Взгляд на "Маршала Победы" со стороны простого солдата.
Храбрость - это когда только вы знаете, как вам страшно в данный момент.
(Франклин Джонс.)
Война : способ развязывания зубами политического узла, который не поддается языку.
Итак, начинается песня о ветре,
О ветре, обутом в солдатские гетры,
О гетрах, идущих дорогой войны,
О войнах, которым стихи не нужны...
( В.А.Луговской «Песня о ветре».)
Смерть не просит прощенья…
Есть всего две мишени,
Только две есть мишени,
мы с тобой, ты и я…
В черта, в душу и в Бога,
ну зачем их так много?
И сверкают штыков острия…
Страха нет, как ни странно,
но обидно так рано,
свежим утречком ранним
уходить по путям небытия…
(Автор неизвестен).
Предисловие от Дени Дидро.
У нас принято забывать прошедшие войны, вернее, всю грязь, негатив и мерзость на войне. А также причины больших потерь. И принято показывать в выгодном свете, отлакированную действительность. А между тем, правда такова, что из тех, кто действительно воевал в первой линии, уже к 90-ым годам оставались считанные еденицы. А теперь и подавно их просто-напросто нет. В основном в Советах ветеранов заседают бывшие тыловики - интенданты, политруки-комиссары, и остальной тыловой народ. Выживший в силу занимаемой ими позиции на фронте. Понацепившие юбилейные медальки и теперь ходящие с гордо поднятой головой, рассказывающие подрастающему поколению, о том, как они "воевали", пользуясь тем, что тех кто действительно воевал давно уже нет в живых, и они не заткнут им рот.
Сам лично знаю такого, провёл всю войну в военном училище на Урале. После войны был замполитом. А теперь он инвалид и ветеран войны, за что получает шикарную пенсию и пользуется всеми льготами, положенными фронтовикам. В удостовернении у него ветеранская 14-ая категория, которая говорит о том, что чел. принимал участие непосредственно на фронте. А он даже в ближайшем тылу около фронта не был ни разу. Но тем не менее, дожил до 90 лет и целые десятилетия ходил и ходит по школам и учит детей, как надо "сражаться" за Родину. Целые книжки выпустил по этому поводу, где и написал всю правду, как он защищал страну в арт.училище всю войну. А чтобы его не забрали на фронт в 43 году, сестра его родная, бывшая замужем за НКВДешником сделала ему бронь, и вместо него послали другого человека, а он в это же время крутил "любовь" с его женой. Каков образец - честного патриота и гражданина!
И если во времена СССР таким как он, сильно не давали развернуться, то теперь он и такие как он на коне. Власти компрадоров ведь нужно же на кого-то опираться, в идеологическом плане, кто учавствовал в той войне и как бы делает смычку между теми и этими. Но как всегда и получается у власти, делают они это чрезвычайно коряво и неумело. А те, кто в курсе реальных деэтих "героев войны", просто -напросто плюются, видя такие безобразные дела.
И это на фоне массы вышедших в последние два десятилетия солдатских мемуаров. Которые в отличии от маршальских и генеральских, времён Союза, не отлакированы Главпуром и не написаны досужими писаками на зарплате от журналистики. А выстраданы непосредственно самими бойцами Красной Армии, которые, буквально, на пузе проползли все эти четыре года от Москвы и до Праги с Веной. И чем ценны эти свидетельства, так это тем, что они показывают войну такой, какой она была на самом деле, без лакировки и идеологических прикрас.
На мой взгляд, наиболее выделяются в этом ряду фронтовых авторов - Першанин В.Н. собравший обобшивший и выпустивший уйму воспоминаний простых солдат той войны в своих сборниках. И Н.Н.Никулин в своей книге "Воспоминания о войне", жёстко, я бы даже жестоко описавший реальную действительность простого, рядового солдата на той войне. Жизнь которого не ценилась ни высоким начальством, ни непосредственными командирами на местах.
И гибли солдаты из-за ошибок руководства ни за понюх табака.
Так вот, и хочу я опубликовать две небольших главки из книги Н.Н.Никулина ,в которых он был сам непосредственным участником и очевидцем поведения "Маршала Победы" Г.К.Жукова в обращении с простыми солдатами, а то у нас принято почему - то считать, что Жуков был груб и хамовит, только с подчинёнными ему командирами ,а простого солдата, дескать, он ни ни, никогда не трогал. Ну, что же, давайте посмотрим, как это было на самом деле.
