Фукуяма на Воздвиженке или Смысловые галлюцинации.
Я зря на небо грешил…
Оно не скучает, оно умирает со скуки…
Народ еще продолжал протискиваться через рамку на входе, входить в зал навороченного особняка Зарубежцентра на Воздвиженке, обнаруживать отсутствие свободных мест, говорить по телефону, выключать телефоны, шаркать, озираться, но невозмутимый Фукуяма точно по расписанию начал говорить.
Смотрит перед собой, не по бумажке, связно и безупречно формулирует.
Даже мой плохонький английский позволяет понять: ох, не разделю я чувств
благородной enamoured-woman.
Банальности вещал герой философских публикаций начала девяностых.
Как специально выбрал понятийно бедный вокабуляр для обсуждения проблем, которые и так принято у нас обсуждать с сурковской однозначностью.
Закралось подозрение, что с самурайской чёткостью Фрэнсис «прокрутил запись» своего выступления в Питере.
Фукуяма пришел в оборот российского гуманитария (про себя говорю!), вместе с французами-постмодернистами. Потому, весело как-то смотрелся он тогда - в начале девяностых - на фоне Дерриды и Делёза. Сейчас, без компании, в одиночестве, биоэтик Фрэнсис отрабатывал номер, который не был интересен ни ему, ни аудитории.
Силлогические цепочки американского японца как стеклянные шарики: бросил горсть в аудиторию, и рассыпались-запрыгали по столам и по полу...
Хоть бы один парадокс сформулировал, пошутил бы как-то… А тут еще и осанну Стабфонду поёт, и про суверенную демократию затянул песню…
Не хватает галльского остроумия ни Фукуяме, ни полит.ру.
Три момента.
1. Из всех акторов мировых процессов Фукуяма выбрал государства как самые вменяемые. Им (государствам) можно вменить ответственность, что составляет важнейший момент мирового Левиафана: общественный договор предполагает взаимность. Государство во имя этой самой ответственности крушит корпорации («защита интересов акционеров=народа»), добивается вменяемости государств-соседей; добивается вменяемости - можно, но только не так, как в Ираке (ай-ай, грозим пальчиком).
Более того, чем вменяемее государство, тем сильнее. Алсо шпрах Фукуяма. Только Китай в связи с этим как-то малообъясним (см. ниже).
Надеюсь, что выбор Фукуямой государств как Главных происходил с учётом фактов корпоративного беспредела в странах Африки, молодых государствах Восточной Европы и Центральной Азии. С учётом «чёрных дыр»: чайнатаунов, пакистанских и латиноамериканских кварталов, гарлемов в управленческой фактуре развитых государств. Взяв во внимание конкурирующие стратегии корпоративных think tank’ов.
2. Собственно про управление государством распространяться не любит. Вопрос - один из последних, заданный девушкой как мне сказали из ФЭПа - про язык обсуждения управленческих проблем (ответственность, суверенность и т.д.), просто проигнорирован стариной Фукуямой. Да и вообще, по Фукуяме управление государством - это искусство. Не лезь в душу художнику, не надо!
3. Оживление черт и эмоциональный трепет в точёном умнюсеньком личике Фукуямы вызывает две смысловые связки: выборы в США - Хилари Клинтон (радость) и Китай - что-там-чёрт-побери-ни-говорят-про-мировую-экономику (страх). Совмещение Китаем государственной силы, ответственности за граждан и слабой вменяемости объясняется Конфуцием, например. Но неубедительно как-то объясняется.
Кажется, у Фукуямы как восточного человека очень много наболело насчёт Китая, но молчит, джап, держит при себе.
На первое семантическое звено с Хилари нанизываются бусинки все этих тонких различий между Бушем, (нео)консерваторами-демократами, выборами и ответственностью, суверенитетом и легитимацией.
А Китай - он просто Китай.
Оно не скучает, оно умирает со скуки…
Народ еще продолжал протискиваться через рамку на входе, входить в зал навороченного особняка Зарубежцентра на Воздвиженке, обнаруживать отсутствие свободных мест, говорить по телефону, выключать телефоны, шаркать, озираться, но невозмутимый Фукуяма точно по расписанию начал говорить.
Смотрит перед собой, не по бумажке, связно и безупречно формулирует.
Даже мой плохонький английский позволяет понять: ох, не разделю я чувств
благородной enamoured-woman.
Банальности вещал герой философских публикаций начала девяностых.
Как специально выбрал понятийно бедный вокабуляр для обсуждения проблем, которые и так принято у нас обсуждать с сурковской однозначностью.
Закралось подозрение, что с самурайской чёткостью Фрэнсис «прокрутил запись» своего выступления в Питере.
Фукуяма пришел в оборот российского гуманитария (про себя говорю!), вместе с французами-постмодернистами. Потому, весело как-то смотрелся он тогда - в начале девяностых - на фоне Дерриды и Делёза. Сейчас, без компании, в одиночестве, биоэтик Фрэнсис отрабатывал номер, который не был интересен ни ему, ни аудитории.
Силлогические цепочки американского японца как стеклянные шарики: бросил горсть в аудиторию, и рассыпались-запрыгали по столам и по полу...
Хоть бы один парадокс сформулировал, пошутил бы как-то… А тут еще и осанну Стабфонду поёт, и про суверенную демократию затянул песню…
Не хватает галльского остроумия ни Фукуяме, ни полит.ру.
Три момента.
1. Из всех акторов мировых процессов Фукуяма выбрал государства как самые вменяемые. Им (государствам) можно вменить ответственность, что составляет важнейший момент мирового Левиафана: общественный договор предполагает взаимность. Государство во имя этой самой ответственности крушит корпорации («защита интересов акционеров=народа»), добивается вменяемости государств-соседей; добивается вменяемости - можно, но только не так, как в Ираке (ай-ай, грозим пальчиком).
Более того, чем вменяемее государство, тем сильнее. Алсо шпрах Фукуяма. Только Китай в связи с этим как-то малообъясним (см. ниже).
Надеюсь, что выбор Фукуямой государств как Главных происходил с учётом фактов корпоративного беспредела в странах Африки, молодых государствах Восточной Европы и Центральной Азии. С учётом «чёрных дыр»: чайнатаунов, пакистанских и латиноамериканских кварталов, гарлемов в управленческой фактуре развитых государств. Взяв во внимание конкурирующие стратегии корпоративных think tank’ов.
2. Собственно про управление государством распространяться не любит. Вопрос - один из последних, заданный девушкой как мне сказали из ФЭПа - про язык обсуждения управленческих проблем (ответственность, суверенность и т.д.), просто проигнорирован стариной Фукуямой. Да и вообще, по Фукуяме управление государством - это искусство. Не лезь в душу художнику, не надо!
3. Оживление черт и эмоциональный трепет в точёном умнюсеньком личике Фукуямы вызывает две смысловые связки: выборы в США - Хилари Клинтон (радость) и Китай - что-там-чёрт-побери-ни-говорят-про-мировую-экономику (страх). Совмещение Китаем государственной силы, ответственности за граждан и слабой вменяемости объясняется Конфуцием, например. Но неубедительно как-то объясняется.
Кажется, у Фукуямы как восточного человека очень много наболело насчёт Китая, но молчит, джап, держит при себе.
На первое семантическое звено с Хилари нанизываются бусинки все этих тонких различий между Бушем, (нео)консерваторами-демократами, выборами и ответственностью, суверенитетом и легитимацией.
А Китай - он просто Китай.