Обосраный финал православия
Вот он:
https://www.youtube.com/watch?v=VW9dZ6SAQMg
"Очень правильное решение было принято: возможность для России защищаться в любых странах и регионах мира даже без согласия тех кто там властвует от угроз, касающихся нашей страны. Мы имеем на это право. Мы имеем право играть серьезную роль в мире. Мы имеем право предупреждать, в том числе силой, любые угрозы, которые касаются нас сегодня или в будущем, в том или иной регионе мира. Так должна себя вести большая мировая держава, тем более держава со своей миссией, со своим пониманием истории.
Слишком часто за вторую половину ХХ века Россия уходила от того, чтобы пойти на принцип, поставив на происходящее все, в том числе собственную жизнь. Мы начали отступать с Карибского кризиса, мы тогда испугались прямого столкновения. Потом это происходило много раз. Нам нужно и можно было тогда настоять на своем.
Сейчас отступать больше некуда - позади Москва в прямом смысле этого слова. Поэтому сегодня надо ясно сказать: "Нет". Мы или не будем жить никак, или не будем жить по тем правилам, которые нам навязываются извне кем бы то ни было, будь то ультралиберальные элиты или псевдомусульманские, фанатские.
Сегодня была проявлена воля народа, объединение, раскрытие дремлющих сил народа, такое же, как в 1941 году в противостоянии нацизму - это единственное, что может Россию заставить двигаться вперед. Нам скучно, многие устали, многие чувствуют несправедливость, бесперспективность жизни. Нужен новый драйв. Не хватает его. Мы все-таки народ-воин".
Эти слова официального спикера патриархии означают одно:
вся великая традиция христианской мысли бессильна перед стёбом таких вот аппаратчиков.
Она, традиция, не может их, церковных властителей, понудить к евангелизации мозга. Церковь не может христианизировать своих же возглавителей.
Потому что после всех правильных слов и конференций "за мир во всем мире" все равно придет вот такой рясофорный боров и положит поверх всех евангелий не скажу что.
И все эти исихазмы и анахореты, перихоресисы и космические теозисы в переводе на аппаратно-патриархийный жаргон значат лишь одно: фюрер, ты имеешь право превентивно и даже ядерно бомбить кого пожелаешь по всей планете, а мы будет радостно подвизгивать! А уж своих холопей могешь санкционировать и санировать как пожелаешь и опять же с сугубого нашего благословения! Мы же обещаемся всё это называть "христианством".
И что толку от пятерок и диссертаций по догматическому богословию, если выхлоп в итоге вот такой: "сильный имеет право на всё, потому что он сильный!"?
Что толку гордиться своим "древним каноническим правом" и именовать себя "древнейшим правовым институтом страны", если все право сводится к тому, что "сильный" имеет право в любой точке мира узреть "скрытую угрозу" своим интересам и превентивно отбомбиться по ней (не спрашивая туземных вождей или ООН)? У нас есть Идея, и она позволяет нам устроить ядерный апокалипсис! Ну или хотя бы малость взбодрить свой драйв бомбежкой чужих стран...
Кстати у исламских террористов тоже есть Идея и "свое видение истории". Это "дает им право"?
Церковь Христова, тебе не стыдно? Ни капельки? За то, что от твоего имени говорят такое и говорит такой?
Триста владык, это же ведь от вашего имени, за вас и вместо вас Чаплин выразил ваше убеждение. Промолчите? Значит, согласные?
Вам тоже нужен новый военный драйв?
Если вы не поняли речи Чаплина и его терминологию, поясню:
"Влечение, драйв - инстинктивное желание, побуждающее индивида действовать в направлении удовлетворения этого желания. Психическое состояние, выражающее недифференцированную, неосознанную или недостаточно осознанную потребность субъекта, - уже имеющее эмоциональную окраску, но ещё не связанное с выдвижением сознательных целей. Источник влечений - возбуждающий процесс в некоем органе, а ближайшая цель влечения - прекращение этого раздражения (удовлетворение потребности).
С начала 1920-х годов Фрейд разделял:
влечения к жизни - жизнеутверждающие, чья цель - сохранение и развитие жизни во всех её аспектах; сюда относятся влечения сексуальные (см. либидо), а также влечение к самосохранению;
влечения к смерти и разрушению (мортидо) - (бессознательно) присущие индивиду тенденции к саморазрушению, агрессии".
Монахи, вот вам новая аскетика: самцовые влечения надо не гасить, а сублимировать в волю к власти и к победе, к разрушению соседей, всего мира и даже самих себя. Согласны? Чаплин - ваши уста и ваша новая вера. Про распятого на Голгофе Неудачника забудьте. Вы же ведь на самом деле в монастыри пошли не Христу служить, а Империи и ее Великой Идее. Не правда ли?
Вы, монахи, так любите на досуге посплетничать о "всеереси экуменизма", о подменах отеческой веры, о том, что чистоте православной веры угрожают всякие новомодные соблазны. Под эту квалификацию новое чаплинское кредо никак не подходит? Оно ваше? Может быть... Но точно ли оно Христово?
Богословы, вам предстоит тяжелая работа. Чаплин всего лишь развил слова нашего президента о том, что "Пятьдесят лет назад ленинградская улица научила меня: если драка неизбежна - бей первым» http://lenta.ru/articles/2015/10/23/valdai/. Ну да, в пивнушках такие советы найти несложно. Но ваши-то университеты были иными! Неважно. Теперь вам предстоит найти цитаты из Писания как Ветхаго, так и Новаго Заветов, равно как из Святых Отцов и Соборных деяний с аналогичным духовным советом: "бей первым!". Гугл вам в помощь!
И помните: если вы надлежащих цитаток не найдете, а просто промолчите, все равно будете ходить обосранными со всеми вашими диссертациями. Ибо цена вашей древнегреческой эрудиции и вашей веры была взвешена и оказалась ничтожной: Великий Чаплин кончиком своего языка смог перевернуть всю христианскую этику - и весь якобы соборный "организм любви" молча и с заискивающими улыбочками утёрся.
Экзегеты, напрягите ваши мышцы: надо установить параолимпийский рекорд по гибкости языка и позвоночника. Ибо древние слова "блаженные миротворцы" надо перетолковать так, чтобы на выходе появился ... Чаплин, призывающий оздоровительную войну на ваши головы.
Никодимовцы, ваш Авва учил вас "ириническому богословию". Он цитировал слова св. Иоанна Златоуста: "Силою и необходимостью покорил нас Бог друг другу и не попустил достигать своей пользы иначе как путем пользы других". Врал владыка Никодим? На самом деле он учил вас лишь одному - "всегда услужайте любой власти!"? Реакция первейшего ученика Никодима - патриарха Кирилла - на эти чаплинские слова и даст ответ на этот вопрос.
Дисциплинарная комиссия, у вас нет вопросов по психическому нравственному здоровью протоиерея, готового приветствовать войну, исходя из принципа "Мне скучно, бес!"?
[Пушкин. Сцена из Фауста:
Фауст
Мне скучно, бес.
Мефистофель
Что делать, Фауст?
Таков вам положен предел,
Его ж никто не преступает.
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живет -
И всех вас гроб, зевая, ждет.
Зевай и ты.]
Живописцы, окуните ваши кисти и напишите картину маслом, фиксирующую сей трогательный момент: Церковь Христова, обличающая мирный образ жизни!
Да, это интеллектуально-нравственный финал. Если не будет голосов протеста изнутри церкви и выметания Чаплина из любых административных коридоров патриархии.
Не, ритуально-финансовая контора останется. Но ее претензии на "нравственное учительство", на "духовное водительство" и "возвещение воли Божией" станут очевидно-ничтожными, смешными и даже кощунственными.
Благоутробие чаплинских собратьев и сослужителей продолжит изрыгать благоуветливые глаголы и высокие наставления. Но все они они будут умножаться на этот чаплинский ноль и тем самым обнуляться. Ибо что толку слушать беспринципных трусов, боящихся нет, не Сталина, а Чаплина?!
