Полуночная меланхолия
Последнее время почти физически, всем нутром, ощущается как жизнь зациклилась, закуклилась и капсулировалась. Заложила некий хиленький такой вираж, даже не вираж, а виражик, так себе, смех один. несерьезно даже как-то. И все же...
Вроде бы ни с того и ни с сего образовалась некая временная петля, в которой я на данный момент и существую. И не найти никак, где у этой петельки хвостик, за который потянуть бы, чтобы она наконец-то уже развязалась-распуталась. Где она есть я понятия не имею. Только слепо шарю руками, ничего не находя. пустота, а что найдещ=шь в пустоте?
А так хочется проравать ткань надоевшего текущего бытия, выйти в иной некий срез рельности. И неважно уже - хуже ли там будет, лучше ли, только бы по другому как-нибудь. А? И то уже хорошо было бы, даже отлично. Все в твоих руках, скажут мне. Ну да, наверное, только руки мои нынче наполнены одной лишь гулкой оглушающей пустотой.
Что в конце концов останется от меня? Наверное только смех. Смех в пустоте...
Удивительно это и немного страшно - осозание того, что снова оказался в зацикленном времени. Снова, потому что осознание это приходит ко мне не в первый раз. Только каждый раз это другое время. Понимание сие, как это обычно и случается, происходит скачком, внезапно осознается что недели, а то и месяцы напролет я кручусь во временной петле.
Один за другим закрываю гештальты, словно захлопываю с грохотом за собою двери проходных подъездов, словно бегу куда-то, несусь сломя голову. Бегу, втайне мечтая, что вот споткнусь, вот грохнусь со всего маху, расшибу коленки и не останется мне ничего, как только сидеть да баюкать отшибленные конечности. И хоть надо вроде бежать дальше, ломиться, ан вот не могу! А раз так, то и какой с меня спрос? И радоваться этой боли, снимающие все обязательства. Трусливая и поганенькая мысль...
Подленькая и предательская, причем по отношению к себе. Посему остается только громко сказать самому себе: "А иди ты в жопу, симулянт гребаный!" И бежать. Бежать все дальше. А двери за спиной хлопают все реже и реже, пока не остается больше ни одной. И тогда оказываешься в пустоте. В абсолютной пустоте. Впрочем, пустота это не так уж плохо, пустота это отсутствие помех для заполнения своего личного индивидуального пространства чем-то новым. Мы, дзэн-буддисты народ плечистый, нас не заманишь кармой ветвистой. И чем выше показатель пустотности, тем больше возможностей дарит тебе судьба.
Вот уже почти и не слышно уже, как тикает часовой механизм Мирового Времени, каждое колесико которого - колесо Сансары. Время то ли истончается, то ли напротив становится неимоверно, страшно плотным, сгущаясь до состояния абсолютно твердого тела. Тело абсолютной твердости есть абстракция мира вещного, в реальности не имеющая права на существование. Для времени же такие фокусы - обычное дело. Петля становится все туже, все меньше, стягивается в тугой узел, нить бытия натягивается и неожиданно, даже для самой себя, наверное, лопается с немелодичным звуком, на манер самой тонкой гитарной струны. Что-то кончается, может только в моей персональной вселенной, а может и во всем свете что-то кончилось.
А это значит что что-то и началось. Или только начинается. Только лишь предчувствие предчувствия этого чего-то. Но я его явственно чую. Какая судьба уготована на следующем повороте бытия?
Возможно я и раньше жил в зацикленном времени, вернее во временах. Скакал из петельки в петельку, от цикла к циклу. Выход только один, делать циклы как можно короче. А возможно и совсем наоборот, сформировать себе длинный и многообразный цикл с возможностью динамической коррекции, да и поселиться там на всегда. Может быть так и творят демиурги свои реальности?
С равной вероятностью за поворотом этим, за изгибом петли можно, дотянув до пенсионного возраста, стать городским сумасшедшим, или напротив, стать великим сказочником районного масштаба (ли вселенского, для настоящих сказочников разница невелика). Ну и немного бытовым кудесником. Записывать свои истории надлежит исключительно на салфетках в кафе, это я запомнил твердо. Для пущей радости можно писать чернильной ручкой, и тогда даже самая любопытная офиицантка не сможет ничего разобрать, глядя на замечательные фиолетовые разводы.
