Сказка: восьмерка 2
Еще сказка, и все поезд, и разговоры ...
Я переместил основной текст сказки на самиздат, так удобнее,
вот сслылка: Samlib.
Здесь - предыдущий кусок последней главы:
Восьмерка 1.
По расписанию, Берг-Горный - через два часа. Дамы стали не спеша паковаться, собираться, одеваться - но как? "Алла, ты знаешь, что это вообще за дыра - Берг-Горный? И как оттуда попадают в Тысканию?" "Ну что. Там узкий перевал через Белый хребет. Раньше на перевале стояли две крепости - наша и их, глаза в глаза. Пять лет войны крепости палили в друг друга - так что сейчас обе не функциональны. Перевал до сих пор завален оплавленным камнем и железом. Лет через десять после войны тыски пробили тоннель под крепостями, пустили поезд. На вокзале Берг-Горного с нашего поезда надо пересесть на их поезд. Ну там и граница, таможня, контрабандисты - городок этим кормится. Поезда для туристов с достатком - самолетом вроде дешевле летать, и быстрее. " "С достатком, говоришь? Неужели спортивные костюмы надевать?" Остановились все-таки на старомодной элегантности - платья-миди, туфли - нет, не на каблуках, может, опять бежать придется. Посмотрев внимательно в окно, поняли, что надо и кофточки - не чувствовалось в микроклимате вагона, а все-таки неделю ехали на север. Пасмурно. Над скалами, мелькавшими за окном, висел клочковатый туман. Вот, наконец, все-все сборы были закончены, и стало нечего делать, а времени еще так много - томительное ожидание прибытия. Кляня себя за нервозность, Белла в десятый раз повторила идиотский вопрос: "Как ты думаешь, Аллочка, нас от Чанга кто-нибудь встретит?" "Обещали. Значит встретят" - терпеливо повторила Алла.
Поезд нырнул в тоннель. Стук колес утроился, стало совсем темно. "Наверное, недолгий?" Лязг. Поезд стал тормозить - не так, чтобы все полетело наземь в ужасе крушения, но сильно, натужно, нервозно. Наступила тишина. "Что это?" "Кто знает. Белла, включи ночник, тебе ближе." Щелк. Несильный ночник осветил купе - а за окном стояла тьма, совершенная, иссушающая надежду. Слабый стук в дверь. Проводница-то не так стучалась. "Белла, ты револьвер туда засунула?" прошептала Алла. "В боковом чемодана. Слева от тебя." Громко: "Кто там?" "Тише, любезные! Здесь Эду Шонхарт, к услугам вашим". И в правду - Эду. Черный пиджак для разнообразия, грива напомажена, разделена пробором - красавчик, но зачем он так вырядился? И как он здесь оказался? "Простите за беспокойство, дамы: решил вот проверить, как вы здесь, все ли в порядке. Разрешите вас поздравить: как я уже упоминал, каждое неудачное покушение на вас приближает нашу победу над Снежной Королевой. Вот и сейчас: мы вовремя получили информацию о бомбе на путях, вовремя информировали местную секретку-один, вот и поезд удалось вовремя остановить." Эду улыбнулся широко, пахнул дорогим лосьоном. "Высокий Чанг велел передать: на перроне вас будет ждать юноша в розовом свитере, Авид его зовут. Он и переведет вас через границу, к тысканскому поезду. Клан Чанг держит тут всю контрабанду, так что неожиданностей на переходе не будет. А в поезде мы вас и встретим, билеты уже заказаны." Несколько театральным жестом Эду выдернул фон из кармана пиджака. "Давайте посмотрим фотографии!" Эду уселся, дамы придвинулись к нему поближе."Зухрай Кеб-Оглы, с супругой, посылает привет маме. Посмотрите внимательно: кажется, в семействе намечается прибавление. Зухрай только что направлен на курсы повышения квалификации в Новую Америку, на четыре года, отьезд через неделю: что же, у него будет время осмотреться."
Поезд лязгнул, тронулся, стал разгоняться.
"Как-то быстро справились." отметил Эду. "Ну ничего. Вот Анастасия с новым другом, менеджером тысканского углепрома. Вся Ойдырна, затаив дыхание, следит за развитием романа. По слухам, обьединенный профсоюз горняков уже заказал контейнер роз в Филиции, придет до конца навигации - на свадьбу." Алла всмотрелась в тыска на экране - ну да, не плох, но два работоголика в семье ... "Белла, смотрите, какая идиллия - совместная прогулка Вашего мужа, Тимоши, и другой его бабушки" Белла всмотрелась подозрительно: что-то у сватьи чересчур счастливый вид, но Тимоша одет правильно, уложен хорошо - и лишний контроль за Вовиком не помешает. Пусть себе счастлива. Эду еще помелькал фотографиями, потом заспешил, поднялся, широко улыбнулся. "Простите, дамы, очень не галантно с моей стороны, но вот - мне было бы удобнее выпрыгнуть из задней двери последнего вагона. Я, конечно, и сам могу пройти - но сопровождение таньги позволило бы мне это сделать, не опасаясь лишних неприятных встреч." Что же - Алле и Белле было даже и любопытно пройти по экспрессу. Эду любезно поддерживал под ручки в вибрирующих тамбурах. Удивительно, что последние четыре вагона оказались плацкартными, трудно было представить такое в шикарном экспрессе. Вагоны были полны. К счастью, специфический запах был сильно ослаблен: по случаю довольно скорого прибытия люди были одеты, а главное - обуты. В последний тамбур Эду попросил не заходить - через стекло дамы увидели, как Эду открыл заднюю дверь, игнорируя ворвавшийся с чмоком вихрь, аккруратно прикрыл ее за собой, и только тогда исчез, не теряя элегантности.
