Дорога через желтое поле. Свидетель. Глава четвертая
Как всегда, для тех кто проникся заливаю продолжение Дороги... Остальным-ОСТОРОЖНО МНОГОБУКВ
Начало тут http://dim-deev.livejournal.com/28493.html
Глава четвертая
Я не могу сказать, что нам не помогали. Только все было как-то бестолково. Лэнди, разумеется, сразу повесили на руку браслет-стимулятор. И она больше не испытывала горе и страха. Но мне-то было дико видеть ее улыбающуюся и беззаботную! О дочери она теперь говорила только с мягко-сожалеющими интонациями.
- Она зря пошла с этим Томми. Она одумается и вернется. Вот увидишь. А нет, значит ее найдут или Сержанты, или Защитники. Надо было нам с тобой все-таки ее в интернат отправить. Там за ними хотя бы приглядывают. А мы же с тобой целыми днями на работе.
Я смотрел на нее, и у меня дико все переворачивалось внутри. От боли, от тоски, от бессилия. Я, как Свидетель, не имел право применять стимулятор. Это исказило бы картину мира вокруг меня. Да и моя подготовка позволяла мне справиться с любыми переживаниями. Но было чертовски трудно. Хотелось разреветься, как в детстве.
Глядя на свою Лэнди, помня, что моя дочь пропала, а сам я бессилен помочь даже самому себе, мне хотелось, и правда, провалиться в волны психотехники и утонуть в покое и удовольствии. Малодушно? Может быть. Но это невыносимая пытка видеть свою жену в таком состоянии. И это нечеловеческая боль, каждую секунду ждать вызова и новостей о дочери. Это адовы муки, при всем при этом продолжать улыбаться и делать свое дело.
Единственный кого в те моменты я хотел видеть, так это нашего Защитника. Он хотя бы давал надежду своеобразную. Он искал и заставлял других искать.
- Спутниковые записи действительно показали в полночь в том районе резкое изменение освещенности. - Сказал он мне еще при первом посещении департамента Защиты: - Нам непонятно, что там такое было, но, Харн, вы видите сами - никаких поездов, да и вообще никакого транспорта.
- Но моя дочь была именно там?
- Конечно, вот она на снимке с этим мальчиком Томми.
Я глядел на обработанные компьютерами снимки моей дочери и мальчишки из интерната и меня чуть заметно трясло. Я сам. Я сам помог и ему и его родителям. Я сам сделал так, что он смог на выходные приезжать к ним. Это я научил их. Это я виноват в том, что этот малолетний социальный уродец утащил за собой мою дочь.
- Вот. А следующий кадр интересен. - Говорил Защитник. - Поглядите, Харн. Они словно делают шаг… и все. В этот момент, с точностью до секунды, системы обоих вышли из общего поля, а их маяки погасли. Ну, и как видите их тоже нет.
- И что это было? Точнее как? Как они могли исчезнуть не просто из поля систем, но и визуально.
Защитник сел напротив меня и, глядя мне в глаза, сказал:
- Я не знаю, Свидетель. У меня есть свои мысли, что-то подсказали физики, но это все настолько маловероятно.
Сбой в работе двух спутников? Сильное электромагнитное излучение в районе свалки не зафиксированное аппаратурой, но отключившее и системы, и маяки у детей… Я бы понял, если бы на них была бы амуниция Защитника. Я понял бы, как они могли визуально исчезнуть. Запутали бы свет в материале одежды и все… стали бы не видны. Но ваша дочь в шортах, а мальчишка, как видите вообще с голым пузом. И потому ответа у меня нет. Сержанты полностью прочесали свалку. Техника уже почти все убрала и теперь там просто черная земля. И ни следа детей.
Я смотрел в его лицо, но честно говоря, в голове у меня крутилась в тот момент только Олэся с ее дурацкими фантазиями.
- А если я вам скажу, что там была техника, обладающая маскировочными свойствами. - Попробовал я другую версию. - С оболочкой, которая не пропускает излучение систем и маяков. Скажем на воздушной подушке, раз там нет следов никаких. Или даже воздушное судно.
Защитник скептически улыбнулся.
- Это могло бы быть. Но этого не было. Не заставляйте меня нарушать тайну и не просите рассказывать, почему я в этом уверен. Просто поверьте - там не было никакой техники. Ни наземной, ни воздушной.
Я недоверчиво покачал головой.
- Но, скажем, такое, объяснило бы многое. Вошли и исчезли. - Настаивал я.
- Да. - Согласился со мной Защитник. - Вошли и исчезли. Но, повторяю, Харн, там ничего не было.
- Если вы не верите в сбой техники, в ЭМИ, в транспорт, который забрал мою дочь. То, что же вы сами думаете? - спросил я отчаянно.
Он поднялся, словно предлагая закончить пока разговор и сказал:
- Я думаю, что я не имею права забивать голову глупостями и просто должен координировать работу Сержантов. Мы найдем их, Харн. Вы Свидетель и я могу вам сказать честно, вы меня поймете… У меня были случаи в карьере, скажем так, странные, загадочные. Ваш случай непростой. Но он не безнадежный. Мы найдем их.