Н.Н.Никулин.
Великолепное шоссе Франкфурт-на-Одере - Берлин, чудо немецкого дорожного строительства, шло с Востока прямо на Запад, вонзалось в пригороды немецкой столицы и, пройдя через весь город, упиралось в Рейхстаг, символ немецкой государственности. В начале мая 1945 года по этому шоссе, как по гигантской артерии, двигался мощный поток советских военных машин, вобравший в себя металл, нефть, конструкторскую мысль со всех концов огромной России, а также мощный поток людей в солдатской форме - кровь России, выдавленную изо всех пор земли русской. Все это создавало гигантскую силу, которая должна неотвратимо затопить и раздавить агонизирующую Германию.
Мы на нашем грузовичке, подобно маленькому кровяному шарику в артерии, неслись по направлению к Берлину. Но вдруг с громким треском лопнула под нами изношенная шина, и энергичный регулировщик, махая флажком, вывел нас из потока машин на обочину, подтверждая свои указания хриплым матом. Как бегун, сошедший с дистанции, мы отключились от общего стремительного движения вперед, вздохнули спокойно и огляделись. Майское солнце заливало ясным светом уютные домики, зеленеющие поля и рощи. Голубое небо необыкновенной чистоты, лишь кое-где загаженное разрывами зенитных снарядов, простиралось над нами. Шофер менял колесо, мы наслаждались отдыхом. А в нескольких метрах от нас по-прежнему ревел нескончаемый поток машин, грохоча и гудя, - грандиозная движущаяся по шоссе сила.
Вдруг в непрерывности ритма дорожного движения обнаружились перебои, шоссе расчистилось, машины застыли на обочинах, и мы увидели нечто новое - кавалькаду грузовиков с охраной, вооруженных мотоциклистов и джип, в котором восседал маршал Жуков. Это он силой своей несокрушимой воли посылал вперед, на Берлин, все то, что двигалось по шоссе, все то, что аккумулировала страна, вступившая в смертельную схватку с Германией. Для него расчистили шоссе, и никто не должен был мешать его движению к немецкой столице.
Но что это? По шоссе стремительно движется грузовик со снарядами, обгоняет начальственную кавалькаду. У руля сидит иван, ему приказали скорей, скорей доставить боеприпасы на передовую. Батарея без снарядов, ребята гибнут, и он выполняет свой долг, не обращая внимания на регулировщиков. Джип маршала останавливается, маршал выскакивает на асфальт и бросает:
-…твою мать! Догнать! Остановить! Привести сюда!
Через минуту дрожащий иван предстает перед грозным маршалом.
- Ваши водительские права!
Маршал берет документ, рвет его в клочья и рявкает охране:
- Избить, обоссать и бросить в канаву!
Свита отводит ивана в сторону, тихонько шепчет ему:
- Давай, иди быстрей отсюда, да не попадайся больше!
Мы, онемевшие, стоим на обочине. Маршал уже давно отъехал в Берлин, а грохочущий поток возобновил свое движение.
И второе воспоминание встречи с маршалом, простого солдата.
Я ругаю свою родину, потому что люблю ее…
П.Я.Чаадаев
Стояло первое послевоенное лето. Прекрасный город Шверин нежился в лучах теплого июльского солнца. Благоухали цветы, зеленели деревья. По озеру плавали оставшиеся в живых лебеди. Их гибкие белые шеи изящно вырисовывались на фоне глади вод и готических башен замка. Солдаты наслаждались миром, медленно свыкались с мыслью, что их больше не убьют и не ранят и что, возможно, скоро все поедут домой. А пока они вкусно ели, много пили и крутили любовь с фравами. Тихо и беззаботно текла жизнь.
Штаб армии разместился в многоэтажном особняке, принадлежавшем раньше немецкому генералу. Окрестный парк еще не успели загадить, в комнатах сохранились кое-какие не разбитые предметы мебели, но генеральские коллекции картин и старинного оружия давно испарились.
