Кошачий концерт в Париже
http://video.i.ua/user/1044341/44485/346509/
"Россини" (1) кошачий концерт написал в точном соответствии жанру высокой музыки, в том числе церковной. И поют мальчики из церковного хора в сутанах с крестами Так что можно приписать оскорбление религиозных чувств. Но у мальчишек получилось здорово и смешно. И голоса потрясающие!
У русских звонарей мелодии колокольного звона запоминались, сопровождались и передавались с помощью тоже совсем нецерковных попевок.
У семинаристов во все времена была и есть и будет масса пародийных и смешных переиначиваний богослужебных текстов. Это всегда вызвало возмущение некоторых особо благочестивых одноклассников, но всегда же спокойно переживалось большинством вполне церковной молодежи. Помню рассказ одного нынешнего митрополита о том, как его соседа по лаврской келье посвятили в епископы, и друзья-монахи встретили его в Лавре пением "исполла эти деспота" на мотив "Подмосковных вечеров".
Ну, и из консервативнейшего Честертона:
"... один из корреспондентов осудил меня за то, что я отпускаю шутки по поводу собственного смертного ложа. Не знаю, как ему ответить, разве что шуткой. Я действительно не понимаю, что можно делать еще, до поры до времени, с этим немаловажным предметом обстановки.
Во имя почтительности и других хороших вещей мы должны освободиться от этих взглядов. Абсолютно бессмысленно и нелепо запрещать человеку шутки на священные темы. И по очень простой причине: все темы - священны, других на свете нет. Любое мгновение человеческой жизни поистине потрясает. Каждый шаг, каждое движение пальца так глубоки и значительны, что, задумавшись над этим, мы сошли бы с ума.
Если нельзя смеяться над смертным ложем, нельзя смеяться и над пирогом: ведь пирог, когда займешься им серьезно, приобретает тесную связь со смертным ложем. Если нельзя шутить над умирающим, нельзя шутить ни над кем: ведь каждый человек умирает, кто медленнее, кто скорее. Короче, если мы не имеем права шутить на серьезные темы, мы не должны шутить вообще.
Так и считали в старину пуританские аскеты (которых, кстати сказать, я глубоко уважаю). Они действительно считали и говорили, что шутить нельзя, ибо жизнь слишком для этого серьезна. Таков один из двух последовательных взглядов. Но возможен и другой - тот, которого придерживаюсь я: жизнь слишком серьезна, чтобы над нею не шутить.
Конечно, есть тут здравая разница, о которой и не догадывается мой яростный корреспондент. Смеяться можно над чем угодно, но не когда угодно. Действительно, нельзя шутить в определенные минуты. Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно - нельзя.
Нравственный опыт учит нас не только этому. В одном, определенном смысле все, как я говорил выше, и важно и серьезно; но в бытовом, обычном плане некоторые вещи мы можем назвать легкомысленными. Таковы галстуки, брюки, сигары, теннис, фейерверк, гольф, химия, астрономия, геология, биология и т. д.
Если вам хочется быть торжественным, если вас просто распирает избыточная серьезность, прошу вас, употребите ее на эти вещи. Здесь она никому не повредит. Посмотрите на великолепных шотландцев и поучитесь у них: о вере они говорят шутливо, о гольфе - никогда. Вы не станете плохо играть в гольф от того, что слишком серьезно о нем говорите, но можете стать плохим христианином, если будете слишком торжественно относиться к вере.
Можно спокойно, без тени шутки говорить о галстуках, ведь галстуки не вся ваша жизнь - по крайней мере, я надеюсь, что не вся. Но в том, что для вас - вся жизнь, в философии или в вере, вы не можете обойтись без шутки. Если же обойдетесь, ждите безумия".
***
(1) "ДУЭТ КОШЕК" Традиционно приписывается Джоакино Россини, однако в действительности представляет собой компиляцию из трёх частей: к «Кошачьей каватине» датского композитора Кристофа Вейсе добавлены два фрагмента из оперы Россини «Отелло»: отрывок из дуэта Отелло и Яго во II акте и одна из тем арии Родриго «Ah, come mai non senti» из того же акта. Эта компиляция была впервые опубликована в 1825 г. под псевдонимом Г. Бертольд, за которым, как считается, скрылся английский композитор Роберт Лукас Пирсолл.