Он считал, что выполнил свою работу встретившись со мной и попытавшись успокоить. Но даже выйдя от него я чувствовал что мне если не врут то и не говорят всей правды. Я не даром десять с лишним лет отработал Свидетелем и помощником Свидетеля, я разбирался чаще всего, когда со мной откровенны. Но Защитник был не из той категории граждан, кого я мог бы задержать, включить психотехнику и допросить. Это скорее он бы меня задержал для моего же блага и отправил бы в госпиталь лечить нервы.
Я шел по улице стоянке мобилей, когда раздался вызов Старика и его серьезный голос спросил меня:
- Харн, вы сегодня во дворце Герцога появитесь?
Что я мог ему сказать. Меньше всего я хотел ехать туда и видеть старого, вечно улыбающегося, Судью. Я ответил, что таких планов у меня не было. Что я должен ехать в Институт Человека и допрашивать подопечную. Он усмехнулся и сказал:
- Я не думаю, что вы там до ночи пробудете. Загляните ко мне как закончите допрос. У меня есть к вам вопросы относительно этой девушки. Думаю, вы уже понимаете, что ведете не совсем обычное дело. Мне нужно с вами поговорить без присутствия Треннис. Она стара и мудра, как Неизвестный Император, но она не сталкивалась с подобным.
Я пообещал, что заеду. Мне даже на секунду стало интересно, что может мне старик нового рассказать.
В институте, после дежурных сочувствий Джен и Карла, я, попив в столовой чая, поднялся к Олэсе. Она ждала меня.
Словно что-то зная, она спросила:
- Ну, что, видели поезд?
- Нет. - Сухо ответил я, присаживаясь на свое обычное место.
Женщина покивала головой и странно довольно сказала:
- И не увидите. Его не все могут увидеть. Он приходит только за теми, кто его ждет. И кому очень нужно попасть туда или сбежать отсюда… Вы и не могли его увидеть. В вас нет этого…
- Чего во мне нет? - Я говорил деревянно, почти зло, но не отрывая взгляда от ее лица.
- В вас нет того, что позволило бы вам сделать шаг за дверь. Вы не умеете видеть. Представлять. - Казалось, она насмехается. Я мог представить что угодно, но я вдруг понял, что она имеет ввиду нечто иное. - Вы не смогли бы увидеть поезд. Вам некуда бежать и вам не от чего убегать.
Она замолчала и надменно улыбнулась. Тогда я убрал руки со стола и, откинувшись, сказал:
- Я его не видел. - выдержав паузу я добавил: - Но я слышал его. В полночь у моря. Я отдыхал с женой и услышал его, когда собирались уже домой ехать.
Насмешливо вздернув брови, она спросила:
- А я-то думала, что вы честно пытались проверить мои слова, Свидетель. Были возле моста.
Чуть склонив голову, я процедил сквозь зубы:
- Я вам не верил и не считал нужным в свой выходной заниматься проверкой вашего… ваших слов.
- А теперь значит услышали его и верите мне? - Почти смеялась она надо мной.
Мне очень тяжело давалось каждое слово. Но я на работе, я обязан себя сдерживать:
- Да, теперь я вам верю. На этом поезде уехала моя дочь… и еще один мальчик.
Она ничего сразу не сказала. Недоверчиво поглядев мне в глаза, она поднялась с постели. И подошла к подоконнику, на котором стояла металлическая статуэтка Верного Рыцаря. Взяв фигуру, она подошла к столу и поставила ее передо мной. Я не понимающе взглянул на фигурку, потом на Олэсю. Взяв в руки статуэтку, я внимательно ее осмотрел и заметил на основании у нее глубокую ржавчину. Удивленно поковырял ее пальцем. Ржавчина опадала и опадала мне на колени. Мой палец уже почти полностью скрылся внутри железяки, когда я спросил у Олэси:
- Я не понимаю. Эта та же статуэтка, которую Джен вам поставила позавчера. Она при мне ее принесла. И она была новенькой.
- Джен, принесла ее мне, когда поняла то, что вы понять не можете. Я вам не вру. Все что я вам говорила - правда. Вы должны отпустить меня. Только три ночи будет ходить поезд. И потом он пойдет только в следующее полнолуние. Когда лунные дороги соединятся везде.
Я был настолько ошарашен последними событиями, что невольно стал всерьез воспринимать все, что говорила эта молодая женщина.
- Хотите вернуть вашу дочь? - Спросила она. Увидев мой кивок, она потребовала: - Отпустите меня. Пусть не завтра, но через месяц или через полгода, я верну ее вам. Найду и верну. Но у меня свои дела есть. Я должна попасть в Старогорск! Не в ваш Старогорск. В другой.
Я смотрел на нее снизу вверх, и, казалось, у меня совсем отказывает мозг. Он стал вдруг хаотично воспринимать происходящее. Только тренинги Свидетеля помогли мне восстановить целостность мышления, но на большее я был не способен. Даже говорить я, кажется, не мог в тот миг.
