О любимом преподавателе.
Пригвождена к позорному столбу Армянской Славянской совести старинной, С змеею в сердце и с клеймом на лбу, Я утверждаю, что - невинна. М.Цветаева. "Н.Н.В"
Она открыла для меня Гоголя. Она лепила из меня то, что получилось потом. Плохо ли, хорошо ли, но разбираться в литературных дебрях я стала именно благодаря ей. Энциклопедия Британника и все энциклопедии мира меркнут перед ее эрудицией, умом и умением донести материал коротко и ясно. Ее обожают те, кто умел слушать и ненавидят те, кого Бог миловал, не дав такого неординарного ума.
Сплю -
она одна надо мною, -
Ту, что люди зовут весною,
Одиночеством я зову.
А.Ахматова "Поэма без героя".
Это о ней, боготворящей Анну Ахматову и утверждающей, что в "Поэме без героя" есть герой. Все о ней, одинокой и никому не нужной, кроме как девяти котам, живущим в ее квартирке, и еще бесчисленному множеству бездомных кошек и собак. Она нужнее им, но не людям. Люди стали ахматовской комедией теней и масок:
"Нету меры моей тревоге,
Я сама, как тень на пороге,
Стерегу последний уют."
А.Ахматова "Поэма без героя".
Большинству студентов казалось, что она должна читать за них, думать за них, отвечать за них, превращаться из теней в реальных людей вместо них, но она понимала, что каждому преподавателю дается своя аудитория:
"И все шепчут своим дианам
Твердо выученный урок."
А.Ахматова "Поэма без героя".
Только она могла посоветовать мне писать дипломную на тему гоголевских традиций в произведениях М.А. Булгакова. Она знала, что я обожаю М.А. Булгакова, она знала, что тема мистики - самая сложная, самая интересная и самая манящая, она знала, что ее обожаемая Ахматова подскажет мне, куда именно ведут строчки, напоминающие бал у булгаковского Воланда и гоголевские "Вечера на хуторе близ Диканьки":
"Хвост запрятал под фалды фрака...
Как он хром и изящен...
Однако
Я надеюсь, Владыку Мрака
Вы не смели сюда ввести?
Маска это, череп, лицо ли -
Выражение скорбной боли,
Что лишь Гойя смел передать.
Общий баловень и насмешник -
Перед ним самый смрадный грешник -
Воплощенная благодать..."
А.Ахматова "Поэма без героя"
Она знала, что я пойму с полувзгляда, полушепота и полужеста, где искать и что именно нужно найти. Ее дипломники думали, что она на блюдечке должна нести дипломные работы, а она на серебряном подносе несла нужные произведения, которые важно было прочесть ахматовским "зеркальным письмом". Это же просто, нужно было только поднести их к "венецианскому стеклу" и суметь разглядеть тысячи подсказок, знаков и тайн, отражающихся в этом стекле.
Она помнит Ереван таким молодым и красивым, таким живым и гудящим трамвайными линиями по улице Абовяна, на которой когда-то жила она и ее семья. Она редко рассказывает о себе, но если посчастливится заслужить право на рассказ, вы услышите историю самой настоящей интеллигентной семьи со своими устоями, правилами и своей судьбой. И когда в рассказе проскользнет история о детских страхах, не спешите прерывать.
Она поведает, что до сих пор боится чучела совы с зажигающимися при звонке в дверь красными глазами. Вам это ни о чем не скажет, а я вспомню булгаковского профессора Преображенского из "Собачьего сердца", у которого была точно такая же сова с такими же стеклянными глазами, правда, ненавистного Булгакову желтого цвета. И я пойму, почему она рассказывает именно эту историю и как прозрачно хочет намекнуть на то, как нещадно уничтожали интеллигенцию в Советской Армении. Она ни слова не расскажет о том, как это произошло именно с ее семьей, но вы и так все поймете. Это как с венецианским стеклом: подносишь одну свечку, отражаются тысячи.
Теперь она даже не преподает. Потому что без бумажки, на которой должно быть написано "кандидат филологических наук". И еще потому что возраст пенсионный. И еще потому что ее ненавидят. Завидуют. Ясному уму и светлой душе. Потому что завидовать жизни впроголодь ради котов и собак, вероятно, смешно. И она, как Ахматова, сейчас сидит, вспоминает тени из прошлого, перебирает события и факты и удивляется:
"Как же это могло случиться,
Что одна я из них жива?"
А. Ахматова "Поэма без героя"
И вы представить себе не можете, как я не хочу, чтобы она, моя хорошая Наталья Сергеевна, спешила на ахматовский венецианский карнавал, к ужасно страшным теням, которых изучала всю жизнь, отдавая себя без остатка, и сгорая вот так одиноко, как свечка у венецианского стекла...