Эти слова - γλυφίδες τόξων ἐξορμώμεναι II.
Реставрация Досократического
Анатоль:
- Как и в предыдущем ответе, кажущаяся "сумбурность", на мой взгляд, отличается большей ясностью, чем упомянутые выше затейливые, но беспомощные по существу словесные конструкции интеллектуалов, которыми, как правило, пытаются объяснить рождение поэтического гения. И мой следующий вопрос - в этой же перспективе: когда и как состоялось твоё знакомство с Античностью, с этой Высокой Культурой, которая в данный момент, прочитывается почти в каждом твоём сообщении, пусть даже обращённом к закавыченному "варвару", не восприимчивого к иному, чем его косный и жёсткий диалект, языку?
Константин Гвинн:
Grazie! Анатоль, позволь несколько нарушить ход твоего интервью с Красным Львом и задать вопрос тебе лично. Смотри, вольно или невольно, сознательно или бессознательно, ты /так же как и Красный Лев, впрочем/ пытаешься "утвердить ценности" досократического эллинского "ума-сердца", я правильно тебя понимаю? Если это так, в чем ты видишь самые болевые/в положительном смысле/точки такого рода мироощущения?Дай конкретные параметры такого видения мира, per favore!:-)
Для меня совершенно непререкаемо, что лучше всех из европейцев этот Ум понимал и носил /осуществлял/ Фридрих Ницше. В каких его работах ты это ощущаешь боле всего?
В конце своего ответа сформулируй и для меня конкретные вопросы, ладно?
Анатоль, Vol # 1:
"Структуру" интервью этот краткий [сравнительно] экскурс не нарушит, не говоря уже о том, что нашим читателям, вероятно, он будет небезынтересен.
Первоосновой, фундаментом, а также самой архитектоникой античной, подлинно античной, а не сократической идиомы для меня является Идея Самосовершенствования. Эллины были первым народом в истории человечества, которым была воспринята и осуществлена эта Идея: человек не есть ни механистически, ни физически понимаемый субъект, он суть - Индивид, познающий себя как элемент Космоса, вместе с тем, воплощая собой макрокосм - "сжатый" образ и структуру /гармоническую! - ты не против, если впредь буду использовать в этом интервью твою пунктуацию?/ внешнего Мира - τό παν [отсюда пан-теизм, всюду-божие], становящегося антропоцентрическим; ибо в человеке - средоточие всего смысла существования Вселенной. Божество, воплощённое в эталоне телесности, - это более, чем символ превосходства божества над тленной человеческой природой; это ещё и константа античной идиомы, постулирующей самопознание собственной сущности, именно как ощущаемой и воспринимаемой, без абстрактного отвлечения, как бого-познание и мироощущение, органически сопряжённое с этим богопознанием.
Античность не разграничала постижение божественного мироздания с самосознанием, с автономным cogito, - вероятно, здесь следует искать и находить генезис особой /сердечной/ отзывчивости эллинов всему, что посредствует между человеком и Космосом. Это и Элевзины, и Дельфийская Пифия, и, конечно же, Поэзия. К сожалению, наследование этой, гораздо более древней, чем платонизм и христианство Традиции не сохранено, но, - внушает надежду в беспросветном отчаяньи, что Эллины снискали тот "образ" бессмертия, которое Маргерит Юрсенар приписывала императору Адриану, реставратору Эллады: прерывающееся во времени, но не исчезающее навсегда. Как пишет Адриан /словами Юрсенар/, подлинным сыном Александра Великого был Юлий Цезарь, а не тот чахлый подросток, "прижитый" завоевателем Мира от какой-то ближневосточной принцессы. Это, к слову - второй основополагающий элемент античной идиомы, который я представляю себе в форме спирали, символизирующей время, - Хронос, никогда не бывший, но и не намеревающийся стать Эоном: Личность своим становлением и развитием повторяет долгий, тернистый, но плодотворный /каждый шаг суть Акт искусства/ путь, уже пройдённый великими - очертив полный круг, он сообщает своему последователю лучшее, что мог пронести сквозь тысячелетия, спрессованные в монолитную скалу, непроницаемые, не подсказывающие человеку, лишённому "духовного зрения" куда ему ступить - как сама природа, порой, будто назло позитивистам, умолкает, и надменно отталкивает настырного исследователя, мнящего о вседозволенности.
