Из старого (вчерашнему дню посвящается)
Ползать рядом
В одном стеклянном аквариуме жили-были две большие улитки. Одну из них звали Клара, вторую Елизавета. Это были очень спокойные и всем довольные улитки, которые никогда не спешили. Да и куда им, спрашивается, спешить? В мисочке всегда достаточно воды, а листики салата, кружочки огурцов или натертую морковь им время от времени подкладывали люди - такие большие, суетливые существа.
Ну, разве что иногда поползешь вверх по вертикальному стеклу, просто чтобы размяться.
- Ты куда поползла, Клара? - спрашивала Елизавета.
- У меня сегодня фитнес, - отвечала Клара. - Ползи ко мне!
- Думаешь? - сомневалась подруга.
- Конечно, если тебе не дорога твоя талия, то оставайся на месте, а я побежала.
Тогда Елизавета, конечно, поднималась вверх вслед за Кларой. Потому что талия любой девушке дорога, даже улитке. Но ползли они так медленно, что, начав свое путешествие днем, продолжали его и ночью. Панцири улиток скрежетали по стеклу во время поворотов с одной стенки аквариума на другую, и от этого казалось, что они ночами передвигают мебель.
Однажды Клара почувствовала, что ей чего-то хочется.
- Чего, например? - спросила ее Елизавета.
- Ну... Мне хочется летать, - смущенно ответила Клара.
Вторая улитка удивленно пошевелила рожками и сказала:
- Это несбыточная мечта! Ведь рожденный ползать летать не может.
Но упрямая Клара продолжала мечтать о полетах. Теперь она подолгу смотрела сквозь стекло вдаль, в окно, где летали птицы. И думала: «Почему они могут, а я нет? В чем дело? Они за стеклом, и я тоже». Клара теперь разговаривала с подругой рассеянно, отвечала на ее вопросы невпопад, и Елизавете не с кем стало обсуждать вкусовые свойства сегодняшней морковки.
Вдруг Елизавета заболела: перестала есть, разговаривать, слегка закопалась в грунт и не отвечала подруге.
- Елизавета, проснись! - огорченно звала ее Клара. - Что с тобой?
Но та молчала. Клара совсем расстроилась. «А вдруг она теперь никогда не ответит? Что я буду делать без подруги? - грустила она. - Ведь мы так весело ползали вдвоем!»
Люди, наконец, тоже заметили перемены в поведении улитки. Они включили лампу, стало теплее, и Елизавета проснулась.
- Мне просто было холодно, - сказала Елизавета. - А когда холодно, я заболеваю.
- Чем?
- Сном. Мне тогда лучше всего спать и не просыпаться, пока не потеплеет.
- Так ты на меня не обиделась, что я мечтаю летать?
- Нет, что ты! Мечтай на здоровье.
Клара так обрадовалась, что теперь все время ползала рядом с подругой, не отставая ни на шаг. Ни на один улиточий, очень медленный, растянутый на часы шаг. Елизавета посматривала на свою спутницу и весело ей подмигивала.
- Ты вроде летать хотела, Клара, - подначивала она. - А ползаешь рядом со мной.
- Зачем летать, - ответила улитка, - если гораздо приятнее синхронно ползать рядом с тем, кто тебе дорог!
Елизавета задумчиво произнесла:
- У нас с тобой синхронное ползанье. Вид спорта такой.
- Только ты, пожалуйста, не болей больше, - попросила Клара.
В одном стеклянном аквариуме жили-были две большие улитки. Одну из них звали Клара, вторую Елизавета. Это были очень спокойные и всем довольные улитки, которые никогда не спешили. Да и куда им, спрашивается, спешить? В мисочке всегда достаточно воды, а листики салата, кружочки огурцов или натертую морковь им время от времени подкладывали люди - такие большие, суетливые существа.
Ну, разве что иногда поползешь вверх по вертикальному стеклу, просто чтобы размяться.
- Ты куда поползла, Клара? - спрашивала Елизавета.
- У меня сегодня фитнес, - отвечала Клара. - Ползи ко мне!
- Думаешь? - сомневалась подруга.
- Конечно, если тебе не дорога твоя талия, то оставайся на месте, а я побежала.
Тогда Елизавета, конечно, поднималась вверх вслед за Кларой. Потому что талия любой девушке дорога, даже улитке. Но ползли они так медленно, что, начав свое путешествие днем, продолжали его и ночью. Панцири улиток скрежетали по стеклу во время поворотов с одной стенки аквариума на другую, и от этого казалось, что они ночами передвигают мебель.
Однажды Клара почувствовала, что ей чего-то хочется.
- Чего, например? - спросила ее Елизавета.
- Ну... Мне хочется летать, - смущенно ответила Клара.
Вторая улитка удивленно пошевелила рожками и сказала:
- Это несбыточная мечта! Ведь рожденный ползать летать не может.
Но упрямая Клара продолжала мечтать о полетах. Теперь она подолгу смотрела сквозь стекло вдаль, в окно, где летали птицы. И думала: «Почему они могут, а я нет? В чем дело? Они за стеклом, и я тоже». Клара теперь разговаривала с подругой рассеянно, отвечала на ее вопросы невпопад, и Елизавете не с кем стало обсуждать вкусовые свойства сегодняшней морковки.
Вдруг Елизавета заболела: перестала есть, разговаривать, слегка закопалась в грунт и не отвечала подруге.
- Елизавета, проснись! - огорченно звала ее Клара. - Что с тобой?
Но та молчала. Клара совсем расстроилась. «А вдруг она теперь никогда не ответит? Что я буду делать без подруги? - грустила она. - Ведь мы так весело ползали вдвоем!»
Люди, наконец, тоже заметили перемены в поведении улитки. Они включили лампу, стало теплее, и Елизавета проснулась.
- Мне просто было холодно, - сказала Елизавета. - А когда холодно, я заболеваю.
- Чем?
- Сном. Мне тогда лучше всего спать и не просыпаться, пока не потеплеет.
- Так ты на меня не обиделась, что я мечтаю летать?
- Нет, что ты! Мечтай на здоровье.
Клара так обрадовалась, что теперь все время ползала рядом с подругой, не отставая ни на шаг. Ни на один улиточий, очень медленный, растянутый на часы шаг. Елизавета посматривала на свою спутницу и весело ей подмигивала.
- Ты вроде летать хотела, Клара, - подначивала она. - А ползаешь рядом со мной.
- Зачем летать, - ответила улитка, - если гораздо приятнее синхронно ползать рядом с тем, кто тебе дорог!
Елизавета задумчиво произнесла:
- У нас с тобой синхронное ползанье. Вид спорта такой.
- Только ты, пожалуйста, не болей больше, - попросила Клара.