Но, на мое счастье, в это время раздался вызов моего мобильного коммуникатора. Морок развеяло. Я посмотрел на коммуникатор. Звонил старик Судья. С тяжелым вздохом я ответил на вызов. Мне очень не хотелось в тот момент разговаривать с ним.
- Харн, - без приветствий сказал старик, - а спросите у девушки, вас она сможет провести на поезд?
Я не идиот. Я понимал, что Судья его ранга мог подключиться практически к любой работающей системе. Но то, что он в тот момент смотрел данные именно моей, меня почти что напугало. Я вел ведь себя неподобающе своему положению. Но просьбу я выполнил.
Олэся ответила не сразу, она даже вернулась в свою постель и только тогда подозрительно спросила:
- А зачем вам это? Я пообещала, что верну ее. Я верну. Вам-то туда не нужно.
- Но вы можете это сделать? - Спросил я снова.
Она помолчала, закрыла глаза словно к чему-то прислушивалась, а потом и выдала, переходя со мной на простой грубый язык:
- Слышишь, ты, скажи старику, что ему там не место. Что он свой шанс упустил давным-давно.
Я даже не собирался подобное передавать, но старик слышал все сам и сказал мне в наушник:
- Передай ей. Что я и не пойду. Мне и здесь неплохо. Да и не много мне осталось… Попроси отвести тебя.
Я чувствовал себя глупо и потому просто включил громкую связь и передал вопрос. Женщина словно обозлилась:
- Я ничего для него не сделаю. Он столько мерзостей сотворил. Он тварь, которую мы только случайно упустили…
- Это не для меня. - Услышали она и я голос Великого Судьи. - Отведи его. И я отпущу тебя. И, если ты вернешься к нам, дам тебе право жить здесь. Своей властью. А она у меня не маленькая.
Вскочив с кровати, Олэся снова нависла надо мной.
- Старик. - Сказала она как-то злобно шипяще. - Двадцать пять лет прошло, как последний раз ты прошел через мост. Вспомни, зачем ты ходил?
Я слышал кряхтение старика. И уже думал, что он не ответит, но он насмешливо высказал:
- Зато двадцать пять лет ни вас тут не было, ни тех… Было хорошо и спокойно. Отведи его ведьма. И я отпущу тебя. Помоги ему найти дочь, и я дам тебе право жить. Ни один Сержант или Защитник к тебе не приблизится. Хочешь жить среди ржавчины - живи. Хочешь жить в грязи - живи. Хочешь вернуться в мир людей - мы тебе поможем. Помоги, Харну. - Он помолчал, словно ожидая ответа, но, не дождавшись, сказал: - А если нет, я отвезу тебя в древний замок Верных Рыцарей. И ни одной железяки не будет на километр вокруг. Сколько ты выдержишь ведьма? Неделю? Две? Знавал я одну такую… Она удержалась месяц. Я не шучу. Через две недели ты будешь согласна на все, но будет поздно - поезд ведь уже ушел…
Я оценил каламбур, даже не понимая, о чем старик вообще говорит. Я понимал только одно. Эта Олэся что-то странное и загадочное, раз ее даже Судья ведьмой называет. Это странное и загадочное могло мне помочь найти дочь.
- Помоги мне. - Попросил я. - Помоги мне найти дочь и я, когда придет время, помогу тебе. Чего бы это мне не стоило.
Голос Судьи, прозвучавший в боксе, был полон горькой насмешки:
- Нет, Свидетель, когда ты все узнаешь, когда все поймешь, ты первый ее засунешь в пластиковую бочку и выкинешь в море. И сейчас она жива, только потому, что нужна тебе. Она ржавая ведьма. И есть места, где они вольготно себя чувствуют, разрушая все созданное человеком. Но наш дом я им не отдам, и ты не отдашь.
Защитник устало смотрел, как я подгоняю амуницию.
- Где вы проходили подготовку, Харн?
- Интернат девять лет. - Отозвался я, засовывая руку в поясной мешок и доставая пригоршню покатунчиков. - Потом три года в корпусе Защитников. После этого меня допустили стать помощником Свидетеля.
- Вас в Свидетели готовили все время в интернате?
Хоть меня и отвлекали его вопросы, я был рад им. Иначе бы я совсем свихнулся. Осознать, что я делаю, и что случится уже через несколько часов, мне было тяжко.
- Нет, первые два года рассчитывали, что я смогу стать ученым. Я был умным мальчиком в детстве. Это я сейчас резко стал чувствовать себя идиотом.
Усмехнувшись, Защитник протянул мне пистолет и горсть обойм к нему:
- Судья отзывался о вас очень хорошо и, точно, вас идиотом не считает. Вы получили доступ к тайнам, явно не потому, что глупы. И туда… идете тоже не поэтому.
- Я туда… Я туда иду за дочерью. Мне не интересны все эти бредни… Найду и сразу назад.
- Мы надеемся на это. - Кивнул Защитник. - Берегите себя. Там мы вам помочь не сможем. Кстати… Я так понимаю, ваша система там станет бесполезной. Не пугайтесь, когда оглохните.
