«В жутких розочках» или ода Дулевскому фарфору. Часть 1
То ли возраст сигнализирует о себе ностальгическим обращением к советскому детству, то ли характерный для беременности инстинкт гнездования жаждет заставить все шкафы фарфоровыми чашечками, но факт остается фактом - потянуло меня опять на изучение фарфоровых производств. В свое время краше Wedgwood(a) для меня ничего не было - античные формы, европейский стиль в его лучшем проявлении, такой аристократичный снобизм, который, чего греха таить, меня всегда привлекал. И после переезда в Петербург я начала присматривать себе вещи Императорского фарфорового завода - тоже европейские по стилю и с богатой исторической традицией. Как ни странно, мне у ИФЗ ничего, кроме «кобальтовой сетки», Билибина и агитфарфора не нравится, но отношение к бренду все равно уважительное - поставщик Императорского двора как-никак.
И тут сваливается на меня проруха как на всех снобов - заинтересовал меня Дулевский фарфор. Тот самый, всем хорошо известный с советских времен - с бешеной позолотой и жуткими розочками, дешевый, доступный и самый что ни на есть массовый. И история у Дулева оказалась такая, что стыдно мне стало за мой «фунт презрения и ноль внимания» к этому производству. В который раз поняла - сначала разберись, изучи вопрос, а потом уже говори на каждом шагу свои «фи», если действительно не нравится. А так это просто снобистские предрассудки, в которых я и буду этим постом каяться.
Чайный сервиз Дулевского фарфорового завода «Розовая птица»
Ручная роспись - пусть не самая сложная и изысканная, но, тем не менее, ручками сделано, достойно уважения. Особенно на фоне повсеместной техники «декалькомания» или просто «деколь» - это когда клеят на фарфор готовую переводную картинку. ИФЗ, например, сплошь и рядом использует эту технику, сводя ручную роспись к минимуму - только на знаковых и дорогих вещах.
А теперь, внимание, цена! Сервиз на 6 персон стоит 15 800 рублей! Для сравнения - аналогичный по параметрам сервиз ИФЗ (тонкостенный фарфор и ручная роспись) начинается от 42 200 рублей. Цены удивляют, что и говорить, но недаром Дулевский фарфор всегда был массовым и тому есть объяснение.
Невысокая цена и узнаваемый «мещанский» стиль росписи у Дулевского фарфора конечно неслучайны и обусловлены целевой аудиторией и изначальными целями самого бизнеса - это тоже историческая традиция, как у того же ИФЗ или Wedgwood. Ведь Дулево это один из бывших заводов Товарищества Кузнецовых, а у Матвея Сидоровича Кузнецова была цель производить фарфор дешевый, но высокого качества. При основании «Товарищества» перед Кузнецовым стояла задача обеспечить рентабельность фарфорового производства, чтобы обеспечить конкурентоспособность своей продукции по отношению к высококачественному и недорогому европейскому фарфору и при этом не потерять и старых клиентов купленных им заводов. А скупил он практически все - фабрику Сафронова (ныне Дулево), Гарднера (ныне Вербилки), Ауэрбаха (ныне Конаковский фаянсовый завод) и множество других больших и мелких производств, которые объединил под своей торговой маркой. На фабриках «Товарищества» изготавливалась фарфоровая, фаянсовая и полуфаянсовая посуда, майоликовые и терракотовые украшения для внутренней отделки, изразцы и детали для печей и каминов, телеграфные и телефонные изоляторы и то, что мы сейчас называем санфаянсом - умывальные чаши и ванны. Это была огромная фарфоровая империя, заслуживающая отдельного поста.
Чайная пара «В День Ангела», фарфор, роспись, золочение. Фабрика М. С. Кузнецова, конец XIX - начало XX века.
Оценивается сейчас в 1000 евро.
Корни Дулевского фарфора тянутся из Гжели, где более 600 лет назад уже существовали керамические промыслы. Но количество мелких фабрик там было столь велико, что Кузнецовы решают перевести производство в более выгодное место. Терентий Яковлевич Кузнецов покупает у помещиков Сарычевых пустошь около деревни Ликино Покровского уезда Владимирской губернии, рядом с большими залежами торфа.