Было часов около трех пополудни. В помещении штаба сидел лишь один дежурный офицер. От нечего делать он наблюдал в бинокль купавшихся в озере немок. По коридорам сонно слонялись без цели какие-то случайные солдаты, отупевшие от жары и выпивки. Вдруг к особняку подкатила кавалькада машин в сопровождении броневика. Из открытого джипа пружинисто выскочил маршал Жуков - восемьдесят килограммов тренированных мышц и нервов. Сгусток энергии. Идеальный, блестяще отлаженный механизм военной мысли! Тысячи безошибочных стратегических решений молниеносно циркулировали в его мозгу. Охват - захват! Окружение - разгром! Клещи - марш-бросок! 1,5 тысячи танков направо! 2 тысячи самолетов налево! Чтобы взять город надо «задействовать» 200 тысяч солдат! Он мог тотчас же назвать цифры наших потерь и потерь противника в любой предполагаемой операции. Он мог без сомнений и размышлений послать миллион-другой на смерть. Он был военачальником нового типа: гробил людей без числа, но почти всегда добивался победных результатов. Наши великие полководцы старого типа еще лучше умели гробить миллионы, однако не особенно думали о том, что из этого выйдет, так как просто не очень умели думать. Жуков полон энергии, он заряжен ею, как лейденская банка, словно электрические искры сыплются из него. Дежурный еще не успевает опомниться и встать, а маршал уже здесь:
- Кто такой?! Где командарррм? Быстрррро!!!
Поднимается беготня, зовут командарма, сонное царство начинает бестолково копошиться, словно разбуженное неожиданным выстрелом.
- Собрать военный совет!!! Доложить о боеспособности армии! Быстрррррро! Вашшшу мать!!! - отдает маршал эти и другие необходимые распоряжения.
- Ррррразболтались, даррррмоеды!!! Ррразмагнитились!!! Ррррасстрелять вас надо!!! Никто не хочет ррработать!!! Арррмия должна быть в боевой готовности!!! Кто сказал, что война кончилась?! Наш долг - освобождать Европу!!! Вперррред, на Паррррриж!!!
От маршала импульсами пошла в стороны мощная энергия. Зазвенели телефоны, забегали посыльные, заработали рации. Начальство, обретя подтянутый и энергичный вид, начало материть друг друга по инстанции: высшие низших, а те - своих подчиненных. Импульсы были мощные, со страшной силой колыхавшие все вокруг, но поразительно быстро затухали они, словно попав в вакуум. Армию просто невозможно было гальванизировать. В частях все разбрелись кто куда. Один спал, напившись. Другой ушел к немецким девкам - ловить триппер. Третий находился в санчасти, где лечил то, что уже поймал. Четвертый организовывал посылку домой, погрузившись в спекуляции, либо просто занимался воровством. Кто-то, чокнутый войной, тосковал об утраченных идеалах, изнывая от тоски. Кто-то от радости, что остался жив, пребывал в многомесячной пляске и пении. Попробуй собери их всех! Попробуй внуши им за два-три часа, что война, быть может, не кончилась!
Вперрред, на Парррррриж!!! Этого никто не понимал, и говорить на подобную тему с солдатом было все равно, что объяснять козлу историю искусства на китайском языке. Армия была как мешок с тестом, и что маршал ни делал, результата не получалось. Его решительные и образные выражения, словно удары кувалды, обрушивались на тренированные головы генералов, генералы взнуздывали полковников, но опять все, как тесто, расползалось в их руках. Маршал неистовствовал долго, но даже его железная воля, испытанная на полях сражений, не смогла ничего выковать из аморфной массы размагниченных войск. К вечеру он, наконец, сдался:
- Вашу мать!!! Поднять аррррмию по трррревоге!!! Шагом марш в Муррррманск!!! На Кольский полуострррров!!! В тундррррру!!! Ррррразболтались, сволочи, бездельники!!! Вашу мать!!!
Так сильная личность оказывается бессильной, если пробует идти против течения истории.
Этот правдивый эпизод рассказан мне бывшим холуем командарма 2-й ударной, генерала И. И. Федюнинского - бывшим старшиной В.
Г.К.Жуков.
Позже я узнал, что маршал выполнял важное и нужное дело. Война кончилась, и следовало отправить в Россию часть войск из Германии. Но оставить надо было лучших. Как же узнать, какие полки наиболее боеспособны? Ведь почти все стали за войну орденоносными, гвардейскими, заслуженными. Кого же выбрать? И маршал занялся делом сам, не препоручая его подчиненным.