Или стать котом, серым в черную полоску, и с хвостом загнутом на самом кончике. И муракамовский Нобору Ватая тут вовсе ни при чем. Этого кота звали по другому, жил он вовсе не в Токио, к тому же я знал его лично. И почему-то не бояться совершенно воды и сырости, и любить гулять по асфальтовым пешеходным дорожкам, осторожно перешагивая через выползших на свет божий дождевых червей, и принюхиваясь к свежему запаху мокрой травы с непередаваемым без мимикм восторгом. Хоят какая мимика у котов...
Или же стать деревом, к примеру, не бог весть какой большой рябиной. Да и то сказать, выросла на теневой, северной стороне дома. И яркий солнечный свет бывал доступен лишь в ранние утренние часы. Зато зимой, в самом конце февраля, когда ягоды уже как следует промерзли и почти совсем не горчат, гостепримно кормить ими забавных краснопузых крепышей-снегирей, а при особенной удаче можно попотчевать и стайку хохлатых свиристелей.
И вот что же получается, не спишь ночами и спишь на работе, рефлексирующий до носовой юшки придурок и величайший мудрец, с едва уловимой улыбкой взирающий на все эти суеты сует. Идеалист и романтик в одном флаконе (или просто придурок, как вам будет угодно), и подозрительный до паранойи шизоид, наивный ребенок не утративший умения открыто смотреть на мир и ВИДЕТЬ его. Хотя и редко, реже чем хотельосьбы! И ворчливый дядя, с полным набором стандартных взрослых стереотипов...
PS
Далеко не каждому удается кроме своей жизни прожить хотя бы еще одну, другую СВОЮ жизнь. Что может ожидать тебя в еще одном твоем мире? Как знать, может быть там возможно с помощью слов управлять ветром, может быть коты здесь умеют рассказывать на ночь сказки а маленькие девочки никогда не плачут от страха и обиды. Здесь вообще никто никогда не плачет. Ну почти, только от легкой грусти, которая проходит быстрее чем скоротечный летний дождь.
Впрочем самое большое что мне порой удается, так это заглянуть туда лишь краешком глаза, самой переферией органов осязания осознать инакость, на грани сна и яви.
Что ж, интересно как получится в этот раз...
Вроде бы ни с того и ни с сего образовалась некая временная петля, в которой я на данный момент и существую. И не найти никак, где у этой петельки хвостик, за который потянуть бы, чтобы она наконец-то уже развязалась-распуталась. Где она есть я понятия не имею. Только слепо шарю руками, ничего не находя. пустота, а что найдещ=шь в пустоте?
А так хочется проравать ткань надоевшего текущего бытия, выйти в иной некий срез рельности. И неважно уже - хуже ли там будет, лучше ли, только бы по другому как-нибудь. А? И то уже хорошо было бы, даже отлично. Все в твоих руках, скажут мне. Ну да, наверное, только руки мои нынче наполнены одной лишь гулкой оглушающей пустотой.
Что в конце концов останется от меня? Наверное только смех. Смех в пустоте...
Удивительно это и немного страшно - осозание того, что снова оказался в зацикленном времени. Снова, потому что осознание это приходит ко мне не в первый раз. Только каждый раз это другое время. Понимание сие, как это обычно и случается, происходит скачком, внезапно осознается что недели, а то и месяцы напролет я кручусь во временной петле.
Один за другим закрываю гештальты, словно захлопываю с грохотом за собою двери проходных подъездов, словно бегу куда-то, несусь сломя голову. Бегу, втайне мечтая, что вот споткнусь, вот грохнусь со всего маху, расшибу коленки и не останется мне ничего, как только сидеть да баюкать отшибленные конечности. И хоть надо вроде бежать дальше, ломиться, ан вот не могу! А раз так, то и какой с меня спрос? И радоваться этой боли, снимающие все обязательства. Трусливая и поганенькая мысль...
Подленькая и предательская, причем по отношению к себе. Посему остается только громко сказать самому себе: "А иди ты в жопу, симулянт гребаный!" И бежать. Бежать все дальше. А двери за спиной хлопают все реже и реже, пока не остается больше ни одной. И тогда оказываешься в пустоте. В абсолютной пустоте. Впрочем, пустота это не так уж плохо, пустота это отсутствие помех для заполнения своего личного индивидуального пространства чем-то новым. Мы, дзэн-буддисты народ плечистый, нас не заманишь кармой ветвистой. И чем выше показатель пустотности, тем больше возможностей дарит тебе судьба.