Не успели Алла и Белла пройти вагон на обратном пути - поезд опять лязгнул и стал натужно тормозить, пришлось остановиться, подержаться за стенку. Остановились на довольно крупной станции. "Что-то случилось? По расписанию вроде нет остановки" - спросила Алла у подвернувшегося проводника. "Все в порядке..." проводник сделал паузу, анализируя впечатления Аллы и ее таньги "-э, высокая леди, не извольте волноваться. Это Белогорск, по расписанию его нет, потому как город секретный, а так - каждый раз останавливаемся на пару минут, народ входит-выходит. Не угодно ли чаю?" "Нет, спасибо." Дамы пошли дальше. Поезд тронулся, и в последнем плацкартном вагоне они натолкнулись на неожиданное препятствие. Вошедший пассажир явно не нашел себе места. И уселся в проходе на крошечном чемоданчике - даже его костлявое седалище не вполне уместилось. Пассажир был в неправдоподобно преклонных летах, высокий, с крупными руками и ногами - высохшими, как бы подвяленными временем. Карикатура на интеллигента позапрошлого века: белая козлиная бородка, круглые очки, вот еще бы шапочку круглую. Крайняя растерянность сочеталась в нем с непреклонной самоуверенностью. Вот вроде и посмотрел вскользь, а пухлая девица соскочила с бокового места: "Дедуль, ты садись сюда, то исть садитеся, я вот - мужщина, вы не потеснитесь немного. Шкафообразный мужик с голыми квадратными плечами потеснился с теплой улыбкой, подобрел: "Вы доктор небось? Стопочку не хотите для здоровия?" "Спасибо, милая" дед сел, распрямил длинные ноги. "И тебе спасибо, любезный, да не могу - мне работать еще, вот в Берг-Горный вызывают." Алла и Белла пошли дальше, но в кармане у доктора забулькало, зазвенело. "Ну вот, все работа" он извлек аппарат размером с бутылку, наверняка искомый спутниковый энкодер. "Алле. Да, Мишенька, я здесь." Белла придержала Аллу за локоток, показала глазами на аппарат.
"Мишенька, не паникуйте, я знаю, что это особый пациент, все люди - особые, не только секретчики. Вы точно все сможете." Аппарат привлек внимание не только Беллы. Худощавый белобрысый юноша встал с места, быстро пошел по проходу. "Хорошо, Миша, покажите мне операционное поле. Сейчас я бандуру эту половчее перехвачу." Юноша подошел, как бы представляясь, выставил на обозрение густо татуированные кисти, пальцы растопыренные. "Крутая мобила, дед. Дай-ка сюда. Людям поговорить нада." "Миша, больше света, не вижу сосуды!" крикнул доктор, маша рукой на юношу - не мешай. "Ты чо сосок, не видишь - доктор занят!" встрял шкафообразный мужик. У юноши блеснуло в руке - мужик зажал рассеченное плечо, девица с криком рванула по проходу. "Да замолчите же все! Нет, Мишенька, я не Вам - у меня тут соседи беспокойные..." "Дед, оглох, мобилу давай." Алле пришлось вмешаться. Юноша выбросил нож в окно и начал отжиматься в проходе. Пахан его, с залысинами, на бухгалтера похожий - подошел посмотреть, в чем дело, тоже присоединился к упражнениям. Доктор - "вот кровотечение и остановили, дальше сами, батенька, сами" - свернул разговор, без промедления достал что-то вроде дырокола, заштопал плечо мужика, в девице пробудил желание и умение - откуда что взялось - наложить повязку, в соседях - налить мужику полный стакан анисовки.
Повернулся к Белле и Алле. "Благодарю за своевременную помощь, любезные сударыни. Да, я вижу вас прекрасно, все-таки главный хирург провинции, ранг у меня достаточно высок - техническое оснащение, логистика подводит. Вот была бы у меня таньга, как у вас - как это упростило и обогатило бы общение с народом. Никакая плацкарта не страшна бы была. Со студентами тоже ..." "Доктор ... " "Тимофеус сын Осипа Дулитл, к вашим услугам." "Вы знаете - у нас просторное купе. Вам, должно быть, надо отдохнуть перед вызовом." "О. Люкс. В такой очаровательной компании. Ну как же можно отказать?" так что на обратном пути дам тоже нашлось кому поддерживать под ручки. "Сын Осипа..." задумалась Алла. "И вправду звучит, как в позапрошлом веке."
В купе Белла сразу приступила к делу: "Вы знаете, доктор, моего внучка тоже зовут Тимоша..." "О. В таком случае Вы могли бы быть заинтересованы в моем теле-фоне. Вообще-то не положено, служебный, но если не очень долго. Только знаете что - я и правда несколько устал, попросите у проводника стопочку кавальдоса, да можно сразу и бутылочку, я знаю, у них чудесный решский кавальдос." Как только Белла ушла - повернулся к Алле: "Ариетта. И как Вы в нашем захолустье. На гастроли в Тысканию, полагаю? Знаете что - давайте не будем терять время. То есть - давайте я вас пока осмотрю. Кофточку снимите, дальше не надо." От доктора пахло земляничным мылом: Алла поневоле улыбнулась. Как не доверять такому? Белла вернулась быстро: застыла у двери. То, что казалось изящной металлической маской на лице Аллы, было выдвинуто вперед и повернуто налево, и видно, что голова - наполовину пуста, а доктор в ней что-то делает. "Белла. Проходите. Садитесь. Рюмочку мне налейте пажаста." Белла, как заведенная, налила рюмку, серьезно подумывая об ударе бутылкой по седенькому темечку - но как потом вставить эту штуку Алле обратно. Доктор вставил штуку сам - с легким щелчком, опрокинул рюмку, не глядя сунул Белле громадный фон. "Алле.. Вовик ?" занялась делом Белла. Алла пришла в себя. "Неплохо. Иммунная реакция есть, но очень слабая, даже в местах соприкосновения живой ткани и имплантантов. Знаете что: я Вам еще прозерака обычного пропишу, принимайте раз в день по ноль-два. Старые средства лучше всего помогают." Доктор торжественно накорябал рецепт левой рукой, одновременно налив и опрокинув рюмку правой. "Давайте еще локти посмотрю." Белла говорила не долго - правда не долго, всего все равно не скажешь, потом передала фон Алле - и сама попала под осмотр. "Откройте рот и скажите А. Громче пажаста."
