Энтри из бэкдейтид: ХВ-2005
Май is Mine
Я тот еще москвовед, -- при всей своей огромной любви к Москве как к моему городу, как к Городу-и-Вавилону, как к малой Родине + все приличествующие случаю словами_необъятые заявления сентиментального патриота. Я выросла и обучилась в Центре, но вот уже, кажется, двадцать лет (не верится, право слово), как мы живем в Крылатском, и, пожалуй, до последнего года не особо мечталось назад. Сейчас, в общем, мечтается, но речь не о том.
Суть в том, что район Крылатское, этот анклав на ниточке, эта ловушка для богатых, ограниченная со всех сторон лесами, полями, реками, оврагами и прочими непроходимыми для пешего и конного холмами, достижим в часы пик только подземными ходами, зато если надо гулять, то можно и нужно, ибо променады тут повсюду. На Пасху направление прогулки ясно какое -- на Крылатские холмы, в один из московских природных заказников, где три источника, один из которых -- The Источник: якобы там в незапамятные времена Иоанн наш, за жестокость прозванный "Васильевичем", омывал бледные длани свои от крови невинноубиенных жертв, и там же, в храме неподалеку, грехи свои тяжкие, типа-замаливал. Источник, полагаю, при Иоанне был; был ли храм -- просто не знаю. Вообще, Крылатское, несмотря на восхитительное свое летательное название (скоро, скоро воспарят над ним дельтапланеристы и паратруперы или парапланеры, с моторчиками и без, ибо горнолыжники свое уже отгорнолыжили), изначально было прозаическим Крылетским, и происходило именем от крылечек, которые имелись на домиках в одноименной деревеньке. Ну и не пойму я, конечно, с чего бы это дело называть так, можно подумать, в других домиках в других деревеньках крылечек не было. Были. Опять речь не о том.
Мы поселились в Крылатском, когда оно еще не было ни богатым, ни "престижным" районом, т.е., прямо по следам довольно известного куробройлерного хозяйства, которое тут находилось (ах, куда подевались вы с тех пор, цыплята-табака? Нешто всех съели?). Олимпиада на тот момент уже прошла, то бишь, Гребной канал и прочий велотрек уже существовали, но метро не было, моста через Москву-реку, ведущего в обессмерченные Высоцким Мневники тоже не было, не ходил последний-троллейбус-по-улицам-мчи (№19), идущий от нашего Осеннего бульвара (о! Он же был некоторое время Улицей маршала Устинова!) через этот самый нерожденный мост, через Мневники, несуществовавший тогда Рынок (Господь упас, так я на нем ни разу и не была), через таинственное место слета Рокеров-Ночных-Волков, гуртующихся где-то за забором позади Памятника Харлею, через Шлюзы к другим памятным местам -- к Полежаевской и далее к Соколу. Было несколько первокооперативных домов -- довольно приличных, но без пальцеввеером, наш вот называется "Нара", и меня всегда это радовало -- и Япония, и Подмосковье, тоже наша, родная ветка, Киевская ж/д... Да. Что-то опять получается какое-то москвоведение расходящихся дорожек; пусть. Но про Переделкино, Городок Писателей, Мичуринец и дом Чуковского как-нибудь в другой раз. Совершенно случайно вышло так, что Крылатское метро выстроили практически у нас в доме. То есть, я долго наблюдала с балкона, как его роют и заливают в бетон прямо на этом самом Осенне-Устиновом бульваре, открытым способом, а потом уехала в Китай, и метро открыли без меня.
И тогда мы ходили в овраг, что по-снизу Велотрека (открытого, ландшафтного), к Источнику, рискованными оползающими земляными тропами, ни заборов вокруг заказника, ни опалубок русла источника, -- ничего еще не было. Церковь. Церковь, которую неясно как выстроили тыщу лет назад на этих совершенно настоящих холмах, стояла краснокирпичным квадратным основанием, зияла окнами, вокруг нее уже не существовал, а только вспоминался вишневый и прочий плодово-ягодный сад, орали, как подорванные, соловьи (они и сейчас орут, и нет им никакого дела до близких шоссе и людей, вообще, у меня впечатление, что один среднестатистический соловей может переорать даже мотоцикл без глушителя, когда у него есть нужда в самке. Еще я не понимаю, как они перелетают. Они же здесь не зимуют. Как эти крохи летят сюда, назад? Откуда? Хотела бы я увидеть перелетную соловьиную стаю, или хоть стайку, так нет же. А может, они мелкими перебежками? От леска к леску? От пальмовой рощицы к сосновому борку, ползком-рядком да за свадебку? Нет ответа). Where was I? Ага. Церкви не было. Еще один детур: на нашем Осеннем бульваре стоит довольно монструозный памятник Воздушным защитникам Родины. Представляет собой он огромный чугуниевый (или уж не знаю, из чего он) локатор и стоящую перед ним фигуру, кажется, женщины. На Крылатских холмах стояла как бы-зенитная установка и не пущала к Москве вражеские бомбардировщики. А вот злые языки наветничали, что эта самая занятная установка как раз и снесла к дитячьим поросям нашу уникальную церковь посреди ивангрозновых холмов, чтоб, типа, не торчала указующим перстом шпиля своего в небо и чтоб не наводила вражескую авиацию на.... Хм. Что же было во время войны в районе метро "Молодежная"? Ну, не знаю. Будем считать, что та самая курно-бройлерная фабрика.
