Исповедь семинариста
Автора первого письма я знаю лет десять.
***
"Все пережитое в духовных школах много лет назад - мой собственный опыт. Опыт крушения амбиций и надежд, каких-то планов на будущее, связанных с церковными структурами. Меру объективности того, о чем хочется высказаться в этих воспоминаниях решать каждому самостоятельно, но я буду искренен и по возможности трезв. Я попытаюсь размышлять, а не осуждать кого-либо, ведь прошло немало времени, и чувства улеглись, все устаканилось и мысли пришли в порядок. И теперь можно со спокойной душой сказать «Слава Богу за все». Если бы эта тема поднялась раньше, то, безусловно, подбирал бы другие слова.
Речь пойдет о систематических и «системных» извращениях в церковных структурах.
Представьте себе юношу, впервые переступившего порог семинарии. Все стены семинарского помещения обвешаны портретами отцов и святителей, а между ними прохаживаются туда сюда другие отцы и святители - мои преподаватели и воспитатели. И те, и другие для меня одинаково иконичны, я прикладываюсь к их благословляющей деснице, как к мощам, с благоговением, и не сознаю, что это кто-то подмечает, и кому-то, уж извините за выражение, это даже нравится. Но меня там, на периферии, учили так относится к батюшке, и я надеюсь, что это, не смотря на все пережитое, навсегда останется со мной.
Ну вот и следующая ступень - учебный процесс. Ты ныряешь с головой в книги и уроки, от всей души отвечаешь на парах и добросовестно исполняешь послушания. Налицо первая, еще не осознанная опасность. Ты обращаешь на себя слишком много внимания и тебя замечают, а потом выделяют. Например, тебе дарят какую-то дорогую книгу, а потом интересуются как она тебе, интересуются здоровьем твоей тяжелобольной мамы, и милостиво предлагают помочь. И конечно же, с благодарностью в сердце, ты прочитаешь всю книгу за несколько ночей, и готов всё что угодно сделать таким добрым батюшкам. А потом тебе говорят: «Ну, с такими, как у тебя способностями, тебе не место на послушаниях, ты призван Церковью послужить на более высоком поприще». После таких слов ты чувствуешь себя счастливее всех на свете. Ловцы - очень аккуратные люди, они не делают все одним махом, они умеют ждать. Они по-дружески, с примесью фамильярности просят помочь занести в келлию какую-то безделушку, а заодно показывают множество интересных книг, которые, оказываются, можно в любой момент взять и почитать. Когда ты говоришь, что опаздываешь на ужин в семинарию, они оставляют тебя дома на чай с дружеской беседой, интересуются планами на будущее, собираешься ли жениться и есть ли у тебя девушка. Конечно же. У тебя ни копья за душой, а так много хочется сделать для Церкви, для семьи. «Ну что же, такие люди как ты, нужны в Церкви, мы поможем». И это вот участие в твоей жизни подкупает безвозвратно и ты начинаешь доверять человеку безраздельно, исповедоваться у него, знакомиться с его окружением, которое, с легкой тенью иронии смотрит на твое стремительное «продвижение по карьерной лестнице»…
Эх, где же твои глаза-то были, почему ты не понимал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Утешает одно и самое главное - не без Божьего Промысла все происходит в жизни.