Освальд Шпенглер в последних главах "Заката Европы" пишет, что даже во времена Аристотеля эллинам не доставало историчности мышления, поэтому, например, золотые декоративные украшения для изваяний божеств делали съёмными: на случай катастрофический, их переплавляли во времена затяжных военных кампаний - в монеты. Но, на такую "экономическую" критику можно возразить - Долой такую историю, коль скоро она эпоха за эпохой дублирует лишь "экономию", циркуляцию и распределение материи. Античная идиома утверждала достижение совершенства телесного, умственного и духовного, кои бессмысленно искать в любого рода экономии; это совершенство не связано ни коим образом с накоплением. Это особая модификация, которую Гераклит объяснял в терминах физики, современной ему, - претворение первоэлементов / атомов, превращение "чувственных вещей" в их противоположность.
Реставрация Досократического Vol # 2
Дух, согласно Гераклиту, - содержится implicite во всём сущем, ему подвластны все процессы, происходящие с телами, как таковыми. В таком миросозерцании и мироощущении в самом деле не нужна история в современном значении / понимании этого слова; антиисторизм Эллинов - это не "после нас хоть потоп!", но уверенность /непоколебимая!/ в том, что Дух запечатлеет в самоё себе их Образ, их Мысль, их Идею.
Этим объясняется и массированное отрицание античной идиомы современными "средними европейцами" - им претит история человека, Индивида, начисто лишённая экономии; они и биографический жанр читают как справочник по бухгалтерии. Id est, - некую комбинацию величин-смыслов, в т.ч. и нравственного с политическим, выясняя, насколько симпатичен им тот, или иной автор /попросту, стоит ли его читать/.
Ницше возмущала такая постановка остро актуальных [для философии и литературы.] вопросов. Он требовал от читателя мироощущения сходного с его собственным, иными словами - созвучного ему. А для этого следует с гораздо большим "обыкновенного" вниманием отнестись к его сочинениям. В этом плане я предпочёл бы не выделять какой-либо отдельный труд, но - охватить, насколько это возможно для одного читателя, все тексты Ницше, не "периодизируя" (распространённая ошибка у составителей "хрестоматийных" сборников, вроде Евг. Трубецкого), и не де-конструктируя [по Деррида] его Творения. Ницше надо читать от "Рождения Трагедии из духа музыки" до "Сумерек идолов" /"Антихристианин: проклятие христианству" это расширенный комментарий к "Сумеркам" по существу/ - переживая вместе с Автором те скрытые и явные процессы, происходящие в самой европейской культуре. Нео-варвары не способны на подобное прочтение; для них Ницше ещё более темён, чем Гераклит для его современников.
Priore loco потому, что это прочтение, как охарактеризовал его сам Ницше - это rendez vous Опыта; Опыт же - то, из чего выходишь изменённым. Если не стремишься к совершенству - эти книги не стоит и открывать. Особенно это касается "Заратустры", о котором с таким пренебрежением отзываются христиане /даже с большим, чем к "комментарию" Сумерек идолов!/ - после Заратустры я понял одну очень важную вещь:
Для Человека как такового принятие христианской идиомы было Шагом Назад.
Становление христианства было ретроспективой архаического, чуть ли не первобытного мироощущения, индивида, предельно подавленного, притесняемого внешним враждебными миром, абсолютно проницаемым для раздражительного и капризного божества /каков контраст с благородным гневом Юпитера!/ - словом, эталон индивида дисциплинарного общества, не просто просящий, на - ничтожнейше умоляющий властную руку о власти.