И воооот... Заселились мы это в наш домик, играет труба на тринадцатом этаже, все дела, и начинают ходить (тогда это еще было внове, Свидетели Иеговы к людям не частили, комивояжеры не существовали как класс, ни свободы, ни несвободы еще не настало) прилично богомольного вида женщины и принимаются собирать пожертвования на восстановления храма в Крылатском. Мы поучаствовали. Ну, не как Приличные Пацаны с шайбами на пальцах, но что-то такое богомолкам выдали. Похоже, не одни мы. Через несколько лет церковь встала. Вырос острый шатровый (?) купол, выросли златые, небольшие такие, маковки, народ протоптал тропу... Мы все равно гуляли туда, к Источнику и на Холмы, буквально на глазах храм расправлял плечи и крылья, это стало Место. Стоит храм над гребным каналом, высоко, обустраиватели (не знаю, кто они, но похоже, с тех пор как стали в Крылатском селиться богатые люди, за дело взялись серьезно) залили над обрывом роскошную смотровую площадку, с оградой в стиле скромного ар-нуво, территория храма обнесена решеточкой, на решеточке прожектора, которые смотрят на купол. Цвета храм небесно-голубого, чистенький и любовно украшенный. Рассветы-закаты на Холмах с Храмом стали философскими. За тот, кажется, год, что я не была в церкви, роспись внутри него разрослась, он стал не "богат", а богат, белые стены почти все закрылись, причем не новорусскими образами в стиле анимэшного Васнецова, а чем-то, что выглядит крайне традиционным. Женщины наконец осознали, что даже если входишь в храм в брюках (слава Богу, за это уже не гоняют -- главное Прийти), голову надо покрыть, бабульки, которые когда-то зашипели меня, как гуси Нильса, за то, что я явилась на Пасху в церковь с накрашенными губами, сами сменились интеллигентными бабушками, которые подкрашены и причесаны, правда, в ограде Церкви присутствуют торговцы, это да. Но и торговля-то какая-то радостная, неоскорбительная. Яйца всяческие пасхальные, какие-то смешные курочки, перегородчатые эмальки, хохлома, ангелы, иконки, книги, куличи... Все доброжелательно. Лавочки для сидения. Взрослые, дети... Выгородка посередине этой самой платформы по-над видом на Москву-реку и новые ее манхэттенские очертания с той стороны, а в выгородке (тоже обнесенной ар-декошным ограждением) -- белки. Настоящие белки -- с белыми пузиками, рыжими лапками, пушистыми хвостами и кисточками на ушах. Числом четыре штуки, а может и больше, потом их отпустят в окрестные леса-поля. Как все белки мира, отзываются оне на универсальный звереподзыватьный звук "Тц-тц-тц" и радостно демонстрируют акробатические этюды на сетке ограждения, бесстыдничая белым меховым исподним. Под ограждением, в садике, подрощенный котенок одной лапкой роет тайник, а может, норовит вырыть какой-нибудь нарцисс, пока тот не взошел. Чуть поодаль похоронена пара служителей храма. Посередине платформы-выгородки -- каменная квадратная полуколонна, на ней белого камня раскрытая книга, на ней из Иоанна... Что-то простое, что надо было записать... Или сфотографировать. Обязательно. В другой раз.
Поставила три свечи, каким-то образом заборола свои обычно-храмовые православные реакции дара слезного (вообще я в этом плане довольно бездарна), сказала "спасибо" и "извини" за все, за что надо было, купила кое-кому ангела, а себе -- эмалевое яйцо на подставке, выводок куряток, себе и маме по псевдохохломскому красному, настоящему Магдалининому яйцу. Хорошо, что была довольно поздно. Ни толчеи, ни суеты... Кто-то позвонил нам всем немного сверху в колокола.
Я не знаю, воскрес Он или нет, но я всегда радуюсь в этот праздник, что Он отмучился.