Пустошь с болотами возле деревни Ликино - ныне город Ликино-Дулево Орехово-Зуевского района, где находится Дулевский фарфоровый завод
Но, видимо, не только торф привлёк внимание предпринимателя: дорога, ведущая из Гжели в Дулёво, проходила возле фарфоровой фабрики Сафронова, а точнее сказать - через неё. Фабрику Кузнецовы у Сафронова купили - естественно, вместе с мастерами, которые уже выработали свой особый «сафроновский» стиль росписи. Сафроновские живописцы знали особый рецепт приготовления ярких керамических красок и фарфоровой массы, искусно расписывали изделия способом крытья - синим, розовым, желтым, малиновым и кобальтом. Для отделки дорогой посуды использовали золото, гравировали агатом. Сафроновские живописцы вслед за Гарднером, который копировал Мейсенские изделия, имитировали уже Гарднера, создавая своеобразный европеизированный стиль росписи на русский манер.
Тарелка Мейсенской мануфактуры, конец 19 века
Вот он - источник «бешеных розочек» - Мейсен. А если глубже копнуть, то розанчики эти еще из рококо корнями растут,
просто к 19 веку их форма стала более реалистичной.
Чайная пара. Завод Гарднера, конец 19 века
Подобного рода цветочные композиции назывались «саксонский букет», обозначая свои мейсенские корни.
Чайная пара. Фабрика Сафронова. 19 век
Дорого-богато. Мне, кстати, нравится - много золота, но изысканно, угадывается историзм 2-ой половины 19 века, аллюзии на русский стиль.
Кроме сафроновских живописцев Кузнецов пригласил в Дулево и гжельских, а надо сказать, что тогдашняя Гжель это еще не кобальт, к которому мы сейчас привыкли. В то время изделия гжельских фабрик украшала многоцветная яркая мазковая роспись с использованием подглазурного синего рисунка - подмалёвка. Взаимное влияние «гжельского» и «сафроновского» стиля дало толчок к созданию нового стиля - «кузнецовского».
Дулевский фарфоровый завод стал известен крупными яркими расписными чашками и чайниками, популярными в среде русского купечества и мещанства, получившими название «трактирная посуда». Они ассоциировались с русским чаепитием и составляли сервировку трактиров и чайных. Поэт Серебряного века Георгий Иванов писал:
«В Кузнецовской пёстрой чашке
С золочёными краями,
Видно сахару не жалко -
Чай и сладок, и горяч».
На картинах Б. Кустодиева можно видеть пышных красавиц-купчих с такими чашками в руках.
Борис Кустодиев «Купчиха, пьющая чай», 1923
Картина конечно хороша сама по себе - можно целое эссе написать на тему букетов на занавеске, и об этой претенциозной ампирной чашечке, и про розовые ноготки купчихи и про этот прекрасный арбуз - настоящая эклектичная избыточность, вот люблю я Кустодиева!
РОЗЫ - «АГАШКИ»
Привлекая местных крестьян для работы на фабрике, Кузнецов не старался обучить их высокому мастерству живописцев. Большая часть мастеров - «живописок» обучалась самым нехитрым приёмам росписи, часто исполняя всю жизнь один и тот же рисунок. В этом крылась причина дешевизны кузнецовских изделий. Можно сказать, что Кузнецовы опирались не на индивидуальных художников, а на народную традицию и живую среду: мастерство шлифовалось от поколения к поколению. Известно, что дети «живописок» нередко вырастали рядом с работающими матерями и с 6-7 лет уже поступали учениками к живописцам.
Мазковая живопись имеет совершенно другой подход, чем академическая: это свободный лихой мазок, а не длительное и нудное рисование тонкой кисточкой. «Кузнецовские» чашки обычно расписывались розами и букетами, исполненными широким полнокровным мазком, с «оттяжкой». Их быстро и ловко наносили на фарфор женщины-мастерицы, которых условно называли Агафьями - по самому распространенному тогда в губернии женскому имени. Отсюда и такая манера письма, и сам рисунок получили название «агашки». Агашка выполняется особой раскладкой кисти, крупными мазками. Используют также и тонкую кисточку, но серединку не прорисовывают, только лепестки, а иногда даже применяют грубый прием мазка пальцем - в традиционной народной манере.
Простенькая «кузнецовская» пиала, нач. 20 века.