Все это продолжалось минут пятнадцать, после чего доктор Дулиттл откинулся, и хлопнул еще рюмочку, невербально, но вполне отчетливо сигнализируя, что вот эта - последняя. "Ну-с, дамы, я доволен осмотром. Как шутят медики: вы будете жить. Впрочем, я сейчас серьезен. Физически вы здоровы и нормальны. В психическом аспекте диагностирую очевидное: страх смерти, тревога, эскапизм, то есть желание убежать, как физически, так и духовно. Мое заключение: здоровая реакция на нездоровые обстоятельства, которые вскоре изменятся. Сохраните эти положительные изменения, и впредь предписываю: здоровый образ жизни, больше гуляйте." Засим доктор потерял интерес к общению, извлек из саквояжа папку с документами, углубился.
"Тимофей сын Осипов" вкрадчиво проговорила Алла "не могли бы мы продолжить беседу - и возможно, в форме диалога. Мне, например, интересно, как Вы узнали имя моей спутницы - ведь мы не представились". "Не вижу смысла." - ответил доктор, не отрываясь от бумаг. "Всю необходимую информацию я предоставил. Диалог - содержательный диалог - предполагает некоторое интеллектуальное равенство собеседников, в частности, умение задавать вопросы, на которые интересно отвечать."
Подумав, Алла спросила: "А сколько Вам лет?" Доктор оторвал глаза от бумаг. "Хм. Какие у нас все-таки умелые инженеры и конструкторы - ваши асинхронные мозги сработали неплохо. Не смотря на детское хамство этого вопроса, я склонен считать его интересным. Хорошо, отвечу - и на все следующие из него. Мне двести восемьдесят четыре года. Родился в провинции Заин в семье лютеранского пастора. С семьей порвал рано. На государственную стипендию окончил медицинский в Семисвятске. Распределен земским врачом сюда, в Белогорье.
Вскоре после моего прибытия случился мятеж горных тысков, сопровождавшийся неописуемыми жестокостями и многочисленными жертвами как со стороны правительственных войск, так и мятежников. Делал что мог. По молодости, очень переживал. Когда больничку мою подожгли, сгоряча полез спасать лежачих, задохнулся в дыму. Очнулся - оказалось, что у меня появились некоторые дополнительные обязанности - ну и возможности. Служба эта - управление Кольцом и его обслуживание - приятствия мне не доставляет. Стараюсь исполнять честно, по совести. Но льготы, конечно, привлекательны - долголетие, физическая крепость, неограниченная память дают возможность заниматься любимым делом, призванием, можно сказать. Более двадцати тысяч успешных операций, а. Еще инспекции - шахты, тюрьмы, больницы, лагеря, казармы, сиротские приюты - спасаю, все спасаю граждан, от них самих в основном и спасаю."
Доктор слегка зевнул. Видно было, что соображения приличия понуждают его свернуть разговор. Но остановиться уже было не легко. Доктор пошел дальше, а Алла, как бы невзначай, наполнила рюмку. "А все-таки - служба тоже не зря. Как изменилась Империя за это время, чего достигла. Распаханы джунгли, спрямлены реки, расчищена тайга, Север осваивается. На месте хуторков и избенок - большие города, светлые башни со всеми удобствами. Простой народ грамотен, культурен, послушен. Чудеса техники позволили всем жить в роскоши, нивелировали социальное неравенство, утолили страсти. Империя внесла определяющий вклад в мировую культуру. Сотни университетов, школы квантовой физики, биоквадратики, полиометрии и филогинесофии." Рюмка опустела.
"Балет, плеяда великих писателей - раскрыли глубины души человека, революционизировали общественную мораль, все три авангарда художественных - основаны имперцами. Весь мир..." доктор Дулиттл с интересном взглянул на Аллу "Как насчет интересной реплики, г-жа Кэб-Оглы?" Алла ответила почти без задержки, низким тоном, несколько натянуто "Все эти люди - от строителей городов в тайге до авангардистов - страдали, тяжело и бессмысленно." Белла похолодела. А Тайновеличайший подарил Алле восхищенный взгляд, шлепнул по коленке крупногабаритной кистью. "Вот именно! Страдание. Очищающее, возвышающее, творящее чудеса, искупляющее -ммм.. неизбежные человеческие несовершенства. Как гениально писал Дестилярски: что стоят все богатства мира, если не пролито слезы ребенка. Без страдания - бессмысленна доброта, не плодотворна любовь, вхолостую крутится пытливый разум, тщетно величие."
Пауза была очень короткой, но Белла успела наполнить рюмку. "А кем бы был Дестилярски, не отмотай он десятки? Девушкам в альбомы стишки бы писал. Да что о великих. Гранд-инспектор Баренова, стропила Комбината - твоя работа дала миллионы тон руды цветных металлов, а без страданий: сорок лет сидела бы библиотекаршей. Блистательная Ариетта, секретный воспитатель нового человека - была бы скучающей домохозяйкой, крестиком вышивала... " Один большой глоток. "Недоумки, и наши и заграничные, недоумки заворожены мишурой нашего контрольно-репрессивного аппарата. Кто-то не видит великие достижения за мишурой. Кто-то достижения - приписывает мишуре, чтобы не побили, что ли. Все эти Величайшие - от Кобиуса до Вольфа, ну смотреть же жалко - а смотрят. Врут легенды, не лоббирую я новых Величайших - сами они там с Кольцом разбираются, а я политикой не интересуюсь, грязное это дело..." Рюмка вновь послушно наполнилась.