Возвещенная официально и не оспоренная организацией чушь воспринимается как кредо самой это организации. Прошла уже неделя с минуты эфира. Это больше, чем пять дней, определенных законом: "В случае, если руководитель или член руководящего органа религиозного объединения делает публичное заявление, призывающее к осуществлению экстремистской деятельности, без указания на то, что это его личное мнение, соответствующее религиозное объединение обязано в течение пяти дней со дня, когда указанное заявление было сделано, публично заявить о своем несогласии с высказываниями или действиями такого лица. Если соответствующее религиозное объединение такого публичного заявления не сделает, это может рассматриваться как факт, свидетельствующий о наличии в их деятельности признаков экстремизма". (Закон о противодействии экстремистской деятельности, ст. 15)
Видя их, дружною толпой собравшихся у трона, их стиль общения и работы, понимаешь, что у администрируемой ими религиозной организации не может быть никакой уверенности в завтрашнем дне. Ибо каким оно будет, это завтрашнее дно?
И последнее: Чаплина всё равно не существует. Это всего лишь his master's voice.
***
лучший коммент:
"О. Кураев неправильно акценты расставил в своих адресатах. Владыки, монахи, богословы... Да кому они нужны? Нужно было обратиться к настоятелям 35 тысяч храмов и сказать: отцы, вы что, не видите, что этот боров в телевизоре мешает вам делать кассу? Идите к своим преосвященным, так и скажите: если в телевизор посадят кого-то более благочестивого, то вам, владыченька, на лишнюю панагийку и еще одну квартирку в богомерзкой Франции наберется".
http://kalakazo.livejournal.com/1529992.html#comments
***
М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте. В нашей студии глава синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества Всеволод Чаплин. Сегодня день рождения у патриарха. Отец Всеволод, что обычно происходит в такие дни? Как Вы поздравили?
В. ЧАПЛИН: Святейший патриарх молится, и часто дело обходится без особых публичных мероприятий. Так и должен праздновать свой день рождения священнослужитель. Сегодня, конечно, поздравляем Святейшего как человека, который родился уже 69 лет назад, но остаётся молодым. Очень молодым.
М. АНДРЕЕВА: Мы присоединяемся к этим поздравлениям. Вы же сегодня, как я понимаю, тоже принимали участие в большом заседании.
В. ЧАПЛИН: Был в колонном зале, было такое дело.
М. АНДРЕЕВА: Мы с нашими слушателями и экспертами обсуждали, что это было. Ждали какого-то прорыва, сенсации, но нет. А вообще, это редкое событие, чтобы все собрались в одном зале. Отец Всеволод, зачем собирались?
В. ЧАПЛИН: Было принято и озвучено очень правильное решение. Это возможность для России защищаться в любых странах и регионах мира, даже без согласия тех, кто там властвует, в вопросах, касающихся нашей страны и каждого из нас. Мы имеем на это право. Мы имеем право на то, чтобы играть достаточно серьёзную роль в мире и на то, чтобы предупреждать, в том числе силой, любые угрозы, которые касаются нас сегодня или в будущем. В том или ином регионе. Так себя должна вести большая мировая держава. Тем более держава со своей миссией, со своим пониманием истории и со своим видением будущего.
М. АНДРЕЕВА: Я правильно понимаю, что Вы поддерживаете идею снять мораторий на смертную казнь пока для террористов?
В. ЧАПЛИН: Это сложный дискуссионный вопрос. Христианство смертную казнь не запрещает. Это не грех. Она признавалась, и даже предписывалась, в Ветхом Завете, она не отрицалась в Новом Завете - ни в Священном Писании, ни в традиции церкви. Очень интересно, что князь Владимир ввёл смертную казнь для разбойников впервые именно по требованию православных христианских епископов. До принятия христианства разбойников карали вирой, то есть денежной выплатой. А вот епископы сказали, что разбойников нужно казнить, но после изучения того, виновны ли они. Тем не менее, без смертной казни лучше. Вообще лучше, когда в обществе никто не умирает. Но сейчас возникают ситуации, когда дискуссии снова возобновляются и не случайно. Потому что есть реальные опасности, и эти опасности должны оцениваться обществом серьёзно. И сама дискуссия относительно того, применять или не применять смертную казнь, которая у нас по закону в принципе до сих пор возможна. Это дискуссия, которую нужно везти свободно и без административного давления на эти дискуссии и без того, чтобы какие-то внешние силы решали за нас, нужна она нам или нет.
Сегодня предлагается пожизненное заключение. Тоже достаточно серьёзная кара. Нужно сделать, по крайней мере, в случае с террористами, так, чтобы она была неотвратимой. Чтобы она никогда не смягчалась. И чтобы человек, который виновен в теракте, не имел бы больше общения ни с кем. И не имел бы ни малейшей возможности для пересмотра дела. Навсегда полностью лишить общения с кем бы то ни было. Без переписки, без права визитов.
М. АНДРЕЕВА: Даже с религиозными деятелями?
В. ЧАПЛИН: Может быть, ему нужна будет одна исповедь и не более того.
Я думаю, что мы лукавим, когда считаем, что некоторые виды преступления не могут наказываться смертью или пожизненным тюремным заключением с полным заточением, с полным исключением общения с кем бы то ни было. Я полагаю, что такое заключение могло бы быть не менее значимым. Если пожизненное - то без права обжалования, без права выхода из камеры, без права общения с кем бы то ни было - полный запрет на любые свидания и любую переписку. Запрет может быть на помощь врача.
Вот теперь нужно не бояться использовать то решение, которое сегодня было принято. Решение о том, что Россия может вмешаться в события в любом месте мира и покарать тех, кто виновен, в том числе, в финансировании терроризма, в том числе, в организации терактов, в идейной поддержке терактов. Сегодня нужно стараться это делать. Мы слишком долго уступали и отступали. Мы слишком много боялись поссориться с влиятельными силами в политической, информационной, культурной элите мира. Сегодня нужно стараться прямо воздействовать именно на тех, кто персонально виновен в том, что происходит там, где страдают люди. И не нужно этого бояться. Мы всё-таки народ войн. Мы - народ, который может по-своему закручивать всё, что происходит в мире, включая экономику, политику и ту же сферу борьбы с террором.
М. АНДРЕЕВА: Мы народ войн?
В. ЧАПЛИН: Мы народ войн. Именно потому, что мы - народ христианин. Так же как и мусульмане, иудеи, буддисты, которые живут в нашей стране. Это части нашего единого народа войн.
М. АНДРЕЕВА: Мне последнее время кажется, что мы всё время оправдываемся.
В. ЧАПЛИН: Вот это беда и ошибка. Мы сейчас должны от этой ошибки уйти. Вообще Россия слишком часто за вторую половину XX века уходила от того, чтобы пойти на принцип, поставив на происходящее всё, в том числе собственную жизнь. Мы начали отступать с Карибского кризиса. Мы тогда испугались прямого столкновения. Потом это происходило много раз в разных контекстах. Особенно в европейском контексте.
М. АНДРЕЕВА: Вы жалеете, что Карибский кризис тогда разрешился?
В. ЧАПЛИН: Нам нужно, и можно было настоять на своём. Сейчас, как мне кажется, отступать больше некуда. Позади Москва, в прямом смысле этого слова. И поэтому сегодня нужно в какой-то момент ясно сказать «нет». Мы или не будем жить никак, или не будем жить по тем правилам, которые нам навязываются извне, кем бы то ни было. Будь то ультралиберальные элиты или псевдомусульманские фанатики. Сегодня была проявлена воля, и это очень хорошо. Объединение народа, раскрытие дремлющих сил народа, такое же, как в 41-м году, такое же, как в противостоянии нацизму - это единственное, что может заставить Россию двигаться вперёд и чувствовать себя уверенно.
М. АНДРЕЕВА: Отец Всеволод, Вы уверены, что среди тех, кто сегодня был в Колонном зале Дома Союзов, не было людей, целиком и полностью мыслящих по-западному, направленных всеми мыслями туда.
В. ЧАПЛИН: Я слышал аплодисменты, я видел настроение людей. В зале, конечно, были самые разные люди: представители разных политических партий, представители разных национальностей, разных религиозных общин. Даже если кто-то сидел и внутри себя говорил: «Да видал я это всё в гробу», ему было стыдно в этом признаться. Я в этом совершенно уверен. Может быть, потом этот человек под каким-то ником в интернете напишет, что всё было ужасно, но там он побоялся это сделать. И правильно сделал, что побоялся.
М. АНДРЕЕВА: Отец Всеволод, сегодня была анонсирована пресс-конференция Владимира Путина. Если бы у Вас была возможность задать вопрос президенту с глазу на глаз, о чём бы Вы спросили?