Вот уже почти и не слышно уже, как тикает часовой механизм Мирового Времени, каждое колесико которого - колесо Сансары. Время то ли истончается, то ли напротив становится неимоверно, страшно плотным, сгущаясь до состояния абсолютно твердого тела. Тело абсолютной твердости есть абстракция мира вещного, в реальности не имеющая права на существование. Для времени же такие фокусы - обычное дело. Петля становится все туже, все меньше, стягивается в тугой узел, нить бытия натягивается и неожиданно, даже для самой себя, наверное, лопается с немелодичным звуком, на манер самой тонкой гитарной струны. Что-то кончается, может только в моей персональной вселенной, а может и во всем свете что-то кончилось.
А это значит что что-то и началось. Или только начинается. Только лишь предчувствие предчувствия этого чего-то. Но я его явственно чую. Какая судьба уготована на следующем повороте бытия?
Возможно я и раньше жил в зацикленном времени, вернее во временах. Скакал из петельки в петельку, от цикла к циклу. Выход только один, делать циклы как можно короче. А возможно и совсем наоборот, сформировать себе длинный и многообразный цикл с возможностью динамической коррекции, да и поселиться там на всегда. Может быть так и творят демиурги свои реальности?
С равной вероятностью за поворотом этим, за изгибом петли можно, дотянув до пенсионного возраста, стать городским сумасшедшим, или напротив, стать великим сказочником районного масштаба (ли вселенского, для настоящих сказочников разница невелика). Ну и немного бытовым кудесником. Записывать свои истории надлежит исключительно на салфетках в кафе, это я запомнил твердо. Для пущей радости можно писать чернильной ручкой, и тогда даже самая любопытная офиицантка не сможет ничего разобрать, глядя на замечательные фиолетовые разводы.
Или стать котом, серым в черную полоску, и с хвостом загнутом на самом кончике. И муракамовский Нобору Ватая тут вовсе ни при чем. Этого кота звали по другому, жил он вовсе не в Токио, к тому же я знал его лично. И почему-то не бояться совершенно воды и сырости, и любить гулять по асфальтовым пешеходным дорожкам, осторожно перешагивая через выползших на свет божий дождевых червей, и принюхиваясь к свежему запаху мокрой травы с непередаваемым без мимикм восторгом. Хоят какая мимика у котов...
Или же стать деревом, к примеру, не бог весть какой большой рябиной. Да и то сказать, выросла на теневой, северной стороне дома. И яркий солнечный свет бывал доступен лишь в ранние утренние часы. Зато зимой, в самом конце февраля, когда ягоды уже как следует промерзли и почти совсем не горчат, гостепримно кормить ими забавных краснопузых крепышей-снегирей, а при особенной удаче можно попотчевать и стайку хохлатых свиристелей.
И вот что же получается, не спишь ночами и спишь на работе, рефлексирующий до носовой юшки придурок и величайший мудрец, с едва уловимой улыбкой взирающий на все эти суеты сует. Идеалист и романтик в одном флаконе (или просто придурок, как вам будет угодно), и подозрительный до паранойи шизоид, наивный ребенок не утративший умения открыто смотреть на мир и ВИДЕТЬ его. Хотя и редко, реже чем хотельосьбы! И ворчливый дядя, с полным набором стандартных взрослых стереотипов...
PS
Далеко не каждому удается кроме своей жизни прожить хотя бы еще одну, другую СВОЮ жизнь. Что может ожидать тебя в еще одном твоем мире? Как знать, может быть там возможно с помощью слов управлять ветром, может быть коты здесь умеют рассказывать на ночь сказки а маленькие девочки никогда не плачут от страха и обиды. Здесь вообще никто никогда не плачет. Ну почти, только от легкой грусти, которая проходит быстрее чем скоротечный летний дождь.
Впрочем самое большое что мне порой удается, так это заглянуть туда лишь краешком глаза, самой переферией органов осязания осознать инакость, на грани сна и яви.
Что ж, интересно как получится в этот раз...