- Ничего. - сказал я. - Жил же я до десяти лет без нее. И снова смогу.
Защитник, видя, что я закончил экипироваться открыл дверь кунга. Выпрыгнул первым из салона в яркий свет множества прожекторов и, оглянувшись, позвал меня. Я спустился вслед за ним на чернеющую перепаханную роботами землю. Мои тяжелые ботинки провалились по щиколотку в мягкий грунт, и мне невольно пришлось потоптаться на месте, создавая себе опору получше.
Олэсю со стянутыми впереди руками держали в самом центре пересечения лучей прожекторов. Старик Судья, облокотившись на борт тяжелой боевой машины, стоял недалеко от нее под охраной двух Защитников. Множество машин со странной аппаратурой вытянулось словно по невидимой прямой черте от разрушенного моста почти до того места, где стоял я.
На душе было очень тяжело. Мне не разрешили попрощаться с женой. Сказали, что даже стимулятор может не выдержать такой нагрузки. Поэтому я записал несколько сообщений для нее на свой коммуникатор и отдал Судье. В нужное время он сам отправит их, а пока сообщит Лэнди, что меня отправили в седьмую технологическую зону. Она знает, что ее муж подневольный. Она поймет мой отъезд.
Подойдя к судье мимо его охраны, я молча встал рядом. А он, отпивая из термокружки чай поглядел на меня с улыбкой и сказал:
- Не бойтесь, Харн. У меня не было ни вашей подготовки, ни вашего желания любой ценой сделать свое дело. Но я ходил туда как на прогулку. И видите живой.
- Я не боюсь, - признался честно я. - Мне просто все это дико.
Старик покивал и сказал:
- Верю. Мне тоже не по себе. Кто-то восстановил путь. Теперь к нам всякая нечисть полезть может. Ржавые ведьмы ведь только начало. Они подтачивают мир человека. За ними придут другие. И вот с ними… Не знаю. Во времена Герцога они смогли захватить наш город, но Неизвестный Император вышиб их прочь. Больше они к нам не совались силой. Только вот так по подленькому просачивались и селились среди нас. А двадцать пять лет назад пути рухнули. Все оказались отрезанными друг от друга. Мои друзья до сих пор где-то там. Мы создали свой мир сами, Харн. Мы молодцы. Мы успели. У нас даже мыши и те на учете. Поэтому вот они - он указал кивком на Олэсю, - так быстро нам и попадаются. Им негде спрятаться среди нашего тотального контроля. Но пути восстановлены, и придут уже не они. Придут другие. И они могут быть даже нашим системам слежения не по зубам. Но я тоже не боюсь, Харн. Это просто работа. Если мне хватит сил, я буду защищать своей печатью этот мир. Мой мир. Ваш мир.
Мне очень не нравилась его счастливая улыбка и тоскливо героический настрой. А он смотрел с прищуром на Олэсю, но кажется видел что-то или кого-то иного. И его улыбка была сравни радости при виде старого друга, или знакомого зла, с которым он легко справится.
Указав рукой в сторону женщины, Судья сказал мне:
- Осталось минуты три. Я уже чувствую его… Идите к ней, Харн. Держите ее крепко пока не войдете в поезд. Там можете ее отпустить. Разберетесь, Харн. Только не бойтесь. Там… Там все чувствуют страх. Струсите и они вас погонят сапогами. Они вас уничтожат. И сами погибните и дочь не спасете. Так что побольше наглости и бесстрашия.
Когда я подошел к Олэсе, она спросила ровным голосом:
- Напугал тебя старикан?
- Нет, - буркнул я.
- Ну, тогда я напугаю. - Холодно пообещала она. - Не торопись. Он стоит две минуты. Если слишком поторопишься… в общем не важно. Держись за меня.
Она замолкла, и я сразу услышал уже знакомый звук. Он приближался.
Кто-то за моей спиной скомандовал громко:
- Внимание!
Защитники заняли свои места в машинах и на улице, и я краем глаза заметил, как внутри боевого транспорта скрылся Судья. Я крепко ухватил за локоть Олэсю, и в это мгновение перед нами с шипением раскрылись двери.
Не было ни медленного приближения поезда. Не было его появления из темноты. Он просто разом возник перед нами. Длиннющий, со сверкающими огромными окнами, и пыльно-серыми боками.
Олеся пошла вперед и потянула меня за собой. Я помог ей взобраться по высоким ступеням тамбура и забрался сам. В нос сразу ударил горький запах солярки. Обернувшись, я увидел, как ученые у прожекторов вдруг страшно засуетились и забегали. Двое из них побежали прямо к нам. Добежав до поезда, они не остановились и пробежали его на сквозь. Я, честно сказать, уже и не сильно удивился, видя, как возле моих ботинок промелькнула голова одного из ученых.
С шипением и легким звоном двери закрылись, и свет прожекторов исчез. Только тусклый плафон горел над нашими головами.
Зато света было вдоволь в длинном салоне, что скрывался за стеклянными дверьми тамбура. Только вот весь этот свет был для нас двоих. В салоне не было ни души.
