Воспоминания о старом Павловске Нины Ивановой (Степановой). Часть 1
Нина Александровна Иванова (Степанова) - с 19 марта 1937 года воспитанница Павловского школьного детского дома № 5. В июле 1941 года эвакуирована вместе с другими детьми в Кировскую область. После Великой Отечественной войны окончила педагогическое училище, много лет работала воспитателем в дошкольном детском доме г. Нолинска Кировской области. Свои воспоминания о павловском детстве вместе с пачкой фотографий прислала краеведу К. Е. Иванову. Сейчас этот материал хранится в Музее истории города Павловска.
Павловский школьный детский дом - это самые лучшие годы моего детства. Не знаю, есть ли сейчас в нашей стране детский дом, подобный нашему, павловскому. По воле судьбы я попала в него весной 1937 года. В кабинете, куда меня привела сопровождающая женщина, в большом старинном кресле сидел завуч детдома Владимир Малахович.
- Ну, сколько теперь у нас в детдоме будет воспитанников? - спросил вошедший в комнату сотрудник, не помню, кто это был.
- Шестьсот два, - был ответ завуча.
Вот в такой огромной семье мне предстояло теперь учиться, воспитываться, жить.
Меня отвели в группу первоклассников, где воспитательницей была Эльма Антоновна Гусарова, очень добрая, по-матерински ласковая женщина. Своей добротой она помогала мне освоиться с новой детдомовской жизнью. Её я, как родную мать, всегда ожидала на работу.
Эльма Антоновна Гусарова со своими воспитанниками в 3-м павильоне
Все дети детского дома размещались в трёх двухэтажных зданиях, которые у нас называли павильонами: первый павильон, второй и третий. Вырастая, дети постепенно переводились из одного павильона в другой. В каждом павильоне были свои кухни, бельевые, столовые, и такие работники, как повара, их помощники, кастелянши также были в каждом из павильонов свои, постоянные. В третьем павильоне (здание на фотокарточке), кроме групп, находились ещё кабинет директора и бухгалтерия, поэтому адрес детдома писали по адресу этого здания: улица Революции, дом 42/63.
3-й павильон детского дома № 5 (бывший дом Э. К. Липгарта), современный адрес: ул. Садовая, 45/29
Эти три павильона были заняты непосредственно детьми. Но на территории детдома (а она была очень большая) находились и другие здания: мастерские, лазарет, прачечная.
Спальня в 3-м павильоне
Накрывают на обед группе № 1 в 3-м павильоне
Обед в 3-м павильоне
В умывальной
Игры в коридоре 3-го павильона
Мастерские размещались в большом двухэтажном здании, где осуществлялось трудовое воспитание наших ребят. Директором мастерских был Оскар Соломонович Виглин. В мастерской было много разных цехов, каждый из которых размещался в отдельной комнате и был соответственно своему назначению оборудован. В каждом цехе были свои инструктора, которые и вели производственную и учебную работу по трудовому воспитанию. Даже сейчас, когда прошло уже 40 лет с тех пор, я хорошо помню зрительно такие цеха в мастерской, как швейный, закройный, трикотажный, разрисовочный, мотальный, сапожный, столярный, слесарный, никелировочный. В каждом цехе надо было соблюдать строгий порядок и дисциплину. Все дети детского дома, кому к 1 сентября исполнилось 12 лет, должны были работать в одном из вышеуказанных цехов детдомовской мастерской.
Здание бывшей Мариинской учительской семинарии, где размещались мастерские детского дома
Ежегодно в августе детей собирали на общую линейку, где завуч рассказывал о мастерских, о цехах, о том, чему можно там научиться, предлагал всем подумать и выбрать себе цех, где ты хочешь научиться работать. Воспитатели записывали выбор каждого воспитанника. Первого сентября как в школу, так же обязательно ежедневно мы ходили в мастерскую.
Мне исполнилось 12 лет, и я должна была идти учиться в 5 класс. Мы учились во вторую смену. После завтрака готовили домашнее задание, а в 11 часов шли в мастерские. Там у нас было 2 урока по 45 минут с переменой между уроками. Начало и конец урока мы узнавали по звонку, который раздавался на всё здание мастерских. В цехе можно было находиться только в халате.