Эллину и Римлянину показалась бы просто омерзительной таковая ситуация, когда у богов следует не просить, не требовать, подобно героям Эсхила, Справедливости, но выпрашивать сиюминутную милость, "подаяние добродетелью", внушать брезгливую жалость самим своим существованием.
Заратустра, в свою очередь, - это резкий, молниеносный бросок ко времени грядущему, а не скверная имитация "жанра" священных книг, как полагает Соловьёв; - эта книга должна была стать началом нового витка спирали, о котором я говорил выше…
Но, пока не будем продолжать эту тему, чтобы не нарушить последовательность интервью.
Sic, следующие два вопроса:
- Продолжив тему о гранях добра и зла в литературе. Тебе доводилось когда-либо читать, будь то по рекомендации знакомых, или по сиюминутному наитию, некие сочинения, которые ты сам характеризуешь как Зло, как причиняющее явственно ощущаемый вред читателю. Не сколько в плане эстетики, ведь эстетика - за гранью вечной дихотомии; в смысле нравственном, моральном? Проще говоря, что ты рекомендуешь категорически не брать в руки. дабы избежать ущерба чувствам и уму?
Константин Гвинн:
Спасибо за ответ. Сначала хотел ответить точной ремаркой из ницшеанской работы "Мы, филологи" , но быстрее открылись две ремарки из зимних записных книжек его же, зимы 1869-1870 гг...
Рабство варваров /т.е.нас/.
Разделение труда как принцип варварства, господство механизма. В организме нет отделяемых частей. Индивидуализм Нового времени и противоположный этому в древности. Совершенно отъединившийся человек слишком слаб и попадает в оковы рабства: напр., науки, понятия, порока.
Рост культурных знаний не делает организм сильным, скорее он делает его слабым. Но непрерывная деятельность вне познания.
Наивность древних в разграничении рабов и свободных: наш рабский характер.
Афиняне были совершенны, ибо всесторонне деятельны, границы потребностей не были такими узкими. Но все эти потребности были ОБЩИЕ./c/
<…>
Эллин - ни оптимист, ни пессимист. Он по существу муж, который действительно видит ужасное и не обманывает себя. Теодицея не была эллинской проблемой, потому что творение мира не считалось деянием богов. Великая мудрость эллинства в том, что и боги считались подвластными Ананке /Неизбежности, Необходимости/. Мир греческих богов - это развевающееся покрывало, которое скрывает самое страшное.
Они- художники жизни. У них есть свои боги, которые нужны им, чтобы жить, а не чтобы прятаться от жизни. Важен идеализм живущих по отношению к жизни.
Крест, украшенный розами, как у Гёте в "Тайнах".
==================================================
На твои вопросы отвечу чуть позже...
<…>
И вот это замечательный венок из "Воли к власти":
"...утверждающие аффекты: - гордость, радость, здоровье, половая любовь, вражда и война, благоговение, красивая повадка, манеры, сильная воля, дисциплина высокой духовности, воля к могуществу, благодарение земле и жизни - всё, что изобильно и хочет отдавать, и дарует жизнь, и облагораживает, и увековечивает, и обожествляет - вся мощь преображающих добродетелей...всякое согласие с жизнью, ДА-сказание,ДА-деяние...
=============================================
В этом весь и мой личный ДА-ДАизм, Anatole!:-) В идеале и перспективе будущего /если оно есть на самом деле.../
<...>
Что не брать в руки?
Какие конкретные книги? Боюсь, что я скорее знаю, какую книгу НАДО взять в руки первой, это- Букварь... :-)
Ибо и вредным книгам нет числа и меры,как и книгам "воспитательным"/в самом широком смысле этого слова/... Вообще-то, с годами у тебя развивается интуиция такого рода, что ты можешь открыть новую книгу на секунды в нескольких местах и уже знаешь, будешь ее читать или нет...Или фильмы. С некоторых я уходил буквально с первых кадров... Кстати, вот уж, что я б рекомендовал к абсолютному бойкоту: фильмы Голливуда/после некоторого исторического периода/,- вот где абсолютная зараза для человеческого духа!..