Роза - «Агашка» во всей красе
«ЧЕКИСТ В КОЖАНОЙ КУРТКЕ И С ГОРЯЩИМИ СМОЛЯНЫМИ ГЛАЗАМИ»
Будучи после 1917 года национализированной, фабрика в Дулеве продолжала работать в прежнем режиме и выпускать старую кузнецовскую посуду. В 1920 годы на фабрике производили агитационный фарфор и только к началу 30-х годов Дулево стало приобретать свой фирменный художественный стиль. Поиски этого нового стиля возглавил Петр Васильевич Леонов, назначенный в 1931 году главным художником завода.
Петр Васильевич Леонов
Заслуженный художник РСФСР (1970), член-корреспондент Академии художеств СССР (1973), лауреат Государственной премии РСФСР им. И. Е. Репина (1970), ведущий художник-керамист Дулёвского фарфорового завода с 1932 по 1982 годы
К фарфору Леонов не имел никакого отношения - он был архитектором, закончил в Краснодаре архитектурно-художественный институт. Но рисовать всегда любил - с восьми лет он уже учился у братьев Мова, архитекторов и художников, приехавших в его станицу после Петербургской Академии художеств. Еще в Краснодаре Леонов увлекся футуризмом, позже, уже в Москве, изучал творчество В. Мейерхольда, Д. Бурлюка, Р. Фалька, поэзию В. Маяковского. В 1928 году Леонов с отцовским письмом-просьбой о трудоустройстве приезжает в Москву к А.В. Луначарскому. Отец Леонова был врачом-хирургом и есть предположение, что он лечил брата Луначарского - Платона. Нарком просвещения практически сразу назначает его инспектором только что организованного художественно-политического совета при Всесоюзном текстильном объединении. Некоторое время Леонов работал по обновлению ассортимента тканей на предприятиях Иванова-Воскресенска и на платочной Старопавловской фабрике в Павлово-Посаде (выполнял заказы для Китая). Через два года Изосекция Комакадемии при ЦК ВКП (б) направляет его на Дулевский фарфоровый завод. Причины назначения 22-летнего Леонова на этот пост по сию пору остаются историко-искусствоведческой загадкой, ответ на которую, скорее всего, в совокупности факторов: назревшей необходимости перемен на производстве, личной харизме молодого художника и безальтернативности его кандидатуры в конкретной ситуации. Леонов обладал такой бешеной энергией, таким позитивным зарядом, таким темпераментом и пробивной силой, что прийти к такому заключению было несложно. Интересны воспоминания старых дулевских мастеров по поводу первого появления Леонова в Дулеве: «Напугал всех до смерти», «Чекист в кожаной куртке и с горящими смоляными глазами».
Дулевский завод в 1930-х гг.
В 1932 году Леонов создает на заводе творческую художественную группу, эта группа составила основу художественной лаборатории. Леонов был одержим идеей создать новый национальный фарфор, прославить Дулево, обращается к русским национальным традициям. В этом ему помогли «текстильные» опыты, проводимые тогда в художественной промышленности - эксперименты «амазонок авангарда» Варвары Степановой и Любови Поповой, и Ивановские ситцы с их традиционными цветочными узорами, маленькими цветочными букетами в раппортном изображении, близкие узорам старых дулевских мастеров.
Варвара Степанова и Любовь Попова. Эскиз В. Степановой и готовая ткань. 1924 год
Современный Ивановский ситец
Яркий фон и близкие Дулево розаны.
Леонов начинает создавать бесконечные серии «текстильных» рисунков и образцов для производства: «цветочные», «дороги», «сетки», «горох». Только в 1933-1934 годах им было создано более 120 эскизов, из которых 80 переведено на фарфор. «Ситцевая» роспись стала началом обращения художников к народному искусству, которое было одним из самых значительных явлений в искусстве советского фарфора середины 30-х годов. Художники вернулись к крестьянскому фарфору старой Гжели, вспомнили полузабытые розаны и агашки, стали творчески использовать то, что когда-то приносило славу русскому фарфору и могло снова войти в жизнь.
«Ситцевые» рисунки на сервизах из Музея фарфора Дулево
Источник фото http://pushistost.livejournal.com/370796.html
Современный сервиз Дулевского завода - «Ситцевый»
Цена меня опять шокирует - за сервиз на 6 персон - 3 700 рублей.