Я записалась в швейный цех. Там стояло 40 с лишним швейных машин, работающих на электричестве.
Швейная мастерская
В цехе было два инструктора, и все, кто в нем работал, были разделены между этими инструкторами. Я была в подгруппе инструктора Фриды Михайловны. Приходя в мастерскую, мы видели на своих машинках уже заранее приготовленную инструкторами предстоящую работу. А работа была соответственно твоим навыкам. Сначала я должна была пришивать пуговицы, вдевать резинки, заполнять ярлыки (дату, сорт, цену и ещё какие-то данные, уже не помню), пришивать эти ярлыки, складывать готовую продукцию с пришитыми ярлыками в стопки по 10 штук и связывать. Этими операциями обычно ежедневно занимались несколько человек. Инструктор строго проверяла нашу работу. Потом меня посадили за швейную машину, показали, как на ней работать, как вдевать нитки. И я несколько дней практиковалась в этом, строчила тряпочку. Первой настоящей работой, которую мне дал инструктор, было шитьё на машине чёрных сатиновых трусов. Когда инструктор в конце смены пришла посмотреть на моё шитьё, то оказалось, что я сшила не так, как надо, ей не понравилось. Следующий день я порола все швы, чтобы начать шитьё сначала. В нашем цехе инструктора были очень требовательные. С каждой воспитанницей инструктор занимался индивидуально, так как работы у многих были разные. Обучение в этом цехе шло с постепенным усложнением, и поступали сюда не все в один год, кто-то уже второй, третий год учится, а кто ещё первый (как я). Девочки, которые занимались в швейном цехе третий год, шили для малышек платьица, фартучки и другое бельё. За свою работу им уже платили деньги (сдельно). Эти деньги им клали на их сберкнижки. И хотя расценки за шитые изделия были минимальные, к выходу из детдома у девочек всё же накапливалась определённая сумма. Накануне банного дня весь швейный цех занимался ремонтом постельного белья (пришивали на простынях, пододеяльниках, наволочках заплатки на машинах). Ежедневно в течение двух уроков работали очень серьёзно, свободных минут совсем не было.
Обувь, которую носили ребята детского дома, мебель в группах и других помещениях тоже ремонтировали в мастерской, в сапожном и столярном цехах, силами воспитанников.
В мотальном цехе девочки на станках перематывали нитки с одних бобин на другие, готовили нитки для работы в трикотажном цехе.
В трикотажном цехе стояли несколько машин для вязки трикотажа в резинку (для кофточек) и одна большая машинка для вязки тонкого трикотажа (маек, трико, футболок, теннисок).
В разрисовочном - никелировали готовые изделия из металла. Больше всего я запомнила пудреницы. Это металлическая коробочка, похожая по форме на портсигар, внутри которой на крышке зеркало, а в нижней части пульверизатор и пудреница - всё из металла. В мастерскую привозили листы железа, и из него пудреницы и их содержимое штамповали. Пудреницы, сделанные в мастерской, я видела в магазине г. Павловска. Инструменты духового оркестра детского дома перед праздниками тоже никелировали в нашей мастерской.
В закройном цехе работали девочки, которые уже научились шить и проработали в швейном цехе. К концу учебного года, помню, им детский дом купил материал (кажется, крепдешин или какой-то другой шёлк) однотонного синего цвета. Девочки сами скроили и сшили себе платья, довольно модные.
Помню, наш духовой оркестр готовился к олимпиаде (раньше так называли смотр детской самодеятельности), и мы заказали в мастерской сделать для нас праздничные тенниски. В мастерскую привезли шёлковую пряжу, из которой в трикотажном цехе связали трикотаж, а из него, в свою очередь, и сшили тенниски. Они были очень красивые, и нам понравились.
На территории детдома, кроме мастерской, находились ещё здания лазарета и прачечной.
Лазарет был одноэтажный, там было несколько палат (хорошо помню четыре), кабинет врача, зал, где больные обедали, завтракали, ванная и туалетные комнаты. В лазарете всегда было чисто, очень тихо. Там работали врач, две медсестры и санитарка (не помню имён). Посторонних в палаты не пускали. Я была слаба здоровьем, и мне часто приходилось лежать в нашем лазарете.