(Франклин Джонс.)
Война : способ развязывания зубами политического узла, который не поддается языку.
Итак, начинается песня о ветре,
О ветре, обутом в солдатские гетры,
О гетрах, идущих дорогой войны,
О войнах, которым стихи не нужны...
( В.А.Луговской «Песня о ветре».)
Смерть не просит прощенья…
Есть всего две мишени,
Только две есть мишени,
мы с тобой, ты и я…
В черта, в душу и в Бога,
ну зачем их так много?
И сверкают штыков острия…
Страха нет, как ни странно,
но обидно так рано,
свежим утречком ранним
уходить по путям небытия…
(Автор неизвестен).
Предисловие от Дени Дидро.
У нас принято забывать прошедшие войны, вернее, всю грязь, негатив и мерзость на войне. А также причины больших потерь. И принято показывать в выгодном свете, отлакированную действительность. А между тем, правда такова, что из тех, кто действительно воевал в первой линии, уже к 90-ым годам оставались считанные еденицы. А теперь и подавно их просто-напросто нет. В основном в Советах ветеранов заседают бывшие тыловики - интенданты, политруки-комиссары, и остальной тыловой народ. Выживший в силу занимаемой ими позиции на фронте. Понацепившие юбилейные медальки и теперь ходящие с гордо поднятой головой, рассказывающие подрастающему поколению, о том, как они "воевали", пользуясь тем, что тех кто действительно воевал давно уже нет в живых, и они не заткнут им рот.
Сам лично знаю такого, провёл всю войну в военном училище на Урале. После войны был замполитом. А теперь он инвалид и ветеран войны, за что получает шикарную пенсию и пользуется всеми льготами, положенными фронтовикам. В удостовернении у него ветеранская 14-ая категория, которая говорит о том, что чел. принимал участие непосредственно на фронте. А он даже в ближайшем тылу около фронта не был ни разу. Но тем не менее, дожил до 90 лет и целые десятилетия ходил и ходит по школам и учит детей, как надо "сражаться" за Родину. Целые книжки выпустил по этому поводу, где и написал всю правду, как он защищал страну в арт.училище всю войну. А чтобы его не забрали на фронт в 43 году, сестра его родная, бывшая замужем за НКВДешником сделала ему бронь, и вместо него послали другого человека, а он в это же время крутил "любовь" с его женой. Каков образец - честного патриота и гражданина!
И если во времена СССР таким как он, сильно не давали развернуться, то теперь он и такие как он на коне. Власти компрадоров ведь нужно же на кого-то опираться, в идеологическом плане, кто учавствовал в той войне и как бы делает смычку между теми и этими. Но как всегда и получается у власти, делают они это чрезвычайно коряво и неумело. А те, кто в курсе реальных деэтих "героев войны", просто -напросто плюются, видя такие безобразные дела.
И это на фоне массы вышедших в последние два десятилетия солдатских мемуаров. Которые в отличии от маршальских и генеральских, времён Союза, не отлакированы Главпуром и не написаны досужими писаками на зарплате от журналистики. А выстраданы непосредственно самими бойцами Красной Армии, которые, буквально, на пузе проползли все эти четыре года от Москвы и до Праги с Веной. И чем ценны эти свидетельства, так это тем, что они показывают войну такой, какой она была на самом деле, без лакировки и идеологических прикрас.
На мой взгляд, наиболее выделяются в этом ряду фронтовых авторов - Першанин В.Н. собравший обобшивший и выпустивший уйму воспоминаний простых солдат той войны в своих сборниках. И Н.Н.Никулин в своей книге "Воспоминания о войне", жёстко, я бы даже жестоко описавший реальную действительность простого, рядового солдата на той войне. Жизнь которого не ценилась ни высоким начальством, ни непосредственными командирами на местах.
И гибли солдаты из-за ошибок руководства ни за понюх табака.
Так вот, и хочу я опубликовать две небольших главки из книги Н.Н.Никулина ,в которых он был сам непосредственным участником и очевидцем поведения "Маршала Победы" Г.К.Жукова в обращении с простыми солдатами, а то у нас принято почему - то считать, что Жуков был груб и хамовит, только с подчинёнными ему командирами ,а простого солдата, дескать, он ни ни, никогда не трогал. Ну, что же, давайте посмотрим, как это было на самом деле.
