Синодальный стриптиз
Многие мужчины Белоруссии снимают остатки своих одежд, чтобы показать следы избиений и пыток, которым они подвергались.
Все епископы Белоруссии тоже задрали свои рясы, - чтобы похвастать своим срамом.
Там, где у обычных людей встречается совесть и ум, у этих равноангельных не оказалось ничего приличного.
А свое неприличное они в "Обращении Синода БПЦ" явили вот в таком виде:
"Категорически осуждая насилие, пытки, унижения, безосновательные задержания, экстремизм во всех его формах и проявлениях, ложь и вероломство, призываем всех остановиться и прекратить противостояние".
То есть пытки вроде как - есть. А противостоять им нельзя.
"Православная Церковь всегда была и будет с народом".
Увы, в эти августовские дни в очередной раз стало ясно, что это лишь красивая, но традиционно-ложная фигура речи. По крайней мере, если под Церковью понимать то, что авторы обращения обычно понимают под этим, то есть самих себя, преосвященных.
"Призываем всех простить обиды друг другу".
Ой, а не они ли в предыдущие годы рычали "в этой ситуации простить было бы некорректно"?
А, может, именно в этом случае неплохо было бы палачей и их начальников, тех, кто десятилетями дрессировал полицаев в зверином духе, а потом отдавал им преступные приказы, сначала уволить, затем отдать под суд, и лишь потом уже "прощать"?
"Нам здесь - в родном Отечестве - жить дальше, воспитывать детей". Да не дай Бог, чтобы эти карьерные чернецы (среди которых четверть педофилы) воспитывали чужих детей. Ну, и для митрополита Павла Белоруссия никаким боком не "родное Отечество".
"Мы верим и надеемся, что руководство страны, которое по праву призвано уважать и охранять свой народ, остановит насилие, услышит голоса обиженных и невинно пострадавших в период противостояния, а проявивших зверство и жестокость - предаст законному Суду и осуждению".
Хитро написано. Слово "полицейских" можно вставить куда хошь.
Можно так - "руководство страны остановит насилие, услышит голоса обиженных и невинно пострадавших полицейских".
А можно - "руководство страны полицейских, проявивших зверство и жестокость, предаст законному Суду и осуждению".
Вставка будет сделана и проинтерпретирована, когда окончательно станет ясно, кто же победил.
Но нынешних властителей можно заверить в преданности и лояльности вот этой фразой - "Провокаторов и подстрекателей призываем одуматься и прекратить провокации, направленные на дестабилизацию нашей страны и разделение нашего народа". Это четко партийный тезис и четко партийный лексикон. Тезис и лексикон партии власти.
"Православная Церковь всегда была и будет вне политики. Мы не делим людей по партийному признаку или убеждению".
Вранье. Церковные иерархи всегда четко делят людей по классовому признаку: кто во власти и богат, а кто - "народец". И даже в этом своем заявлении каждая строка порождена вовсе не порывом совести, а циничным политическим расчетом и боязнью "упущенной прибыли". А вдруг властью станут те, кто сегодня ею не являются? А вдруг нынешняя удержится?
Вертятся преемникоапостолы как на сковородке, но никак не могут сказать простую вещь: преступление и пролитие крови совершили именно представители власти, организованные властью, от имени власти и в ее интересах. СЕМЬ ТЫСЯЧ арестованных и истязанных людей. А сколько прост избитых и оставленных на улицах... А у главного властителя не хватило ума, чтобы хотя бы для вида погрозить отставкой кому-нибудь из своих разошедшихся силовиков.
... Надеюсь, архиепископ Гродненский Артемий завтра скажет, что этот синодальный текст с ним не согласовывали.
Но синод не ограничился простым стриптизом. Он дошел до садомазо.
"Около двух часов ночи в РУВД привели новых задержанных. И вот тут началась лютая жесть. Милиционеры заставляли задержанных молиться, читать «Отче наш…», кто отказывался, избивали всеми подручными средствами. Сидя в актовом зале, мы слышали, как избивают людей на этажах под нами и над нами. Ощущение было такое, что людей практически втаптывали в бетон" - это российского журналиста Никиту Тележенко задерали вкупе с остальными. https://www.znak.com/2020-08-12/prprpl
Понимаете, эти подонки в форме - они еще и подчеркнуто-православные. Их батюшка учил Молитве Господней. Такоя вот цена пьянкам епископов с генералами и "договорам о сотрудничестве".
***
Не знает, кто задержал ее 14-летнего сына Алексея, и Екатерина из Бреста (их имена изменены). «Он очень напуган, даже не хочет ехать к врачу, потому что боится всего. Он по мере возможности рассказывает [о случившемся]. Я только слушаю», - говорит она о состоянии сына.
