее. Если зрителю удаётся преодолеть это «сопротивление» системы и достигнуть определённой степени спокойствия, то система внезапно меняет свои звуковые свойства и приходит в «точку просветления»: зритель слышит исходные звуки, из которых, оказывается, синтезировались все звучания, как из исходного звукового «сырья».
Вот как это выглядело в реальности в загребском музее MIMARA:
Объясню подробнее, что именно происходит в этом ролике для тех, кому интересно. После общего обзора экспозиции видно экран моего мака с интерфейсом интерактивной звуковой программы (написана в среде Max-MSP). Вернее с той её частью, которая собственно генерирует звук - одним из трёх грануляторов. Три слайдера, меняющие своё положение, отражают изменения трёх параметров звука. Каждый из них меняется во времени, описывая сложную кривую; этим управляют блоки автоматизации, которые остаются за кадром. В колонке справа - данные о психологическом состоянии пользователя.
Левее - небольшой ноутбук, который интерпретирует сигнал, поступающий от зрителя (программа написана Сергеем Монаховым). Между ними мигает маленький чип, передающий данные от «интерпретатора» в мак (по MIDI). Ну и, наконец, слева от компьютеров расположен сам прибор, определяющий КГР - сопротивление кожи, которое меняется от степени взволнованности или, наоборот, успокоения человека.
Через некоторое время к электродам подходит зритель; согласно приложенной инструкции он опускается на специальную психоделическую шкуру и прикасается к контактам. Это отображается на экране компьютера в окне справа (вместо «no» оно теперь показывает «yes», что значит - есть контакт). Принципы генерирования звуков начинают меняться. Через некоторое время зритель достигает точки «окончательного спокойствия» (индицируемой словом «threshold» в окне справа), и происходит «чудо»: микросемплы, из которых составлены звуки растягиваются до такой степени, что мы начинаем слышать их по отдельности. Теперь ясно, что весь звук сделан из голосов наших арт-критиков и критикесс, которые ****** трендят об искусстве в случайном порядке. После того как слушатель теряет контакт с системой, она возвращается в исходное состояние.
Запуск. Ещё не погасили свет. Но нас уже снимают.
Инсталляция как она есть.
Звукотехники фестиваля, которые помогли нам всё это установить.
Куратор нашего проекта Срджана Врсалович (Srđana Vrsalović) тестирует работу электродов.
Шкура, сидя на которой, коленопреклоненный зритель, по словам Дмитрия Каварги, должен «ощутить себя напряжённым подохшим кошаком в кульминационный период постнекрофилийной случки и попытаться войти в дискуссионное поле российского контемпорариарта» (из аннотации к первой версии выставки). И, видимо, кто-то уже себя именно так и ощутил, судя по облезлому краю и клочкам шерсти на полу.
Справа прилагается краткая, но исчерпывающая инструкция на хорватском и английском.
Металлические стержни, которые мне дал Дима, не заработали. Пришлось намотать на них аудиопровод с «тюльпанами» и использовать их в качестве контактов. Получилось, по-моему, вполне.
Останки древних цивилизаций Фрагменты оригинальных скульптур. Автор поступил весьма брутально: просто взял и отпилил от каждой скульптуры кусочек, который можно было везти в салоне самолёта (на грузовую перевозку не было средств; это одна из причин выбора в пользу видеоверсии). Наибольшее впечатление эти кусочки производят именно в сочетании с экранами: на них скульптура демонстрируется полностью, а в объёме мы одновременно видим её маленький фрагмент, как будто часть изображения вывалилась наружу.
Очень талантливая шведская композитор Малин Банг (Malin Bång) погружается «в тему».
Для того, чтобы лучше «войти в дискуссионное поле российского контемпорариарта», на полу заботливо расклеены Сашей мои вольные переводы текстов, которые зритель слышит из динамиков в кульминационный момент, на английский язык. По поводу этих переводов состоялась забавная дискуссия на форуме Мультитрана (дамам можно не смотреть)).
Посетители
Центр управления полётами
Все, кто работал над проектом.
Растяжки Загребского музыкального биеннале, в рамках которого проходили Дни новой музыки мира ISCM
Кроме того, что уже написал об этой инсталляции её основной автор, я бы хотел от себя прибавить следующее.
Когда я познакомился с kawarga, меня в его творчестве привлекла та самая «биоморфность», которую он декларирует, - поэзия живого и животного, поэзия телесности, которая не пребывает в застывшем состоянии, а изменяется, дышит, меняет свою форму, позу, всё время движется, обновляется, пульсирует.