В. ЧАПЛИН: Что сделано, чтобы обеспечить новый российский прорыв? Одновременно русский и российский. Прорыв для всего нашего многонационального народа и для русского народа, который бы почувствовал в этом прорыве нечто очень важное для себя. Что это может быть? Технологический прорыв, или строительство новой двухэтажной России, в которой люди бы не мучились так, как в нынешних больших городах? Или установление справедливого экономического порядка в мире? Или обновлённая мировая роль, как сегодня? Я не знаю, но нам нужен такой прорыв. Нам скучно, многие устали, чувствуют несправедливость, бесперспективность жизни. Нам нужен новый драйв, его не хватает. А верховная власть может и должна дать импульс для него.
М. АНДРЕЕВА: Как Вы полагаете, это в силах президента?
В. ЧАПЛИН: В силах. У нас в значительной степени монархическое сознание. Некоторые скажут, что это плохо, но я считаю, что это хорошо. Народ ждёт импульса от верховной власти. И это гораздо лучше для России, чем если бы импульсы одновременно начали исходить из разных мест, или из народного подсознания. Бунт и революция для России всегда плохо. Любые успешные реформы в России - вспомним Петра, многое из того, что сделали Александр II, Александр III. В конце концов, Сталин. Многие реформы в России были успешны только тогда, когда они инициировались верховной властью. Но не по дурной прихоти, а по подсказке людей одновременно умных и чувствующих народ и по согласию с волей самого народа.
М. АНДРЕЕВА: У нас проблема в том, что все ждут всего от одного человека. Не может один человек заниматься одновременно всем.
В. ЧАПЛИН: И пусть ждут. Может. В этом отличие нашего монархического сознания от идеи баланса интересов, вечного поиска общего вектора для разнодействующих сил. Мы в чём-то, может быть, мыслим более просто, но на самом деле, мы мыслим одновременно более целостно. Мы мыслим как люди, ищущие высшей правды. Нам нужна воля верховной власти. Очень часто эта воля должна быть волей одного человека. Как только мы начинаем разделяться на разнонаправленные векторы - это застой, тоска, ситуации, когда люди слишком долго договариваются вокруг того, что может быть вовсе и не нужно. А потом это обязательно революция, бунт и прочая гадость.
М. АНДРЕЕВА: Тогда не понимаю, президент об этом не знает, или не пришло время? Вы говорите о справедливости. К нам приходят наши постоянные авторы и публицисты. Александр Проханов постоянно говорит о том, что народ жаждет справедливости. А тут у людей кризис, а зарплаты «Газпрома» растут. Миллер - самый богатый топ-менеджер. Какие-то безумные цифры.
В. ЧАПЛИН: У меня на столе куча писем от людей, которые не довольны тем, что происходит в экономической и социальной сфере и тем, что делают местные чиновники. Людей лишают возможности получать медицинскую помощь просто потому, что у них документ старого образца. Люди жалуются на очень странные судебные решения, которые вполне возможно кем-то пролоббированы. Люди жалуются на двойную жизнь чиновников. Он здесь говорит о справедливости, о патриотизме, а потом его видели в каком-нибудь гей-клубе или узнали, что он абсолютно пренебрежительно отзывается о собственном народе. Кстати, очень частая тема для обращений сегодня - это жизненный тупик, связанный с кредитами. Взяли кредит или ипотеку, особенно в валюте. И сейчас люди не имеют ни малейшей возможности выплатить эти кредит. Многие думают о том, чтобы полезть в петлю. Многие думают о том, чтобы продать себя на органы. Это плохо. Экономисты могут говорить сколько угодно, что всё правильно, что эти люди действительно пошли на некий риск, взяв ипотеку в валюте, и они виноваты сами. И с формальной точки зрения они требуют чего-то незаконного. Всё вроде бы правильно, но где же правда? Нет этой правды, когда у семьи, которая в принципе не может выплатить этот кредит, отнимают единственное жильё. По закону правильно, а по сути - нет.
М. АНДРЕЕВА: Что может сделать президент?
В. ЧАПЛИН: В том числе, понять, что экономическая политика вовсе не обязательно должна определяться рекомендациями МВФ и Всемирного банка. Очень часто нужно выслушать эти организации, и сделать ровно наоборот. Воли не хватает. Слишком часто и наша верховная власть, и наши СМИ, и даже обычные люди прислушиваются к тем убаюкивающим словам, которые мы слышим от экспертного сообщества. Нам говорят, что нужно идти на обострение отношений с теми же западными центрами власти нам говорят, что всё спокойно и хорошо. Но в народной душе на эту тему присутствуют чуть-чуть другие мысли и суждения.
М. АНДРЕЕВА: Вы упомянули Сталина. Я бы хотела остановиться на этом чуть подробнее. Вы помните, что 4 ноября в Манеже открылась выставка и тогда вроде как средства массовой информации и журналисты неверно трактовали слова патриарха.
В. ЧАПЛИН: Просто многие считают, что церковь не должна говорить ничего хорошего о советском времени. А патриарх сказал о советском времени достаточно хорошо, упомянув о всех тех трагедиях, которые были. Они действительно были, это и казни невинных людей. Кстати, не все репрессии были связаны с заключением и уничтожением невинных людей. Большевицкая верхушка, которая сама запустила машину террора, сама же от неё и пострадала. Были ли эти люди невинными? Нет, конечно. Но действительно пострадало очень много невинных людей. Образ жизни десятков миллионов людей был сломан из-за раскулачивания, расказачивания. Были трагедии, были преступления, были ошибки, была огромная человеческая боль, были беззаконные случаи уничтожения огромного количества людей. Но была и выигранная война, был преодолён тот самый большевизм с его мировой революцией. Россия вернулась к себе, по крайней мере, во время войны и после войны, была индустриализация. И святейший Патриарх сказал о том, что в советском периоде было хорошее и плохое. Против ожидаемо выступили те, которые правильно услышали слова святейшего, но в то же время почему-то до сих пор считали, что церковь должна считать советский период одной сплошной чёрной дырой и осудить так, как осудили Гитлера на Нюрнбергском процессе.
М. АНДРЕЕВА: Были заголовки «Церковь оправдала Сталина», и так далее.
В. ЧАПЛИН: Мы имеем на это право. Мы действительно считаем, что советский период - это один из периодов нашей единой истории, который нам дорог. В таких периодах - включая 90-е годы, или царское время, или имперское время, или княжеское время, - в этом периоде тоже было хорошее и было плохое. Последние 20-25 лет церковь уже много раз так говорила, сразу после распада Советского Союза. Когда все пинали советское время. Мы говорили про хорошее и плохое. На самом деле, святейший патриарх ничего нового не сказал. А некоторые люди нас пытаются вновь и вновь на одни и те же темы по одним и тем же вопросам отдрессировать. «Давайте мы заставим вас не говорить больше ничего хорошего о Советском Союзе». Нет, господа, мы сегодня не дрессируемся так же, как не дрессировались 10-20 лет назад. И в советское время тоже не дрессировались.
М. АНДРЕЕВА: Видимо, от Вас хотят конкретной оценки: Сталин - победитель, или Сталин - тиран.
В. ЧАПЛИН: Кто-то скажет, что нужно осудить 90-е или царское время. Мы не будем этого делать. У нас такая история, и в ней было хорошее и плохое.
М. АНДРЕЕВА: Очень много сообщений. Слушатели не понимают, как церковь может одобрять, или хотя бы даже предлагать, смертную казнь, потому что жизнь от Бога. Как мы можем лишать её?
