Античные представления о посмертии
Либаний. Декламация «О болтливой жене».
Это речь человека, который заранее сообщает судьям, что он хочет покончить с собой, и просит не считать его за это дурным гражданином.
Он вел тихую и скромную жизнь, но его уговорили жениться, причем сказали, что девушка тиха и молчалива; оказалось - совсем наоборот.
Когда бы он ни пришел домой, она засыпает его вопросами: «Куда ходил? Откуда пришел? С кем разговаривал? Что нового? Было ли голосование? Принят ли какой-нибудь закон? Много ли народа в суде? Кто-нибудь приговорен? Поймали кого-нибудь?»
Когда он один раз упомянул о стратеге, то она схватилась за этого стратега и не прекращала вопросов с полудня до вечера: «Со сколькими воинами он отправился? Скольких не взял с собой? Сколькими он командует и как командует? Сколько у него моряков, сколько триэрархов, сколько рулевых, сколько матросов?»
Когда же я заметил, что это не женского ума дело, то она сказала: «Ну, скажи тогда, как дела на полях и как растут различные посадки?»
Отчаявшись где-либо найти покой, муж решает уйти в Аид и восклицает: «О, все боги, дайте моей жене дожить до глубочайшей старости, чтобы я дольше мог наслаждаться моей свободой в Аиде!..»
***
Вот что бывает, когда нет веры в раздельность райских и адских судеб, но всем всё равно дорога в Аид...
Это речь человека, который заранее сообщает судьям, что он хочет покончить с собой, и просит не считать его за это дурным гражданином.
Он вел тихую и скромную жизнь, но его уговорили жениться, причем сказали, что девушка тиха и молчалива; оказалось - совсем наоборот.
Когда бы он ни пришел домой, она засыпает его вопросами: «Куда ходил? Откуда пришел? С кем разговаривал? Что нового? Было ли голосование? Принят ли какой-нибудь закон? Много ли народа в суде? Кто-нибудь приговорен? Поймали кого-нибудь?»
Когда он один раз упомянул о стратеге, то она схватилась за этого стратега и не прекращала вопросов с полудня до вечера: «Со сколькими воинами он отправился? Скольких не взял с собой? Сколькими он командует и как командует? Сколько у него моряков, сколько триэрархов, сколько рулевых, сколько матросов?»
Когда же я заметил, что это не женского ума дело, то она сказала: «Ну, скажи тогда, как дела на полях и как растут различные посадки?»
Отчаявшись где-либо найти покой, муж решает уйти в Аид и восклицает: «О, все боги, дайте моей жене дожить до глубочайшей старости, чтобы я дольше мог наслаждаться моей свободой в Аиде!..»
***
Вот что бывает, когда нет веры в раздельность райских и адских судеб, но всем всё равно дорога в Аид...