Я тот еще москвовед, -- при всей своей огромной любви к Москве как к моему городу, как к Городу-и-Вавилону, как к малой Родине + все приличествующие случаю словами_необъятые заявления сентиментального патриота. Я выросла и обучилась в Центре, но вот уже, кажется, двадцать лет (не верится, право слово), как мы живем в Крылатском, и, пожалуй, до последнего года не особо мечталось назад. Сейчас, в общем, мечтается, но речь не о том.
Суть в том, что район Крылатское, этот анклав на ниточке, эта ловушка для богатых, ограниченная со всех сторон лесами, полями, реками, оврагами и прочими непроходимыми для пешего и конного холмами, достижим в часы пик только подземными ходами, зато если надо гулять, то можно и нужно, ибо променады тут повсюду. На Пасху направление прогулки ясно какое -- на Крылатские холмы, в один из московских природных заказников, где три источника, один из которых -- The Источник: якобы там в незапамятные времена Иоанн наш, за жестокость прозванный "Васильевичем", омывал бледные длани свои от крови невинноубиенных жертв, и там же, в храме неподалеку, грехи свои тяжкие, типа-замаливал. Источник, полагаю, при Иоанне был; был ли храм -- просто не знаю. Вообще, Крылатское, несмотря на восхитительное свое летательное название (скоро, скоро воспарят над ним дельтапланеристы и паратруперы или парапланеры, с моторчиками и без, ибо горнолыжники свое уже отгорнолыжили), изначально было прозаическим Крылетским, и происходило именем от крылечек, которые имелись на домиках в одноименной деревеньке. Ну и не пойму я, конечно, с чего бы это дело называть так, можно подумать, в других домиках в других деревеньках крылечек не было. Были. Опять речь не о том.
Мы поселились в Крылатском, когда оно еще не было ни богатым, ни "престижным" районом, т.е., прямо по следам довольно известного куробройлерного хозяйства, которое тут находилось (ах, куда подевались вы с тех пор, цыплята-табака? Нешто всех съели?). Олимпиада на тот момент уже прошла, то бишь, Гребной канал и прочий велотрек уже существовали, но метро не было, моста через Москву-реку, ведущего в обессмерченные Высоцким Мневники тоже не было, не ходил последний-троллейбус-по-улицам-мчи (№19), идущий от нашего Осеннего бульвара (о! Он же был некоторое время Улицей маршала Устинова!) через этот самый нерожденный мост, через Мневники, несуществовавший тогда Рынок (Господь упас, так я на нем ни разу и не была), через таинственное место слета Рокеров-Ночных-Волков, гуртующихся где-то за забором позади Памятника Харлею, через Шлюзы к другим памятным местам -- к Полежаевской и далее к Соколу. Было несколько первокооперативных домов -- довольно приличных, но без пальцеввеером, наш вот называется "Нара", и меня всегда это радовало -- и Япония, и Подмосковье, тоже наша, родная ветка, Киевская ж/д... Да. Что-то опять получается какое-то москвоведение расходящихся дорожек; пусть. Но про Переделкино, Городок Писателей, Мичуринец и дом Чуковского как-нибудь в другой раз. Совершенно случайно вышло так, что Крылатское метро выстроили практически у нас в доме. То есть, я долго наблюдала с балкона, как его роют и заливают в бетон прямо на этом самом Осенне-Устиновом бульваре, открытым способом, а потом уехала в Китай, и метро открыли без меня.
И тогда мы ходили в овраг, что по-снизу Велотрека (открытого, ландшафтного), к Источнику, рискованными оползающими земляными тропами, ни заборов вокруг заказника, ни опалубок русла источника, -- ничего еще не было. Церковь. Церковь, которую неясно как выстроили тыщу лет назад на этих совершенно настоящих холмах, стояла краснокирпичным квадратным основанием, зияла окнами, вокруг нее уже не существовал, а только вспоминался вишневый и прочий плодово-ягодный сад, орали, как подорванные, соловьи (они и сейчас орут, и нет им никакого дела до близких шоссе и людей, вообще, у меня впечатление, что один среднестатистический соловей может переорать даже мотоцикл без глушителя, когда у него есть нужда в самке. Еще я не понимаю, как они перелетают. Они же здесь не зимуют. Как эти крохи летят сюда, назад? Откуда? Хотела бы я увидеть перелетную соловьиную стаю, или хоть стайку, так нет же. А может, они мелкими перебежками? От леска к леску? От пальмовой рощицы к сосновому борку, ползком-рядком да за свадебку? Нет ответа). Where was I? Ага. Церкви не было. Еще один детур: на нашем Осеннем бульваре стоит довольно монструозный памятник Воздушным защитникам Родины. Представляет собой он огромный чугуниевый (или уж не знаю, из чего он) локатор и стоящую перед ним фигуру, кажется, женщины. На Крылатских холмах стояла как бы-зенитная установка и не пущала к Москве вражеские бомбардировщики. А вот злые языки наветничали, что эта самая занятная установка как раз и снесла к дитячьим поросям нашу уникальную церковь посреди ивангрозновых холмов, чтоб, типа, не торчала указующим перстом шпиля своего в небо и чтоб не наводила вражескую авиацию на.... Хм. Что же было во время войны в районе метро "Молодежная"? Ну, не знаю. Будем считать, что та самая курно-бройлерная фабрика.