Медсестра Клава Винокурова в лазарете детского дома
Медосмотр в лазарете проводят врач и две медсестры
Прачечная была из красного кирпича, там стирали наше бельё. Впоследствии часть прачечной переоборудовали в баню, и мы там мылись. До этого мы ходили мыться в городскую баню, что очень далеко от детдома.
Все ребята детского дома учились во 2-й слуцкой школе. Школа была новая, очень большая, светлая, красивая, с большими двумя вестибюлями, широкими гранитными лестницами, библиотекой, комнатой отдыха, где можно было почитать, поиграть в шашки и т. д. В период выборов там устраивали избирательный участок.
Директором школы был Адольф Фридович Тамм (если не изменяет память). Помню учительницу русского языка и литературы Татьяну Матвеевну Великотную и учительницу пения Викторию Васильевну (фамилии не знаю).
Идет урок в 4-м классе (8-я группа) 2-й Слуцкой школы. У доски Элина Томберг
Помню, у нас в классе над доской против каждой колонки висели крупные яркие красивые картинки: паровоз, самолёт и черепаха. За каждую неделю подводились итоги учёбы. Колонке, которая по учёбё была на первом месте, вывешивали самолёт, на втором месте - паровоз и самой отстающей вешали черепаху. Никому не хотелось ползти в учёбе, как черепаха, поэтому старались учиться хорошо.
Соревновались в учёбе между классами. Помню, я, как староста 5в класса, ходила в другой 5-й класс и зачитывала им наши соцобязательства, вызывая этот класс на соревнование с нашим классом. По успеваемости наш детский дом был на хорошем месте по Ленинградской области, и нам было вручено красное знамя. На карточке у знамени Анна Гаевская,
Анна Гаевская у знамени. Зима 1940/1941 года
она была в моей группе.
Воспитателями моей группы были Яков Иванович Грязев и Надежда Ивановна Антонова. Яков Иванович был уже старенький (так нам тогда казалось). Это был очень добрый, спокойный, умный и справедливый воспитатель. Кроме воспитательской работы он вёл в школе уроки математики (не в нашем классе). Помню воспитателя другой группы нашего павильона Семёна Ивановича, кажется, Филиппов ему была фамилия. Он часто показывал в своей группе диафильмы, и мы приходили к ним смотреть. Он был старшим воспитателем в нашем павильоне. Завучем в детском доме был Пётр Ильич, который погиб в Финскую войну. Мы его очень любили и плакали, когда узнали о гибели. Он был ещё совсем молодой.
Любимицей всех ребят детдома была старшая пионервожатая Валентина Александровна (не знаю, точно ли отчество написала). Хотя у неё уже было трое детей дошкольного возраста (двое из них двойняшки, двухлетки Герочка и Галинка), и она сама была, как говорится, в годах, но мы её звали просто Валя. Валя была большая затейница, выдумщица на разные увеселительные мероприятия, ребята тянулись к ней, искали общения с ней. Стоило Вале прийти на площадку или в группу, или к пруду, где купаются ребята, как она тут же что-нибудь организует: конкурс на лучшего декламатора, певца, плясуна или начнёт проводить игры-аттракционы: бег в мешках, с картошкой в ложке, со стаканом воды, игры спортивные на воде и другие.
Со своей любимой гармошкой она почти не разлучалась, поэтому игры сопровождались музыкой. Победителей таких игр она награждала призами: варёное яйцо, огурчик, конфета, яблоко, даже арбуз, мороженое.
Летом вся жизнь детдома проходила по лагерному режиму. В детдоме были хорошие горнисты. Каждому режимному моменту соответствовала определенная мелодия горна (подъём, обед, сбор на линейку, отход ко сну). Далеко за пределами детдома разносились звонкие, красивые и сильные звуки горна. Где бы мы ни находились на прогулке (на Белой ли берёзе, у Розового павильона, на Двенадцати дорожках, у Пиль-башни или на прудах Тарасики и Черном) со своим воспитателем, звуки горна доносились и туда, и мы спешили в детский дом.
Летом два раза в день, утром после завтрака и вечером (кажется, после ужина), горн собирал нас на линейку. На утренней линейке давалось задание группам на день (труд, экскурсия, поездка куда-нибудь и т. д.), а на вечерней линейке подводились итоги прошедшего дня. Линейки проходили всегда очень организованно и торжественно. Проходили они на самой большой площадке детского дома, которая имела прямоугольную форму. Каждая группа на площадке имела своё постоянное место. Линии, по которым выстраивались группы, представляли собой прокопанные бороздки.