Продолжение http://dim-deev.livejournal.com/54169.html
Начало тут http://dim-deev.livejournal.com/28493.html
Глава четвертая
Я не могу сказать, что нам не помогали. Только все было как-то бестолково. Лэнди, разумеется, сразу повесили на руку браслет-стимулятор. И она больше не испытывала горе и страха. Но мне-то было дико видеть ее улыбающуюся и беззаботную! О дочери она теперь говорила только с мягко-сожалеющими интонациями.
- Она зря пошла с этим Томми. Она одумается и вернется. Вот увидишь. А нет, значит ее найдут или Сержанты, или Защитники. Надо было нам с тобой все-таки ее в интернат отправить. Там за ними хотя бы приглядывают. А мы же с тобой целыми днями на работе.
Я смотрел на нее, и у меня дико все переворачивалось внутри. От боли, от тоски, от бессилия. Я, как Свидетель, не имел право применять стимулятор. Это исказило бы картину мира вокруг меня. Да и моя подготовка позволяла мне справиться с любыми переживаниями. Но было чертовски трудно. Хотелось разреветься, как в детстве.
Глядя на свою Лэнди, помня, что моя дочь пропала, а сам я бессилен помочь даже самому себе, мне хотелось, и правда, провалиться в волны психотехники и утонуть в покое и удовольствии. Малодушно? Может быть. Но это невыносимая пытка видеть свою жену в таком состоянии. И это нечеловеческая боль, каждую секунду ждать вызова и новостей о дочери. Это адовы муки, при всем при этом продолжать улыбаться и делать свое дело.
Единственный кого в те моменты я хотел видеть, так это нашего Защитника. Он хотя бы давал надежду своеобразную. Он искал и заставлял других искать.
- Спутниковые записи действительно показали в полночь в том районе резкое изменение освещенности. - Сказал он мне еще при первом посещении департамента Защиты: - Нам непонятно, что там такое было, но, Харн, вы видите сами - никаких поездов, да и вообще никакого транспорта.
- Но моя дочь была именно там?
- Конечно, вот она на снимке с этим мальчиком Томми.
Я глядел на обработанные компьютерами снимки моей дочери и мальчишки из интерната и меня чуть заметно трясло. Я сам. Я сам помог и ему и его родителям. Я сам сделал так, что он смог на выходные приезжать к ним. Это я научил их. Это я виноват в том, что этот малолетний социальный уродец утащил за собой мою дочь.
- Вот. А следующий кадр интересен. - Говорил Защитник. - Поглядите, Харн. Они словно делают шаг… и все. В этот момент, с точностью до секунды, системы обоих вышли из общего поля, а их маяки погасли. Ну, и как видите их тоже нет.
- И что это было? Точнее как? Как они могли исчезнуть не просто из поля систем, но и визуально.
Защитник сел напротив меня и, глядя мне в глаза, сказал:
- Я не знаю, Свидетель. У меня есть свои мысли, что-то подсказали физики, но это все настолько маловероятно.
Сбой в работе двух спутников? Сильное электромагнитное излучение в районе свалки не зафиксированное аппаратурой, но отключившее и системы, и маяки у детей… Я бы понял, если бы на них была бы амуниция Защитника. Я понял бы, как они могли визуально исчезнуть. Запутали бы свет в материале одежды и все… стали бы не видны. Но ваша дочь в шортах, а мальчишка, как видите вообще с голым пузом. И потому ответа у меня нет. Сержанты полностью прочесали свалку. Техника уже почти все убрала и теперь там просто черная земля. И ни следа детей.
Я смотрел в его лицо, но честно говоря, в голове у меня крутилась в тот момент только Олэся с ее дурацкими фантазиями.
- А если я вам скажу, что там была техника, обладающая маскировочными свойствами. - Попробовал я другую версию. - С оболочкой, которая не пропускает излучение систем и маяков. Скажем на воздушной подушке, раз там нет следов никаких. Или даже воздушное судно.
Защитник скептически улыбнулся.
- Это могло бы быть. Но этого не было. Не заставляйте меня нарушать тайну и не просите рассказывать, почему я в этом уверен. Просто поверьте - там не было никакой техники. Ни наземной, ни воздушной.
Я недоверчиво покачал головой.
- Но, скажем, такое, объяснило бы многое. Вошли и исчезли. - Настаивал я.
- Да. - Согласился со мной Защитник. - Вошли и исчезли. Но, повторяю, Харн, там ничего не было.
- Если вы не верите в сбой техники, в ЭМИ, в транспорт, который забрал мою дочь. То, что же вы сами думаете? - спросил я отчаянно.
Он поднялся, словно предлагая закончить пока разговор и сказал:
- Я думаю, что я не имею права забивать голову глупостями и просто должен координировать работу Сержантов. Мы найдем их, Харн. Вы Свидетель и я могу вам сказать честно, вы меня поймете… У меня были случаи в карьере, скажем так, странные, загадочные. Ваш случай непростой. Но он не безнадежный. Мы найдем их.