Н.Н.Никулин.
Великолепное шоссе Франкфурт-на-Одере - Берлин, чудо немецкого дорожного строительства, шло с Востока прямо на Запад, вонзалось в пригороды немецкой столицы и, пройдя через весь город, упиралось в Рейхстаг, символ немецкой государственности. В начале мая 1945 года по этому шоссе, как по гигантской артерии, двигался мощный поток советских военных машин, вобравший в себя металл, нефть, конструкторскую мысль со всех концов огромной России, а также мощный поток людей в солдатской форме - кровь России, выдавленную изо всех пор земли русской. Все это создавало гигантскую силу, которая должна неотвратимо затопить и раздавить агонизирующую Германию.
Мы на нашем грузовичке, подобно маленькому кровяному шарику в артерии, неслись по направлению к Берлину. Но вдруг с громким треском лопнула под нами изношенная шина, и энергичный регулировщик, махая флажком, вывел нас из потока машин на обочину, подтверждая свои указания хриплым матом. Как бегун, сошедший с дистанции, мы отключились от общего стремительного движения вперед, вздохнули спокойно и огляделись. Майское солнце заливало ясным светом уютные домики, зеленеющие поля и рощи. Голубое небо необыкновенной чистоты, лишь кое-где загаженное разрывами зенитных снарядов, простиралось над нами. Шофер менял колесо, мы наслаждались отдыхом. А в нескольких метрах от нас по-прежнему ревел нескончаемый поток машин, грохоча и гудя, - грандиозная движущаяся по шоссе сила.
Вдруг в непрерывности ритма дорожного движения обнаружились перебои, шоссе расчистилось, машины застыли на обочинах, и мы увидели нечто новое - кавалькаду грузовиков с охраной, вооруженных мотоциклистов и джип, в котором восседал маршал Жуков. Это он силой своей несокрушимой воли посылал вперед, на Берлин, все то, что двигалось по шоссе, все то, что аккумулировала страна, вступившая в смертельную схватку с Германией. Для него расчистили шоссе, и никто не должен был мешать его движению к немецкой столице.
Но что это? По шоссе стремительно движется грузовик со снарядами, обгоняет начальственную кавалькаду. У руля сидит иван, ему приказали скорей, скорей доставить боеприпасы на передовую. Батарея без снарядов, ребята гибнут, и он выполняет свой долг, не обращая внимания на регулировщиков. Джип маршала останавливается, маршал выскакивает на асфальт и бросает:
-…твою мать! Догнать! Остановить! Привести сюда!
Через минуту дрожащий иван предстает перед грозным маршалом.
- Ваши водительские права!
Маршал берет документ, рвет его в клочья и рявкает охране:
- Избить, обоссать и бросить в канаву!
Свита отводит ивана в сторону, тихонько шепчет ему:
- Давай, иди быстрей отсюда, да не попадайся больше!
Мы, онемевшие, стоим на обочине. Маршал уже давно отъехал в Берлин, а грохочущий поток возобновил свое движение.
И второе воспоминание встречи с маршалом, простого солдата.
Я ругаю свою родину, потому что люблю ее…
П.Я.Чаадаев
Стояло первое послевоенное лето. Прекрасный город Шверин нежился в лучах теплого июльского солнца. Благоухали цветы, зеленели деревья. По озеру плавали оставшиеся в живых лебеди. Их гибкие белые шеи изящно вырисовывались на фоне глади вод и готических башен замка. Солдаты наслаждались миром, медленно свыкались с мыслью, что их больше не убьют и не ранят и что, возможно, скоро все поедут домой. А пока они вкусно ели, много пили и крутили любовь с фравами. Тихо и беззаботно текла жизнь.
Штаб армии разместился в многоэтажном особняке, принадлежавшем раньше немецкому генералу. Окрестный парк еще не успели загадить, в комнатах сохранились кое-какие не разбитые предметы мебели, но генеральские коллекции картин и старинного оружия давно испарились.