Кроме текстильных экспериментов немалое влияние на раннее творчество Леонова, на его «неподдельно национальный характер», оказало искусство крупнейших живописцев Петра Кончаловского и Павла Кузнецова, в 1934 году сотрудничавших с заводом. Из этих двух живописцев фарфору Леонова был более близок Павел Кузнецов, его аппликативная, декоративно стилизованная, строящаяся на контрастных сочетаниях манера.
Павел Кузнецов "Натюрморт с тарелкой, чашей и кувшином". Начало 1910-х гг.
Первыми работами леоновской лаборатории были юбилейные росписи, посвященные 100-летию завода. Новый фарфор удивлял не только своей яркостью, буйством красок и смелой компоновкой, но и громкими, интригующими названиями: «Бабы рязанские», «Черные глаза», «Братишки», «Весна в Москве», «Маша выбирает жениха» и др. Отделы ГУМа, где появлялась и продавалась дулевская с леоновскими рисунками посуда, ломились от покупателей. По сути, Леонов создал новый современный стиль, здоровый, радостный, роскошный по цвету. Кстати, введение в фарфор яркого селена - оранжевого цвета, использовавшегося до этого крайне редко в силу своего кричащего тона, тоже заслуга Леонова. Это яркий оранжевый цвет - визитная карточка Дулева до сих пор.
Сервиз "Жар-Птица", сер. 1930-х гг. Худ. П.В. Леонов
Тогда же, в 1930-х годах Леонов создает свой знаменитый сервиз «Красавица», получивший Большую золотую медаль на Всемирной выставке в Париже в 1937 году и вошедший в историю Дулевского завода как бессмертная классика - он производится до сих пор.
Сервиз чайный Дулево "Красавица". сер. 1930-х гг. П.В. Леонов
Тонкостенный фарфор, ручная роспись. 15 предметов - 13 000 рублей.
Для легенды вообще не цена, согласитесь.
Сервиз «Красавица» в фильме «Женитьба Бальзаминова», 1964 год
И в знаменитом сериале "Следствие ведут знатоки" (Дело №19)
И в фильме "Дни хирурга Мишкина" сервиз «Красавица» стоит в серванте. 1976 год
Знаменитое «противостояние» павильонов СССР и Германии на Всемирной выставке в Париже 1937 года,
на которой сервиз «Красавица» получил Большую золотую медаль.
Через 4 года началась война и новый этап истории Дулевского фарфорового завода.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
И тут сваливается на меня проруха как на всех снобов - заинтересовал меня Дулевский фарфор. Тот самый, всем хорошо известный с советских времен - с бешеной позолотой и жуткими розочками, дешевый, доступный и самый что ни на есть массовый. И история у Дулева оказалась такая, что стыдно мне стало за мой «фунт презрения и ноль внимания» к этому производству. В который раз поняла - сначала разберись, изучи вопрос, а потом уже говори на каждом шагу свои «фи», если действительно не нравится. А так это просто снобистские предрассудки, в которых я и буду этим постом каяться.
Чайный сервиз Дулевского фарфорового завода «Розовая птица»
Ручная роспись - пусть не самая сложная и изысканная, но, тем не менее, ручками сделано, достойно уважения. Особенно на фоне повсеместной техники «декалькомания» или просто «деколь» - это когда клеят на фарфор готовую переводную картинку. ИФЗ, например, сплошь и рядом использует эту технику, сводя ручную роспись к минимуму - только на знаковых и дорогих вещах.
А теперь, внимание, цена! Сервиз на 6 персон стоит 15 800 рублей! Для сравнения - аналогичный по параметрам сервиз ИФЗ (тонкостенный фарфор и ручная роспись) начинается от 42 200 рублей. Цены удивляют, что и говорить, но недаром Дулевский фарфор всегда был массовым и тому есть объяснение.