"Россини" (1) кошачий концерт написал в точном соответствии жанру высокой музыки, в том числе церковной. И поют мальчики из церковного хора в сутанах с крестами Так что можно приписать оскорбление религиозных чувств. Но у мальчишек получилось здорово и смешно. И голоса потрясающие!
У русских звонарей мелодии колокольного звона запоминались, сопровождались и передавались с помощью тоже совсем нецерковных попевок.
У семинаристов во все времена была и есть и будет масса пародийных и смешных переиначиваний богослужебных текстов. Это всегда вызвало возмущение некоторых особо благочестивых одноклассников, но всегда же спокойно переживалось большинством вполне церковной молодежи. Помню рассказ одного нынешнего митрополита о том, как его соседа по лаврской келье посвятили в епископы, и друзья-монахи встретили его в Лавре пением "исполла эти деспота" на мотив "Подмосковных вечеров".
Ну, и из консервативнейшего Честертона:
"... один из корреспондентов осудил меня за то, что я отпускаю шутки по поводу собственного смертного ложа. Не знаю, как ему ответить, разве что шуткой. Я действительно не понимаю, что можно делать еще, до поры до времени, с этим немаловажным предметом обстановки.
Во имя почтительности и других хороших вещей мы должны освободиться от этих взглядов. Абсолютно бессмысленно и нелепо запрещать человеку шутки на священные темы. И по очень простой причине: все темы - священны, других на свете нет. Любое мгновение человеческой жизни поистине потрясает. Каждый шаг, каждое движение пальца так глубоки и значительны, что, задумавшись над этим, мы сошли бы с ума.
Если нельзя смеяться над смертным ложем, нельзя смеяться и над пирогом: ведь пирог, когда займешься им серьезно, приобретает тесную связь со смертным ложем. Если нельзя шутить над умирающим, нельзя шутить ни над кем: ведь каждый человек умирает, кто медленнее, кто скорее. Короче, если мы не имеем права шутить на серьезные темы, мы не должны шутить вообще.
Так и считали в старину пуританские аскеты (которых, кстати сказать, я глубоко уважаю). Они действительно считали и говорили, что шутить нельзя, ибо жизнь слишком для этого серьезна. Таков один из двух последовательных взглядов. Но возможен и другой - тот, которого придерживаюсь я: жизнь слишком серьезна, чтобы над нею не шутить.
Конечно, есть тут здравая разница, о которой и не догадывается мой яростный корреспондент. Смеяться можно над чем угодно, но не когда угодно. Действительно, нельзя шутить в определенные минуты. Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно - нельзя.
Нравственный опыт учит нас не только этому. В одном, определенном смысле все, как я говорил выше, и важно и серьезно; но в бытовом, обычном плане некоторые вещи мы можем назвать легкомысленными. Таковы галстуки, брюки, сигары, теннис, фейерверк, гольф, химия, астрономия, геология, биология и т. д.
Если вам хочется быть торжественным, если вас просто распирает избыточная серьезность, прошу вас, употребите ее на эти вещи. Здесь она никому не повредит. Посмотрите на великолепных шотландцев и поучитесь у них: о вере они говорят шутливо, о гольфе - никогда. Вы не станете плохо играть в гольф от того, что слишком серьезно о нем говорите, но можете стать плохим христианином, если будете слишком торжественно относиться к вере.
Можно спокойно, без тени шутки говорить о галстуках, ведь галстуки не вся ваша жизнь - по крайней мере, я надеюсь, что не вся. Но в том, что для вас - вся жизнь, в философии или в вере, вы не можете обойтись без шутки. Если же обойдетесь, ждите безумия".
***
(1) "ДУЭТ КОШЕК" Традиционно приписывается Джоакино Россини, однако в действительности представляет собой компиляцию из трёх частей: к «Кошачьей каватине» датского композитора Кристофа Вейсе добавлены два фрагмента из оперы Россини «Отелло»: отрывок из дуэта Отелло и Яго во II акте и одна из тем арии Родриго «Ah, come mai non senti» из того же акта. Эта компиляция была впервые опубликована в 1825 г. под псевдонимом Г. Бертольд, за которым, как считается, скрылся английский композитор Роберт Лукас Пирсолл.