Было часов около трех пополудни. В помещении штаба сидел лишь один дежурный офицер. От нечего делать он наблюдал в бинокль купавшихся в озере немок. По коридорам сонно слонялись без цели какие-то случайные солдаты, отупевшие от жары и выпивки. Вдруг к особняку подкатила кавалькада машин в сопровождении броневика. Из открытого джипа пружинисто выскочил маршал Жуков - восемьдесят килограммов тренированных мышц и нервов. Сгусток энергии. Идеальный, блестяще отлаженный механизм военной мысли! Тысячи безошибочных стратегических решений молниеносно циркулировали в его мозгу. Охват - захват! Окружение - разгром! Клещи - марш-бросок! 1,5 тысячи танков направо! 2 тысячи самолетов налево! Чтобы взять город надо «задействовать» 200 тысяч солдат! Он мог тотчас же назвать цифры наших потерь и потерь противника в любой предполагаемой операции. Он мог без сомнений и размышлений послать миллион-другой на смерть. Он был военачальником нового типа: гробил людей без числа, но почти всегда добивался победных результатов. Наши великие полководцы старого типа еще лучше умели гробить миллионы, однако не особенно думали о том, что из этого выйдет, так как просто не очень умели думать. Жуков полон энергии, он заряжен ею, как лейденская банка, словно электрические искры сыплются из него. Дежурный еще не успевает опомниться и встать, а маршал уже здесь:
- Кто такой?! Где командарррм? Быстрррро!!!
Поднимается беготня, зовут командарма, сонное царство начинает бестолково копошиться, словно разбуженное неожиданным выстрелом.
- Собрать военный совет!!! Доложить о боеспособности армии! Быстрррррро! Вашшшу мать!!! - отдает маршал эти и другие необходимые распоряжения.
- Ррррразболтались, даррррмоеды!!! Ррразмагнитились!!! Ррррасстрелять вас надо!!! Никто не хочет ррработать!!! Арррмия должна быть в боевой готовности!!! Кто сказал, что война кончилась?! Наш долг - освобождать Европу!!! Вперррред, на Паррррриж!!!
От маршала импульсами пошла в стороны мощная энергия. Зазвенели телефоны, забегали посыльные, заработали рации. Начальство, обретя подтянутый и энергичный вид, начало материть друг друга по инстанции: высшие низших, а те - своих подчиненных. Импульсы были мощные, со страшной силой колыхавшие все вокруг, но поразительно быстро затухали они, словно попав в вакуум. Армию просто невозможно было гальванизировать. В частях все разбрелись кто куда. Один спал, напившись. Другой ушел к немецким девкам - ловить триппер. Третий находился в санчасти, где лечил то, что уже поймал. Четвертый организовывал посылку домой, погрузившись в спекуляции, либо просто занимался воровством. Кто-то, чокнутый войной, тосковал об утраченных идеалах, изнывая от тоски. Кто-то от радости, что остался жив, пребывал в многомесячной пляске и пении. Попробуй собери их всех! Попробуй внуши им за два-три часа, что война, быть может, не кончилась!
Вперрред, на Парррррриж!!! Этого никто не понимал, и говорить на подобную тему с солдатом было все равно, что объяснять козлу историю искусства на китайском языке. Армия была как мешок с тестом, и что маршал ни делал, результата не получалось. Его решительные и образные выражения, словно удары кувалды, обрушивались на тренированные головы генералов, генералы взнуздывали полковников, но опять все, как тесто, расползалось в их руках. Маршал неистовствовал долго, но даже его железная воля, испытанная на полях сражений, не смогла ничего выковать из аморфной массы размагниченных войск. К вечеру он, наконец, сдался:
- Вашу мать!!! Поднять аррррмию по трррревоге!!! Шагом марш в Муррррманск!!! На Кольский полуострррров!!! В тундррррру!!! Ррррразболтались, сволочи, бездельники!!! Вашу мать!!!
Так сильная личность оказывается бессильной, если пробует идти против течения истории.
Этот правдивый эпизод рассказан мне бывшим холуем командарма 2-й ударной, генерала И. И. Федюнинского - бывшим старшиной В.
Г.К.Жуков.
Позже я узнал, что маршал выполнял важное и нужное дело. Война кончилась, и следовало отправить в Россию часть войск из Германии. Но оставить надо было лучших. Как же узнать, какие полки наиболее боеспособны? Ведь почти все стали за войну орденоносными, гвардейскими, заслуженными. Кого же выбрать? И маршал занялся делом сам, не препоручая его подчиненным.