Невысокая цена и узнаваемый «мещанский» стиль росписи у Дулевского фарфора конечно неслучайны и обусловлены целевой аудиторией и изначальными целями самого бизнеса - это тоже историческая традиция, как у того же ИФЗ или Wedgwood. Ведь Дулево это один из бывших заводов Товарищества Кузнецовых, а у Матвея Сидоровича Кузнецова была цель производить фарфор дешевый, но высокого качества. При основании «Товарищества» перед Кузнецовым стояла задача обеспечить рентабельность фарфорового производства, чтобы обеспечить конкурентоспособность своей продукции по отношению к высококачественному и недорогому европейскому фарфору и при этом не потерять и старых клиентов купленных им заводов. А скупил он практически все - фабрику Сафронова (ныне Дулево), Гарднера (ныне Вербилки), Ауэрбаха (ныне Конаковский фаянсовый завод) и множество других больших и мелких производств, которые объединил под своей торговой маркой. На фабриках «Товарищества» изготавливалась фарфоровая, фаянсовая и полуфаянсовая посуда, майоликовые и терракотовые украшения для внутренней отделки, изразцы и детали для печей и каминов, телеграфные и телефонные изоляторы и то, что мы сейчас называем санфаянсом - умывальные чаши и ванны. Это была огромная фарфоровая империя, заслуживающая отдельного поста.
Чайная пара «В День Ангела», фарфор, роспись, золочение. Фабрика М. С. Кузнецова, конец XIX - начало XX века.
Оценивается сейчас в 1000 евро.
Корни Дулевского фарфора тянутся из Гжели, где более 600 лет назад уже существовали керамические промыслы. Но количество мелких фабрик там было столь велико, что Кузнецовы решают перевести производство в более выгодное место. Терентий Яковлевич Кузнецов покупает у помещиков Сарычевых пустошь около деревни Ликино Покровского уезда Владимирской губернии, рядом с большими залежами торфа.
Пустошь с болотами возле деревни Ликино - ныне город Ликино-Дулево Орехово-Зуевского района, где находится Дулевский фарфоровый завод
Но, видимо, не только торф привлёк внимание предпринимателя: дорога, ведущая из Гжели в Дулёво, проходила возле фарфоровой фабрики Сафронова, а точнее сказать - через неё. Фабрику Кузнецовы у Сафронова купили - естественно, вместе с мастерами, которые уже выработали свой особый «сафроновский» стиль росписи. Сафроновские живописцы знали особый рецепт приготовления ярких керамических красок и фарфоровой массы, искусно расписывали изделия способом крытья - синим, розовым, желтым, малиновым и кобальтом. Для отделки дорогой посуды использовали золото, гравировали агатом. Сафроновские живописцы вслед за Гарднером, который копировал Мейсенские изделия, имитировали уже Гарднера, создавая своеобразный европеизированный стиль росписи на русский манер.
Тарелка Мейсенской мануфактуры, конец 19 века
Вот он - источник «бешеных розочек» - Мейсен. А если глубже копнуть, то розанчики эти еще из рококо корнями растут,
просто к 19 веку их форма стала более реалистичной.
Чайная пара. Завод Гарднера, конец 19 века
Подобного рода цветочные композиции назывались «саксонский букет», обозначая свои мейсенские корни.
Чайная пара. Фабрика Сафронова. 19 век
Дорого-богато. Мне, кстати, нравится - много золота, но изысканно, угадывается историзм 2-ой половины 19 века, аллюзии на русский стиль.
Кроме сафроновских живописцев Кузнецов пригласил в Дулево и гжельских, а надо сказать, что тогдашняя Гжель это еще не кобальт, к которому мы сейчас привыкли. В то время изделия гжельских фабрик украшала многоцветная яркая мазковая роспись с использованием подглазурного синего рисунка - подмалёвка. Взаимное влияние «гжельского» и «сафроновского» стиля дало толчок к созданию нового стиля - «кузнецовского».
Дулевский фарфоровый завод стал известен крупными яркими расписными чашками и чайниками, популярными в среде русского купечества и мещанства, получившими название «трактирная посуда». Они ассоциировались с русским чаепитием и составляли сервировку трактиров и чайных. Поэт Серебряного века Георгий Иванов писал:
«В Кузнецовской пёстрой чашке
С золочёными краями,
Видно сахару не жалко -
Чай и сладок, и горяч».
На картинах Б. Кустодиева можно видеть пышных красавиц-купчих с такими чашками в руках.
