Отнимет ли капитализм у нас свободу предпринимательства? (часть 2)
Прежде чем выяснять, кто и зачем на нее покушается, подумаем, а нужна ли она нам.
Функция предпринимательства
Если под бытовой свободой рассматривать возможность самостоятельно человека делать выбор, то количество свободы прямо отражается на качестве нашей жизни. Любому человеку хочется иметь возможность выбирать, где и кем (и в каких условиях) трудиться, что потреблять, где жить, каких взглядов придерживаться - и чтобы никто не мог ему давать в этом указаний.
Наличие и широта выбора обеспечивают человеку некоторую степень независимости, то есть возможности выстраивать добровольное и равноправное взаимодействие с окружающим социумом, а если шире - то свободу личности. Чем меньше выбор, тем в большей зависимости находится человек, тем менее субъектен он в своих социальных отношениях. Иными словами, достойная жизнь напрямую связана со свободой. А состояние свободы напрямую сопряжено с разнообразием представленных альтернатив.
А откуда берется разнообразие альтернатив? В дикой природе все альтернативы были определены природными факторами - биологическими, климатическими, физиологическими. В человеческом обществе любой человек так «закуклен» в культуру, то есть в созданный человечеством слой, что основным источником альтернатив для него является деятельность других социальных агентов - экономических и политических. Именно они создают эти альтернативы.
Вот тут мы и говорим про свободу предпринимательства. Весь процесс развития представляет собой двухтактную схему: генерацию новых возможностей и их последующую отбраковку или закрепление в культуре и развитие. Предпринимательство по своей сути - это и есть генерация и проверка гипотез, касающихся общественных вопросов. Предприниматель - тот, кто «видит» общественную потребность или новый, лучший способ ее удовлетворения, и стремится их реализовать на практике. В некотором роде это такой же источник поведенческого разнообразия, как мутации или перенос генов являются источником биологического разнообразия.
В предпринимательстве реализуется и свобода человека самостоятельно выбирать способы и место приложения своей потребности быть общественно-полезным. Снижение этой свободы означает ограниченный потенциал развития такого общества. По сути, предпринимательство является одной из форм исследовательской деятельности, закодированной в экономических институтах.
Я здесь касаюсь только узкой стороны вопроса. Конечно, любая свобода существует не в вакууме. Свобода выбора индивида диктуется не только разнообразием альтернатив, но и социальными нормами, которые определяют ценностные установки индивида в отношении этих альтернатив, и которые сами следуют из сложившейся общественной практики. Причем это касается как свободы бытовой (приемлема для меня свинина или нет, готов ли я работать в табачной компании или нет), так и предпринимательской (является ли эксплуатация человеческих зависимостей привлекательной формой экономической деятельности).
И еще, конечно, предпринимательство ограничено ресурсами: как и любая исследовательская деятельность, она оперирует возможностями и рисками, а затрачивает реальные ресурсы, которые необходимо изымать из общественного потребления. Кстати, сегодня, когда мы думаем «ресурсы» - сразу подразумеваем «деньги», точнее, капитал. И именно поэтому связываем свободу предпринимательства с частной собственностью на капитал - т.е. с правом, дающим свободу экономическим агентам самому принимать решения о распоряжении им, основываясь на собственных гипотезах, что нужно обществу. Может ли это право стать препятствием на пути к свободе, а не ее гарантией?
Предпринимательство в контексте исторического развития
Давайте заглянем в историю. Вернемся в тот благодатный век, когда европейцы колонизировали новый, девственный, богатейший континент. На этапе освоения Америки каждый фермер был очень свободен. Он мог, если ему что-то не нравится, не спрашивая никого, пойти и возделать свободный участок земли - ее часть, присвоив его в собственность своей семьи, и спокойно на нем обеспечить себя - делать то, что он хотел, и по-своему, так, как он хотел, и при этом доказать свою правоту делом.