Он считал, что выполнил свою работу встретившись со мной и попытавшись успокоить. Но даже выйдя от него я чувствовал что мне если не врут то и не говорят всей правды. Я не даром десять с лишним лет отработал Свидетелем и помощником Свидетеля, я разбирался чаще всего, когда со мной откровенны. Но Защитник был не из той категории граждан, кого я мог бы задержать, включить психотехнику и допросить. Это скорее он бы меня задержал для моего же блага и отправил бы в госпиталь лечить нервы.
Я шел по улице стоянке мобилей, когда раздался вызов Старика и его серьезный голос спросил меня:
- Харн, вы сегодня во дворце Герцога появитесь?
Что я мог ему сказать. Меньше всего я хотел ехать туда и видеть старого, вечно улыбающегося, Судью. Я ответил, что таких планов у меня не было. Что я должен ехать в Институт Человека и допрашивать подопечную. Он усмехнулся и сказал:
- Я не думаю, что вы там до ночи пробудете. Загляните ко мне как закончите допрос. У меня есть к вам вопросы относительно этой девушки. Думаю, вы уже понимаете, что ведете не совсем обычное дело. Мне нужно с вами поговорить без присутствия Треннис. Она стара и мудра, как Неизвестный Император, но она не сталкивалась с подобным.
Я пообещал, что заеду. Мне даже на секунду стало интересно, что может мне старик нового рассказать.
В институте, после дежурных сочувствий Джен и Карла, я, попив в столовой чая, поднялся к Олэсе. Она ждала меня.
Словно что-то зная, она спросила:
- Ну, что, видели поезд?
- Нет. - Сухо ответил я, присаживаясь на свое обычное место.
Женщина покивала головой и странно довольно сказала:
- И не увидите. Его не все могут увидеть. Он приходит только за теми, кто его ждет. И кому очень нужно попасть туда или сбежать отсюда… Вы и не могли его увидеть. В вас нет этого…
- Чего во мне нет? - Я говорил деревянно, почти зло, но не отрывая взгляда от ее лица.
- В вас нет того, что позволило бы вам сделать шаг за дверь. Вы не умеете видеть. Представлять. - Казалось, она насмехается. Я мог представить что угодно, но я вдруг понял, что она имеет ввиду нечто иное. - Вы не смогли бы увидеть поезд. Вам некуда бежать и вам не от чего убегать.
Она замолчала и надменно улыбнулась. Тогда я убрал руки со стола и, откинувшись, сказал:
- Я его не видел. - выдержав паузу я добавил: - Но я слышал его. В полночь у моря. Я отдыхал с женой и услышал его, когда собирались уже домой ехать.
Насмешливо вздернув брови, она спросила:
- А я-то думала, что вы честно пытались проверить мои слова, Свидетель. Были возле моста.
Чуть склонив голову, я процедил сквозь зубы:
- Я вам не верил и не считал нужным в свой выходной заниматься проверкой вашего… ваших слов.
- А теперь значит услышали его и верите мне? - Почти смеялась она надо мной.
Мне очень тяжело давалось каждое слово. Но я на работе, я обязан себя сдерживать:
- Да, теперь я вам верю. На этом поезде уехала моя дочь… и еще один мальчик.
Она ничего сразу не сказала. Недоверчиво поглядев мне в глаза, она поднялась с постели. И подошла к подоконнику, на котором стояла металлическая статуэтка Верного Рыцаря. Взяв фигуру, она подошла к столу и поставила ее передо мной. Я не понимающе взглянул на фигурку, потом на Олэсю. Взяв в руки статуэтку, я внимательно ее осмотрел и заметил на основании у нее глубокую ржавчину. Удивленно поковырял ее пальцем. Ржавчина опадала и опадала мне на колени. Мой палец уже почти полностью скрылся внутри железяки, когда я спросил у Олэси:
- Я не понимаю. Эта та же статуэтка, которую Джен вам поставила позавчера. Она при мне ее принесла. И она была новенькой.
- Джен, принесла ее мне, когда поняла то, что вы понять не можете. Я вам не вру. Все что я вам говорила - правда. Вы должны отпустить меня. Только три ночи будет ходить поезд. И потом он пойдет только в следующее полнолуние. Когда лунные дороги соединятся везде.
Я был настолько ошарашен последними событиями, что невольно стал всерьез воспринимать все, что говорила эта молодая женщина.
- Хотите вернуть вашу дочь? - Спросила она. Увидев мой кивок, она потребовала: - Отпустите меня. Пусть не завтра, но через месяц или через полгода, я верну ее вам. Найду и верну. Но у меня свои дела есть. Я должна попасть в Старогорск! Не в ваш Старогорск. В другой.
Я смотрел на нее снизу вверх, и, казалось, у меня совсем отказывает мозг. Он стал вдруг хаотично воспринимать происходящее. Только тренинги Свидетеля помогли мне восстановить целостность мышления, но на большее я был не способен. Даже говорить я, кажется, не мог в тот миг.