Вечером 11 августа Алексей не пришел домой после занятия у репетитора. Екатерина забеспокоилась еще в восемь часов. С тех пор, как в городе начались протестные акции, они с Алексеем договорились, что он не будет гулять допоздна.
«В половине девятого муж поехал искать его. В центре акций не было, - говорит Екатерина. - Муж осмелился, подошел к этим ребятам [сотрудникам ОМОНа]. Спросил, как нам быть, сына нету. Они засмеялись, говорят: «Пусть дома сидит»».
В это время Екатерина звонила друзьям и знакомым подростка, но никто не мог сказать, где он. «В 12 мы начали звонить по больницам. Я не могла места себе найти. По больницам нету, по скорым нету, морг - нету. Это просто ужасно», - вспоминает она.
Не оказалось Алексея и в городском РОВД. Екатерина с мужем написали заявление о его пропаже. В Московском РОВД, говорит она, в ту ночь было много родственников задержанных - «все плакали».
В три часа ночи Екатерине позвонили из милиции и сказали, что Алексей находится в Ленинском РОВД - хотя раньше им с мужем говорили, что его там нет. «Когда мы приехали, они [задержанные] стояли как какие-то рецидивисты, прижаты лицом к стенке, - вспоминает Екатерина. - Я зашла, он не поворачивается. Я ему: «Сынок», - он не поворачивается. Только когда женщина, которая его выводила, сказала «можно» - он повернулся и обнял меня, поцеловал. Говорит: «Мама, прости»».
Уже дома Алексей рассказал матери, что по дороге домой его остановили силовики. «Им не понравилось его худи, которое ему подарила сестра, - Vans, там написано «антигерой», нарисована птичка и кроссовочка. Он его носил как нарядное», - говорит Екатерина.
Со слов сына она знает, что его попросили показать рюкзак. Посмотрев на учебники по английскому, силовики сказали Алексею: «Ты ******* [долбаный] нацист?» После чего повалили на землю, избили дубинками и увезли в неизвестном направлении. А потом завели в подвал.
«С ним обращались как со взрослым, - продолжает Екатерина. - Шесть часов его держали. Он лежал босой на полу, на грязном, в моче. Головой вниз. С ним были ребята 16 и 17 лет. У них руки должны были быть на затылке сцеплены. Ребята, которые руки убирали, им [силовики] на пальцы берцами прыгали. Это сопровождалось матом, криками».
Алексей рассказал матери, что в подвале его били дубинкой по почкам. Чтобы не оставалось следов, силовики били через журналы. Мальчик не кричал и молился. Екатерина поясняет: «У него под худи была майка «Погоня», и он молился, чтобы они не сняли с него худи. Это нормально? Я сейчас говорю и сама себе не верю».
По словам Екатерины, сын неоднократно говорил сотрудникам, что ему 14 лет, и просил позвонить родителям. Но силовики разбили его телефон. Отказали Алексею и в вызове скорой, хотя, как говорит его мать, он «откашливался кровью».
«Им к виску приставляли оружие и перезаряжали. Психологическое давление было. Я даже не могу всего рассказать, потому что это такая жуть. Этого просто не может быть в природе, понимаете?» - говорит Екатерина «Медузе».
Вместе с сыном из Ленинского РОВД Екатерина забрала еще одного молодого человека. Она говорит, что он был сильно избит и они с мужем решили подвезти его домой. В машине парень рассказал, что сотрудники отрезали ему волосы, смеялись и хотели засунуть их ему в рот, чтобы «пожевал».
Екатерина говорит, что сейчас ее семья нуждается в реабилитации. «Мужу очень плохо, мне очень плохо по одной простой причине - мы не смогли его уберечь. Муж ездил по городу как загнанный зверь, искал своего сына среди обломков и крови, - объясняет она. - Мне очень важно, чтобы после случившегося у сына не развилось чувство мести. Я хочу, чтобы он понял, что есть зло, что такой опыт он прожил, мы достойно из него вышли, и он с расправленной спиной дальше созидал свое будущее».
Екатерина еще не решила, будет ли обращаться с заявлением о применении насилия к сыну. Она объясняет, что если бы это решение касалось только нее, она бы подала заявление. Но Алексей очень напуган и просит ее этого не делать. «Он сказал мне: «Мама, никакое заявление не пиши, ничего не делай. Они записали мой адрес. Если я попаду туда второй раз, я больше не выйду». Я объясняю, что это все равно, что я его предам. А он говорит: «Лучше предай меня, но я больше туда не хочу»».
https://meduza.io/feature/2020/08/13/k-visku-pristavlyali-oruzhie-i-perezaryazhali
Подробнее: https://www.newsru.com/world/14aug2020/tortbel.html
Все епископы Белоруссии тоже задрали свои рясы, - чтобы похвастать своим срамом.