В музыке мне всегда была интересна траектория изменения, переход от одного состояния к другому («Не умею писать переходов» - может, поэтому я так не люблю Чайковского? : ) . Это всегда связано с постоянной непредсказуемостью: через секунду всё уже становится немного другим, ничто не стоит на месте, всё течёт. И невозможно точно предсказать, что случится в следующую секунду. Так происходит с нами и в реальности - это «генератор случайной жизни».
Во «Вхождении в тему» реализован простой гранулярный синтез из звуков голосов, причём довольно грубо.
Гранулы не умножаются на оконную функцию, которая сводит её края в ноль; поэтому на их границах всегда есть клик, который выражается в высокочастотном зуде, когда частота гранул больше 20 Гц, и в слышимых отдельных щелчках, когда размер гранул увеличивается.
Но самое главное, что параметры этого звука постоянно меняются, и он всё время поворачивается разными сторонами: то напоминает кусочки исходной речи, то обретает звуковысотность как «музыкальный» тон, но чаще всего - находится на какой-то из бесчисленных градаций между всеми этими состояниями. Поскольку главных параметра всего 3-4, то можно сказать, что звук каждый раз совершает краткий полёт в трёхмерном пространстве.
Поскольку «траектория» генерируется с использованием некой доли случайности, ни один звук ни разу не повторяется (мне рассказывали, что в другом месте - до него я так и не дошёл - выставлена некая инсталляция с 20-секундным зацикленным треком, от которого сотрудники зала за несколько дней уже сошли с ума).
Все эти категории - траектория (и связанное с этим понятие манеры), плавная трансформация, непредсказуемость, процесс самопорождающейся жизни - для меня очень взаимосвязаны и очень важны. Может, поэтому я всегда с подозрением относился к нарочито «блочной» музыке (хотя, наверное, она имеет свою философию, которая мне просто пока не совсем ясна).
Но если уж речь идёт о жизни, то вместе с ней всегда присутствует смерть, как её обратная сторона и неотъемлемая часть. Сущности умерших существ как бы вселяются в скульптуры, напоминающие полуразложившиеся расчленённые тела; они никак не могут ожить. Также и звуковой ряд: голоса будто пребывают в постоянном разложении, мучительном «недостановлении», им никак не удаётся отряхнуться от небытия. Возможно, ожить им помогает зритель своей психической энергией (когда взаимодействует с контактами). Тогда голоса становятся, наконец, голосами; они произносят понятные слова. Но тут-то их и настигает настоящая смерть. Так как любой вырванный из живого потока неизменяемый семпл изначально мёртв в своём механистическом повторении (даже если мы всё время случайно выбираем его разные фрагменты). Так и слова, которые мы слышим, лишаются всякого смысла. Вместо живых существ получаются трупы бабочек на игле энтомолога.
Чтобы отдохнуть от моего словоизвержения - пара фотографий апрельского Загреба (у нас тогда ещё лежал снег).
Одна из центральных площадей
Всё в цветах
Местная опера. Ставят Парсифаля.
Уютный квартал в Верхнем городе
В Загребе тоже есть «Динамо».
За четыре дня удалось посетить довольно мало концертов, приходилось много времени уделять выставке. Но поход на представление и лайв-сет Oval я планировал заранее. Прочитать немного об этой группе, её основателе и единственном участнике - Маркусе Поппе (Markus Popp), которого считают родоначальником глитча, можно здесь.
Разумеется, этот концерт не имел отношения к ISCM, Выступление Поппа - исключительно инициатива Биеннале. Первое отделение - совместный маленький спектакль Поппа и танцовщицы Антйе Вельсингер (Antje Velsinger) «wall / paper / wall». Название оправдывало себя в почти двухмерной хореографии, обыгрывающей поверхности стен, пола, дверных проёмов. Минималистичный танец с как будто бы наивным текстом, произносимым танцовщицей, был вовсе не наивен по телесной графике и обращению с пространством (аннотация начинается вопросом «Где кончается снаружи и начинается внутри?»).
Во второй части Маркус «играл на компьютере» с подключёнными какими-то будто бы примитивными устройствами. Кажется, компьютер был не Мак, что удивительно, так как он, вроде, работает в максе. В общем, было заметно, что Попп не ассоциирует себя с какими-то устройствами и фирмами ))
Было очень темно, фотографии, сделанные в Загребском танцевальном центре далеки от совершенства. Надеюсь, они дадут хоть какой-то намёк на то, что там происходило. )
.
«Промо-ролик» - то, что показывалось на экранах:
Click to viewЧто это было?
Фотографии, отснятые на «премьере» выставки в галерее pop/off/art в 2009 году, были объединены в ролики и показывались на четырёх экранах.