Но продолжим далее этот служебный роман. Постепенно дружеские беседы сменяются поручениями, которые в свою очередь перерастают в приказы. Вместо того, чтобы сидеть на парах, ты должен принимать участие в каких-то мероприятиях и празднованиях, и постепенно, сначала с недоумением, а потом с отвращением, ты начинаешь видеть иной лик своего «ангела-покровителя»… Со временем ты начинаешь понимать, что тебе ставят хорошие оценки, потому что ты «особо приближенный», тебя не посылают на послушание, потому что ты занят у него в келлии. Если вдруг ты что-то захочешь изменить в своей жизни, например, жениться, и это будет угрожать «системе», то тебе несдобровать. Эти люди - ранимые натуры, они никогда не прощают предательства и не терпят твоей верности принципам, твоих взглядов - здесь главное верность понятиям и раболепие. Они очень хорошо тебя изучили и ценой моральной ломки придумали как вклинить в «систему». И вот когда ты уже плотно сидишь в этой «системе» отношений между людьми, когда начинаешь понимать, что никакого будущего в Церкви без благоволения этих людей у тебя нет, тогда происходит самое страшное. Они начинают обращаться с тобой развязно: «А что тебя ждет там, дома - село, безработица, бедный приход. Думаешь, тебя такого талантливого кто-то спешит рукоположить?» И тогда приходит понимание. Что все свои способности и силы ты потратил не на Церковь, а вот эту вот «систему», и она тебя так просто не отпустит. С одной стороны тебя пугает и давит эта действительная правда жизни за стенами семинарии, из которой не хочется уходить, потому что ни о чем не думаешь, ни как прокормить семью, ни как одеться. Очень хочется остаться в этой «беззаботной» жизни. А с другой стороны, есть правда внутренняя, и уже непрозрачно намекают какова цена этой беззаботности. Ведь если ты в «системе», то своими силами ты никак не сможешь поступить даже в академию или без проблем окончить хотя бы семинарию. И ты уже раболепно спрашиваешь: «А что же делать?», а тебе отвечают: «Посмотрим». Ну вот, практически все уже сказано, узел завязан, а дальше все зависит от Божьего вмешательства и твоего выбора. В какой-то там келлии или на квартире ты вынужден потягивать «благословенное вино» или водочку «послушания ради» и происходит то, чего ты не ожидаешь, но сопротивляться чему уже не в силах. Ты на крючке, если конечно, же глотнул все предлагаемое прежде. «Система» не насилует людей, она находит слабости человека и постепенно завладевает его душой. А когда уже все произошло, то кому-то об этом рассказать просто страшно, ведь все время подозреваешь каждого: «Может, это один из них». Да и кто тебе поверит, в конце-концов. Ведь люди-то представительные, известные, уважаемые, авторитетные. А кто ты такой? Если даже кому-то и скажешь, тебе ответят «Ну и что из того, кто тебя принуждал?» Если же человек расслабляется и отвечает на эти «ласки», то перед тобой открыта вся широкая дорога карьерного роста. Ну и что из того, что душа болит, или совесть мучает? Человек ко всему привыкает. Не я первый, не я последний. И так постепенно складывается целое поколение. Для того чтобы выжить в этой «системе», ты заставляешь себя верить что так положено, так лучше, а иначе нельзя. Ну вот, мышеловка захлопнулась. Когда кто-то говорит, что мол, нужно было сопротивляться, то я с уверенностью утверждаю, что это практически невозможно. Но все-таки такой опыт есть. К примеру, когда в ответ на эти так называемые «ласки» ударишь в лицо, то становишься мучеником. Тебе стопроцентно не удастся доучиться. Тебя сгноят на послушаниях и сделают все, чтобы ты ушел сам, а на прощание еще и скажут: «Ну что, помогли тебе твои книги?». Но это все-таки правильный выбор. Плевать я хотел на такую Церковную карьеру без Бога. А если ты что-то сдуру вздумаешь разгласить, подумай сам, кто ты, а кто они. Тебя в лучшем случае выгонят, и приложат при этом справку о невменяемости. Человеческая боль не способна разбудить никаких человеческих чувств в этом механизме коррупции и лжи. Лично мне удалось выкрутиться дипломатически, во многом благодаря армейской службе и спорту в прошлом. Когда меня «заметили, оценили» и пригласили «в гости» на квартиру, я без всяких задних мыслей с радостью поспешил пообщаться на богословские темы с умными людьми. Может быть, вид у меня был слишком уж наивен, но чуть-чуть подпоив, полезли ко мне сразу. Только Бог вразумил не пить, а выливать. И поэтому на моей стороне было преимущество. Мне пришлось терпеть пьяные грубые приставания, пошлость и кощунство одновременно на протяжении целого часа, чтобы взять ситуацию под контроль и убежать. Но это из разряда невозможного, со мной просто поспешили, не испекся еще.