Борис Кустодиев «Купчиха, пьющая чай», 1923
Картина конечно хороша сама по себе - можно целое эссе написать на тему букетов на занавеске, и об этой претенциозной ампирной чашечке, и про розовые ноготки купчихи и про этот прекрасный арбуз - настоящая эклектичная избыточность, вот люблю я Кустодиева!
РОЗЫ - «АГАШКИ»
Привлекая местных крестьян для работы на фабрике, Кузнецов не старался обучить их высокому мастерству живописцев. Большая часть мастеров - «живописок» обучалась самым нехитрым приёмам росписи, часто исполняя всю жизнь один и тот же рисунок. В этом крылась причина дешевизны кузнецовских изделий. Можно сказать, что Кузнецовы опирались не на индивидуальных художников, а на народную традицию и живую среду: мастерство шлифовалось от поколения к поколению. Известно, что дети «живописок» нередко вырастали рядом с работающими матерями и с 6-7 лет уже поступали учениками к живописцам.
Мазковая живопись имеет совершенно другой подход, чем академическая: это свободный лихой мазок, а не длительное и нудное рисование тонкой кисточкой. «Кузнецовские» чашки обычно расписывались розами и букетами, исполненными широким полнокровным мазком, с «оттяжкой». Их быстро и ловко наносили на фарфор женщины-мастерицы, которых условно называли Агафьями - по самому распространенному тогда в губернии женскому имени. Отсюда и такая манера письма, и сам рисунок получили название «агашки». Агашка выполняется особой раскладкой кисти, крупными мазками. Используют также и тонкую кисточку, но серединку не прорисовывают, только лепестки, а иногда даже применяют грубый прием мазка пальцем - в традиционной народной манере.
Простенькая «кузнецовская» пиала, нач. 20 века.
Роза - «Агашка» во всей красе
«ЧЕКИСТ В КОЖАНОЙ КУРТКЕ И С ГОРЯЩИМИ СМОЛЯНЫМИ ГЛАЗАМИ»
Будучи после 1917 года национализированной, фабрика в Дулеве продолжала работать в прежнем режиме и выпускать старую кузнецовскую посуду. В 1920 годы на фабрике производили агитационный фарфор и только к началу 30-х годов Дулево стало приобретать свой фирменный художественный стиль. Поиски этого нового стиля возглавил Петр Васильевич Леонов, назначенный в 1931 году главным художником завода.
Петр Васильевич Леонов
Заслуженный художник РСФСР (1970), член-корреспондент Академии художеств СССР (1973), лауреат Государственной премии РСФСР им. И. Е. Репина (1970), ведущий художник-керамист Дулёвского фарфорового завода с 1932 по 1982 годы
К фарфору Леонов не имел никакого отношения - он был архитектором, закончил в Краснодаре архитектурно-художественный институт. Но рисовать всегда любил - с восьми лет он уже учился у братьев Мова, архитекторов и художников, приехавших в его станицу после Петербургской Академии художеств. Еще в Краснодаре Леонов увлекся футуризмом, позже, уже в Москве, изучал творчество В. Мейерхольда, Д. Бурлюка, Р. Фалька, поэзию В. Маяковского. В 1928 году Леонов с отцовским письмом-просьбой о трудоустройстве приезжает в Москву к А.В. Луначарскому. Отец Леонова был врачом-хирургом и есть предположение, что он лечил брата Луначарского - Платона. Нарком просвещения практически сразу назначает его инспектором только что организованного художественно-политического совета при Всесоюзном текстильном объединении. Некоторое время Леонов работал по обновлению ассортимента тканей на предприятиях Иванова-Воскресенска и на платочной Старопавловской фабрике в Павлово-Посаде (выполнял заказы для Китая). Через два года Изосекция Комакадемии при ЦК ВКП (б) направляет его на Дулевский фарфоровый завод. Причины назначения 22-летнего Леонова на этот пост по сию пору остаются историко-искусствоведческой загадкой, ответ на которую, скорее всего, в совокупности факторов: назревшей необходимости перемен на производстве, личной харизме молодого художника и безальтернативности его кандидатуры в конкретной ситуации. Леонов обладал такой бешеной энергией, таким позитивным зарядом, таким темпераментом и пробивной силой, что прийти к такому заключению было несложно. Интересны воспоминания старых дулевских мастеров по поводу первого появления Леонова в Дулеве: «Напугал всех до смерти», «Чекист в кожаной куртке и с горящими смоляными глазами».