На этих линиях (бороздках) стояли по группам ребята.
Продолжение следует
Павловский школьный детский дом - это самые лучшие годы моего детства. Не знаю, есть ли сейчас в нашей стране детский дом, подобный нашему, павловскому. По воле судьбы я попала в него весной 1937 года. В кабинете, куда меня привела сопровождающая женщина, в большом старинном кресле сидел завуч детдома Владимир Малахович.
- Ну, сколько теперь у нас в детдоме будет воспитанников? - спросил вошедший в комнату сотрудник, не помню, кто это был.
- Шестьсот два, - был ответ завуча.
Вот в такой огромной семье мне предстояло теперь учиться, воспитываться, жить.
Меня отвели в группу первоклассников, где воспитательницей была Эльма Антоновна Гусарова, очень добрая, по-матерински ласковая женщина. Своей добротой она помогала мне освоиться с новой детдомовской жизнью. Её я, как родную мать, всегда ожидала на работу.
Эльма Антоновна Гусарова со своими воспитанниками в 3-м павильоне
Все дети детского дома размещались в трёх двухэтажных зданиях, которые у нас называли павильонами: первый павильон, второй и третий. Вырастая, дети постепенно переводились из одного павильона в другой. В каждом павильоне были свои кухни, бельевые, столовые, и такие работники, как повара, их помощники, кастелянши также были в каждом из павильонов свои, постоянные. В третьем павильоне (здание на фотокарточке), кроме групп, находились ещё кабинет директора и бухгалтерия, поэтому адрес детдома писали по адресу этого здания: улица Революции, дом 42/63.
3-й павильон детского дома № 5 (бывший дом Э. К. Липгарта), современный адрес: ул. Садовая, 45/29
Эти три павильона были заняты непосредственно детьми. Но на территории детдома (а она была очень большая) находились и другие здания: мастерские, лазарет, прачечная.
Спальня в 3-м павильоне
Накрывают на обед группе № 1 в 3-м павильоне
Обед в 3-м павильоне
В умывальной
Игры в коридоре 3-го павильона
Мастерские размещались в большом двухэтажном здании, где осуществлялось трудовое воспитание наших ребят. Директором мастерских был Оскар Соломонович Виглин. В мастерской было много разных цехов, каждый из которых размещался в отдельной комнате и был соответственно своему назначению оборудован. В каждом цехе были свои инструктора, которые и вели производственную и учебную работу по трудовому воспитанию. Даже сейчас, когда прошло уже 40 лет с тех пор, я хорошо помню зрительно такие цеха в мастерской, как швейный, закройный, трикотажный, разрисовочный, мотальный, сапожный, столярный, слесарный, никелировочный. В каждом цехе надо было соблюдать строгий порядок и дисциплину. Все дети детского дома, кому к 1 сентября исполнилось 12 лет, должны были работать в одном из вышеуказанных цехов детдомовской мастерской.
Здание бывшей Мариинской учительской семинарии, где размещались мастерские детского дома
Ежегодно в августе детей собирали на общую линейку, где завуч рассказывал о мастерских, о цехах, о том, чему можно там научиться, предлагал всем подумать и выбрать себе цех, где ты хочешь научиться работать. Воспитатели записывали выбор каждого воспитанника. Первого сентября как в школу, так же обязательно ежедневно мы ходили в мастерскую.
Мне исполнилось 12 лет, и я должна была идти учиться в 5 класс. Мы учились во вторую смену. После завтрака готовили домашнее задание, а в 11 часов шли в мастерские. Там у нас было 2 урока по 45 минут с переменой между уроками. Начало и конец урока мы узнавали по звонку, который раздавался на всё здание мастерских. В цехе можно было находиться только в халате.
Я записалась в швейный цех. Там стояло 40 с лишним швейных машин, работающих на электричестве.