Все, вышеописанное - реальный опыт семинаристов, моих близких друзей, которые вопреки всему этому ужасу, сохранили свою веру и любовь к Церкви. Я благодарю Бога, что учился в духовных школах и обрел реальный духовный опыт, встретил замечательных людей, которые стремились к познанию так же, как и я. Именно с ними я разделил свои переживания реального убийства лучших моих устремлений. В моей душе очень долго жила злоба и желание отомстить, но духовная поддержка любящих меня людей все-таки усмирила мою душу. Напоследок хотелось бы сказать, что эта история не о духовном образовании и его современном состоянии, потому что большинство преподавателей - светлые и любящие православие люди, а о той опухоли, которая называется в наших кулуарах «система», и которая, к сожалению, имеет огромное влияние на формирование Церковных кадров. Людьми с такой немощью очень легко управлять извне, а они уж в свою очередь во всю изголяются, над теми, кто от них зависит. Я очень рад, что о. Андрей наконец-то озвучил то, чего все боялись и о чем все молчали по привычке, еще с советских времен.Ведь это будущее нашей Церкви, и не хотелось бы чтобы это была «система».
***
"Добрый вечер, о. Андрей. Моя личная история в Церкви началась в 1992 году. Был алтарником в одном их приходов г. Минска. В 2003 г. закончил Н-скую семинарию. Но жизнь с РПЦ (как с административной структурой) я не связал. Я считаю себя членом Церкви. Но рукополагаться не стал намеренно (не захотел брать грех на душу).
Могу лично засвидетельствовать имя епископа, который приставал ко мне, уже будучи в епископском сане. Это епископ Гомельский и Жлобинский Стефан. В свое время, примерно в 1996 г. я имел неосторожность поделится с еп. Стефаном НА ИСПОВЕДИ, он тогда был еще архимандритом в Гомельской епархии, что имею наклонности к однополой любви. Да, это со мной и сейчас. Но, это мое личное дело, и тем более в РПЦ никогда ни с кем в таких отношениях не состоял, так как никого не хочу вводить в соблазн.
История с Вашим громким и публичным увольнением меня задела ЛИЧНО. И я решил с Вами поделится.
Делаю это потому, что считаю, что использовать свое положение в целях совращения - это преступление не только перед Богом, но и перед законом.
Когда еп. Стефан был еще на Туровско-Мозырской кафедре, он лично пытался меня совратить. Всадил в меня почти целую бутылку водки, лапал меня. Это меня так ошарашило (я даже и подумать не мог об этом), что я даже протрезвел. В тот день я был проездом в г. Мозыре, и просто решил навестить Владыку. Только потом я понял, почему его иподиаконы (дети практически) смотрели на меня, как будто я что-то украл.
Если посчитаете нужным как-то добавить это в свои публикации по данной теме - добавляйте смело. Никаких ограничений по именам не накладываю. Все сказанное могу засвидетельствовать на кресте с Евангелием. Вот так.
С глубоким уважением к тому что Вы делаете, Сергей Ф."
***
Про этого персонажа я сам в минувшем году слышал рассказ одного диакона, тогда певчего из Киевской семинарии. Там имело место буквально физическое насилие. Дело было под Крещение Господне в селе Корма Гомельской области. Тогда еще не владыка попросил знакомцев в руководстве Черниговского духовного училища прислать к нему несколько певчих. После ужина одного из них отделил от остальных и повел к себе в келью. Парня поразило, что в монашеской келье две кровати. Хозяин пояснил: у меня мама больная, иногда приезжает, тогда живет у меня. Говорили допоздна. Парень засобирался вернуться к друзьям, но радушный хозяин сказал - да вот на маминой кровати и ляжешь. Студент ощущал себя в безопасности: ведь келью батюшки осенял огромный крест, распятие до потолка. Проснулся от боли в заломанных руках...
***
Стоит также напомнить о другом рассказе (это бывший одесский семинарист):
«Зачем же нам создавались все те нечеловеческие условия? К чему это средневековое крепостничество для переступивших порог семинарии подростков? Чтобы сломить любое сопротивление. Чтобы все были послушны. Кто хорошо ел? Иподиаконы митрополита, и те, кто был близко к начальству. Кроме этого, имея толпу голодных детей, очень легко удовлетворить любые свои нужды абсолютно бесплатно. Приблизить к себе какой-то кружок, сделать из них номенклатурщиков и устраивать с ними оргии. При мне был такой кружок, и некоторые из этого кружка приближенных к «партии» стали преподавателями».
(Бойко А. О бедном семинаристе замолвите слово, или Кто остановит «духовный концлагерь»?)