"Так вот, сударыни мои - весь этот мишурно-ужасный аппарат, секретки, Величайшие, межконтинентальные ракеты - это пар, всего лишь пар, бьющий из-под крышки кастрюли, а в кастрюле - все мы, все семьсот миллионов, вместе, пронизанные силовыми линиями Кольца, согреваемые до кипения его токами, страдающие, со-страдающие, мучащие и любящие друг друга в невиданном в мире единстве-заединстве. В этом наша сила, страсть, и призвание. И жизнь. Все связи между нами - любовные, семейные, деловые, приятельские - питаются Кольцом, и реализируют одну и ту же концепцию доброго, животворящего страдания." Рюмка опустела. Доктор Дулиттл откинулся, размяк. "Белла. У тебя есть интересный вопрос?"
Да, Белла - на всякий случай - приготовилась. "Скажите, Тимофей сын Осипов - в чем причина странной нечувствительности к власти Кольца - у меня и у моей бабки?" "И какая может мне быть от этого польза,да? Вы договаривайте, договаривайте, я все равно тебя насквозь ... вижу. Вопрос интересный только в психологическом плане: как практический ум на ограниченном материале строит безумные гипотезы. Хорошо - обьясню. Путаешь здесь три вещи - совершенно разные.
И ты, и твоя мать, и твоя бабка - носители рецессивного гена RQC. Невосприимчивы к теплу Кольца, несчастные. Уж открою гостайну - 15 % граждан империи RQC-позитивны. Ну и что? Негативные последствия полностью исправляются социальной адаптацией. Какая разница, любишь ли ты Империю по зову сердца или потому, что все вокруг это делают? Вот вы, сударыни, экспериментировали с таньгой в гипно-скрадывающем режиме. Так эти 15 % прекрасно вас видели. И что же - с легкостью заставляли себя не видеть."
В животе у доктора запищало и забулькало. Он извлек огромный декодер. "Да. Вольфик. Ты догадался мне позвонить, радость. Сам или гадалки твои посоветовали? Сам. Гниденыш. Да, ты гниденыш. А ты не выступай - ты же знаешь, я по-доброму. Поезд под откосик решил пустить. В час противостояния, гекатомба - чтобы Смерть заодно, не разобравшись, поглотила Всадниц Конца. Вольфик, не надо верить гадалкам, паршивец. Вот прямо сейчас - вели их всех придушить, а, будь хороший. На твое счастье, старый доктор случился рядом. Разобрался в ситуации. Нет тут никаких Всадниц, две запуганные девчонки. Если ты еще раз на них потянешь, я тебе такое ... ну в общем, не выступай. Да, Вольфик, ты пришли кого нас встретить на вокзал-то. А, послал уже. Умник. Роту морпехов. Ну ладно, все хорошо, они хоть контрабандистов подчистят маленько. Ну пока. Не дуйся. Машке привет."
"Так. О чем я бишь? Второй феномен, не связанный с первым. Кольцо чувствительно к аномальному поведению субьектов. Например, субьект, жертвующий собой ради других - аномалия. Силовые линии Кольца немедленно выталкиваются из него, огибают. Вокруг формируется возмущение поля, пытающееся компенсировать ситуацию. Ты, Алла, в свое время пыталась пожертвовать своей жизнью ради детей. Аномалия - хоть и эмоционально понятная. Так что план твой прошел, не смотря на бюрократическую несуразность - огибание линий. Но когда твой подельник уже пускал слюни, собираясь насладиться твоим расчленением - пришли секретчики проверить случайный донос санитарки, застукали с поличным - компенсация. В результате: жертвенное поведение обессмыслено, течение поля восстановлено."
Алла наполнила рюмку - она была опорожнена
И третий, независимый, и довольно редкий феномен. Иногда в результате интерференции огибающего поля и компенсирующего возмущения вокруг субьекта образуется устойчивый вихрь силовых линий. Субьект изолируется от основного поля и приобретает неуязвимость ко всем внешним воздействиям. Блажен, кто этого не замечает. Заметивший же это и осознавший - если он верный гражданин Империи - немедленно начинает квест. Именно так и сменяются Величайшие - в большинстве случаев. Правила квеста сложны, но Кольцо доводит их до субьекта адекватно. Например, нужно привести с собой свидетеля - не защищенного вихрем, а его все стараются уничтожить - на этом обычно и квесты и валят."
"Что же не заладилось у моей бабки?"
"А кто сказал, что не заладилось? Высочайшая Лизиус хранила Кольцо более восемнадцати минут. Я, признаться, был рад - женщина на таком посту во многом улучшила бы репутацию Империи за границей. Я, честно говоря, не интересовался, почему ее правление было таким недолгим. Очевидная ошибка: Леонидуса надо было устранить немедля. По-видимому, принес Кольцо на коленях, плакал, втерся в доверие, предложил услуги консультанта, потом - отравил чаем... А может, просто обьяснил доходчиво, кем теперь Лизиус придется быть и что делать. Иногда это лучше яда действует. Не знаю, не буду наговаривать."
Доктор Дулиттл со светлой тоской посмотрел на пустую бутылку. "Девочки. Милые мои. Сядьте рядышком." Белла - слева, Алла - справа, примостились к доктору. Он обнял их за плечи громадными костлявыми пальцами, нежно прижал к себе. "Хорошие, добрые имперские девочки. Кто-то хотел сделать из вас персонажей страшной и глупой сказки. И почти получилось. Но тут пришел я - как раз вовремя. И сказка кончилась. Не бойтесь. Сейчас поезд придет, и вы отправитесь назад, самолетом, Белла - внука няньчить, Алла - на работу, но уже и пенсия скоро, и внуки на подходе ... Все будет хорошо, как и надо. Помните о старом докторе - но никому не рассказывайте."
Тайновеличайший поднял левую руку. "Белла. У вас там борьба чувств. Рекомендую сигаретку: хоть и вредно. Пойдите, стрельните у проводницы. А у меня тут еще к Алле разговор."
Белла послушно вышла. Решку-проводницу она нашла в тамбуре - она сама курила. Странно, им вроде запрещено...