В. ЧАПЛИН: В Священном Писании Ветхого Завета смертная казнь прямо предписывалась Богом. Новозаветная церковь тоже не выступала против смертной казни. Более того, как я уже сказал, вскоре после крещения Руси смертная казнь была введена именно потому, что епископы сказали Владимиру: «Владимир, ты дан на добро добрым людям, и на казнь разбойникам». На самом деле, зло должно ограничиваться силой. Христианство - это не пацифизм, христианство не имеет ничего общего с теми общественными движениями, которые осуждают армию и полицию. Ты должен любить личного врага. Если сейчас мне кто-то даст в физиономию, я, конечно, не отвечу, но когда нападают на твой народ, на твоих близких, на твою страну, претендуют на то, чтобы лишить тебя возможности жить по вере, то христианин, мужчина-воин, по крайней мере, мирянин, обязан встать с мечом в руках, с оружием в руках на защиту веры, отечества и ближнего. Это - аксиома настоящего христианства. Есть, конечно, пацифисты, которые говорят, что нельзя воевать, нельзя ограничивать преступников, армия и полиция - это плохо. Я предлагаю такую шутку - дать этим людям в самом прекрасном уголке Земли создать собственное государство без армии и без полиции, и посмотреть, что будет дальше. Кстати, шутка всё-таки жестокая, потому что эти люди погибнут ужасной смертью от рук первых попавшихся бандитов с оружием и оттого, что перегрызутся друг с другом. Люди, настроенные пацифистски, обычно бывают очень нетерпимо настроены идеологически. Они сживут со света друг друга, уж не говоря о том, что они будут абсолютно беззащитны перед любой злой волей.
М. АНДРЕЕВА: Михаил уточняет: «Как один человек может насадить везде справедливость?» Он не может знать обо всём, он не Бог. Справедливость - это продукт всего общества».
И в вдогонку другой слушатель практически об этом же, что не президент должен предлагать, а вы должны ему что-то предложить, он ждёт. «Как Русская Православная Церковь может поспособствовать тому, чтобы в обществе царила справедливость?»
В. ЧАПЛИН: Предлагаем сделать экономический и социальный уклад более справедливым. Несправедлива ситуация, в которой судьбами людей распоряжается не государство, которое хотя бы теоретически подконтрольно обществу, и которое должно слушать общество, а некоторое количество частных учреждений и частных лиц у нас в стране. А в масштабе всего мира - опять же неподотчётный никому конгломерат частных организаций федеральной резервной системы. Это плохо, и это нужно постараться изменить. Об этом мы говорим уже достаточно долго. Но часто бывает так, что один человек вдруг понимает, что нужно делать. Это может быть пророк, иерарх, монах в монастыре, президент, царь. И слово этого человека вдруг воспринимается всем народом как что-то, что в этот момент нужно было услышать и осуществить. Так в своё время поступил князь Владимир. Если один человек действует против народа, как тот же Пётр, при всём его величии, тот же Сталин, при всей его эффективности, то народ их не принимал. И тогда против этой единоличной воле было правильно действовать. Но мудрость обоих была в том, что они подстроились под народ. Они поняли, что не нужно пытаться ломать народ через колено, так как ломали Ленин, Троцкий, некоторые лидеры западного мира. Воля одного человека очень много значит. Но она будет по-настоящему эффективной тогда, когда она совпадёт с волей Бога, и с волей народа.
М. АНДРЕЕВА: Конкретное предложение от главы отдела внешних связей РПЦ митрополита волоколамского Иллариона: «Нужно отказаться от отделения церкви от государства».
В. ЧАПЛИН: Это уже так переврали слова Владыки на утреннем мероприятии? Этого Владыка не говорил. Он сказал очень прямо, что религию нельзя устранить из общества и общественных процессов.
М. АНДРЕЕВА: Вот цитата: «Пора, наконец, отказаться от такого понимания отделения церкви от государства, а школы от церкви, которое предполагает, что религия не должна напрямую присутствовать в светском образовательном пространстве».
В. ЧАПЛИН: Мы читаем фразу информационного агентства, и фразу Владыки. Агентство пишет: призвал отказаться от деления церкви от государства. Фраза Владыки: «Призвал отказаться от того понимания деления церкви от государства, а школы от церкви, которое предполагает, что религия не должна напрямую присутствовать в светском образовательном пространстве». У Владыки всё ясно, хотя фраза достаточно сложная. Суть в том, что отделение религиозных объединений от государства, которое есть в Конституции. Это означает, что религиозные объединения, то есть объединение и структура московских общин - юрлицо московской патриархии - не являются органами власти. А государство не несёт на себе религиозных функций. Это исчерпывающее содержание принципа отделения религиозных объединений от государства. И, конечно же, религия, как и любое другое мировоззрение может присутствовать в светской школе, и это не имеет никакого отношения к принципу отделения религиозных объединений от государства. То есть Владыки абсолютно прав. Он не говорил о том, что нужно отказаться от отделения церкви от государства. У нас сегодня есть такая система - кто-то её критикует, а кто-то её приемлет. Но в её рамках, даже критикуя её, можно жить. А вот то, что этот принцип отделения религиозных объединений от государства не означает запрет на присутствие в школе религиозного мировоззрения - это совершенно правильно.
М. АНДРЕЕВА: Но Вы же помните, что когда вводили основы православной культуры в школах, был большой спор. То есть это очевидно не для всех.
В. ЧАПЛИН: Кстати, дискуссия была не столько в обществе, сколько в тусовке - в интернет-тусовке, в тусовке экспертного сообщества, которое в 90-е годы зацепило под свой контроль экспертизу в области образования, экспертизу учебников, и так далее.
М. АНДРЕЕВА: Отец Всеволод, что Вы подразумеваете под присутствием в школе? Должен быть обязательный предмет для всех?
В. ЧАПЛИН: Почему обязательный? Просто должен быть выбор между разными мировоззрениями. Кстати, именно родители - а не школа и не власть, не районное или областное управление образования - по закону имеют эксклюзивное право на то, чтобы определять, что ребёнок должен изучать в школе в плане мировоззрения. Поэтому школа должна давать возможность по выбору изучать религиозное мировоззрение или материалистическое, или коммунистическое, или позитивистское, и так далее. Равно как и равные религиозные варианты выбора - ислам, православие, иудаизм, буддизм и так далее.
М. АНДРЕЕВА: Тогда не очень понятно, что имеет в виду Отец Илларион, когда он об этом говорит, потому что это уже есть.
В. ЧАПЛИН: Есть полгода в четвёртом классе. Этого, конечно, мало. Особенно если говорить о противостоянии террору и экстремизму. Сегодня девятиклассник и десятиклассник должен точно знать, что вот традиционная религия, которая даёт моей жизни настоящий смысл, а вот обманка, фантом, ИГИЛ, запрещённый в России - организация, которая вроде бы предлагает красивую идею, но обеспечивает то, что я стану убийцей и самоубийцей, если попаду в неё. А вот - секта, которая разрушит мою жизнь. Это всё нужно знать, и четырёхклассник может немного иначе воспринять информацию о том, где опасность, а где настоящий духовный смысл жизни. А человек в 16-17 лет должен знать это уже немного более серьёзно, в том числе и на основании собственных размышлений.
М. АНДРЕЕВА: То есть Вы предлагаете продлить эту программу до старших классов?
В. ЧАПЛИН: Естественно.
М. АНДРЕЕВА: Кто против? Кто мешает?
В. ЧАПЛИН: Думаю, что это люди, которые патологически боятся потерять своё экспертное, интеллектуальное и инициативное влияние на школу. Либо люди среди чиновников, педагогов и нашей экономической элиты, которые очень боятся, что больше не получится безнаказанно втихаря грешить. Что придут дети из школы и скажут: «Папа, ты живёшь совершенно неправильно, тебе нужно меняться». Этого боятся больше всего. Боятся, что будут реальные изменения в нравственной жизни общества - в экономике, в политике, в личной жизни политиков.
М. АНДРЕЕВА: Получается, что СМИ немного переврали слова?
В. ЧАПЛИН: Скажем так, интерпретировали, попытавшись выставить Владыку врагом государства. Это не так, мы даже когда критикуем государства и говорим, что многое нужно менять, и говорим, что роль религии должна быть несколько другой, чем сегодня, мы всё-таки не считаем государство врагом. Наше отличие от оппозиции - мы не хотим взять власть, как этого хочет оппозиция.
М. АНДРЕЕВА: Вы обижаетесь, когда говорят поп?
В. ЧАПЛИН: Нет, я себя сам так периодически называю. Я расскажу анекдот. Я когда вхожу в лифт одним из последних, всегда говорю: «В лифте нужно вешать табличку - «6 обычных человек, 2 попа и один архиерей».
М. АНДРЕЕВА: «К Богу можно прийти и без церкви. Церковь говорит нет, и ведёт нас в тупик».