Европа. XXI век...
***
"Все пережитое в духовных школах много лет назад - мой собственный опыт. Опыт крушения амбиций и надежд, каких-то планов на будущее, связанных с церковными структурами. Меру объективности того, о чем хочется высказаться в этих воспоминаниях решать каждому самостоятельно, но я буду искренен и по возможности трезв. Я попытаюсь размышлять, а не осуждать кого-либо, ведь прошло немало времени, и чувства улеглись, все устаканилось и мысли пришли в порядок. И теперь можно со спокойной душой сказать «Слава Богу за все». Если бы эта тема поднялась раньше, то, безусловно, подбирал бы другие слова.
Речь пойдет о систематических и «системных» извращениях в церковных структурах.
Представьте себе юношу, впервые переступившего порог семинарии. Все стены семинарского помещения обвешаны портретами отцов и святителей, а между ними прохаживаются туда сюда другие отцы и святители - мои преподаватели и воспитатели. И те, и другие для меня одинаково иконичны, я прикладываюсь к их благословляющей деснице, как к мощам, с благоговением, и не сознаю, что это кто-то подмечает, и кому-то, уж извините за выражение, это даже нравится. Но меня там, на периферии, учили так относится к батюшке, и я надеюсь, что это, не смотря на все пережитое, навсегда останется со мной.
Ну вот и следующая ступень - учебный процесс. Ты ныряешь с головой в книги и уроки, от всей души отвечаешь на парах и добросовестно исполняешь послушания. Налицо первая, еще не осознанная опасность. Ты обращаешь на себя слишком много внимания и тебя замечают, а потом выделяют. Например, тебе дарят какую-то дорогую книгу, а потом интересуются как она тебе, интересуются здоровьем твоей тяжелобольной мамы, и милостиво предлагают помочь. И конечно же, с благодарностью в сердце, ты прочитаешь всю книгу за несколько ночей, и готов всё что угодно сделать таким добрым батюшкам. А потом тебе говорят: «Ну, с такими, как у тебя способностями, тебе не место на послушаниях, ты призван Церковью послужить на более высоком поприще». После таких слов ты чувствуешь себя счастливее всех на свете. Ловцы - очень аккуратные люди, они не делают все одним махом, они умеют ждать. Они по-дружески, с примесью фамильярности просят помочь занести в келлию какую-то безделушку, а заодно показывают множество интересных книг, которые, оказываются, можно в любой момент взять и почитать. Когда ты говоришь, что опаздываешь на ужин в семинарию, они оставляют тебя дома на чай с дружеской беседой, интересуются планами на будущее, собираешься ли жениться и есть ли у тебя девушка. Конечно же. У тебя ни копья за душой, а так много хочется сделать для Церкви, для семьи. «Ну что же, такие люди как ты, нужны в Церкви, мы поможем». И это вот участие в твоей жизни подкупает безвозвратно и ты начинаешь доверять человеку безраздельно, исповедоваться у него, знакомиться с его окружением, которое, с легкой тенью иронии смотрит на твое стремительное «продвижение по карьерной лестнице»…
Эх, где же твои глаза-то были, почему ты не понимал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Утешает одно и самое главное - не без Божьего Промысла все происходит в жизни.