И ещё. Очень человеку важен пост разума, особенно человеку творческому, иначе можно сильно застрять в "чужих модулях" ума и чувств...) Надо ОСВОБОДИТЬ место для своего индивидуального проявления в мире имен и форм /если это вам надо, конечно.../
Анатоль:
- К слову о твоих симпатиях и / или антипатиях к современной культуре. В твоих текстах / комментариях нередко косвенно и прямо упоминается ПоМо, пост-модерн. Известно, что репутация ПоМо ныне не самая привлекательная, более того, теории пост-модерна нередко вменяют в вину регресс культуры в целом, а практике - "скверну" и "клевету" на Традицию. Тебя не беспокоит соседство в твоём журнале двух диаметрально противоположных "партий", которым чужда какая-либо толерантность: в классификации Рене Генона это Традиционализм и Контртрадиция.
Константин Гвинн:
Да, действительно, ты прав, я нарочито составил свою френдленту из разных "лоскутов",и ставил своей целью максимальное сближение позиций однажды на одном-единственном моменте истины- свободе /!!/, понимаемой по-разному, но-таки, штуке достаточно "односмысленной"...) Ты знаешь, кажется, у меня что-то получилось на этом фронте, впрочем,не мне судить... Ведь в процессе у меня из френдленты исчезли /до 10-15 челов/: очень крупные фигуры, кстати, как слева, так и справа...И кстати, я особенно стал ценить "удержавшихся в седле"!!:-))
Анатоль:
- Второй вопрос продолжает эту тему конфликтной исторической (хотя и локализованной) ситуации: представим себе на мгновения, что Идеал Традиции был воплощён. И вопрос состоит лишь в то, уцелеет ли не особо агрессивный /всё же, весь ПоМо отнюдь не массмедиа/, даже несколько уязвимый, потому что беcконечно отзывчивый пост-модерн, со всеми своими "условными" /в понимании "традиционном"/ достижениями в Эон Традиции? Пощадил бы ты его, или безразлично отнёсся к участи наследия Фуко / Делёза / Гваттари / Бодрийяра (хотя последний признал ПоМо уже мёртвым и сочинил ему некролог)?
Константин Гвинн:
Ну, у меня-то в ЖЖ,"бесконечно отзывчивый ПоМо" удержится в любом случае; и Фуко, и Бодрийяр, и Делёз, да и великий Батай, чёрт побери, заставляют наши шарики в голове вертеться с повышенной силой.) А сему явлению никогда "некролог не сочиняется" в здравомыслящих сетевых журналах, без сомнений!..))
Анатоль:
- Вопрос, quasi-диалектически соподчинённый предыдущему, о гипотетическом развитии взаимоотношений между Традицией и Пост-современностью. Я знаю, что ты пристально следишь за событиями, происходящими в России, и знаешь тенденции, эти многочисленные, но "однотипные", "знаки времени", оттеняющие собой собственно - события. Известно и то, что в России сейчас сильны конфедеративные / сепартистские (характеризовать их можно разнообразно) настроения, по многочисленным прогнозам, рано или поздно детонирующие Россию новой революцией... Вопрос в следующем: каким ты представляешь себе будущее России, при условии, что прогнозы, напр., известного нам Сергея Корнева, сбудутся?
Константин Гвинн:
Толя, мне бы не хотелось распада России, я по-прежнему/несмотря ни на какие трагические изменения в русской "психе"/считаю "Россию и русское" единственной в мире РЕАЛЬНОЙ альтернативой треклятому "лавочному янкизму"... Видимо я- неисправимый идеалист...)
Inter nos dictum sit
Анатоль:
- В некотором роде, вопрос "от меня лично". И довольно-таки "личный", поэтому позволю себе спросить прямо: какое событие, произошедшее в Мире [в целом] и / или в России может побудить тебя... вернуться?