Звук генерировался в реальном времени по сложному алгоритму с участием случайных факторов. Зритель (он же слушатель) мог прикоснуться к специальным электродам, которые определяют его психологическое (вернее - психофизическое) состояние, и таким образом повлиять на процесс спонтанного образования звуков. Чем в более спокойном состоянии пребывает зритель, тем звуковые процессы становятся, наоборот, интенсивнее. Если зрителю удаётся преодолеть это «сопротивление» системы и достигнуть определённой степени спокойствия, то система внезапно меняет свои звуковые свойства и приходит в «точку просветления»: зритель слышит исходные звуки, из которых, оказывается, синтезировались все звучания, как из исходного звукового «сырья».
Вот как это выглядело в реальности в загребском музее MIMARA:
Объясню подробнее, что именно происходит в этом ролике для тех, кому интересно. После общего обзора экспозиции видно экран моего мака с интерфейсом интерактивной звуковой программы (написана в среде Max-MSP). Вернее с той её частью, которая собственно генерирует звук - одним из трёх грануляторов. Три слайдера, меняющие своё положение, отражают изменения трёх параметров звука. Каждый из них меняется во времени, описывая сложную кривую; этим управляют блоки автоматизации, которые остаются за кадром. В колонке справа - данные о психологическом состоянии пользователя.
Левее - небольшой ноутбук, который интерпретирует сигнал, поступающий от зрителя (программа написана Сергеем Монаховым). Между ними мигает маленький чип, передающий данные от «интерпретатора» в мак (по MIDI). Ну и, наконец, слева от компьютеров расположен сам прибор, определяющий КГР - сопротивление кожи, которое меняется от степени взволнованности или, наоборот, успокоения человека.
Через некоторое время к электродам подходит зритель; согласно приложенной инструкции он опускается на специальную психоделическую шкуру и прикасается к контактам. Это отображается на экране компьютера в окне справа (вместо «no» оно теперь показывает «yes», что значит - есть контакт). Принципы генерирования звуков начинают меняться. Через некоторое время зритель достигает точки «окончательного спокойствия» (индицируемой словом «threshold» в окне справа), и происходит «чудо»: микросемплы, из которых составлены звуки растягиваются до такой степени, что мы начинаем слышать их по отдельности. Теперь ясно, что весь звук сделан из голосов наших арт-критиков и критикесс, которые ****** трендят об искусстве в случайном порядке. После того как слушатель теряет контакт с системой, она возвращается в исходное состояние.
Запуск. Ещё не погасили свет. Но нас уже снимают.
Инсталляция как она есть.
Звукотехники фестиваля, которые помогли нам всё это установить.
Куратор нашего проекта Срджана Врсалович (Srđana Vrsalović) тестирует работу электродов.
Шкура, сидя на которой, коленопреклоненный зритель, по словам Дмитрия Каварги, должен «ощутить себя напряжённым подохшим кошаком в кульминационный период постнекрофилийной случки и попытаться войти в дискуссионное поле российского контемпорариарта» (из аннотации к первой версии выставки). И, видимо, кто-то уже себя именно так и ощутил, судя по облезлому краю и клочкам шерсти на полу.
Справа прилагается краткая, но исчерпывающая инструкция на хорватском и английском.
Металлические стержни, которые мне дал Дима, не заработали. Пришлось намотать на них аудиопровод с «тюльпанами» и использовать их в качестве контактов. Получилось, по-моему, вполне.
Останки древних цивилизаций Фрагменты оригинальных скульптур. Автор поступил весьма брутально: просто взял и отпилил от каждой скульптуры кусочек, который можно было везти в салоне самолёта (на грузовую перевозку не было средств; это одна из причин выбора в пользу видеоверсии). Наибольшее впечатление эти кусочки производят именно в сочетании с экранами: на них скульптура демонстрируется полностью, а в объёме мы одновременно видим её маленький фрагмент, как будто часть изображения вывалилась наружу.
Очень талантливая шведская композитор Малин Банг (Malin Bång) погружается «в тему».
Для того, чтобы лучше «войти в дискуссионное поле российского контемпорариарта», на полу заботливо расклеены Сашей мои вольные переводы текстов, которые зритель слышит из динамиков в кульминационный момент, на английский язык. По поводу этих переводов состоялась забавная дискуссия на форуме Мультитрана (дамам можно не смотреть)).
Посетители
Центр управления полётами
Все, кто работал над проектом.
Растяжки Загребского музыкального биеннале, в рамках которого проходили Дни новой музыки мира ISCM
Кроме того, что уже написал об этой инсталляции её основной автор, я бы хотел от себя прибавить следующее.