Швейная мастерская
В цехе было два инструктора, и все, кто в нем работал, были разделены между этими инструкторами. Я была в подгруппе инструктора Фриды Михайловны. Приходя в мастерскую, мы видели на своих машинках уже заранее приготовленную инструкторами предстоящую работу. А работа была соответственно твоим навыкам. Сначала я должна была пришивать пуговицы, вдевать резинки, заполнять ярлыки (дату, сорт, цену и ещё какие-то данные, уже не помню), пришивать эти ярлыки, складывать готовую продукцию с пришитыми ярлыками в стопки по 10 штук и связывать. Этими операциями обычно ежедневно занимались несколько человек. Инструктор строго проверяла нашу работу. Потом меня посадили за швейную машину, показали, как на ней работать, как вдевать нитки. И я несколько дней практиковалась в этом, строчила тряпочку. Первой настоящей работой, которую мне дал инструктор, было шитьё на машине чёрных сатиновых трусов. Когда инструктор в конце смены пришла посмотреть на моё шитьё, то оказалось, что я сшила не так, как надо, ей не понравилось. Следующий день я порола все швы, чтобы начать шитьё сначала. В нашем цехе инструктора были очень требовательные. С каждой воспитанницей инструктор занимался индивидуально, так как работы у многих были разные. Обучение в этом цехе шло с постепенным усложнением, и поступали сюда не все в один год, кто-то уже второй, третий год учится, а кто ещё первый (как я). Девочки, которые занимались в швейном цехе третий год, шили для малышек платьица, фартучки и другое бельё. За свою работу им уже платили деньги (сдельно). Эти деньги им клали на их сберкнижки. И хотя расценки за шитые изделия были минимальные, к выходу из детдома у девочек всё же накапливалась определённая сумма. Накануне банного дня весь швейный цех занимался ремонтом постельного белья (пришивали на простынях, пододеяльниках, наволочках заплатки на машинах). Ежедневно в течение двух уроков работали очень серьёзно, свободных минут совсем не было.
Обувь, которую носили ребята детского дома, мебель в группах и других помещениях тоже ремонтировали в мастерской, в сапожном и столярном цехах, силами воспитанников.
В мотальном цехе девочки на станках перематывали нитки с одних бобин на другие, готовили нитки для работы в трикотажном цехе.
В трикотажном цехе стояли несколько машин для вязки трикотажа в резинку (для кофточек) и одна большая машинка для вязки тонкого трикотажа (маек, трико, футболок, теннисок).
В разрисовочном - никелировали готовые изделия из металла. Больше всего я запомнила пудреницы. Это металлическая коробочка, похожая по форме на портсигар, внутри которой на крышке зеркало, а в нижней части пульверизатор и пудреница - всё из металла. В мастерскую привозили листы железа, и из него пудреницы и их содержимое штамповали. Пудреницы, сделанные в мастерской, я видела в магазине г. Павловска. Инструменты духового оркестра детского дома перед праздниками тоже никелировали в нашей мастерской.
В закройном цехе работали девочки, которые уже научились шить и проработали в швейном цехе. К концу учебного года, помню, им детский дом купил материал (кажется, крепдешин или какой-то другой шёлк) однотонного синего цвета. Девочки сами скроили и сшили себе платья, довольно модные.
Помню, наш духовой оркестр готовился к олимпиаде (раньше так называли смотр детской самодеятельности), и мы заказали в мастерской сделать для нас праздничные тенниски. В мастерскую привезли шёлковую пряжу, из которой в трикотажном цехе связали трикотаж, а из него, в свою очередь, и сшили тенниски. Они были очень красивые, и нам понравились.
На территории детдома, кроме мастерской, находились ещё здания лазарета и прачечной.
Лазарет был одноэтажный, там было несколько палат (хорошо помню четыре), кабинет врача, зал, где больные обедали, завтракали, ванная и туалетные комнаты. В лазарете всегда было чисто, очень тихо. Там работали врач, две медсестры и санитарка (не помню имён). Посторонних в палаты не пускали. Я была слаба здоровьем, и мне часто приходилось лежать в нашем лазарете.
Медсестра Клава Винокурова в лазарете детского дома
Медосмотр в лазарете проводят врач и две медсестры
Прачечная была из красного кирпича, там стирали наше бельё. Впоследствии часть прачечной переоборудовали в баню, и мы там мылись. До этого мы ходили мыться в городскую баню, что очень далеко от детдома.