Я переместил основной текст сказки на самиздат, так удобнее,
вот сслылка: Samlib.
Здесь - предыдущий кусок последней главы:
Восьмерка 1.
По расписанию, Берг-Горный - через два часа. Дамы стали не спеша паковаться, собираться, одеваться - но как? "Алла, ты знаешь, что это вообще за дыра - Берг-Горный? И как оттуда попадают в Тысканию?" "Ну что. Там узкий перевал через Белый хребет. Раньше на перевале стояли две крепости - наша и их, глаза в глаза. Пять лет войны крепости палили в друг друга - так что сейчас обе не функциональны. Перевал до сих пор завален оплавленным камнем и железом. Лет через десять после войны тыски пробили тоннель под крепостями, пустили поезд. На вокзале Берг-Горного с нашего поезда надо пересесть на их поезд. Ну там и граница, таможня, контрабандисты - городок этим кормится. Поезда для туристов с достатком - самолетом вроде дешевле летать, и быстрее. " "С достатком, говоришь? Неужели спортивные костюмы надевать?" Остановились все-таки на старомодной элегантности - платья-миди, туфли - нет, не на каблуках, может, опять бежать придется. Посмотрев внимательно в окно, поняли, что надо и кофточки - не чувствовалось в микроклимате вагона, а все-таки неделю ехали на север. Пасмурно. Над скалами, мелькавшими за окном, висел клочковатый туман. Вот, наконец, все-все сборы были закончены, и стало нечего делать, а времени еще так много - томительное ожидание прибытия. Кляня себя за нервозность, Белла в десятый раз повторила идиотский вопрос: "Как ты думаешь, Аллочка, нас от Чанга кто-нибудь встретит?" "Обещали. Значит встретят" - терпеливо повторила Алла.
Поезд нырнул в тоннель. Стук колес утроился, стало совсем темно. "Наверное, недолгий?" Лязг. Поезд стал тормозить - не так, чтобы все полетело наземь в ужасе крушения, но сильно, натужно, нервозно. Наступила тишина. "Что это?" "Кто знает. Белла, включи ночник, тебе ближе." Щелк. Несильный ночник осветил купе - а за окном стояла тьма, совершенная, иссушающая надежду. Слабый стук в дверь. Проводница-то не так стучалась. "Белла, ты револьвер туда засунула?" прошептала Алла. "В боковом чемодана. Слева от тебя." Громко: "Кто там?" "Тише, любезные! Здесь Эду Шонхарт, к услугам вашим". И в правду - Эду. Черный пиджак для разнообразия, грива напомажена, разделена пробором - красавчик, но зачем он так вырядился? И как он здесь оказался? "Простите за беспокойство, дамы: решил вот проверить, как вы здесь, все ли в порядке. Разрешите вас поздравить: как я уже упоминал, каждое неудачное покушение на вас приближает нашу победу над Снежной Королевой. Вот и сейчас: мы вовремя получили информацию о бомбе на путях, вовремя информировали местную секретку-один, вот и поезд удалось вовремя остановить." Эду улыбнулся широко, пахнул дорогим лосьоном. "Высокий Чанг велел передать: на перроне вас будет ждать юноша в розовом свитере, Авид его зовут. Он и переведет вас через границу, к тысканскому поезду. Клан Чанг держит тут всю контрабанду, так что неожиданностей на переходе не будет. А в поезде мы вас и встретим, билеты уже заказаны." Несколько театральным жестом Эду выдернул фон из кармана пиджака. "Давайте посмотрим фотографии!" Эду уселся, дамы придвинулись к нему поближе."Зухрай Кеб-Оглы, с супругой, посылает привет маме. Посмотрите внимательно: кажется, в семействе намечается прибавление. Зухрай только что направлен на курсы повышения квалификации в Новую Америку, на четыре года, отьезд через неделю: что же, у него будет время осмотреться."
Поезд лязгнул, тронулся, стал разгоняться.
"Как-то быстро справились." отметил Эду. "Ну ничего. Вот Анастасия с новым другом, менеджером тысканского углепрома. Вся Ойдырна, затаив дыхание, следит за развитием романа. По слухам, обьединенный профсоюз горняков уже заказал контейнер роз в Филиции, придет до конца навигации - на свадьбу." Алла всмотрелась в тыска на экране - ну да, не плох, но два работоголика в семье ... "Белла, смотрите, какая идиллия - совместная прогулка Вашего мужа, Тимоши, и другой его бабушки" Белла всмотрелась подозрительно: что-то у сватьи чересчур счастливый вид, но Тимоша одет правильно, уложен хорошо - и лишний контроль за Вовиком не помешает. Пусть себе счастлива. Эду еще помелькал фотографиями, потом заспешил, поднялся, широко улыбнулся. "Простите, дамы, очень не галантно с моей стороны, но вот - мне было бы удобнее выпрыгнуть из задней двери последнего вагона. Я, конечно, и сам могу пройти - но сопровождение таньги позволило бы мне это сделать, не опасаясь лишних неприятных встреч." Что же - Алле и Белле было даже и любопытно пройти по экспрессу. Эду любезно поддерживал под ручки в вибрирующих тамбурах. Удивительно, что последние четыре вагона оказались плацкартными, трудно было представить такое в шикарном экспрессе. Вагоны были полны. К счастью, специфический запах был сильно ослаблен: по случаю довольно скорого прибытия люди были одеты, а главное - обуты. В последний тамбур Эду попросил не заходить - через стекло дамы увидели, как Эду открыл заднюю дверь, игнорируя ворвавшийся с чмоком вихрь, аккруратно прикрыл ее за собой, и только тогда исчез, не теряя элегантности.