Константин Гвинн:
Что должно произойти, чтобы я вернулся? Во-первых КГБ / ФСБ, - хотя бы приватно, - должны принести мне извинение за несколько недостойных,тоталитарных актов,которые были по отношению ко мне предприняты и осуществлены в 80-e...
Потом, мы с тобой должны будем иметь возможность вот так же, как мы беседуем здесь в Сети, беседовать на экране Первого /хахаха/ канала TV без "всякого Якова"...) Раз в неделю как минимум...)) Не такие уж сверхфантастические кондиции для ситуации "Back in USSR", не так ли??:-)
Анатоль:
- И сразу же перейдём к противоположности, следуя Гераклиту, изображающему превращения золота в огонь: можешь in brevi поведать нашим читателям о нескольких Образах /или Событиях/ которые впечатлили тебя наибольшим образом, поражая до глубины души, приковывая взгляд с затаённым дыханием?… При условии, что эти события / образы не прочтение книги и не грандиозная аллегория, порождённая сознанием после прочтения.
Константин Гвинн:
Самое сильное и мощное соприкосновение с "иным"/если ты это имел в виду под Событием/было у меня в "измененном состоянии сознания" в мою бытность "хиппиопределяющимся" вьюношей в Таллинне середины семидесятых...После восхитительной летней ночи с "кукнаром" /отвар из высушенных головок мака/, мне передали "косяк" со светлозеленым "пластелином" из среднеазиатских чанов...
Это был совершенно уникальный опыт превращения тела в чистую видимость, потерявшую все материальные конфигурации и психические характеристики, некое стеклообразное пространство, сквозь которое реально проходили страны и континенты, пролетали герои Олимпа и Золотые Будды в колесницах... Когда мои партнеры по скитаниям, пытались меня вывести в "реал", они звали Ничто и проваливались в Ничто...Потом еще много чего "мистического" было, пока я окончательно не вернулся в тело...Продолжалось это часов шесть...И это был поворотный пункт в моей биографии.
Я понял, где "собака зарыта" и где надо копать... Только уже в "трезвом" уме!..)
Анатоль:
После продолжительно перерыва возвращаемся… к телу. Телу искусства.
- Да, это сложный вопрос, тесно связанный с несколькими предыдущими. В одно из ответов меня, вероятно, как и других читателей того интервью, заинтриговала следующая фраза: "Они звали Ничто и проваливались в Ничто"... В традиционной культуре, как известно, акт Творения всегда сопряжён с жертвой. Одни считают, что "закланным" может быть Мир, иные - что жертвовать следует только собой; за каждый акт Творения художник расплачивается сполна. Обещая меньшее - всегда дают большее; многие жертвовали самоё собой ради искусства, завершая свою жизнь согласно своим эстетическим представлениям. Эта мысль близка тебе?
Константин Гвинн:
Anatole, а с каким актом жертвы сопряжен акт творения в античном мифе,скажем? Оскопление Урана??:-)А в буддизме Ваджраяны?? А в зороастризме? А в "одинизме"???:-)
Впрочем, вопрос понят адекватно...) Да, жертва присутствует и в моем скромном случае,of course...Но пусть это будет моей маленькой энигмой... ) Должен же я что-то замолчать по закону "драматически-эзотерического" жанра "свободного интервью"... ))
...
Толя, у меня в жизни было несколько СИТУАЦИЙ абсолютно экзистенциального порядка, которые вытолкнули меня на "верную дорогу"... Сейчас-то я понимаю, что это были "силы хранящие и ведущие", но тогда-то я не понимал этого непреложного факта, бедный смущённый молодой рыцарь Красный Лев...) (Но лучше поздно чем никогда!!:-)
Жертвенность Эллина.