Но в Европе в это время такая свобода уже была невозможна: ты не мог пойти и занять свободный участок земли, потому что родился в мире, где вся плодородная земля уже поделена и уже кому-то принадлежит! То есть ты уже приходишь в мир в проигрышной позиции: у тебя ничего нет, а у других есть земля и ресурсы. Даже если ты захочешь получить землю в собственность, ты не можешь ее отвоевать своими силами в честном бою - у владельцев же есть своя дружина! При наличии знатного происхождения ты, конечно, можешь поступить на службу и там заслужить ее, но и это далеко от той свободы, которая есть у американского фермера.
Таким образом, право на землю - главный источник благосостояния - являлось источником свободы предпринимательства в одной части света, и одновременно способом закрепощения - в другой. Ресурсы, которые нужны для предпринимательства, оказывались в руках горстки людей, которые зачастую в этом предпринимательстве не были заинтересованы, и творческая энергия огромных слоев населения оказывалась не востребована.
Эпоха капитализма это изменила. Промышленные революции подготовили условия, в которых повышение благосостояния общества стало возможно за счет интенсификации труда путем повышения его капиталовооруженности. Перед обществом открылся совершенно новый фронтир - неосвоенная территория капитала, накопленного и овеществленного в средствах производства человеческого труда. Смог привлечь или скопить что-то - приходи, начинай свое дело, делай по-своему и доказывай, что ты прав!
Заря капитализма - эпоха, когда любой, кому что-то не нравилось, мог даже не имея земли «авансировать» производство - и, имя право собственности на произведенный на нем товар, независимо обеспечить себя, поступая так, как он сам считал нужным. Для этого нужна была частная собственность на капитал - гарантия, что все, произведенное на авансированном собственником производстве, принадлежит ему. Частный капитал - свобода экономических субъектов действовать по-своему, равенство перед законом - гарантия, что никто не отберет сделанное, и демократия - ограничение возможностей по конвертации политической власти в экономические привилегии, чтобы широкие массы снова не оказались исключены из этих свобод.
Но как собственность на землю, так и частная собственность на капитал является источником свободы предпринимательства только в определенных исторических условиях, и сама приближает границу этих условий. Как человечество освоило доступные земли, так и у безбрежного поля «капитала» начинают проглядывать берега.
Все «низко висящие плоды» собраны, привлекательные рынки забиты, накоплены огромные фонды. Ты больше не свободный фермер на бескрайних просторах, теперь ты рождаешься в мире, где уже все поделено. Работают средства производства на триллионы долларов, в капиталистические рынки вовлечено почти все население земли, и все природные ресурсы и земли тоже находятся в частных руках.
Тебе же не принадлежит ничего, никаких средств влиять на распределение этих ресурсов у тебя нет. Все, с чем ты можешь участвовать в обмене - это твой труд, и никто не даст в обмен на него тебе никаких общественных ресурсов, если это не принесет выгоды ему.
А чтобы начать предпринимательство, если ты хочешь сделать что-то "по-другому", надо следовать регуляторным требованиям, платить налоги, а еще - "отвоевывать" часть рынка у тех, кто обладает преимуществами - огромными бюджетами на маркетинг и юристов, контролем поискового трафика, возможностями размещения капитала в офшорах и заводов в бедных странах. Более того, у них не только уже сам капитал, у них еще и патенты на изобретения, сделанные до твоего рождения, и права на произведения культуры, и накопленные персональные данные населения, и лучшие кадры за фантастические зарплаты.
Вот такая вот свобода предпринимательства.
Капиталистическое удушение и демократическая защита предпринимательства
Капитализм - этап экономической формации, который обеспечил появление наиболее соответствующих своей цели институтов: цели накопления капитала, то есть изъятия из потребления и овеществления в средствах производства максимально возможно прибавочной стоимости. Частная собственность на капитал являлась важным инструментом, служившим этой цели: она позволяла сконцентрировать прибавочную стоимость в руках собственника и повысить вероятность того, что он не «проест» ее, а пустит в расширение производства, так как его благосостояние зависит именно от прироста капитала. Но в результате частная собственность породила и другие явления, которые способствуют росту и накоплению капитала.