Не успели Алла и Белла пройти вагон на обратном пути - поезд опять лязгнул и стал натужно тормозить, пришлось остановиться, подержаться за стенку. Остановились на довольно крупной станции. "Что-то случилось? По расписанию вроде нет остановки" - спросила Алла у подвернувшегося проводника. "Все в порядке..." проводник сделал паузу, анализируя впечатления Аллы и ее таньги "-э, высокая леди, не извольте волноваться. Это Белогорск, по расписанию его нет, потому как город секретный, а так - каждый раз останавливаемся на пару минут, народ входит-выходит. Не угодно ли чаю?" "Нет, спасибо." Дамы пошли дальше. Поезд тронулся, и в последнем плацкартном вагоне они натолкнулись на неожиданное препятствие. Вошедший пассажир явно не нашел себе места. И уселся в проходе на крошечном чемоданчике - даже его костлявое седалище не вполне уместилось. Пассажир был в неправдоподобно преклонных летах, высокий, с крупными руками и ногами - высохшими, как бы подвяленными временем. Карикатура на интеллигента позапрошлого века: белая козлиная бородка, круглые очки, вот еще бы шапочку круглую. Крайняя растерянность сочеталась в нем с непреклонной самоуверенностью. Вот вроде и посмотрел вскользь, а пухлая девица соскочила с бокового места: "Дедуль, ты садись сюда, то исть садитеся, я вот - мужщина, вы не потеснитесь немного. Шкафообразный мужик с голыми квадратными плечами потеснился с теплой улыбкой, подобрел: "Вы доктор небось? Стопочку не хотите для здоровия?" "Спасибо, милая" дед сел, распрямил длинные ноги. "И тебе спасибо, любезный, да не могу - мне работать еще, вот в Берг-Горный вызывают." Алла и Белла пошли дальше, но в кармане у доктора забулькало, зазвенело. "Ну вот, все работа" он извлек аппарат размером с бутылку, наверняка искомый спутниковый энкодер. "Алле. Да, Мишенька, я здесь." Белла придержала Аллу за локоток, показала глазами на аппарат.
"Мишенька, не паникуйте, я знаю, что это особый пациент, все люди - особые, не только секретчики. Вы точно все сможете." Аппарат привлек внимание не только Беллы. Худощавый белобрысый юноша встал с места, быстро пошел по проходу. "Хорошо, Миша, покажите мне операционное поле. Сейчас я бандуру эту половчее перехвачу." Юноша подошел, как бы представляясь, выставил на обозрение густо татуированные кисти, пальцы растопыренные. "Крутая мобила, дед. Дай-ка сюда. Людям поговорить нада." "Миша, больше света, не вижу сосуды!" крикнул доктор, маша рукой на юношу - не мешай. "Ты чо сосок, не видишь - доктор занят!" встрял шкафообразный мужик. У юноши блеснуло в руке - мужик зажал рассеченное плечо, девица с криком рванула по проходу. "Да замолчите же все! Нет, Мишенька, я не Вам - у меня тут соседи беспокойные..." "Дед, оглох, мобилу давай." Алле пришлось вмешаться. Юноша выбросил нож в окно и начал отжиматься в проходе. Пахан его, с залысинами, на бухгалтера похожий - подошел посмотреть, в чем дело, тоже присоединился к упражнениям. Доктор - "вот кровотечение и остановили, дальше сами, батенька, сами" - свернул разговор, без промедления достал что-то вроде дырокола, заштопал плечо мужика, в девице пробудил желание и умение - откуда что взялось - наложить повязку, в соседях - налить мужику полный стакан анисовки.
Повернулся к Белле и Алле. "Благодарю за своевременную помощь, любезные сударыни. Да, я вижу вас прекрасно, все-таки главный хирург провинции, ранг у меня достаточно высок - техническое оснащение, логистика подводит. Вот была бы у меня таньга, как у вас - как это упростило и обогатило бы общение с народом. Никакая плацкарта не страшна бы была. Со студентами тоже ..." "Доктор ... " "Тимофеус сын Осипа Дулитл, к вашим услугам." "Вы знаете - у нас просторное купе. Вам, должно быть, надо отдохнуть перед вызовом." "О. Люкс. В такой очаровательной компании. Ну как же можно отказать?" так что на обратном пути дам тоже нашлось кому поддерживать под ручки. "Сын Осипа..." задумалась Алла. "И вправду звучит, как в позапрошлом веке."
В купе Белла сразу приступила к делу: "Вы знаете, доктор, моего внучка тоже зовут Тимоша..." "О. В таком случае Вы могли бы быть заинтересованы в моем теле-фоне. Вообще-то не положено, служебный, но если не очень долго. Только знаете что - я и правда несколько устал, попросите у проводника стопочку кавальдоса, да можно сразу и бутылочку, я знаю, у них чудесный решский кавальдос." Как только Белла ушла - повернулся к Алле: "Ариетта. И как Вы в нашем захолустье. На гастроли в Тысканию, полагаю? Знаете что - давайте не будем терять время. То есть - давайте я вас пока осмотрю. Кофточку снимите, дальше не надо." От доктора пахло земляничным мылом: Алла поневоле улыбнулась. Как не доверять такому? Белла вернулась быстро: застыла у двери. То, что казалось изящной металлической маской на лице Аллы, было выдвинуто вперед и повернуто налево, и видно, что голова - наполовину пуста, а доктор в ней что-то делает. "Белла. Проходите. Садитесь. Рюмочку мне налейте пажаста." Белла, как заведенная, налила рюмку, серьезно подумывая об ударе бутылкой по седенькому темечку - но как потом вставить эту штуку Алле обратно. Доктор вставил штуку сам - с легким щелчком, опрокинул рюмку, не глядя сунул Белле громадный фон. "Алле.. Вовик ?" занялась делом Белла. Алла пришла в себя. "Неплохо. Иммунная реакция есть, но очень слабая, даже в местах соприкосновения живой ткани и имплантантов. Знаете что: я Вам еще прозерака обычного пропишу, принимайте раз в день по ноль-два. Старые средства лучше всего помогают." Доктор торжественно накорябал рецепт левой рукой, одновременно налив и опрокинув рюмку правой. "Давайте еще локти посмотрю." Белла говорила не долго - правда не долго, всего все равно не скажешь, потом передала фон Алле - и сама попала под осмотр. "Откройте рот и скажите А. Громче пажаста."