Там, где у обычных людей встречается совесть и ум, у этих равноангельных не оказалось ничего приличного.
А свое неприличное они в "Обращении Синода БПЦ" явили вот в таком виде:
"Категорически осуждая насилие, пытки, унижения, безосновательные задержания, экстремизм во всех его формах и проявлениях, ложь и вероломство, призываем всех остановиться и прекратить противостояние".
То есть пытки вроде как - есть. А противостоять им нельзя.
"Православная Церковь всегда была и будет с народом".
Увы, в эти августовские дни в очередной раз стало ясно, что это лишь красивая, но традиционно-ложная фигура речи. По крайней мере, если под Церковью понимать то, что авторы обращения обычно понимают под этим, то есть самих себя, преосвященных.
"Призываем всех простить обиды друг другу".
Ой, а не они ли в предыдущие годы рычали "в этой ситуации простить было бы некорректно"?
А, может, именно в этом случае неплохо было бы палачей и их начальников, тех, кто десятилетями дрессировал полицаев в зверином духе, а потом отдавал им преступные приказы, сначала уволить, затем отдать под суд, и лишь потом уже "прощать"?
"Нам здесь - в родном Отечестве - жить дальше, воспитывать детей". Да не дай Бог, чтобы эти карьерные чернецы (среди которых четверть педофилы) воспитывали чужих детей. Ну, и для митрополита Павла Белоруссия никаким боком не "родное Отечество".
"Мы верим и надеемся, что руководство страны, которое по праву призвано уважать и охранять свой народ, остановит насилие, услышит голоса обиженных и невинно пострадавших в период противостояния, а проявивших зверство и жестокость - предаст законному Суду и осуждению".
Хитро написано. Слово "полицейских" можно вставить куда хошь.
Можно так - "руководство страны остановит насилие, услышит голоса обиженных и невинно пострадавших полицейских".
А можно - "руководство страны полицейских, проявивших зверство и жестокость, предаст законному Суду и осуждению".
Вставка будет сделана и проинтерпретирована, когда окончательно станет ясно, кто же победил.
Но нынешних властителей можно заверить в преданности и лояльности вот этой фразой - "Провокаторов и подстрекателей призываем одуматься и прекратить провокации, направленные на дестабилизацию нашей страны и разделение нашего народа". Это четко партийный тезис и четко партийный лексикон. Тезис и лексикон партии власти.
"Православная Церковь всегда была и будет вне политики. Мы не делим людей по партийному признаку или убеждению".
Вранье. Церковные иерархи всегда четко делят людей по классовому признаку: кто во власти и богат, а кто - "народец". И даже в этом своем заявлении каждая строка порождена вовсе не порывом совести, а циничным политическим расчетом и боязнью "упущенной прибыли". А вдруг властью станут те, кто сегодня ею не являются? А вдруг нынешняя удержится?
Вертятся преемникоапостолы как на сковородке, но никак не могут сказать простую вещь: преступление и пролитие крови совершили именно представители власти, организованные властью, от имени власти и в ее интересах. СЕМЬ ТЫСЯЧ арестованных и истязанных людей. А сколько прост избитых и оставленных на улицах... А у главного властителя не хватило ума, чтобы хотя бы для вида погрозить отставкой кому-нибудь из своих разошедшихся силовиков.
... Надеюсь, архиепископ Гродненский Артемий завтра скажет, что этот синодальный текст с ним не согласовывали.
Но синод не ограничился простым стриптизом. Он дошел до садомазо.
"Около двух часов ночи в РУВД привели новых задержанных. И вот тут началась лютая жесть. Милиционеры заставляли задержанных молиться, читать «Отче наш…», кто отказывался, избивали всеми подручными средствами. Сидя в актовом зале, мы слышали, как избивают людей на этажах под нами и над нами. Ощущение было такое, что людей практически втаптывали в бетон" - это российского журналиста Никиту Тележенко задерали вкупе с остальными. https://www.znak.com/2020-08-12/prprpl
Понимаете, эти подонки в форме - они еще и подчеркнуто-православные. Их батюшка учил Молитве Господней. Такоя вот цена пьянкам епископов с генералами и "договорам о сотрудничестве".
***
Не знает, кто задержал ее 14-летнего сына Алексея, и Екатерина из Бреста (их имена изменены). «Он очень напуган, даже не хочет ехать к врачу, потому что боится всего. Он по мере возможности рассказывает [о случившемся]. Я только слушаю», - говорит она о состоянии сына.