Это концентрация капитала, так как большему капиталу легче управлять рисками. Это монополизация отраслей и картельные сговоры. Это коррупционные схемы влияния на законодательство и получения госконтрактов. Это транснациональные формы капитала, создавшие «рынок налоговых ставок и регуляторных требований», конкурирующих за привлечение капитала. Это интеллектуальные монополии, слияния и поглощения и патентный сквоттинг. Это платформенные средства монополизации клиентской базы, персональных данных и взлом систем внимания. Это растущая пропасть неравенства по доходам между собственниками и работниками. Это скупка и поглощение конкурирующих стартапов.
Все это в сумме само по себе стремится свободу предпринимательства не защитить, а уничтожить, чтобы обезопасить капитал от конкуренции. Ровно по той же схеме, по которой дворянские сословия всеми силами защищали свое наследное право на землю.
Слава богу, демократия на стороне предпринимателя! Демократические страны всячески сражаются за его сохранение. Они занимаются антимонопольной деятельностью. Они проталкивают регуляторные требования, как национальные, так и международные. Они субсидируют малый и средний бизнес, предоставляя ему налоговые льготы, субсидии, послабления в требованиях. Они борются с офшорами, вводят таможенные барьеры для защиты отечественных производителей. Защищают права рабочих. Проводят открытые тендеры на гос. закупки и антикоррупционные расследования, легализуют лоббирование. Наконец, вводят прогрессивную шкалу налогов, бесплатные социальные блага для всех и другие перераспределительные механизмы, чтобы удержать рост неравенства.
Но только все это сражение, на самом деле, и является сражением против частной собственности. Не просто против ее нежелательных последствий, против ее экстерналий - нет, это именно способы ограничения частного права собственника, авансировавшего капитал, свободно распоряжаться всем произведенным продуктом. Сегодня, чтобы свободу предпринимательства сохранить, с частной собственностью на капитал приходится активно бороться! Более того, самым привлекательным капитализмом оказываются именно те страны, которые наиболее далеко продвинулись по пути ограничения частной собственности. Неудивительно, что появляются термины вроде «Шведский социализм» - хотя это и не социализм, но явно движение от капитализма.
Некапиталистические формы предпринимательства
Но что же делать? Свобода предпринимательства вам крайне важна, раз она создает весь тот набор альтернатив, который определяет нашу свободу, субъектность, достойную жизнь и вообще общественный прогресс. Да и сама свобода реализовывать свои собственные идеи во благо общества для людей является самоценной. Неужели мы обречены жить под пятой монополии или государственной бюрократии только одним победившим на рынке или по воле чиновника способом? Может ли вообще существовать свобода предпринимательства без частной собственности на капитал?
Слава богу, сегодня мы живем в мире, в котором ответ на этот вопрос - да, конечно, может. И даже в нашем капиталистическом обществе существуют примеры организаций, которые не находятся в жестком регулировании со стороны государства, но и не заключены в тиски конкуренции на рынке капитала. Например, это школы Финляндии.
Всех интересующихся я отошлю к книге Паси Сальберга «Финские уроки». Она повествует о том, как в Финляндии государственные школы не имеют привычной нам единой программы или постоянных проверок от министерства образования и вольны сами определять способы и методы преподавания. Государство же занимается образованием учителей, и в том числе, чтобы они вели научную деятельность. Иначе говоря, готовит профессионалов, доверяет им ресурсы и предоставляет им свободу в организации своего дела. И, кстати, имеет весьма неплохие результаты на выходе!
Впрочем, сегодня мы можем наблюдать взрыв способов предпринимательства, которые основаны на альтернативных способах финансирования: например, краудфандинг конкретных разработок, команд и исследований, существование на donation, всякие purpose-driven funds. Все они, конечно, встроены в капиталистические рынки, но пытаются выйти за границы стандартной модели: инвестиции - производство - продажа - прибыль. Но сам рост их популярности и разнообразия говорит о том, что сегодня свобода предпринимательства остро нуждается в преодолении частной собственности.