Но, на мое счастье, в это время раздался вызов моего мобильного коммуникатора. Морок развеяло. Я посмотрел на коммуникатор. Звонил старик Судья. С тяжелым вздохом я ответил на вызов. Мне очень не хотелось в тот момент разговаривать с ним.
- Харн, - без приветствий сказал старик, - а спросите у девушки, вас она сможет провести на поезд?
Я не идиот. Я понимал, что Судья его ранга мог подключиться практически к любой работающей системе. Но то, что он в тот момент смотрел данные именно моей, меня почти что напугало. Я вел ведь себя неподобающе своему положению. Но просьбу я выполнил.
Олэся ответила не сразу, она даже вернулась в свою постель и только тогда подозрительно спросила:
- А зачем вам это? Я пообещала, что верну ее. Я верну. Вам-то туда не нужно.
- Но вы можете это сделать? - Спросил я снова.
Она помолчала, закрыла глаза словно к чему-то прислушивалась, а потом и выдала, переходя со мной на простой грубый язык:
- Слышишь, ты, скажи старику, что ему там не место. Что он свой шанс упустил давным-давно.
Я даже не собирался подобное передавать, но старик слышал все сам и сказал мне в наушник:
- Передай ей. Что я и не пойду. Мне и здесь неплохо. Да и не много мне осталось… Попроси отвести тебя.
Я чувствовал себя глупо и потому просто включил громкую связь и передал вопрос. Женщина словно обозлилась:
- Я ничего для него не сделаю. Он столько мерзостей сотворил. Он тварь, которую мы только случайно упустили…
- Это не для меня. - Услышали она и я голос Великого Судьи. - Отведи его. И я отпущу тебя. И, если ты вернешься к нам, дам тебе право жить здесь. Своей властью. А она у меня не маленькая.
Вскочив с кровати, Олэся снова нависла надо мной.
- Старик. - Сказала она как-то злобно шипяще. - Двадцать пять лет прошло, как последний раз ты прошел через мост. Вспомни, зачем ты ходил?
Я слышал кряхтение старика. И уже думал, что он не ответит, но он насмешливо высказал:
- Зато двадцать пять лет ни вас тут не было, ни тех… Было хорошо и спокойно. Отведи его ведьма. И я отпущу тебя. Помоги ему найти дочь, и я дам тебе право жить. Ни один Сержант или Защитник к тебе не приблизится. Хочешь жить среди ржавчины - живи. Хочешь жить в грязи - живи. Хочешь вернуться в мир людей - мы тебе поможем. Помоги, Харну. - Он помолчал, словно ожидая ответа, но, не дождавшись, сказал: - А если нет, я отвезу тебя в древний замок Верных Рыцарей. И ни одной железяки не будет на километр вокруг. Сколько ты выдержишь ведьма? Неделю? Две? Знавал я одну такую… Она удержалась месяц. Я не шучу. Через две недели ты будешь согласна на все, но будет поздно - поезд ведь уже ушел…
Я оценил каламбур, даже не понимая, о чем старик вообще говорит. Я понимал только одно. Эта Олэся что-то странное и загадочное, раз ее даже Судья ведьмой называет. Это странное и загадочное могло мне помочь найти дочь.
- Помоги мне. - Попросил я. - Помоги мне найти дочь и я, когда придет время, помогу тебе. Чего бы это мне не стоило.
Голос Судьи, прозвучавший в боксе, был полон горькой насмешки:
- Нет, Свидетель, когда ты все узнаешь, когда все поймешь, ты первый ее засунешь в пластиковую бочку и выкинешь в море. И сейчас она жива, только потому, что нужна тебе. Она ржавая ведьма. И есть места, где они вольготно себя чувствуют, разрушая все созданное человеком. Но наш дом я им не отдам, и ты не отдашь.
Защитник устало смотрел, как я подгоняю амуницию.
- Где вы проходили подготовку, Харн?
- Интернат девять лет. - Отозвался я, засовывая руку в поясной мешок и доставая пригоршню покатунчиков. - Потом три года в корпусе Защитников. После этого меня допустили стать помощником Свидетеля.
- Вас в Свидетели готовили все время в интернате?
Хоть меня и отвлекали его вопросы, я был рад им. Иначе бы я совсем свихнулся. Осознать, что я делаю, и что случится уже через несколько часов, мне было тяжко.
- Нет, первые два года рассчитывали, что я смогу стать ученым. Я был умным мальчиком в детстве. Это я сейчас резко стал чувствовать себя идиотом.
Усмехнувшись, Защитник протянул мне пистолет и горсть обойм к нему:
- Судья отзывался о вас очень хорошо и, точно, вас идиотом не считает. Вы получили доступ к тайнам, явно не потому, что глупы. И туда… идете тоже не поэтому.
- Я туда… Я туда иду за дочерью. Мне не интересны все эти бредни… Найду и сразу назад.
- Мы надеемся на это. - Кивнул Защитник. - Берегите себя. Там мы вам помочь не сможем. Кстати… Я так понимаю, ваша система там станет бесполезной. Не пугайтесь, когда оглохните.
- Ничего. - сказал я. - Жил же я до десяти лет без нее. И снова смогу.