Анатоль:
О жертвенности в античном представлении этого, безусловно благородного, акта, сказано, что меня нисколько не удивляет, русским мыслителем и поэтом Вячеславом Ивановым. Процитирую несколько строк из его эссе "Ницше и Дионис", более, чем вероятно, тебе известного:
Знаменательно, что в героическом боге Трагедии Ницше почти не разглядел бога, претерпевающего страдание. Он знал восторги оргийности, но не знал плача и стенаний страстного служения, каким горестные жены вызывали из недр земных пострадавшего и умершего сына Диева. Эллины, по Ницше, были "пессимистами" из полноты своей жизненности; их любовь к трагическому - "amor fati" - была их сила, переливающаяся через край; саморазрушение было исходом из блаженной муки переполнения. Дионис - символ этого изобилия и чрезмерности, этого исступления от наплыва живых энергий. Такова узкая концепция Ницше. Нет сомнения, что Дионис - бог богатства преизбыточного, что свой избыток творит он упоением гибели. Но избыток жизни или умирание исторически и философски составляет prius [первопринцип] в его религиозной идее, подлежит спору. Трагедия возникла из оргий бога, растерзываемого исступленными. Откуда исступление? Оно тесно связано с культом душ и с первобытными тризнами. Торжество тризны - жертвенное служение мертвым - сопровождалось разнузданием половых страстей. Смерть или жизнь перевешивала на зыблемых чашах обоюдно перенагруженных весов? Но Дионис все же был, в глазах тех древних людей, не богом диких свадеб и совокупления, но богом мертвых и сени смертной и, отдаваясь сам на растерзание и увлекая за собою в ночь бесчисленные жертвы, вносил смерть в ликование живых. И в смерти улыбался улыбкой ликующего возврата, божественный свидетель неистребимой рождающей силы. Он был благовестием радостной смерти, таящей в себе обеты иной жизни там, внизу, и обновленных упоений жизни здесь, на земле. Бог страдающий, бог ликующий - эти два лика изначала были в нем нераздельно и неслиянно зримы.
Я намеренно выделил фразу о тысячелетнем споре между идеей "избыточной жизни" как предельного, экс-татического жизне-утверждения, и идеей, явно не античной по духу, христианской, свидетельствующей, что избыток жизненой силы - предикат умирания, предвкушение скорой гибели. Впрочем, аристотелевская умеренность, экономия potentia для равномерного распределения её по всей сплетённой Мойрами нити - это несколько созвучно. Но Аристотель - это адепт Аполлонийского начала, выражаясь современным языком - систематизирующего, структурирующего и верифицирующего, что прямо противоположно молниеносному осуществлению всей содержащеся в человеческом существе энергии.
Вероятно, многие из того сделают вывод, что для "простого смертного" этот внутренний эксплозив и есть гибель. Но: на мой взгляд дионисийство - это ещё и культ непременного и необратимого возрождения, созидание той самой спирали Веков, о которой повествовалось выше, а также и в книге Андрея Белого "Арабески"; вакханалия суть опыт переживания той невероятной для христианина трансформации восприятия и мироощущения, когда человек открывает для себя будущее. Эллины, вероятно, предвкушали в таинствах Элевзинов не собственную гибель - в лице каждого, в коллективном лике Государства, но гибель самой античной цивилизации. Отсюда - "эллинистический" пессимизм, прочувствованный Ницше, и воспроизведённый им в книгах от "Рождения Трагедии из духа музыки", до "Сумерек идолов".
Хотелось бы увидеть твой комментарий по этому поводу.
Константин Гвинн:
Великого русского символиста В.Иванова или самого Ф.Ницше мне интерпретировать негоже, тем более, что они не знали времени ПоПоМо /postpostmodern/ и оперировали еще старыми добрыми классическими системами ценностей, которые сегодня "дали течь", да ещё какую!! /:-(())/ Я со своей "ПоПоМоечной" стороны, хотел бы выделить очень важный момент Бога /!/ Диониса, как идущего против тяготения над человеком времени как такового... Против преступного - до "холокостирования души"- превалирования внешнего времени, отдаваемого "слепой" работе подверженного ей "раба обстоятельств", и против тупого после-рабочего "энтертеймента" тусклого "субъекта пост-истории", приверженного пошлому консьюмеризму дешевой либерально-демократической "ПоПоМойки",-
над священными/в потенциале/внутренними ритмами homo sapiens...((Дионис может помочь нам осознать эту опасность и восстать против нее,- против этого унизительнейшего из рабств - рабства у титана Хроноса, против этой оскопляющей нас нищеты самого беспросветного свойства...Через вино, экстаз и таинство, опьянение, чудо и безумие, через Экстаз и...Катарсис этим Экстазом/!!?/...)