Когда я познакомился с kawarga, меня в его творчестве привлекла та самая «биоморфность», которую он декларирует, - поэзия живого и животного, поэзия телесности, которая не пребывает в застывшем состоянии, а изменяется, дышит, меняет свою форму, позу, всё время движется, обновляется, пульсирует.
В музыке мне всегда была интересна траектория изменения, переход от одного состояния к другому («Не умею писать переходов» - может, поэтому я так не люблю Чайковского? : ) . Это всегда связано с постоянной непредсказуемостью: через секунду всё уже становится немного другим, ничто не стоит на месте, всё течёт. И невозможно точно предсказать, что случится в следующую секунду. Так происходит с нами и в реальности - это «генератор случайной жизни».
Во «Вхождении в тему» реализован простой гранулярный синтез из звуков голосов, причём довольно грубо.
Гранулы не умножаются на оконную функцию, которая сводит её края в ноль; поэтому на их границах всегда есть клик, который выражается в высокочастотном зуде, когда частота гранул больше 20 Гц, и в слышимых отдельных щелчках, когда размер гранул увеличивается.
Но самое главное, что параметры этого звука постоянно меняются, и он всё время поворачивается разными сторонами: то напоминает кусочки исходной речи, то обретает звуковысотность как «музыкальный» тон, но чаще всего - находится на какой-то из бесчисленных градаций между всеми этими состояниями. Поскольку главных параметра всего 3-4, то можно сказать, что звук каждый раз совершает краткий полёт в трёхмерном пространстве.
Поскольку «траектория» генерируется с использованием некой доли случайности, ни один звук ни разу не повторяется (мне рассказывали, что в другом месте - до него я так и не дошёл - выставлена некая инсталляция с 20-секундным зацикленным треком, от которого сотрудники зала за несколько дней уже сошли с ума).
Все эти категории - траектория (и связанное с этим понятие манеры), плавная трансформация, непредсказуемость, процесс самопорождающейся жизни - для меня очень взаимосвязаны и очень важны. Может, поэтому я всегда с подозрением относился к нарочито «блочной» музыке (хотя, наверное, она имеет свою философию, которая мне просто пока не совсем ясна).
Но если уж речь идёт о жизни, то вместе с ней всегда присутствует смерть, как её обратная сторона и неотъемлемая часть. Сущности умерших существ как бы вселяются в скульптуры, напоминающие полуразложившиеся расчленённые тела; они никак не могут ожить. Также и звуковой ряд: голоса будто пребывают в постоянном разложении, мучительном «недостановлении», им никак не удаётся отряхнуться от небытия. Возможно, ожить им помогает зритель своей психической энергией (когда взаимодействует с контактами). Тогда голоса становятся, наконец, голосами; они произносят понятные слова. Но тут-то их и настигает настоящая смерть. Так как любой вырванный из живого потока неизменяемый семпл изначально мёртв в своём механистическом повторении (даже если мы всё время случайно выбираем его разные фрагменты). Так и слова, которые мы слышим, лишаются всякого смысла. Вместо живых существ получаются трупы бабочек на игле энтомолога.
Чтобы отдохнуть от моего словоизвержения - пара фотографий апрельского Загреба (у нас тогда ещё лежал снег).
Одна из центральных площадей
Всё в цветах
Местная опера. Ставят Парсифаля.
Уютный квартал в Верхнем городе
В Загребе тоже есть «Динамо».
За четыре дня удалось посетить довольно мало концертов, приходилось много времени уделять выставке. Но поход на представление и лайв-сет Oval я планировал заранее. Прочитать немного об этой группе, её основателе и единственном участнике - Маркусе Поппе (Markus Popp), которого считают родоначальником глитча, можно здесь.
Разумеется, этот концерт не имел отношения к ISCM, Выступление Поппа - исключительно инициатива Биеннале. Первое отделение - совместный маленький спектакль Поппа и танцовщицы Антйе Вельсингер (Antje Velsinger) «wall / paper / wall». Название оправдывало себя в почти двухмерной хореографии, обыгрывающей поверхности стен, пола, дверных проёмов. Минималистичный танец с как будто бы наивным текстом, произносимым танцовщицей, был вовсе не наивен по телесной графике и обращению с пространством (аннотация начинается вопросом «Где кончается снаружи и начинается внутри?»).
Во второй части Маркус «играл на компьютере» с подключёнными какими-то будто бы примитивными устройствами. Кажется, компьютер был не Мак, что удивительно, так как он, вроде, работает в максе. В общем, было заметно, что Попп не ассоциирует себя с какими-то устройствами и фирмами ))
Было очень темно, фотографии, сделанные в Загребском танцевальном центре далеки от совершенства. Надеюсь, они дадут хоть какой-то намёк на то, что там происходило. )
.