Все это продолжалось минут пятнадцать, после чего доктор Дулиттл откинулся, и хлопнул еще рюмочку, невербально, но вполне отчетливо сигнализируя, что вот эта - последняя. "Ну-с, дамы, я доволен осмотром. Как шутят медики: вы будете жить. Впрочем, я сейчас серьезен. Физически вы здоровы и нормальны. В психическом аспекте диагностирую очевидное: страх смерти, тревога, эскапизм, то есть желание убежать, как физически, так и духовно. Мое заключение: здоровая реакция на нездоровые обстоятельства, которые вскоре изменятся. Сохраните эти положительные изменения, и впредь предписываю: здоровый образ жизни, больше гуляйте." Засим доктор потерял интерес к общению, извлек из саквояжа папку с документами, углубился.
"Тимофей сын Осипов" вкрадчиво проговорила Алла "не могли бы мы продолжить беседу - и возможно, в форме диалога. Мне, например, интересно, как Вы узнали имя моей спутницы - ведь мы не представились". "Не вижу смысла." - ответил доктор, не отрываясь от бумаг. "Всю необходимую информацию я предоставил. Диалог - содержательный диалог - предполагает некоторое интеллектуальное равенство собеседников, в частности, умение задавать вопросы, на которые интересно отвечать."
Подумав, Алла спросила: "А сколько Вам лет?" Доктор оторвал глаза от бумаг. "Хм. Какие у нас все-таки умелые инженеры и конструкторы - ваши асинхронные мозги сработали неплохо. Не смотря на детское хамство этого вопроса, я склонен считать его интересным. Хорошо, отвечу - и на все следующие из него. Мне двести восемьдесят четыре года. Родился в провинции Заин в семье лютеранского пастора. С семьей порвал рано. На государственную стипендию окончил медицинский в Семисвятске. Распределен земским врачом сюда, в Белогорье.
Вскоре после моего прибытия случился мятеж горных тысков, сопровождавшийся неописуемыми жестокостями и многочисленными жертвами как со стороны правительственных войск, так и мятежников. Делал что мог. По молодости, очень переживал. Когда больничку мою подожгли, сгоряча полез спасать лежачих, задохнулся в дыму. Очнулся - оказалось, что у меня появились некоторые дополнительные обязанности - ну и возможности. Служба эта - управление Кольцом и его обслуживание - приятствия мне не доставляет. Стараюсь исполнять честно, по совести. Но льготы, конечно, привлекательны - долголетие, физическая крепость, неограниченная память дают возможность заниматься любимым делом, призванием, можно сказать. Более двадцати тысяч успешных операций, а. Еще инспекции - шахты, тюрьмы, больницы, лагеря, казармы, сиротские приюты - спасаю, все спасаю граждан, от них самих в основном и спасаю."
Доктор слегка зевнул. Видно было, что соображения приличия понуждают его свернуть разговор. Но остановиться уже было не легко. Доктор пошел дальше, а Алла, как бы невзначай, наполнила рюмку. "А все-таки - служба тоже не зря. Как изменилась Империя за это время, чего достигла. Распаханы джунгли, спрямлены реки, расчищена тайга, Север осваивается. На месте хуторков и избенок - большие города, светлые башни со всеми удобствами. Простой народ грамотен, культурен, послушен. Чудеса техники позволили всем жить в роскоши, нивелировали социальное неравенство, утолили страсти. Империя внесла определяющий вклад в мировую культуру. Сотни университетов, школы квантовой физики, биоквадратики, полиометрии и филогинесофии." Рюмка опустела.
"Балет, плеяда великих писателей - раскрыли глубины души человека, революционизировали общественную мораль, все три авангарда художественных - основаны имперцами. Весь мир..." доктор Дулиттл с интересном взглянул на Аллу "Как насчет интересной реплики, г-жа Кэб-Оглы?" Алла ответила почти без задержки, низким тоном, несколько натянуто "Все эти люди - от строителей городов в тайге до авангардистов - страдали, тяжело и бессмысленно." Белла похолодела. А Тайновеличайший подарил Алле восхищенный взгляд, шлепнул по коленке крупногабаритной кистью. "Вот именно! Страдание. Очищающее, возвышающее, творящее чудеса, искупляющее -ммм.. неизбежные человеческие несовершенства. Как гениально писал Дестилярски: что стоят все богатства мира, если не пролито слезы ребенка. Без страдания - бессмысленна доброта, не плодотворна любовь, вхолостую крутится пытливый разум, тщетно величие."
Пауза была очень короткой, но Белла успела наполнить рюмку. "А кем бы был Дестилярски, не отмотай он десятки? Девушкам в альбомы стишки бы писал. Да что о великих. Гранд-инспектор Баренова, стропила Комбината - твоя работа дала миллионы тон руды цветных металлов, а без страданий: сорок лет сидела бы библиотекаршей. Блистательная Ариетта, секретный воспитатель нового человека - была бы скучающей домохозяйкой, крестиком вышивала... " Один большой глоток. "Недоумки, и наши и заграничные, недоумки заворожены мишурой нашего контрольно-репрессивного аппарата. Кто-то не видит великие достижения за мишурой. Кто-то достижения - приписывает мишуре, чтобы не побили, что ли. Все эти Величайшие - от Кобиуса до Вольфа, ну смотреть же жалко - а смотрят. Врут легенды, не лоббирую я новых Величайших - сами они там с Кольцом разбираются, а я политикой не интересуюсь, грязное это дело..." Рюмка вновь послушно наполнилась.