Вечером 11 августа Алексей не пришел домой после занятия у репетитора. Екатерина забеспокоилась еще в восемь часов. С тех пор, как в городе начались протестные акции, они с Алексеем договорились, что он не будет гулять допоздна.
«В половине девятого муж поехал искать его. В центре акций не было, - говорит Екатерина. - Муж осмелился, подошел к этим ребятам [сотрудникам ОМОНа]. Спросил, как нам быть, сына нету. Они засмеялись, говорят: «Пусть дома сидит»».
В это время Екатерина звонила друзьям и знакомым подростка, но никто не мог сказать, где он. «В 12 мы начали звонить по больницам. Я не могла места себе найти. По больницам нету, по скорым нету, морг - нету. Это просто ужасно», - вспоминает она.
Не оказалось Алексея и в городском РОВД. Екатерина с мужем написали заявление о его пропаже. В Московском РОВД, говорит она, в ту ночь было много родственников задержанных - «все плакали».
В три часа ночи Екатерине позвонили из милиции и сказали, что Алексей находится в Ленинском РОВД - хотя раньше им с мужем говорили, что его там нет. «Когда мы приехали, они [задержанные] стояли как какие-то рецидивисты, прижаты лицом к стенке, - вспоминает Екатерина. - Я зашла, он не поворачивается. Я ему: «Сынок», - он не поворачивается. Только когда женщина, которая его выводила, сказала «можно» - он повернулся и обнял меня, поцеловал. Говорит: «Мама, прости»».
Уже дома Алексей рассказал матери, что по дороге домой его остановили силовики. «Им не понравилось его худи, которое ему подарила сестра, - Vans, там написано «антигерой», нарисована птичка и кроссовочка. Он его носил как нарядное», - говорит Екатерина.
Со слов сына она знает, что его попросили показать рюкзак. Посмотрев на учебники по английскому, силовики сказали Алексею: «Ты ******* [долбаный] нацист?» После чего повалили на землю, избили дубинками и увезли в неизвестном направлении. А потом завели в подвал.
«С ним обращались как со взрослым, - продолжает Екатерина. - Шесть часов его держали. Он лежал босой на полу, на грязном, в моче. Головой вниз. С ним были ребята 16 и 17 лет. У них руки должны были быть на затылке сцеплены. Ребята, которые руки убирали, им [силовики] на пальцы берцами прыгали. Это сопровождалось матом, криками».
Алексей рассказал матери, что в подвале его били дубинкой по почкам. Чтобы не оставалось следов, силовики били через журналы. Мальчик не кричал и молился. Екатерина поясняет: «У него под худи была майка «Погоня», и он молился, чтобы они не сняли с него худи. Это нормально? Я сейчас говорю и сама себе не верю».
По словам Екатерины, сын неоднократно говорил сотрудникам, что ему 14 лет, и просил позвонить родителям. Но силовики разбили его телефон. Отказали Алексею и в вызове скорой, хотя, как говорит его мать, он «откашливался кровью».
«Им к виску приставляли оружие и перезаряжали. Психологическое давление было. Я даже не могу всего рассказать, потому что это такая жуть. Этого просто не может быть в природе, понимаете?» - говорит Екатерина «Медузе».
Вместе с сыном из Ленинского РОВД Екатерина забрала еще одного молодого человека. Она говорит, что он был сильно избит и они с мужем решили подвезти его домой. В машине парень рассказал, что сотрудники отрезали ему волосы, смеялись и хотели засунуть их ему в рот, чтобы «пожевал».
Екатерина говорит, что сейчас ее семья нуждается в реабилитации. «Мужу очень плохо, мне очень плохо по одной простой причине - мы не смогли его уберечь. Муж ездил по городу как загнанный зверь, искал своего сына среди обломков и крови, - объясняет она. - Мне очень важно, чтобы после случившегося у сына не развилось чувство мести. Я хочу, чтобы он понял, что есть зло, что такой опыт он прожил, мы достойно из него вышли, и он с расправленной спиной дальше созидал свое будущее».
Екатерина еще не решила, будет ли обращаться с заявлением о применении насилия к сыну. Она объясняет, что если бы это решение касалось только нее, она бы подала заявление. Но Алексей очень напуган и просит ее этого не делать. «Он сказал мне: «Мама, никакое заявление не пиши, ничего не делай. Они записали мой адрес. Если я попаду туда второй раз, я больше не выйду». Я объясняю, что это все равно, что я его предам. А он говорит: «Лучше предай меня, но я больше туда не хочу»».
https://meduza.io/feature/2020/08/13/k-visku-pristavlyali-oruzhie-i-perezaryazhali
Подробнее: https://www.newsru.com/world/14aug2020/tortbel.html