Защитник, видя, что я закончил экипироваться открыл дверь кунга. Выпрыгнул первым из салона в яркий свет множества прожекторов и, оглянувшись, позвал меня. Я спустился вслед за ним на чернеющую перепаханную роботами землю. Мои тяжелые ботинки провалились по щиколотку в мягкий грунт, и мне невольно пришлось потоптаться на месте, создавая себе опору получше.
Олэсю со стянутыми впереди руками держали в самом центре пересечения лучей прожекторов. Старик Судья, облокотившись на борт тяжелой боевой машины, стоял недалеко от нее под охраной двух Защитников. Множество машин со странной аппаратурой вытянулось словно по невидимой прямой черте от разрушенного моста почти до того места, где стоял я.
На душе было очень тяжело. Мне не разрешили попрощаться с женой. Сказали, что даже стимулятор может не выдержать такой нагрузки. Поэтому я записал несколько сообщений для нее на свой коммуникатор и отдал Судье. В нужное время он сам отправит их, а пока сообщит Лэнди, что меня отправили в седьмую технологическую зону. Она знает, что ее муж подневольный. Она поймет мой отъезд.
Подойдя к судье мимо его охраны, я молча встал рядом. А он, отпивая из термокружки чай поглядел на меня с улыбкой и сказал:
- Не бойтесь, Харн. У меня не было ни вашей подготовки, ни вашего желания любой ценой сделать свое дело. Но я ходил туда как на прогулку. И видите живой.
- Я не боюсь, - признался честно я. - Мне просто все это дико.
Старик покивал и сказал:
- Верю. Мне тоже не по себе. Кто-то восстановил путь. Теперь к нам всякая нечисть полезть может. Ржавые ведьмы ведь только начало. Они подтачивают мир человека. За ними придут другие. И вот с ними… Не знаю. Во времена Герцога они смогли захватить наш город, но Неизвестный Император вышиб их прочь. Больше они к нам не совались силой. Только вот так по подленькому просачивались и селились среди нас. А двадцать пять лет назад пути рухнули. Все оказались отрезанными друг от друга. Мои друзья до сих пор где-то там. Мы создали свой мир сами, Харн. Мы молодцы. Мы успели. У нас даже мыши и те на учете. Поэтому вот они - он указал кивком на Олэсю, - так быстро нам и попадаются. Им негде спрятаться среди нашего тотального контроля. Но пути восстановлены, и придут уже не они. Придут другие. И они могут быть даже нашим системам слежения не по зубам. Но я тоже не боюсь, Харн. Это просто работа. Если мне хватит сил, я буду защищать своей печатью этот мир. Мой мир. Ваш мир.
Мне очень не нравилась его счастливая улыбка и тоскливо героический настрой. А он смотрел с прищуром на Олэсю, но кажется видел что-то или кого-то иного. И его улыбка была сравни радости при виде старого друга, или знакомого зла, с которым он легко справится.
Указав рукой в сторону женщины, Судья сказал мне:
- Осталось минуты три. Я уже чувствую его… Идите к ней, Харн. Держите ее крепко пока не войдете в поезд. Там можете ее отпустить. Разберетесь, Харн. Только не бойтесь. Там… Там все чувствуют страх. Струсите и они вас погонят сапогами. Они вас уничтожат. И сами погибните и дочь не спасете. Так что побольше наглости и бесстрашия.
Когда я подошел к Олэсе, она спросила ровным голосом:
- Напугал тебя старикан?
- Нет, - буркнул я.
- Ну, тогда я напугаю. - Холодно пообещала она. - Не торопись. Он стоит две минуты. Если слишком поторопишься… в общем не важно. Держись за меня.
Она замолкла, и я сразу услышал уже знакомый звук. Он приближался.
Кто-то за моей спиной скомандовал громко:
- Внимание!
Защитники заняли свои места в машинах и на улице, и я краем глаза заметил, как внутри боевого транспорта скрылся Судья. Я крепко ухватил за локоть Олэсю, и в это мгновение перед нами с шипением раскрылись двери.
Не было ни медленного приближения поезда. Не было его появления из темноты. Он просто разом возник перед нами. Длиннющий, со сверкающими огромными окнами, и пыльно-серыми боками.
Олеся пошла вперед и потянула меня за собой. Я помог ей взобраться по высоким ступеням тамбура и забрался сам. В нос сразу ударил горький запах солярки. Обернувшись, я увидел, как ученые у прожекторов вдруг страшно засуетились и забегали. Двое из них побежали прямо к нам. Добежав до поезда, они не остановились и пробежали его на сквозь. Я, честно сказать, уже и не сильно удивился, видя, как возле моих ботинок промелькнула голова одного из ученых.
С шипением и легким звоном двери закрылись, и свет прожекторов исчез. Только тусклый плафон горел над нашими головами.
Зато света было вдоволь в длинном салоне, что скрывался за стеклянными дверьми тамбура. Только вот весь этот свет был для нас двоих. В салоне не было ни души.
Продолжение http://dim-deev.livejournal.com/54169.html