В. ЧАПЛИН:если Вы не приходите через Евангелие и им самим созданную церковь, то есть огромнейшая опасность, что Вы приходите либо к тому, чего нет, к вымышленному существу, либо даже к бесу.
https://life.ru/p/846665
Click to viewhttps://www.youtube.com/watch?v=VW9dZ6SAQMg
"Очень правильное решение было принято: возможность для России защищаться в любых странах и регионах мира даже без согласия тех кто там властвует от угроз, касающихся нашей страны. Мы имеем на это право. Мы имеем право играть серьезную роль в мире. Мы имеем право предупреждать, в том числе силой, любые угрозы, которые касаются нас сегодня или в будущем, в том или иной регионе мира. Так должна себя вести большая мировая держава, тем более держава со своей миссией, со своим пониманием истории.
Слишком часто за вторую половину ХХ века Россия уходила от того, чтобы пойти на принцип, поставив на происходящее все, в том числе собственную жизнь. Мы начали отступать с Карибского кризиса, мы тогда испугались прямого столкновения. Потом это происходило много раз. Нам нужно и можно было тогда настоять на своем.
Сейчас отступать больше некуда - позади Москва в прямом смысле этого слова. Поэтому сегодня надо ясно сказать: "Нет". Мы или не будем жить никак, или не будем жить по тем правилам, которые нам навязываются извне кем бы то ни было, будь то ультралиберальные элиты или псевдомусульманские, фанатские.
Сегодня была проявлена воля народа, объединение, раскрытие дремлющих сил народа, такое же, как в 1941 году в противостоянии нацизму - это единственное, что может Россию заставить двигаться вперед. Нам скучно, многие устали, многие чувствуют несправедливость, бесперспективность жизни. Нужен новый драйв. Не хватает его. Мы все-таки народ-воин".
Эти слова официального спикера патриархии означают одно:
вся великая традиция христианской мысли бессильна перед стёбом таких вот аппаратчиков.
Она, традиция, не может их, церковных властителей, понудить к евангелизации мозга. Церковь не может христианизировать своих же возглавителей.
Потому что после всех правильных слов и конференций "за мир во всем мире" все равно придет вот такой рясофорный боров и положит поверх всех евангелий не скажу что.
И все эти исихазмы и анахореты, перихоресисы и космические теозисы в переводе на аппаратно-патриархийный жаргон значат лишь одно: фюрер, ты имеешь право превентивно и даже ядерно бомбить кого пожелаешь по всей планете, а мы будет радостно подвизгивать! А уж своих холопей могешь санкционировать и санировать как пожелаешь и опять же с сугубого нашего благословения! Мы же обещаемся всё это называть "христианством".
И что толку от пятерок и диссертаций по догматическому богословию, если выхлоп в итоге вот такой: "сильный имеет право на всё, потому что он сильный!"?
Что толку гордиться своим "древним каноническим правом" и именовать себя "древнейшим правовым институтом страны", если все право сводится к тому, что "сильный" имеет право в любой точке мира узреть "скрытую угрозу" своим интересам и превентивно отбомбиться по ней (не спрашивая туземных вождей или ООН)? У нас есть Идея, и она позволяет нам устроить ядерный апокалипсис! Ну или хотя бы малость взбодрить свой драйв бомбежкой чужих стран...
Кстати у исламских террористов тоже есть Идея и "свое видение истории". Это "дает им право"?
Церковь Христова, тебе не стыдно? Ни капельки? За то, что от твоего имени говорят такое и говорит такой?
Триста владык, это же ведь от вашего имени, за вас и вместо вас Чаплин выразил ваше убеждение. Промолчите? Значит, согласные?
Вам тоже нужен новый военный драйв?
Если вы не поняли речи Чаплина и его терминологию, поясню:
"Влечение, драйв - инстинктивное желание, побуждающее индивида действовать в направлении удовлетворения этого желания. Психическое состояние, выражающее недифференцированную, неосознанную или недостаточно осознанную потребность субъекта, - уже имеющее эмоциональную окраску, но ещё не связанное с выдвижением сознательных целей. Источник влечений - возбуждающий процесс в некоем органе, а ближайшая цель влечения - прекращение этого раздражения (удовлетворение потребности).
С начала 1920-х годов Фрейд разделял:
влечения к жизни - жизнеутверждающие, чья цель - сохранение и развитие жизни во всех её аспектах; сюда относятся влечения сексуальные (см. либидо), а также влечение к самосохранению;
влечения к смерти и разрушению (мортидо) - (бессознательно) присущие индивиду тенденции к саморазрушению, агрессии".
Монахи, вот вам новая аскетика: самцовые влечения надо не гасить, а сублимировать в волю к власти и к победе, к разрушению соседей, всего мира и даже самих себя. Согласны? Чаплин - ваши уста и ваша новая вера. Про распятого на Голгофе Неудачника забудьте. Вы же ведь на самом деле в монастыри пошли не Христу служить, а Империи и ее Великой Идее. Не правда ли?
Вы, монахи, так любите на досуге посплетничать о "всеереси экуменизма", о подменах отеческой веры, о том, что чистоте православной веры угрожают всякие новомодные соблазны. Под эту квалификацию новое чаплинское кредо никак не подходит? Оно ваше? Может быть... Но точно ли оно Христово?
Богословы, вам предстоит тяжелая работа. Чаплин всего лишь развил слова нашего президента о том, что "Пятьдесят лет назад ленинградская улица научила меня: если драка неизбежна - бей первым» http://lenta.ru/articles/2015/10/23/valdai/. Ну да, в пивнушках такие советы найти несложно. Но ваши-то университеты были иными! Неважно. Теперь вам предстоит найти цитаты из Писания как Ветхаго, так и Новаго Заветов, равно как из Святых Отцов и Соборных деяний с аналогичным духовным советом: "бей первым!". Гугл вам в помощь!
И помните: если вы надлежащих цитаток не найдете, а просто промолчите, все равно будете ходить обосранными со всеми вашими диссертациями. Ибо цена вашей древнегреческой эрудиции и вашей веры была взвешена и оказалась ничтожной: Великий Чаплин кончиком своего языка смог перевернуть всю христианскую этику - и весь якобы соборный "организм любви" молча и с заискивающими улыбочками утёрся.
Экзегеты, напрягите ваши мышцы: надо установить параолимпийский рекорд по гибкости языка и позвоночника. Ибо древние слова "блаженные миротворцы" надо перетолковать так, чтобы на выходе появился ... Чаплин, призывающий оздоровительную войну на ваши головы.
Никодимовцы, ваш Авва учил вас "ириническому богословию". Он цитировал слова св. Иоанна Златоуста: "Силою и необходимостью покорил нас Бог друг другу и не попустил достигать своей пользы иначе как путем пользы других". Врал владыка Никодим? На самом деле он учил вас лишь одному - "всегда услужайте любой власти!"? Реакция первейшего ученика Никодима - патриарха Кирилла - на эти чаплинские слова и даст ответ на этот вопрос.
Дисциплинарная комиссия, у вас нет вопросов по психическому нравственному здоровью протоиерея, готового приветствовать войну, исходя из принципа "Мне скучно, бес!"?
[Пушкин. Сцена из Фауста:
Фауст
Мне скучно, бес.
Мефистофель
Что делать, Фауст?
Таков вам положен предел,
Его ж никто не преступает.
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живет -
И всех вас гроб, зевая, ждет.
Зевай и ты.]
Живописцы, окуните ваши кисти и напишите картину маслом, фиксирующую сей трогательный момент: Церковь Христова, обличающая мирный образ жизни!
Да, это интеллектуально-нравственный финал. Если не будет голосов протеста изнутри церкви и выметания Чаплина из любых административных коридоров патриархии.
Не, ритуально-финансовая контора останется. Но ее претензии на "нравственное учительство", на "духовное водительство" и "возвещение воли Божией" станут очевидно-ничтожными, смешными и даже кощунственными.
Благоутробие чаплинских собратьев и сослужителей продолжит изрыгать благоуветливые глаголы и высокие наставления. Но все они они будут умножаться на этот чаплинский ноль и тем самым обнуляться. Ибо что толку слушать беспринципных трусов, боящихся нет, не Сталина, а Чаплина?!