Капиталистические и внекапиталистические экономические субъекты
Но применим ли опыт школ или финансирования каких-то научных исследований в части всех отраслей? Все-таки есть большая разница между пиццерией и детским садом. Кстати, а в чем она?
Можно выделить три линии, по которым капиталистические формы требуют преодоления в первую очередь. Во-первых, это социальные сферы, вроде образования и медицины. Во-вторых, это сфера нематериального производства: культура, наука, искусство. В-третьих, это области новых и старых естественных монополий: транспортных, социальных, коммуникационных сетей. В-четвертых, это области, в которых эксплуатируются ограничения биологии и психологии человека, например, его зависимости (игровая, алкогольная, психологическая) или слабости (мошенничество, рабский труд).
В области социальных сфер вопросы наиболее острые. Вы не задумывались, почему принято считать, что учителя «сидят на шее» налогоплательщика, а какие-нибудь пиццерии, наоборот, являются «наполнителями бюджета»? Ведь по сути деятельности для человека нет разницы: еда является такой же потребностью, как и образование. Если бы образование было бы услугой, все сами платили за образование, то школы бы зарабатывали на этом и еще налоги в бюджет отчисляли бы. Могли бы из этих налогов народные пиццерии открывать, чтобы всех кормить там. Или нет?
Ответов тут много, и они очень разные. Тут и асимметрия информации, и потребность в равных возможностях для всех, и ограниченная субъектность ученика. Но в итоге все сводится к тому, что капиталистический рынок не может адекватно установить цену на такой товар, как детское образование. Причем не потому, что нельзя посчитать расходы (это-то как раз не сложно), а потому, что нельзя определить платежеспособный спрос на эту услугу.
Когда человек хочет съесть кусок пиццы, он может принять решение, сколько он готов потратить своего труда, чтобы оплатить эту пиццу. Где-то на пересечении агрегированного графика таких предпочтений и установится цена пиццы: в том размере потраченного труда, сколько люди в среднем готовы отработать, чтобы ее получить.
А сколько человек готов работать, чтобы получить школьное образование (или даже дать его детям), рынку не вычислить по целой совокупности факторов. Это за пределами частного решения, и за пределами рынка, который мог на основе этой информации определить оптимальный «объем» расходов труда на образование, зафиксированный в его стоимости. В результате рынок капитала не может определить «оптимальный» (с точки зрения роста капитала) объем инвестиций в образовательные мощности (а также медицину, армию, полицию…). Именно поэтому этими ресурсами приходится распоряжаться обществу через другие демократические, но нерыночные институты.
Со второй категорией - сферой нематериального производства - есть похожая проблема, связанная с неисключительным потреблением. Написание книги требует труда один раз, а прочитана она может быть любое число раз, и сколько бы люди ни были готовы трудиться ради ее прочтения, адекватной рыночной цены установить на нее нельзя. Можно лишь ввести на нее монополию на какое-то время, и за счет монополии профинансировать ее написание - но это далеко от реальной рыночной стоимости, которая находится на пересечении кривых платежеспособного спроса и расходов. Поэтому в этой области активно развивается альтернативные институты ценообразования - подписки, которые, по сути, тоже представляют уход от капиталистического способа вычисления цены на основе платежеспособного спроса на конкретный товар. Получается, что авансирование такой деятельности осуществляет сразу потенциальный потребитель.
С третьей категорией - естественных монополий - там все достаточно понятно, не думаю, что есть сложности. Монопольная власть позволяет преодолевать рыночную цену, соответственно устанавливать неоптимальный объем инвестиций ресурсов в этой отрасли, и потому государство вынуждено этот вопрос опять же регулировать не рыночно-капиталистическим, а каким-то другим путем.
Аналогично дело обстоит и с четвертой категорий, где напрямую «взламывается» способность экономических субъектов самостоятельно принимать решения в отношении потребления отдельных товаров, услуг или отношений, но только необходимо учитывать, что бизнес прилагает огромные усилия на освоение этой территории: если в прошлом веке для этого в Китае применялся опиум, то сегодня развивается эксплуатация игровой, «дофаминовой» зависимости от социальных сетей или в компьютерных играх.