Но продолжим далее этот служебный роман. Постепенно дружеские беседы сменяются поручениями, которые в свою очередь перерастают в приказы. Вместо того, чтобы сидеть на парах, ты должен принимать участие в каких-то мероприятиях и празднованиях, и постепенно, сначала с недоумением, а потом с отвращением, ты начинаешь видеть иной лик своего «ангела-покровителя»… Со временем ты начинаешь понимать, что тебе ставят хорошие оценки, потому что ты «особо приближенный», тебя не посылают на послушание, потому что ты занят у него в келлии. Если вдруг ты что-то захочешь изменить в своей жизни, например, жениться, и это будет угрожать «системе», то тебе несдобровать. Эти люди - ранимые натуры, они никогда не прощают предательства и не терпят твоей верности принципам, твоих взглядов - здесь главное верность понятиям и раболепие. Они очень хорошо тебя изучили и ценой моральной ломки придумали как вклинить в «систему». И вот когда ты уже плотно сидишь в этой «системе» отношений между людьми, когда начинаешь понимать, что никакого будущего в Церкви без благоволения этих людей у тебя нет, тогда происходит самое страшное. Они начинают обращаться с тобой развязно: «А что тебя ждет там, дома - село, безработица, бедный приход. Думаешь, тебя такого талантливого кто-то спешит рукоположить?» И тогда приходит понимание. Что все свои способности и силы ты потратил не на Церковь, а вот эту вот «систему», и она тебя так просто не отпустит. С одной стороны тебя пугает и давит эта действительная правда жизни за стенами семинарии, из которой не хочется уходить, потому что ни о чем не думаешь, ни как прокормить семью, ни как одеться. Очень хочется остаться в этой «беззаботной» жизни. А с другой стороны, есть правда внутренняя, и уже непрозрачно намекают какова цена этой беззаботности. Ведь если ты в «системе», то своими силами ты никак не сможешь поступить даже в академию или без проблем окончить хотя бы семинарию. И ты уже раболепно спрашиваешь: «А что же делать?», а тебе отвечают: «Посмотрим». Ну вот, практически все уже сказано, узел завязан, а дальше все зависит от Божьего вмешательства и твоего выбора. В какой-то там келлии или на квартире ты вынужден потягивать «благословенное вино» или водочку «послушания ради» и происходит то, чего ты не ожидаешь, но сопротивляться чему уже не в силах. Ты на крючке, если конечно, же глотнул все предлагаемое прежде. «Система» не насилует людей, она находит слабости человека и постепенно завладевает его душой. А когда уже все произошло, то кому-то об этом рассказать просто страшно, ведь все время подозреваешь каждого: «Может, это один из них». Да и кто тебе поверит, в конце-концов. Ведь люди-то представительные, известные, уважаемые, авторитетные. А кто ты такой? Если даже кому-то и скажешь, тебе ответят «Ну и что из того, кто тебя принуждал?» Если же человек расслабляется и отвечает на эти «ласки», то перед тобой открыта вся широкая дорога карьерного роста. Ну и что из того, что душа болит, или совесть мучает? Человек ко всему привыкает. Не я первый, не я последний. И так постепенно складывается целое поколение. Для того чтобы выжить в этой «системе», ты заставляешь себя верить что так положено, так лучше, а иначе нельзя. Ну вот, мышеловка захлопнулась. Когда кто-то говорит, что мол, нужно было сопротивляться, то я с уверенностью утверждаю, что это практически невозможно. Но все-таки такой опыт есть. К примеру, когда в ответ на эти так называемые «ласки» ударишь в лицо, то становишься мучеником. Тебе стопроцентно не удастся доучиться. Тебя сгноят на послушаниях и сделают все, чтобы ты ушел сам, а на прощание еще и скажут: «Ну что, помогли тебе твои книги?». Но это все-таки правильный выбор. Плевать я хотел на такую Церковную карьеру без Бога. А если ты что-то сдуру вздумаешь разгласить, подумай сам, кто ты, а кто они. Тебя в лучшем случае выгонят, и приложат при этом справку о невменяемости. Человеческая боль не способна разбудить никаких человеческих чувств в этом механизме коррупции и лжи. Лично мне удалось выкрутиться дипломатически, во многом благодаря армейской службе и спорту в прошлом. Когда меня «заметили, оценили» и пригласили «в гости» на квартиру, я без всяких задних мыслей с радостью поспешил пообщаться на богословские темы с умными людьми. Может быть, вид у меня был слишком уж наивен, но чуть-чуть подпоив, полезли ко мне сразу. Только Бог вразумил не пить, а выливать. И поэтому на моей стороне было преимущество. Мне пришлось терпеть пьяные грубые приставания, пошлость и кощунство одновременно на протяжении целого часа, чтобы взять ситуацию под контроль и убежать. Но это из разряда невозможного, со мной просто поспешили, не испекся еще.