И воооот... Заселились мы это в наш домик, играет труба на тринадцатом этаже, все дела, и начинают ходить (тогда это еще было внове, Свидетели Иеговы к людям не частили, комивояжеры не существовали как класс, ни свободы, ни несвободы еще не настало) прилично богомольного вида женщины и принимаются собирать пожертвования на восстановления храма в Крылатском. Мы поучаствовали. Ну, не как Приличные Пацаны с шайбами на пальцах, но что-то такое богомолкам выдали. Похоже, не одни мы. Через несколько лет церковь встала. Вырос острый шатровый (?) купол, выросли златые, небольшие такие, маковки, народ протоптал тропу... Мы все равно гуляли туда, к Источнику и на Холмы, буквально на глазах храм расправлял плечи и крылья, это стало Место. Стоит храм над гребным каналом, высоко, обустраиватели (не знаю, кто они, но похоже, с тех пор как стали в Крылатском селиться богатые люди, за дело взялись серьезно) залили над обрывом роскошную смотровую площадку, с оградой в стиле скромного ар-нуво, территория храма обнесена решеточкой, на решеточке прожектора, которые смотрят на купол. Цвета храм небесно-голубого, чистенький и любовно украшенный. Рассветы-закаты на Холмах с Храмом стали философскими. За тот, кажется, год, что я не была в церкви, роспись внутри него разрослась, он стал не "богат", а богат, белые стены почти все закрылись, причем не новорусскими образами в стиле анимэшного Васнецова, а чем-то, что выглядит крайне традиционным. Женщины наконец осознали, что даже если входишь в храм в брюках (слава Богу, за это уже не гоняют -- главное Прийти), голову надо покрыть, бабульки, которые когда-то зашипели меня, как гуси Нильса, за то, что я явилась на Пасху в церковь с накрашенными губами, сами сменились интеллигентными бабушками, которые подкрашены и причесаны, правда, в ограде Церкви присутствуют торговцы, это да. Но и торговля-то какая-то радостная, неоскорбительная. Яйца всяческие пасхальные, какие-то смешные курочки, перегородчатые эмальки, хохлома, ангелы, иконки, книги, куличи... Все доброжелательно. Лавочки для сидения. Взрослые, дети... Выгородка посередине этой самой платформы по-над видом на Москву-реку и новые ее манхэттенские очертания с той стороны, а в выгородке (тоже обнесенной ар-декошным ограждением) -- белки. Настоящие белки -- с белыми пузиками, рыжими лапками, пушистыми хвостами и кисточками на ушах. Числом четыре штуки, а может и больше, потом их отпустят в окрестные леса-поля. Как все белки мира, отзываются оне на универсальный звереподзыватьный звук "Тц-тц-тц" и радостно демонстрируют акробатические этюды на сетке ограждения, бесстыдничая белым меховым исподним. Под ограждением, в садике, подрощенный котенок одной лапкой роет тайник, а может, норовит вырыть какой-нибудь нарцисс, пока тот не взошел. Чуть поодаль похоронена пара служителей храма. Посередине платформы-выгородки -- каменная квадратная полуколонна, на ней белого камня раскрытая книга, на ней из Иоанна... Что-то простое, что надо было записать... Или сфотографировать. Обязательно. В другой раз.
Поставила три свечи, каким-то образом заборола свои обычно-храмовые православные реакции дара слезного (вообще я в этом плане довольно бездарна), сказала "спасибо" и "извини" за все, за что надо было, купила кое-кому ангела, а себе -- эмалевое яйцо на подставке, выводок куряток, себе и маме по псевдохохломскому красному, настоящему Магдалининому яйцу. Хорошо, что была довольно поздно. Ни толчеи, ни суеты... Кто-то позвонил нам всем немного сверху в колокола.
Я не знаю, воскрес Он или нет, но я всегда радуюсь в этот праздник, что Он отмучился.