С широко закрытыми глазами
Продолжаем знакомство читателей журнала с героическими страницами европейской истории. Сегодня я расскажу вам про славного короля Иоанна Слепого, невежественных английских лучников и памятник рыцарскому духу.
10 августа 1296 года у германского императора Генриха VII родился первенец, которого назвали Иоанном. Император-отец слыл романтиком, стремился искать компромиссы и примирять злейших врагов. И хотя получалось это у него обычно через пень-колоду, сумел заслужить некоторое уважение современенников. Данте, например, был его большим фанатом и в своей небезызвестной книжке поместил Генриха в Рай, назвав спасителем Италии.
Сын вырос в отца. Воспитанный в Париже, он мечтал о подвигах и приключениях, а не скучных государственных делах. Генрих удачно женил его на богемской принцессе, что разом сделано Иоанна королём Чехии и Польши, но хорошего правителя из сына не получилось. В Чехии Иоанн за всю жизнь не пробыл и года, а от польской короны в конце концов и вовсе отказался за скромное вознаграждение. Не стал Иоанн претендовать и на императорский престол, освободившийся после смерти отца. В качестве наследства ему было достаточно родового титула графа Люксембургского. К слову, Иоанн был дальним потомком того самого Зигфрида, который очень неудачно подсмотрел за банными процедурами своей жены.
Это не иллюстрация к Хоббиту, а свадьба Иоанна и чешской принцессы Елизаветы.
Свободный от обязательств, Иоанн без устали разъезжал по Европе, ввязывась во всевозможные авантюры. Ему не нужны были ни богатства, ни новые земли, но лишь слава первого рыцаря эпохи. На поле брани он всегда бросался в самое пекло и не пропускал ни одного пристойного турнира. Продолжалось это два десятка лет, но конец был немного предсказуем - в очередном бою Иоанн получил удар по лицу, от которого вскоре практически ослеп.
Как-то так всё и произошло
На этом его карьера по логике должна была закончиться, но у Иоанна было другое мнение. Как раз в этот момент англичане очень удачно решили начать войну с французами, впоследствии названную Столетней. Иоанн понял, что пришло время поставить красивую точку в биографии. В день решающей битвы при Креси он приказал привязать себя к седлу боевого коня и во главе отряда поскакал прямо на строй британцев.
Правда, случилась небольшая неприятность. Иоанна встретили не коллеги-рыцари, способные оценить всю куртазность этого поступка, а неотёсанные йоркширские лучники. Романов про Ланселота и Персифаля они явно не читали, оттого просто пожали плечами и перестреляли этих странных людей с архаичными представлениями о тактике боя.
Вот они, злостные английские читеры.
Вожди англичан, правда, потом сделали всё возможное, чтобы сгладить неловкость. Эдвард Черный Принц произнес над телом Иоанна пронзительную речь и объявил примером для всех будущих поколений. Лучникам, впрочем, выписали премию.
Дарт Вейдер Эдвард Чёрный Принц находит Иоанна не в лучшем здравии.
Однако, приключения Иоанна на этом не закончились. Пока имя его обрастало легендами, он спокойно лежал себе в одном из монастырей. Но случилась Великая французская революция и у санкюлотов, которые в своем невежественности и непочтительности к авторитетам превосходили даже английских лучников, вошло в моду устраивать в церквях креативные перформансы и панк-молебны, а также играть в петанк черепами из склепов. Когда перспектива такого мероприятия стала очевидной для монастыря с Иоанном, монахи решили его перепрятать, пока чего не вышло. На помощь им пришли фабриканты Бохи из Меттлаха, те самые, которые по фаянсу и плитке. Несколько десятков лет кости монарха пылились у них на чердаке, пока другой монарх, Фридрих-Вильгельм Прусский не решил прокатиться по Саару, чтобы насладиться прекрасными тамошними видами. Бохи сообразили, что это отличный шанс избавиться от хлама, и подарили Иоанна королю.
Фридрих-Вильгельм пришёл в восторг, поскольку оказался большим поклонником рыцарства вообще, и Иоанна в частности. Недалеко в пещерах на высокой скале над рекой жили монахи-отшельники. Король попросил их слегка потесниться и построил для рыцаря капеллу.
На высоте нескольких сотен метров над долиной, на утёсе, к которому можно спуститься с плато лишь по коварным узким лестницам,
в скале, изрытой лабиринтами ходов
Иоанн наконец обрёл себе достойное пристанище
Плывут пароходы - привет Мальчишу Иоанну!
Пролетают летчики - привет Мальчишу Иоанну!
Пробегут паровозы - привет Мальчишу Иоанну!
А пройдут пионеры... И вот тут, увы, в сказку вторгается суровая реальность, которая не дает мне возможности поставить красивую точку. В 1945 году мстительные люксембуржцы утащили Иоанна к себе и похоронили в подвале собора своей местной Богоматери. Потирая руки от радости, что вырвали, мол, культурное наследие у тевтонцев.
Немцы, впрочем, считают, что кости костями, но дух короля остался здесь, на скале Кастель над Сааром.