"Так вот, сударыни мои - весь этот мишурно-ужасный аппарат, секретки, Величайшие, межконтинентальные ракеты - это пар, всего лишь пар, бьющий из-под крышки кастрюли, а в кастрюле - все мы, все семьсот миллионов, вместе, пронизанные силовыми линиями Кольца, согреваемые до кипения его токами, страдающие, со-страдающие, мучащие и любящие друг друга в невиданном в мире единстве-заединстве. В этом наша сила, страсть, и призвание. И жизнь. Все связи между нами - любовные, семейные, деловые, приятельские - питаются Кольцом, и реализируют одну и ту же концепцию доброго, животворящего страдания." Рюмка опустела. Доктор Дулиттл откинулся, размяк. "Белла. У тебя есть интересный вопрос?"
Да, Белла - на всякий случай - приготовилась. "Скажите, Тимофей сын Осипов - в чем причина странной нечувствительности к власти Кольца - у меня и у моей бабки?" "И какая может мне быть от этого польза,да? Вы договаривайте, договаривайте, я все равно тебя насквозь ... вижу. Вопрос интересный только в психологическом плане: как практический ум на ограниченном материале строит безумные гипотезы. Хорошо - обьясню. Путаешь здесь три вещи - совершенно разные.
И ты, и твоя мать, и твоя бабка - носители рецессивного гена RQC. Невосприимчивы к теплу Кольца, несчастные. Уж открою гостайну - 15 % граждан империи RQC-позитивны. Ну и что? Негативные последствия полностью исправляются социальной адаптацией. Какая разница, любишь ли ты Империю по зову сердца или потому, что все вокруг это делают? Вот вы, сударыни, экспериментировали с таньгой в гипно-скрадывающем режиме. Так эти 15 % прекрасно вас видели. И что же - с легкостью заставляли себя не видеть."
В животе у доктора запищало и забулькало. Он извлек огромный декодер. "Да. Вольфик. Ты догадался мне позвонить, радость. Сам или гадалки твои посоветовали? Сам. Гниденыш. Да, ты гниденыш. А ты не выступай - ты же знаешь, я по-доброму. Поезд под откосик решил пустить. В час противостояния, гекатомба - чтобы Смерть заодно, не разобравшись, поглотила Всадниц Конца. Вольфик, не надо верить гадалкам, паршивец. Вот прямо сейчас - вели их всех придушить, а, будь хороший. На твое счастье, старый доктор случился рядом. Разобрался в ситуации. Нет тут никаких Всадниц, две запуганные девчонки. Если ты еще раз на них потянешь, я тебе такое ... ну в общем, не выступай. Да, Вольфик, ты пришли кого нас встретить на вокзал-то. А, послал уже. Умник. Роту морпехов. Ну ладно, все хорошо, они хоть контрабандистов подчистят маленько. Ну пока. Не дуйся. Машке привет."
"Так. О чем я бишь? Второй феномен, не связанный с первым. Кольцо чувствительно к аномальному поведению субьектов. Например, субьект, жертвующий собой ради других - аномалия. Силовые линии Кольца немедленно выталкиваются из него, огибают. Вокруг формируется возмущение поля, пытающееся компенсировать ситуацию. Ты, Алла, в свое время пыталась пожертвовать своей жизнью ради детей. Аномалия - хоть и эмоционально понятная. Так что план твой прошел, не смотря на бюрократическую несуразность - огибание линий. Но когда твой подельник уже пускал слюни, собираясь насладиться твоим расчленением - пришли секретчики проверить случайный донос санитарки, застукали с поличным - компенсация. В результате: жертвенное поведение обессмыслено, течение поля восстановлено."
Алла наполнила рюмку - она была опорожнена
И третий, независимый, и довольно редкий феномен. Иногда в результате интерференции огибающего поля и компенсирующего возмущения вокруг субьекта образуется устойчивый вихрь силовых линий. Субьект изолируется от основного поля и приобретает неуязвимость ко всем внешним воздействиям. Блажен, кто этого не замечает. Заметивший же это и осознавший - если он верный гражданин Империи - немедленно начинает квест. Именно так и сменяются Величайшие - в большинстве случаев. Правила квеста сложны, но Кольцо доводит их до субьекта адекватно. Например, нужно привести с собой свидетеля - не защищенного вихрем, а его все стараются уничтожить - на этом обычно и квесты и валят."
"Что же не заладилось у моей бабки?"
"А кто сказал, что не заладилось? Высочайшая Лизиус хранила Кольцо более восемнадцати минут. Я, признаться, был рад - женщина на таком посту во многом улучшила бы репутацию Империи за границей. Я, честно говоря, не интересовался, почему ее правление было таким недолгим. Очевидная ошибка: Леонидуса надо было устранить немедля. По-видимому, принес Кольцо на коленях, плакал, втерся в доверие, предложил услуги консультанта, потом - отравил чаем... А может, просто обьяснил доходчиво, кем теперь Лизиус придется быть и что делать. Иногда это лучше яда действует. Не знаю, не буду наговаривать."
Доктор Дулиттл со светлой тоской посмотрел на пустую бутылку. "Девочки. Милые мои. Сядьте рядышком." Белла - слева, Алла - справа, примостились к доктору. Он обнял их за плечи громадными костлявыми пальцами, нежно прижал к себе. "Хорошие, добрые имперские девочки. Кто-то хотел сделать из вас персонажей страшной и глупой сказки. И почти получилось. Но тут пришел я - как раз вовремя. И сказка кончилась. Не бойтесь. Сейчас поезд придет, и вы отправитесь назад, самолетом, Белла - внука няньчить, Алла - на работу, но уже и пенсия скоро, и внуки на подходе ... Все будет хорошо, как и надо. Помните о старом докторе - но никому не рассказывайте."
Тайновеличайший поднял левую руку. "Белла. У вас там борьба чувств. Рекомендую сигаретку: хоть и вредно. Пойдите, стрельните у проводницы. А у меня тут еще к Алле разговор."
Белла послушно вышла. Решку-проводницу она нашла в тамбуре - она сама курила. Странно, им вроде запрещено...