Ценообразование как система сигналов для распределения ресурсов
Почему в качестве корневой проблемы я пишу про ценообразование? Дело в том, что свобода предпринимательства при частной собственности на капитал возможна благодаря тому, что экономическая система является децентрализованной и автономной, способной самостоятельно регулировать деятельность предпринимателей и трансфер ресурсов. Но для этого она должна обеспечить взаимодействие трех рынков:
1) Рынок рабочей силы: на нем человек находит баланс между своим трудом и уровнем потребления, то есть связывает потраченный труд с потребительной стоимостью (полезностью) товаров. Благодаря этому появляется платежеспособный спрос, который отражает готовность потребителей работать ради потребления.
2) Рынок товаров: на нем находится баланс между платежеспособным спросом (то есть той ценой, за которую товар будет признан потребителями более полезным, чем их трудовые затраты на его приобретение) и производственными расходами на него. В результате устанавливается такой объем производства, который обеспечивает максимальное превышение стоимости продаж над суммой расходов (то есть насколько люди ради приобретения товара готовы трудиться больше, чем на него надо труда). Благодаря этому появляется прибыль - прибавочная стоимость, или труд, который затрачен, но не потреблен, и может быть пущен в расширение производства.
3) Рынок капитала: на нем находится баланс между спросом на капитал и его предложением. В результате капитал оказывается инвестирован в такие отрасли и предприятия, которые обеспечивают его максимальный прирост (а это те, где платежеспособный спрос сильнее превышает затраты и возможно расширение производства).
Таким образом, сигнальная система капитализма одновременно вычисляет, куда и в каком объеме надо распределять средства, и что и в каком объеме надо производить, чтобы максимизировать превышение потраченного труда над трудом потребленным, то есть обеспечить наилучший прирост капитала.
В этой системе предпринимателю с его частным капиталом рынок через платежеспособный спрос и прибыль предоставляет достоверную информацию, попадает ли его товар в эти правила. Готовы ли люди тратить труда для потребления этого товара больше, чем необходимо для его производства, то есть востребован ли он? Больше ли это превышение, чем в других отраслях, то есть эффективно ли используются ресурсы? Где лежит «оптимальный» объем производства?
Ограничения рыночных способов трансферта ресурсов
Для целей частного предпринимательства, когда требуется оценить, какой объем и какие расходы на производство товара являются оправданными, частная собственность на капитал создает отличные возможности: инвестор не только получает быструю «обратную связь» на свои усилия, но еще и получает прекрасную систему стимулов для привлечения необходимых ему ресурсов и эффективное ими управление. Потому что стимулы для всех уровней однородны: это возможность личного обогащения и уровень собственного потребления. Они позволяют осуществлять трансфер любых ресурсов между отраслями в направлении их дефицита (но, к сожалению, без учета того, что ресурсы не абсолютно пластичны, т.е. при одной стоимости не всегда можно мгновенно обменять центнер нефти на хирурга).
При этом в этой сигнальной системе есть ряд дефектов - в тех отраслях, которые мы разобрали выше. Там частую собственность уже сейчас приходится всячески ограничивать, а ресурсами руководить по другим принципам.
Другим таким ограничением является нацеленность на рост капитала: сколь бы ни был какой-то товар дефицитен, если люди не готовы достаточно трудиться для его производства, то это в производство не будет инвестиций. Что хуже, инвестиций не будет, даже если дефицит огромен, но есть область, где возврат на инвестиции выше (например, если там растет стоимость активов, то есть надуваются пузыри). А ведь перенакопление капитала может привести к нулевому или отрицательному возврату на инвестиции, что ломает всю сигнальную систему.
Также она будет не очень хорошо работать на «длинных» петлях: вы, конечно, можете инвестировать в Теслу или Убер, но рынок определит, были эти инвестиции оправданными или просто выброшенными, очень и очень нескоро. Что затрудняет привлечение инвестиций на экономически важные инфраструктурные строительства с длинными сроками и плохо капитализируемыми экстерналиями. Это и проблема too big to fail, когда из-за возможных социальных последствий убытки предприятий национализируются.