Дионис ниспровергает устоявшееся, затхлое, буржуазное, и такое "непреходящее, незаменимое и незыблемое" для россиянской либерастии: законы свинского капиталистического быта и еще точнее - ума, умишки; он разрушает все идиллии "болотной" филистерской жизни; его пугаются не только все добропорядочные налогоплательщики, образцовые лавочники и добрые христиане, но даже сами "прядущие нить жизни" Мойры, Клото, Лахесис, Антропос,в ужасе прячутся от Неистового Ниспровергателя "ценностей трухи" за свои "ткацкие станки"...Пустым трудодням и развлечениям "Глюксманов и Соросов" ставится предел и начинается...Праздник!
"Любая граница, любая мера, освященная разумным началом, свойственным Аполлону, упраздняется, и, оказывается, что они сами нуждаются в этом, чтоб не превратиться в пустые очертания, в полую скорлупу, похожую на куколку [скажем, Махаона], из которой выскользнула бабочка жизни... Дионис лишает человека времени, его праздник освобождает человека от времени..." Но это еще далеко не всё... Праздник выражает и нечто иное. Жизнь и смерть так тесно связаны между собой, что одно нельзя помыслить без другого. Смерть существует лишь благодаря жизни и вне жизни ее просто нет. Без связи с жизнью ее нельзя представить, но как без жизни нет смерти, так и без смерти нет жизни. Они едины, и та глубокая, бездонная пропасть, которая их разделяет в нашем представлении,- лишь иллюзия и видимость, не имеющая под собой реальной основы и рассеивающаяся даже перед испуганным взором. Иллюзию этого разделения создает время, и страх смерти, заполняющий наше сознание, возникает из представления о разъединяющей силе времени, о тех границах, которые отделяют от нас царство мертвых. Это царство, существующее внешним образом, одновременно существует и в нас, и время само предполагает существование Аида, которым оно упраздняется. Дионис отворяет его врата, широко распахивает их. Место, где это происходит,- место праздника в его честь.
Именно об этом и говорят слова Гераклита, на первый взгляд кажущиеся темными. Он говорит о том, что это праздничное шествие, эта песнь фаллосу выглядели бы бесстыдно, если бы не были обращены именно к Дионису. Так как, добавляет он, Аид и Дионис, во имя которого они веселятся и неистовствуют, представляют собой одно и то же. Любой праздник, совершающийся в жизни,- это одновременно праздник смерти и умерших, и без упразднения времени человек не обретает праздничного настроения, а это упразднение совершается только тогда, когда уничтожаются границы, отделяющие царство мертвых. /c/
Такая вот суровая и весёлая дионисийская петрушка одновременно, Anatole...)
Еще раз прости за некоторый сумбур изложения и цитирования...
Hoc disederat non longiorem orationem.
Анатоль:
Несколько "резервных вопросов, завершающие штрихи к письменному портрету, который мы только что изобразили совместными усилиями. Вопросы же следующие:
- Твоим читателям, особенно, - тем, кто знает и помнит твой предыдущий журнал, известна генеалогия твоего творческого псевдонима Гвинн.
Гвинн - сын Нидда - один из древнейших и могущественных магов Уэльса. Во многих сказаниях и сказках, он как и Арван, выступает как Король Иного Мира. Имя Гюндебальд в Historia Meriadoci нередко рассматривается как латинизированное искажение валлийского имени Гвинн. Как хранитель Пути соответствует славянскому Велесу, скандинавскому Одину, греческому Гермесу. В кельтской мифологии хранителями Пути выступают то Луг, то Арван, то Гвинн, то Нидд, то Огма.