Возвещенная официально и не оспоренная организацией чушь воспринимается как кредо самой это организации. Прошла уже неделя с минуты эфира. Это больше, чем пять дней, определенных законом: "В случае, если руководитель или член руководящего органа религиозного объединения делает публичное заявление, призывающее к осуществлению экстремистской деятельности, без указания на то, что это его личное мнение, соответствующее религиозное объединение обязано в течение пяти дней со дня, когда указанное заявление было сделано, публично заявить о своем несогласии с высказываниями или действиями такого лица. Если соответствующее религиозное объединение такого публичного заявления не сделает, это может рассматриваться как факт, свидетельствующий о наличии в их деятельности признаков экстремизма". (Закон о противодействии экстремистской деятельности, ст. 15)
Видя их, дружною толпой собравшихся у трона, их стиль общения и работы, понимаешь, что у администрируемой ими религиозной организации не может быть никакой уверенности в завтрашнем дне. Ибо каким оно будет, это завтрашнее дно?
И последнее: Чаплина всё равно не существует. Это всего лишь his master's voice.
***
лучший коммент:
"О. Кураев неправильно акценты расставил в своих адресатах. Владыки, монахи, богословы... Да кому они нужны? Нужно было обратиться к настоятелям 35 тысяч храмов и сказать: отцы, вы что, не видите, что этот боров в телевизоре мешает вам делать кассу? Идите к своим преосвященным, так и скажите: если в телевизор посадят кого-то более благочестивого, то вам, владыченька, на лишнюю панагийку и еще одну квартирку в богомерзкой Франции наберется".
http://kalakazo.livejournal.com/1529992.html#comments
***
М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте. В нашей студии глава синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества Всеволод Чаплин. Сегодня день рождения у патриарха. Отец Всеволод, что обычно происходит в такие дни? Как Вы поздравили?
В. ЧАПЛИН: Святейший патриарх молится, и часто дело обходится без особых публичных мероприятий. Так и должен праздновать свой день рождения священнослужитель. Сегодня, конечно, поздравляем Святейшего как человека, который родился уже 69 лет назад, но остаётся молодым. Очень молодым.
М. АНДРЕЕВА: Мы присоединяемся к этим поздравлениям. Вы же сегодня, как я понимаю, тоже принимали участие в большом заседании.
В. ЧАПЛИН: Был в колонном зале, было такое дело.
М. АНДРЕЕВА: Мы с нашими слушателями и экспертами обсуждали, что это было. Ждали какого-то прорыва, сенсации, но нет. А вообще, это редкое событие, чтобы все собрались в одном зале. Отец Всеволод, зачем собирались?
В. ЧАПЛИН: Было принято и озвучено очень правильное решение. Это возможность для России защищаться в любых странах и регионах мира, даже без согласия тех, кто там властвует, в вопросах, касающихся нашей страны и каждого из нас. Мы имеем на это право. Мы имеем право на то, чтобы играть достаточно серьёзную роль в мире и на то, чтобы предупреждать, в том числе силой, любые угрозы, которые касаются нас сегодня или в будущем. В том или ином регионе. Так себя должна вести большая мировая держава. Тем более держава со своей миссией, со своим пониманием истории и со своим видением будущего.
М. АНДРЕЕВА: Я правильно понимаю, что Вы поддерживаете идею снять мораторий на смертную казнь пока для террористов?
В. ЧАПЛИН: Это сложный дискуссионный вопрос. Христианство смертную казнь не запрещает. Это не грех. Она признавалась, и даже предписывалась, в Ветхом Завете, она не отрицалась в Новом Завете - ни в Священном Писании, ни в традиции церкви. Очень интересно, что князь Владимир ввёл смертную казнь для разбойников впервые именно по требованию православных христианских епископов. До принятия христианства разбойников карали вирой, то есть денежной выплатой. А вот епископы сказали, что разбойников нужно казнить, но после изучения того, виновны ли они. Тем не менее, без смертной казни лучше. Вообще лучше, когда в обществе никто не умирает. Но сейчас возникают ситуации, когда дискуссии снова возобновляются и не случайно. Потому что есть реальные опасности, и эти опасности должны оцениваться обществом серьёзно. И сама дискуссия относительно того, применять или не применять смертную казнь, которая у нас по закону в принципе до сих пор возможна. Это дискуссия, которую нужно везти свободно и без административного давления на эти дискуссии и без того, чтобы какие-то внешние силы решали за нас, нужна она нам или нет.
Сегодня предлагается пожизненное заключение. Тоже достаточно серьёзная кара. Нужно сделать, по крайней мере, в случае с террористами, так, чтобы она была неотвратимой. Чтобы она никогда не смягчалась. И чтобы человек, который виновен в теракте, не имел бы больше общения ни с кем. И не имел бы ни малейшей возможности для пересмотра дела. Навсегда полностью лишить общения с кем бы то ни было. Без переписки, без права визитов.
М. АНДРЕЕВА: Даже с религиозными деятелями?
В. ЧАПЛИН: Может быть, ему нужна будет одна исповедь и не более того.
Я думаю, что мы лукавим, когда считаем, что некоторые виды преступления не могут наказываться смертью или пожизненным тюремным заключением с полным заточением, с полным исключением общения с кем бы то ни было. Я полагаю, что такое заключение могло бы быть не менее значимым. Если пожизненное - то без права обжалования, без права выхода из камеры, без права общения с кем бы то ни было - полный запрет на любые свидания и любую переписку. Запрет может быть на помощь врача.
Вот теперь нужно не бояться использовать то решение, которое сегодня было принято. Решение о том, что Россия может вмешаться в события в любом месте мира и покарать тех, кто виновен, в том числе, в финансировании терроризма, в том числе, в организации терактов, в идейной поддержке терактов. Сегодня нужно стараться это делать. Мы слишком долго уступали и отступали. Мы слишком много боялись поссориться с влиятельными силами в политической, информационной, культурной элите мира. Сегодня нужно стараться прямо воздействовать именно на тех, кто персонально виновен в том, что происходит там, где страдают люди. И не нужно этого бояться. Мы всё-таки народ войн. Мы - народ, который может по-своему закручивать всё, что происходит в мире, включая экономику, политику и ту же сферу борьбы с террором.
М. АНДРЕЕВА: Мы народ войн?
В. ЧАПЛИН: Мы народ войн. Именно потому, что мы - народ христианин. Так же как и мусульмане, иудеи, буддисты, которые живут в нашей стране. Это части нашего единого народа войн.
М. АНДРЕЕВА: Мне последнее время кажется, что мы всё время оправдываемся.
В. ЧАПЛИН: Вот это беда и ошибка. Мы сейчас должны от этой ошибки уйти. Вообще Россия слишком часто за вторую половину XX века уходила от того, чтобы пойти на принцип, поставив на происходящее всё, в том числе собственную жизнь. Мы начали отступать с Карибского кризиса. Мы тогда испугались прямого столкновения. Потом это происходило много раз в разных контекстах. Особенно в европейском контексте.
М. АНДРЕЕВА: Вы жалеете, что Карибский кризис тогда разрешился?
В. ЧАПЛИН: Нам нужно, и можно было настоять на своём. Сейчас, как мне кажется, отступать больше некуда. Позади Москва, в прямом смысле этого слова. И поэтому сегодня нужно в какой-то момент ясно сказать «нет». Мы или не будем жить никак, или не будем жить по тем правилам, которые нам навязываются извне, кем бы то ни было. Будь то ультралиберальные элиты или псевдомусульманские фанатики. Сегодня была проявлена воля, и это очень хорошо. Объединение народа, раскрытие дремлющих сил народа, такое же, как в 41-м году, такое же, как в противостоянии нацизму - это единственное, что может заставить Россию двигаться вперёд и чувствовать себя уверенно.
М. АНДРЕЕВА: Отец Всеволод, Вы уверены, что среди тех, кто сегодня был в Колонном зале Дома Союзов, не было людей, целиком и полностью мыслящих по-западному, направленных всеми мыслями туда.
В. ЧАПЛИН: Я слышал аплодисменты, я видел настроение людей. В зале, конечно, были самые разные люди: представители разных политических партий, представители разных национальностей, разных религиозных общин. Даже если кто-то сидел и внутри себя говорил: «Да видал я это всё в гробу», ему было стыдно в этом признаться. Я в этом совершенно уверен. Может быть, потом этот человек под каким-то ником в интернете напишет, что всё было ужасно, но там он побоялся это сделать. И правильно сделал, что побоялся.
М. АНДРЕЕВА: Отец Всеволод, сегодня была анонсирована пресс-конференция Владимира Путина. Если бы у Вас была возможность задать вопрос президенту с глазу на глаз, о чём бы Вы спросили?
