Андрей Волос «Предатель»
роман о власти и о людях. О людях, которые и в самые тяжелые и во вроде бы внешне благополучные моменты жизни страны стремились, не смотря ни на что сохранить себя и своих близких, остаться человеками. Как сами это понимали.Один из главных героев книги писатель Бронников обитатель Москвы восьмидесятых жил себе обыденной жизнью советского литератора средней руки, члена Союза Писателей. Ваял через силу толстенные тома про маталлургов, не приносящие ни удовлетворения, ни радости, но зато позволявшие иметь время и средства для настоящего творчества, понятное дело, что «в стол». В его среде тогда было принято обмениваться с проверенными, надежными людьми результатами такой потаенной работы, чтобы прокомментировали, высказали соображения и мнения, быть может дали какие-никакие полезные советы. На том и «горели».
Вот и Бронников, передавая очередному конфиденту текст о судьбе репрессированной в тридцатые москвички никак не ожидал, и тем более не планировал специально увидеть кусок его напечатанным в эмигрантском журнале «Континет». Компетентных товарищей впрочем не интересовали планы и ожидания литератора. С него учинили спрос, разумеется оправданиям не поверили. Предложили в искупление греха подписать открытое письмо против известного физика-ядерщика. Писатель отказался. В итоге Бронников лишился членства в СП, очутился сначала под лестницей в роли лифтера ( читай консьержа) - надо же было где-то работать, а потом и вовсе в роли пациента психбольницы Монастыревка на принудительном лечении.
Под лестницей ему неожиданно понравилось, ибо писалось легко-как нигде. К тому же оставалось время и на семью, и на общение с интересными людьми. Именно благодаря знакомству с одним таким человеком у невезучего литератора появилась возможность и желание начать писать книгу о восстании зимой 1942г заключенных в районе Воркуты, этом краю зон и лагпунктов. Сам знакомец Бронникова репрессированный и реабилитированный, но ничего не забывший в восстании непосредственного участия не принимал, но много порассказал о том как оно начиналось, какие не шкурные цели преследовало - ни много ни мало смена режима, к а к и е люди стояли у его истоков, как было подавлено.
Без сомнения страшные рассказы о восстании на р.Печоре и занимательные о жизни в столице в тридцатые поддерживали волю в Бронникове, когда того поместили в лечебное учреждение на период проведения олимпиады. Ведь ой не сладко приходилось здоровому-то в окружении явных сумасшедших, да плюс спецпрепараты вкупе с исключительно «обходительным» и немерянно «доброжелательным» за редким исключением персоналом. Тем не менее Бронников книгу обо всем услышанном пережив, осмыслив переработав по выходе из узилища написал. Другое дело, что издать ее не мог официально. Антисоветчина! То есть многочисленных фактов репрессий к восььмидесятым никто давно уже понятно не отрицал, но идеологи активно упирали на ый сьезд, кивали на ненужность, вредность однобокой трактовки прошлого, которой грешили некоторые правдоискатели от литературы. Дескать все должно быть однозначно и кристально ясно - кто враг, кто друг. И никаких с одной стороны, с другой стороны.
По форме «Предатель» роман в романе, по сути напоминание и предостережение.
абзац