Наконец, она опирается на прямую взаимосвязь труд-потребление, в которой потребление определяется объемом труда и мотивируется им (что мешает расширению сферы бесплатных услуг или проектов вроде ББД), а также где труд рассматривается как анти-благо (в то время как ширится круг профессий, работа в которых для людей оказывается средством самореализации, осмысленного социального существования).
Теоретический вызов социалистического предпринимательства
Печально, но сегодня в левой повестке почти не представлено социалистических решений вопроса свободы предпринимательства. Каким образом создавать обратную связь в проектах, расчет оптимальных объемов выпуска, как сделать управление ресурсами децентрализованным и демократическим, но с возможностью их концентрации на необходимых направлениях?
Мы безусловно можем сказать, за счет чего отказ от частной формы собственности расширит возможности для свободы предпринимательства:
· За счет повышения социальной защищенности благодаря расширению всеобщего бесплатного социального обеспечения (от охраны правопорядка, образования, медицины к транспорту, жилью, еде, культуре)
· За счет замещения авторитарного, частного контроля собственников более демократическим общественным в ранее обсужденных четырех сферах отраслей, а также в отношении национальных ресурсов
· Преодоление коррупции за счет отказа от возможности присвоения общественных ресурсов через прибыль частных компаний на гос. заказах
· Через доступ к общественным ресурсам поддержки предпринимательства: открытым моделям рынка и прогнозов спроса, инновациям, системам учета, транспортно-логистической инфраструктуре, лабораториям и исследовательским центрам
· Благодаря уходу от конкуренции на уничтожение к кооперации с едиными целями и соревновательности в них высвобождается огромный объем замороженных в «военных» целях ресурсов в охране коммерческой тайны, маркетинге, юриспруденции и т.п.
Но при этом не решены вопросы о том, каким именно образом в экономике должно регулироваться выделение ресурсов и их перераспределение. Что должно быть выбрано в качестве показателя, сигнала для трансферта ресурсов? Тот же экономический рост - а в чем его измерять? Дефицит? - но он не решит проблемы ценообразования, а значит, «оправданного» объема затраченных ресурсов, а значит, проблемы сравнения.
Обсуждение вопросов «плана» и «рынка» сегодня ведется в устаревшем, не актуальном ключе. Уже давно не стоит вопрос, противоречит ли рынок плану, могут ли они совмещаться, централизованным должно быть планирование или децентрализованным, хватит ли программных мощностей для аналитических решений или нужны эвристические. Это все технические вопросы.
Мы можем обеспечить технические средства отслеживать дефицит любых товаров или ресурсов и планировать производство, как централизованно, так и децентрализованно. Но определение оптимального объема производства требует не только точного расчета и моделирования расходов ресурсов, но и самое главное - целевой функции.
В капитализме такой целевым показателем является анти-благо - труд, функцией - сокращение его дефицита, ее формой - прибавочная стоимость в виде прибыли, самовозрастания капитала. Сохраняя эту целевую функцию, мы не выходим за пределы капитализма и коренных проблем перенакопления капитала. Отказываясь от нее, мы нуждаемся в новой сигнальной системе, которая будет определять, какие ресурсы потрачены с точки зрения оправданно, какие - нет.
Сегодня у нас таких функций нет. Мы не знаем, как найти «оправданный» объем расходов на медицину или образование, так как нам не в чем оценить «возврат» на каждый дополнительный инвестированный человеко-час. Более того, для разных отраслей, вроде медицины и освоения космоса, эти критерии вполне могут быть разными и несводимыми к одной скалярной шкале (типа роста капитала, или роста товарных отношений - ВВП, или даже экономического роста вообще), что сделает их несравнимыми между собой.