В. ЧАПЛИН: Что сделано, чтобы обеспечить новый российский прорыв? Одновременно русский и российский. Прорыв для всего нашего многонационального народа и для русского народа, который бы почувствовал в этом прорыве нечто очень важное для себя. Что это может быть? Технологический прорыв, или строительство новой двухэтажной России, в которой люди бы не мучились так, как в нынешних больших городах? Или установление справедливого экономического порядка в мире? Или обновлённая мировая роль, как сегодня? Я не знаю, но нам нужен такой прорыв. Нам скучно, многие устали, чувствуют несправедливость, бесперспективность жизни. Нам нужен новый драйв, его не хватает. А верховная власть может и должна дать импульс для него.
М. АНДРЕЕВА: Как Вы полагаете, это в силах президента?
В. ЧАПЛИН: В силах. У нас в значительной степени монархическое сознание. Некоторые скажут, что это плохо, но я считаю, что это хорошо. Народ ждёт импульса от верховной власти. И это гораздо лучше для России, чем если бы импульсы одновременно начали исходить из разных мест, или из народного подсознания. Бунт и революция для России всегда плохо. Любые успешные реформы в России - вспомним Петра, многое из того, что сделали Александр II, Александр III. В конце концов, Сталин. Многие реформы в России были успешны только тогда, когда они инициировались верховной властью. Но не по дурной прихоти, а по подсказке людей одновременно умных и чувствующих народ и по согласию с волей самого народа.
М. АНДРЕЕВА: У нас проблема в том, что все ждут всего от одного человека. Не может один человек заниматься одновременно всем.
В. ЧАПЛИН: И пусть ждут. Может. В этом отличие нашего монархического сознания от идеи баланса интересов, вечного поиска общего вектора для разнодействующих сил. Мы в чём-то, может быть, мыслим более просто, но на самом деле, мы мыслим одновременно более целостно. Мы мыслим как люди, ищущие высшей правды. Нам нужна воля верховной власти. Очень часто эта воля должна быть волей одного человека. Как только мы начинаем разделяться на разнонаправленные векторы - это застой, тоска, ситуации, когда люди слишком долго договариваются вокруг того, что может быть вовсе и не нужно. А потом это обязательно революция, бунт и прочая гадость.
М. АНДРЕЕВА: Тогда не понимаю, президент об этом не знает, или не пришло время? Вы говорите о справедливости. К нам приходят наши постоянные авторы и публицисты. Александр Проханов постоянно говорит о том, что народ жаждет справедливости. А тут у людей кризис, а зарплаты «Газпрома» растут. Миллер - самый богатый топ-менеджер. Какие-то безумные цифры.
В. ЧАПЛИН: У меня на столе куча писем от людей, которые не довольны тем, что происходит в экономической и социальной сфере и тем, что делают местные чиновники. Людей лишают возможности получать медицинскую помощь просто потому, что у них документ старого образца. Люди жалуются на очень странные судебные решения, которые вполне возможно кем-то пролоббированы. Люди жалуются на двойную жизнь чиновников. Он здесь говорит о справедливости, о патриотизме, а потом его видели в каком-нибудь гей-клубе или узнали, что он абсолютно пренебрежительно отзывается о собственном народе. Кстати, очень частая тема для обращений сегодня - это жизненный тупик, связанный с кредитами. Взяли кредит или ипотеку, особенно в валюте. И сейчас люди не имеют ни малейшей возможности выплатить эти кредит. Многие думают о том, чтобы полезть в петлю. Многие думают о том, чтобы продать себя на органы. Это плохо. Экономисты могут говорить сколько угодно, что всё правильно, что эти люди действительно пошли на некий риск, взяв ипотеку в валюте, и они виноваты сами. И с формальной точки зрения они требуют чего-то незаконного. Всё вроде бы правильно, но где же правда? Нет этой правды, когда у семьи, которая в принципе не может выплатить этот кредит, отнимают единственное жильё. По закону правильно, а по сути - нет.
М. АНДРЕЕВА: Что может сделать президент?
В. ЧАПЛИН: В том числе, понять, что экономическая политика вовсе не обязательно должна определяться рекомендациями МВФ и Всемирного банка. Очень часто нужно выслушать эти организации, и сделать ровно наоборот. Воли не хватает. Слишком часто и наша верховная власть, и наши СМИ, и даже обычные люди прислушиваются к тем убаюкивающим словам, которые мы слышим от экспертного сообщества. Нам говорят, что нужно идти на обострение отношений с теми же западными центрами власти нам говорят, что всё спокойно и хорошо. Но в народной душе на эту тему присутствуют чуть-чуть другие мысли и суждения.
М. АНДРЕЕВА: Вы упомянули Сталина. Я бы хотела остановиться на этом чуть подробнее. Вы помните, что 4 ноября в Манеже открылась выставка и тогда вроде как средства массовой информации и журналисты неверно трактовали слова патриарха.
В. ЧАПЛИН: Просто многие считают, что церковь не должна говорить ничего хорошего о советском времени. А патриарх сказал о советском времени достаточно хорошо, упомянув о всех тех трагедиях, которые были. Они действительно были, это и казни невинных людей. Кстати, не все репрессии были связаны с заключением и уничтожением невинных людей. Большевицкая верхушка, которая сама запустила машину террора, сама же от неё и пострадала. Были ли эти люди невинными? Нет, конечно. Но действительно пострадало очень много невинных людей. Образ жизни десятков миллионов людей был сломан из-за раскулачивания, расказачивания. Были трагедии, были преступления, были ошибки, была огромная человеческая боль, были беззаконные случаи уничтожения огромного количества людей. Но была и выигранная война, был преодолён тот самый большевизм с его мировой революцией. Россия вернулась к себе, по крайней мере, во время войны и после войны, была индустриализация. И святейший Патриарх сказал о том, что в советском периоде было хорошее и плохое. Против ожидаемо выступили те, которые правильно услышали слова святейшего, но в то же время почему-то до сих пор считали, что церковь должна считать советский период одной сплошной чёрной дырой и осудить так, как осудили Гитлера на Нюрнбергском процессе.
М. АНДРЕЕВА: Были заголовки «Церковь оправдала Сталина», и так далее.
В. ЧАПЛИН: Мы имеем на это право. Мы действительно считаем, что советский период - это один из периодов нашей единой истории, который нам дорог. В таких периодах - включая 90-е годы, или царское время, или имперское время, или княжеское время, - в этом периоде тоже было хорошее и было плохое. Последние 20-25 лет церковь уже много раз так говорила, сразу после распада Советского Союза. Когда все пинали советское время. Мы говорили про хорошее и плохое. На самом деле, святейший патриарх ничего нового не сказал. А некоторые люди нас пытаются вновь и вновь на одни и те же темы по одним и тем же вопросам отдрессировать. «Давайте мы заставим вас не говорить больше ничего хорошего о Советском Союзе». Нет, господа, мы сегодня не дрессируемся так же, как не дрессировались 10-20 лет назад. И в советское время тоже не дрессировались.
М. АНДРЕЕВА: Видимо, от Вас хотят конкретной оценки: Сталин - победитель, или Сталин - тиран.
В. ЧАПЛИН: Кто-то скажет, что нужно осудить 90-е или царское время. Мы не будем этого делать. У нас такая история, и в ней было хорошее и плохое.
М. АНДРЕЕВА: Очень много сообщений. Слушатели не понимают, как церковь может одобрять, или хотя бы даже предлагать, смертную казнь, потому что жизнь от Бога. Как мы можем лишать её?