Все ребята детского дома учились во 2-й слуцкой школе. Школа была новая, очень большая, светлая, красивая, с большими двумя вестибюлями, широкими гранитными лестницами, библиотекой, комнатой отдыха, где можно было почитать, поиграть в шашки и т. д. В период выборов там устраивали избирательный участок.
Директором школы был Адольф Фридович Тамм (если не изменяет память). Помню учительницу русского языка и литературы Татьяну Матвеевну Великотную и учительницу пения Викторию Васильевну (фамилии не знаю).
Идет урок в 4-м классе (8-я группа) 2-й Слуцкой школы. У доски Элина Томберг
Помню, у нас в классе над доской против каждой колонки висели крупные яркие красивые картинки: паровоз, самолёт и черепаха. За каждую неделю подводились итоги учёбы. Колонке, которая по учёбё была на первом месте, вывешивали самолёт, на втором месте - паровоз и самой отстающей вешали черепаху. Никому не хотелось ползти в учёбе, как черепаха, поэтому старались учиться хорошо.
Соревновались в учёбе между классами. Помню, я, как староста 5в класса, ходила в другой 5-й класс и зачитывала им наши соцобязательства, вызывая этот класс на соревнование с нашим классом. По успеваемости наш детский дом был на хорошем месте по Ленинградской области, и нам было вручено красное знамя. На карточке у знамени Анна Гаевская,
Анна Гаевская у знамени. Зима 1940/1941 года
она была в моей группе.
Воспитателями моей группы были Яков Иванович Грязев и Надежда Ивановна Антонова. Яков Иванович был уже старенький (так нам тогда казалось). Это был очень добрый, спокойный, умный и справедливый воспитатель. Кроме воспитательской работы он вёл в школе уроки математики (не в нашем классе). Помню воспитателя другой группы нашего павильона Семёна Ивановича, кажется, Филиппов ему была фамилия. Он часто показывал в своей группе диафильмы, и мы приходили к ним смотреть. Он был старшим воспитателем в нашем павильоне. Завучем в детском доме был Пётр Ильич, который погиб в Финскую войну. Мы его очень любили и плакали, когда узнали о гибели. Он был ещё совсем молодой.
Любимицей всех ребят детдома была старшая пионервожатая Валентина Александровна (не знаю, точно ли отчество написала). Хотя у неё уже было трое детей дошкольного возраста (двое из них двойняшки, двухлетки Герочка и Галинка), и она сама была, как говорится, в годах, но мы её звали просто Валя. Валя была большая затейница, выдумщица на разные увеселительные мероприятия, ребята тянулись к ней, искали общения с ней. Стоило Вале прийти на площадку или в группу, или к пруду, где купаются ребята, как она тут же что-нибудь организует: конкурс на лучшего декламатора, певца, плясуна или начнёт проводить игры-аттракционы: бег в мешках, с картошкой в ложке, со стаканом воды, игры спортивные на воде и другие.
Со своей любимой гармошкой она почти не разлучалась, поэтому игры сопровождались музыкой. Победителей таких игр она награждала призами: варёное яйцо, огурчик, конфета, яблоко, даже арбуз, мороженое.
Летом вся жизнь детдома проходила по лагерному режиму. В детдоме были хорошие горнисты. Каждому режимному моменту соответствовала определенная мелодия горна (подъём, обед, сбор на линейку, отход ко сну). Далеко за пределами детдома разносились звонкие, красивые и сильные звуки горна. Где бы мы ни находились на прогулке (на Белой ли берёзе, у Розового павильона, на Двенадцати дорожках, у Пиль-башни или на прудах Тарасики и Черном) со своим воспитателем, звуки горна доносились и туда, и мы спешили в детский дом.
Летом два раза в день, утром после завтрака и вечером (кажется, после ужина), горн собирал нас на линейку. На утренней линейке давалось задание группам на день (труд, экскурсия, поездка куда-нибудь и т. д.), а на вечерней линейке подводились итоги прошедшего дня. Линейки проходили всегда очень организованно и торжественно. Проходили они на самой большой площадке детского дома, которая имела прямоугольную форму. Каждая группа на площадке имела своё постоянное место. Линии, по которым выстраивались группы, представляли собой прокопанные бороздки.
На этих линиях (бороздках) стояли по группам ребята.
Продолжение следует