Дулевский завод в 1930-х гг.
В 1932 году Леонов создает на заводе творческую художественную группу, эта группа составила основу художественной лаборатории. Леонов был одержим идеей создать новый национальный фарфор, прославить Дулево, обращается к русским национальным традициям. В этом ему помогли «текстильные» опыты, проводимые тогда в художественной промышленности - эксперименты «амазонок авангарда» Варвары Степановой и Любови Поповой, и Ивановские ситцы с их традиционными цветочными узорами, маленькими цветочными букетами в раппортном изображении, близкие узорам старых дулевских мастеров.
Варвара Степанова и Любовь Попова. Эскиз В. Степановой и готовая ткань. 1924 год
Современный Ивановский ситец
Яркий фон и близкие Дулево розаны.
Леонов начинает создавать бесконечные серии «текстильных» рисунков и образцов для производства: «цветочные», «дороги», «сетки», «горох». Только в 1933-1934 годах им было создано более 120 эскизов, из которых 80 переведено на фарфор. «Ситцевая» роспись стала началом обращения художников к народному искусству, которое было одним из самых значительных явлений в искусстве советского фарфора середины 30-х годов. Художники вернулись к крестьянскому фарфору старой Гжели, вспомнили полузабытые розаны и агашки, стали творчески использовать то, что когда-то приносило славу русскому фарфору и могло снова войти в жизнь.
«Ситцевые» рисунки на сервизах из Музея фарфора Дулево
Источник фото http://pushistost.livejournal.com/370796.html
Современный сервиз Дулевского завода - «Ситцевый»
Цена меня опять шокирует - за сервиз на 6 персон - 3 700 рублей.
Кроме текстильных экспериментов немалое влияние на раннее творчество Леонова, на его «неподдельно национальный характер», оказало искусство крупнейших живописцев Петра Кончаловского и Павла Кузнецова, в 1934 году сотрудничавших с заводом. Из этих двух живописцев фарфору Леонова был более близок Павел Кузнецов, его аппликативная, декоративно стилизованная, строящаяся на контрастных сочетаниях манера.
Павел Кузнецов "Натюрморт с тарелкой, чашей и кувшином". Начало 1910-х гг.
Первыми работами леоновской лаборатории были юбилейные росписи, посвященные 100-летию завода. Новый фарфор удивлял не только своей яркостью, буйством красок и смелой компоновкой, но и громкими, интригующими названиями: «Бабы рязанские», «Черные глаза», «Братишки», «Весна в Москве», «Маша выбирает жениха» и др. Отделы ГУМа, где появлялась и продавалась дулевская с леоновскими рисунками посуда, ломились от покупателей. По сути, Леонов создал новый современный стиль, здоровый, радостный, роскошный по цвету. Кстати, введение в фарфор яркого селена - оранжевого цвета, использовавшегося до этого крайне редко в силу своего кричащего тона, тоже заслуга Леонова. Это яркий оранжевый цвет - визитная карточка Дулева до сих пор.
Сервиз "Жар-Птица", сер. 1930-х гг. Худ. П.В. Леонов
Тогда же, в 1930-х годах Леонов создает свой знаменитый сервиз «Красавица», получивший Большую золотую медаль на Всемирной выставке в Париже в 1937 году и вошедший в историю Дулевского завода как бессмертная классика - он производится до сих пор.
Сервиз чайный Дулево "Красавица". сер. 1930-х гг. П.В. Леонов
Тонкостенный фарфор, ручная роспись. 15 предметов - 13 000 рублей.
Для легенды вообще не цена, согласитесь.
Сервиз «Красавица» в фильме «Женитьба Бальзаминова», 1964 год
И в знаменитом сериале "Следствие ведут знатоки" (Дело №19)
И в фильме "Дни хирурга Мишкина" сервиз «Красавица» стоит в серванте. 1976 год
Знаменитое «противостояние» павильонов СССР и Германии на Всемирной выставке в Париже 1937 года,
на которой сервиз «Красавица» получил Большую золотую медаль.
Через 4 года началась война и новый этап истории Дулевского фарфорового завода.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