В. ЧАПЛИН: В Священном Писании Ветхого Завета смертная казнь прямо предписывалась Богом. Новозаветная церковь тоже не выступала против смертной казни. Более того, как я уже сказал, вскоре после крещения Руси смертная казнь была введена именно потому, что епископы сказали Владимиру: «Владимир, ты дан на добро добрым людям, и на казнь разбойникам». На самом деле, зло должно ограничиваться силой. Христианство - это не пацифизм, христианство не имеет ничего общего с теми общественными движениями, которые осуждают армию и полицию. Ты должен любить личного врага. Если сейчас мне кто-то даст в физиономию, я, конечно, не отвечу, но когда нападают на твой народ, на твоих близких, на твою страну, претендуют на то, чтобы лишить тебя возможности жить по вере, то христианин, мужчина-воин, по крайней мере, мирянин, обязан встать с мечом в руках, с оружием в руках на защиту веры, отечества и ближнего. Это - аксиома настоящего христианства. Есть, конечно, пацифисты, которые говорят, что нельзя воевать, нельзя ограничивать преступников, армия и полиция - это плохо. Я предлагаю такую шутку - дать этим людям в самом прекрасном уголке Земли создать собственное государство без армии и без полиции, и посмотреть, что будет дальше. Кстати, шутка всё-таки жестокая, потому что эти люди погибнут ужасной смертью от рук первых попавшихся бандитов с оружием и оттого, что перегрызутся друг с другом. Люди, настроенные пацифистски, обычно бывают очень нетерпимо настроены идеологически. Они сживут со света друг друга, уж не говоря о том, что они будут абсолютно беззащитны перед любой злой волей.
М. АНДРЕЕВА: Михаил уточняет: «Как один человек может насадить везде справедливость?» Он не может знать обо всём, он не Бог. Справедливость - это продукт всего общества».
И в вдогонку другой слушатель практически об этом же, что не президент должен предлагать, а вы должны ему что-то предложить, он ждёт. «Как Русская Православная Церковь может поспособствовать тому, чтобы в обществе царила справедливость?»
В. ЧАПЛИН: Предлагаем сделать экономический и социальный уклад более справедливым. Несправедлива ситуация, в которой судьбами людей распоряжается не государство, которое хотя бы теоретически подконтрольно обществу, и которое должно слушать общество, а некоторое количество частных учреждений и частных лиц у нас в стране. А в масштабе всего мира - опять же неподотчётный никому конгломерат частных организаций федеральной резервной системы. Это плохо, и это нужно постараться изменить. Об этом мы говорим уже достаточно долго. Но часто бывает так, что один человек вдруг понимает, что нужно делать. Это может быть пророк, иерарх, монах в монастыре, президент, царь. И слово этого человека вдруг воспринимается всем народом как что-то, что в этот момент нужно было услышать и осуществить. Так в своё время поступил князь Владимир. Если один человек действует против народа, как тот же Пётр, при всём его величии, тот же Сталин, при всей его эффективности, то народ их не принимал. И тогда против этой единоличной воле было правильно действовать. Но мудрость обоих была в том, что они подстроились под народ. Они поняли, что не нужно пытаться ломать народ через колено, так как ломали Ленин, Троцкий, некоторые лидеры западного мира. Воля одного человека очень много значит. Но она будет по-настоящему эффективной тогда, когда она совпадёт с волей Бога, и с волей народа.
М. АНДРЕЕВА: Конкретное предложение от главы отдела внешних связей РПЦ митрополита волоколамского Иллариона: «Нужно отказаться от отделения церкви от государства».
В. ЧАПЛИН: Это уже так переврали слова Владыки на утреннем мероприятии? Этого Владыка не говорил. Он сказал очень прямо, что религию нельзя устранить из общества и общественных процессов.
М. АНДРЕЕВА: Вот цитата: «Пора, наконец, отказаться от такого понимания отделения церкви от государства, а школы от церкви, которое предполагает, что религия не должна напрямую присутствовать в светском образовательном пространстве».
В. ЧАПЛИН: Мы читаем фразу информационного агентства, и фразу Владыки. Агентство пишет: призвал отказаться от деления церкви от государства. Фраза Владыки: «Призвал отказаться от того понимания деления церкви от государства, а школы от церкви, которое предполагает, что религия не должна напрямую присутствовать в светском образовательном пространстве». У Владыки всё ясно, хотя фраза достаточно сложная. Суть в том, что отделение религиозных объединений от государства, которое есть в Конституции. Это означает, что религиозные объединения, то есть объединение и структура московских общин - юрлицо московской патриархии - не являются органами власти. А государство не несёт на себе религиозных функций. Это исчерпывающее содержание принципа отделения религиозных объединений от государства. И, конечно же, религия, как и любое другое мировоззрение может присутствовать в светской школе, и это не имеет никакого отношения к принципу отделения религиозных объединений от государства. То есть Владыки абсолютно прав. Он не говорил о том, что нужно отказаться от отделения церкви от государства. У нас сегодня есть такая система - кто-то её критикует, а кто-то её приемлет. Но в её рамках, даже критикуя её, можно жить. А вот то, что этот принцип отделения религиозных объединений от государства не означает запрет на присутствие в школе религиозного мировоззрения - это совершенно правильно.
М. АНДРЕЕВА: Но Вы же помните, что когда вводили основы православной культуры в школах, был большой спор. То есть это очевидно не для всех.
В. ЧАПЛИН: Кстати, дискуссия была не столько в обществе, сколько в тусовке - в интернет-тусовке, в тусовке экспертного сообщества, которое в 90-е годы зацепило под свой контроль экспертизу в области образования, экспертизу учебников, и так далее.
М. АНДРЕЕВА: Отец Всеволод, что Вы подразумеваете под присутствием в школе? Должен быть обязательный предмет для всех?
В. ЧАПЛИН: Почему обязательный? Просто должен быть выбор между разными мировоззрениями. Кстати, именно родители - а не школа и не власть, не районное или областное управление образования - по закону имеют эксклюзивное право на то, чтобы определять, что ребёнок должен изучать в школе в плане мировоззрения. Поэтому школа должна давать возможность по выбору изучать религиозное мировоззрение или материалистическое, или коммунистическое, или позитивистское, и так далее. Равно как и равные религиозные варианты выбора - ислам, православие, иудаизм, буддизм и так далее.
М. АНДРЕЕВА: Тогда не очень понятно, что имеет в виду Отец Илларион, когда он об этом говорит, потому что это уже есть.
В. ЧАПЛИН: Есть полгода в четвёртом классе. Этого, конечно, мало. Особенно если говорить о противостоянии террору и экстремизму. Сегодня девятиклассник и десятиклассник должен точно знать, что вот традиционная религия, которая даёт моей жизни настоящий смысл, а вот обманка, фантом, ИГИЛ, запрещённый в России - организация, которая вроде бы предлагает красивую идею, но обеспечивает то, что я стану убийцей и самоубийцей, если попаду в неё. А вот - секта, которая разрушит мою жизнь. Это всё нужно знать, и четырёхклассник может немного иначе воспринять информацию о том, где опасность, а где настоящий духовный смысл жизни. А человек в 16-17 лет должен знать это уже немного более серьёзно, в том числе и на основании собственных размышлений.
М. АНДРЕЕВА: То есть Вы предлагаете продлить эту программу до старших классов?
В. ЧАПЛИН: Естественно.
М. АНДРЕЕВА: Кто против? Кто мешает?
В. ЧАПЛИН: Думаю, что это люди, которые патологически боятся потерять своё экспертное, интеллектуальное и инициативное влияние на школу. Либо люди среди чиновников, педагогов и нашей экономической элиты, которые очень боятся, что больше не получится безнаказанно втихаря грешить. Что придут дети из школы и скажут: «Папа, ты живёшь совершенно неправильно, тебе нужно меняться». Этого боятся больше всего. Боятся, что будут реальные изменения в нравственной жизни общества - в экономике, в политике, в личной жизни политиков.
М. АНДРЕЕВА: Получается, что СМИ немного переврали слова?
В. ЧАПЛИН: Скажем так, интерпретировали, попытавшись выставить Владыку врагом государства. Это не так, мы даже когда критикуем государства и говорим, что многое нужно менять, и говорим, что роль религии должна быть несколько другой, чем сегодня, мы всё-таки не считаем государство врагом. Наше отличие от оппозиции - мы не хотим взять власть, как этого хочет оппозиция.
М. АНДРЕЕВА: Вы обижаетесь, когда говорят поп?
В. ЧАПЛИН: Нет, я себя сам так периодически называю. Я расскажу анекдот. Я когда вхожу в лифт одним из последних, всегда говорю: «В лифте нужно вешать табличку - «6 обычных человек, 2 попа и один архиерей».
М. АНДРЕЕВА: «К Богу можно прийти и без церкви. Церковь говорит нет, и ведёт нас в тупик».
В. ЧАПЛИН:если Вы не приходите через Евангелие и им самим созданную церковь, то есть огромнейшая опасность, что Вы приходите либо к тому, чего нет, к вымышленному существу, либо даже к бесу.
https://life.ru/p/846665