Потому что в самом деле, ну где ещё быть рыцарю, который был настолько наивен, чтобы слепым скакать навстречу смерти, но оказался настолько велик, чтобы про это не забыли семь веков спустя.
10 августа 1296 года у германского императора Генриха VII родился первенец, которого назвали Иоанном. Император-отец слыл романтиком, стремился искать компромиссы и примирять злейших врагов. И хотя получалось это у него обычно через пень-колоду, сумел заслужить некоторое уважение современенников. Данте, например, был его большим фанатом и в своей небезызвестной книжке поместил Генриха в Рай, назвав спасителем Италии.
Сын вырос в отца. Воспитанный в Париже, он мечтал о подвигах и приключениях, а не скучных государственных делах. Генрих удачно женил его на богемской принцессе, что разом сделано Иоанна королём Чехии и Польши, но хорошего правителя из сына не получилось. В Чехии Иоанн за всю жизнь не пробыл и года, а от польской короны в конце концов и вовсе отказался за скромное вознаграждение. Не стал Иоанн претендовать и на императорский престол, освободившийся после смерти отца. В качестве наследства ему было достаточно родового титула графа Люксембургского. К слову, Иоанн был дальним потомком того самого Зигфрида, который очень неудачно подсмотрел за банными процедурами своей жены.
Это не иллюстрация к Хоббиту, а свадьба Иоанна и чешской принцессы Елизаветы.
Свободный от обязательств, Иоанн без устали разъезжал по Европе, ввязывась во всевозможные авантюры. Ему не нужны были ни богатства, ни новые земли, но лишь слава первого рыцаря эпохи. На поле брани он всегда бросался в самое пекло и не пропускал ни одного пристойного турнира. Продолжалось это два десятка лет, но конец был немного предсказуем - в очередном бою Иоанн получил удар по лицу, от которого вскоре практически ослеп.
Как-то так всё и произошло
На этом его карьера по логике должна была закончиться, но у Иоанна было другое мнение. Как раз в этот момент англичане очень удачно решили начать войну с французами, впоследствии названную Столетней. Иоанн понял, что пришло время поставить красивую точку в биографии. В день решающей битвы при Креси он приказал привязать себя к седлу боевого коня и во главе отряда поскакал прямо на строй британцев.
Правда, случилась небольшая неприятность. Иоанна встретили не коллеги-рыцари, способные оценить всю куртазность этого поступка, а неотёсанные йоркширские лучники. Романов про Ланселота и Персифаля они явно не читали, оттого просто пожали плечами и перестреляли этих странных людей с архаичными представлениями о тактике боя.
Вот они, злостные английские читеры.
Вожди англичан, правда, потом сделали всё возможное, чтобы сгладить неловкость. Эдвард Черный Принц произнес над телом Иоанна пронзительную речь и объявил примером для всех будущих поколений. Лучникам, впрочем, выписали премию.
Дарт Вейдер Эдвард Чёрный Принц находит Иоанна не в лучшем здравии.
Однако, приключения Иоанна на этом не закончились. Пока имя его обрастало легендами, он спокойно лежал себе в одном из монастырей. Но случилась Великая французская революция и у санкюлотов, которые в своем невежественности и непочтительности к авторитетам превосходили даже английских лучников, вошло в моду устраивать в церквях креативные перформансы и панк-молебны, а также играть в петанк черепами из склепов. Когда перспектива такого мероприятия стала очевидной для монастыря с Иоанном, монахи решили его перепрятать, пока чего не вышло. На помощь им пришли фабриканты Бохи из Меттлаха, те самые, которые по фаянсу и плитке. Несколько десятков лет кости монарха пылились у них на чердаке, пока другой монарх, Фридрих-Вильгельм Прусский не решил прокатиться по Саару, чтобы насладиться прекрасными тамошними видами. Бохи сообразили, что это отличный шанс избавиться от хлама, и подарили Иоанна королю.
Фридрих-Вильгельм пришёл в восторг, поскольку оказался большим поклонником рыцарства вообще, и Иоанна в частности. Недалеко в пещерах на высокой скале над рекой жили монахи-отшельники. Король попросил их слегка потесниться и построил для рыцаря капеллу.
На высоте нескольких сотен метров над долиной, на утёсе, к которому можно спуститься с плато лишь по коварным узким лестницам,
в скале, изрытой лабиринтами ходов
Иоанн наконец обрёл себе достойное пристанище
Плывут пароходы - привет Мальчишу Иоанну!
Пролетают летчики - привет Мальчишу Иоанну!
Пробегут паровозы - привет Мальчишу Иоанну!
А пройдут пионеры... И вот тут, увы, в сказку вторгается суровая реальность, которая не дает мне возможности поставить красивую точку. В 1945 году мстительные люксембуржцы утащили Иоанна к себе и похоронили в подвале собора своей местной Богоматери. Потирая руки от радости, что вырвали, мол, культурное наследие у тевтонцев.
Немцы, впрочем, считают, что кости костями, но дух короля остался здесь, на скале Кастель над Сааром.
Потому что в самом деле, ну где ещё быть рыцарю, который был настолько наивен, чтобы слепым скакать навстречу смерти, но оказался настолько велик, чтобы про это не забыли семь веков спустя.