Прошу тебя по такому случаю поведать нашим читателям историю твоего второго, для информационных пространств Живых Журналов, поэтического амплуа Строгий Красный Лев. Чем "продиктован", если, конечно, возможен какой-либо "диктат" имени этот оригинальный выбор? Если пояснение однажды состоялось [признаюсь, мог его пропустить по дефициту времени], приведи, пожалуйста, ссылку на данные сведенья.
Константин Гвинн:
Красный Лев... Хмм... У меня и над компом громадный старинный стяг Шотландии с Красным Львом на желтом фоне и маечки с тем же Красным Львом... И в ЖЖ - Красный Лев... Играю в кельтскую мифологию...) Моя реальная фамилия, действительно, имеет корни в древней Шотландии, откуда в начале 17-го века приехал в Московию с сыном один шотландский джентльмен... У меня нет генеалогического древа и бумаг с гербовыми печатями, подтверждающими прямую связь с именно этой линией непоименованной /sic!/ русской фамилии, но учитывая определенную "кельтскость" /sic#2!/ моего характера и мою нелюбовь к нагло-саксам, вполне может быть, что...)
Короче, играем в кельтскую мифологию!!! Да здравствует шотландский Красный Лев на главном юпике моего ЖЖ!
Анатоль:
- Давно хотелось спросить у тебя, даже - слишком давно, но тогда мне этот вопрос показался неделикатным.... впрочем, таковым он мне представляется и ныне. В твоём "2005-м" Журнале наличествует весьма интересная дискуссия об эпитафиях, как если бы мы могли их выбирать... а каким ты предпочёл бы выбрать себе Памятник. Прижизненный, сотворённый или не рукотворный? Если вопрос тебе кажется нескромным, я с уверенностью ликвидирую его из этого интервью.
Константин Гвинн:
Насчет эпитафии надо подумать, действительно, хотя я и склоняюсь к кремации "пустого" тела, честно говоря...) Моя любимая эпитафия принадлежит Григорию Сковороде: "Мир ловил меня, но не поймал!"..
Анатоль:
- И, краткое послесловие. Как правило, в завершении интервью с литераторами завершает вопрос о творческих планах, но ведь я знаю, что подлинный поэт и дионисиец непредсказуем /!!/. Поэтому спрошу, для завершения этой плодотворной и увлекательной, надеюсь, что и для тебя также /:-))/ дискуссии, о том, что... сохраняешь ли ты непоколебимую веру и надежду в лучшее, medio tempore, как Мир будто бы нарочно истребляет всё, что могло бы сообщить эти чувства и компоненты самосознания извне?
Заведомо expressis verbis благодарю тебя за всё, что было тобой здесь сказано, и будет воспроизведено тобой впредь - Здесь, в этом безбрежном океане информации Живых Журналов, где подлинная жизнь подобна крохотному островку...
Константин Гвинн:
Последний вопрос к Строгому Красному Льву был бы точнее сформулирован как обращенный к дадаисту, фланёру, пловцу, тантрику и "экс-поэту": Какие города берёт твоя вера?” - Города на грани "тельцовского" врожденного аполлонизма и "кармического" дадаистского безумия, малонаселенные города, надо тебе признаться, но поэтичные до предела при том при сём!..)
Спасибо за умную беседу, Anatole!
И это интервью хорошо б начать с тёмной и многозначной гераклитовской строки: "Луку имя - жизнь, а дело- смерть".
Vale et me ama.
Искренне твой друг, Строгий Красный Лев
Posr scriptum от 2008-03-08
P.S. Anatole,хочешь мою последнюю фишку последних дней?..)
Когда спрашивают в анкетах или в реале о профессии,пишу и отвечаю так: ВОЛЬНООПРЕДЕЛЯЮЩИЙСЯ /free lance/ грустный клоун /sad clown/, how about that? :-)
Анатоль: Это очень правильно и хорошо. Это благородно, - в наши, "кои-то" постсовременные веки искренне горевать и смеяться.