Все, вышеописанное - реальный опыт семинаристов, моих близких друзей, которые вопреки всему этому ужасу, сохранили свою веру и любовь к Церкви. Я благодарю Бога, что учился в духовных школах и обрел реальный духовный опыт, встретил замечательных людей, которые стремились к познанию так же, как и я. Именно с ними я разделил свои переживания реального убийства лучших моих устремлений. В моей душе очень долго жила злоба и желание отомстить, но духовная поддержка любящих меня людей все-таки усмирила мою душу. Напоследок хотелось бы сказать, что эта история не о духовном образовании и его современном состоянии, потому что большинство преподавателей - светлые и любящие православие люди, а о той опухоли, которая называется в наших кулуарах «система», и которая, к сожалению, имеет огромное влияние на формирование Церковных кадров. Людьми с такой немощью очень легко управлять извне, а они уж в свою очередь во всю изголяются, над теми, кто от них зависит. Я очень рад, что о. Андрей наконец-то озвучил то, чего все боялись и о чем все молчали по привычке, еще с советских времен.Ведь это будущее нашей Церкви, и не хотелось бы чтобы это была «система».
***
"Добрый вечер, о. Андрей. Моя личная история в Церкви началась в 1992 году. Был алтарником в одном их приходов г. Минска. В 2003 г. закончил Н-скую семинарию. Но жизнь с РПЦ (как с административной структурой) я не связал. Я считаю себя членом Церкви. Но рукополагаться не стал намеренно (не захотел брать грех на душу).
Могу лично засвидетельствовать имя епископа, который приставал ко мне, уже будучи в епископском сане. Это епископ Гомельский и Жлобинский Стефан. В свое время, примерно в 1996 г. я имел неосторожность поделится с еп. Стефаном НА ИСПОВЕДИ, он тогда был еще архимандритом в Гомельской епархии, что имею наклонности к однополой любви. Да, это со мной и сейчас. Но, это мое личное дело, и тем более в РПЦ никогда ни с кем в таких отношениях не состоял, так как никого не хочу вводить в соблазн.
История с Вашим громким и публичным увольнением меня задела ЛИЧНО. И я решил с Вами поделится.
Делаю это потому, что считаю, что использовать свое положение в целях совращения - это преступление не только перед Богом, но и перед законом.
Когда еп. Стефан был еще на Туровско-Мозырской кафедре, он лично пытался меня совратить. Всадил в меня почти целую бутылку водки, лапал меня. Это меня так ошарашило (я даже и подумать не мог об этом), что я даже протрезвел. В тот день я был проездом в г. Мозыре, и просто решил навестить Владыку. Только потом я понял, почему его иподиаконы (дети практически) смотрели на меня, как будто я что-то украл.
Если посчитаете нужным как-то добавить это в свои публикации по данной теме - добавляйте смело. Никаких ограничений по именам не накладываю. Все сказанное могу засвидетельствовать на кресте с Евангелием. Вот так.
С глубоким уважением к тому что Вы делаете, Сергей Ф."
***
Про этого персонажа я сам в минувшем году слышал рассказ одного диакона, тогда певчего из Киевской семинарии. Там имело место буквально физическое насилие. Дело было под Крещение Господне в селе Корма Гомельской области. Тогда еще не владыка попросил знакомцев в руководстве Черниговского духовного училища прислать к нему несколько певчих. После ужина одного из них отделил от остальных и повел к себе в келью. Парня поразило, что в монашеской келье две кровати. Хозяин пояснил: у меня мама больная, иногда приезжает, тогда живет у меня. Говорили допоздна. Парень засобирался вернуться к друзьям, но радушный хозяин сказал - да вот на маминой кровати и ляжешь. Студент ощущал себя в безопасности: ведь келью батюшки осенял огромный крест, распятие до потолка. Проснулся от боли в заломанных руках...
***
Стоит также напомнить о другом рассказе (это бывший одесский семинарист):
«Зачем же нам создавались все те нечеловеческие условия? К чему это средневековое крепостничество для переступивших порог семинарии подростков? Чтобы сломить любое сопротивление. Чтобы все были послушны. Кто хорошо ел? Иподиаконы митрополита, и те, кто был близко к начальству. Кроме этого, имея толпу голодных детей, очень легко удовлетворить любые свои нужды абсолютно бесплатно. Приблизить к себе какой-то кружок, сделать из них номенклатурщиков и устраивать с ними оргии. При мне был такой кружок, и некоторые из этого кружка приближенных к «партии» стали преподавателями».
(Бойко А. О бедном семинаристе замолвите слово, или Кто остановит «духовный концлагерь»?)
Европа. XXI век...