Пока лучшее, что мы можем придумать - это отдать решение самим гражданам, например, инструментами прямой демократии, через безусловное право распределения части общественных ресурсов в децентрализованные фонды, или распределенным разноуровневым разновекторным экспертным или представительским советам. Но в любом случае это отказ от стихийного, рыночного саморегулирования, а значит - более сложные формы управления, делающие человечество субъектом в исторических и экономических процессах.
Проблемы организации перехода в условиях глобализации
Возможен ли переход, раскрепощение предпринимательства самим капитализмом? Ведь появляются и новые формы организации, идет борьба с монополиями, активно развиваются новые концепции децентрализованной самоорганизации.
Марксистский ответ на это - нет, не возможен, так как реакционные капиталистические круги будут бороться за свои привилегии, установленные сложившимися экономическими отношениями.
Но это не единственный ответ. Дело в том, что капитализм в борьбе против частной собственности ради спасения предпринимательства не может победить, не решив те же философские вопросы, которые стоят перед социализмом: вопросы о целевой функции (экономист еще сказал бы, что есть вопрос стимулов, но без определения целевой функции вопрос о стимулах несостоятелен, а после ее определения он становится, скорее, техническим, чем философским).
А пока борьба капитализма за свободу предпринимательства превращается в самоуничтожение: расширение регулирование ведет к взрыву bullshit jobs и росту непроизводительной нагрузки на бизнес; расширение социальных гарантий - к дефициту труда; налоговые льготы и освобождения для мелкого бизнеса превращают его из производителя капитала в сферу утилизации высвобожденных от труда работников… И на каждый демократический «финт» бизнес находит новый ответ, создавай платформы, транснациональные корпорации, лоббистские структуры. Вся мощь предпринимательства… в борьбе против предпринимательства.
Да, мы могли бы представить социалистический путь трансформации, который бы вывел начатое капитализмом движение на новый уровень - без обязательных экспроприаций, поражений в правах или «запрета частного предпринимательства». Он заключается в выстраивании параллельных структур для предпринимательства нового, социалистического, не основанного на частной собственности - и параллельно в отказе от субсидирования, гос. закупок, регуляторных послаблений любому предпринимательству частному. Капитал уже сейчас почти нигде не способен существовать и эффективно функционировать самостоятельно без опоры на государство.
Но это решение недоступно любой отдельной стране, включенной в мировую капиталистическую систему разделения труда, пока она конкурирует в ней одновременно по стоимости труда - с азиатскими фабриками, по налогам на капитал - с «налоговыми гаванями», по экологическому регулированию - с африканскими странами, по стоимости добычи нефти - арабскими месторождениями, по зарплатам специалистов и качеству жизни - с верхнем уровнем всей капиталистической пирамиды.
Но, может быть, оно окажется доступно целеустремленному блоку стран, которые хотят взять свое будущее в собственные руки, и которые будут готовы встать на путь сознательного управления развитием своих производительных сил и производственных отношений, то есть на путь социализма. Или новой мировой сверхдержаве после устранения последствий того разрешения глобального противостояния, в ожидании которого напрягся весь земной шар.
Жаль только - жить в эту пору прекрасную…
Функция предпринимательства
Если под бытовой свободой рассматривать возможность самостоятельно человека делать выбор, то количество свободы прямо отражается на качестве нашей жизни. Любому человеку хочется иметь возможность выбирать, где и кем (и в каких условиях) трудиться, что потреблять, где жить, каких взглядов придерживаться - и чтобы никто не мог ему давать в этом указаний.
Наличие и широта выбора обеспечивают человеку некоторую степень независимости, то есть возможности выстраивать добровольное и равноправное взаимодействие с окружающим социумом, а если шире - то свободу личности. Чем меньше выбор, тем в большей зависимости находится человек, тем менее субъектен он в своих социальных отношениях. Иными словами, достойная жизнь напрямую связана со свободой. А состояние свободы напрямую сопряжено с разнообразием представленных альтернатив.
А откуда берется разнообразие альтернатив? В дикой природе все альтернативы были определены природными факторами - биологическими, климатическими, физиологическими. В человеческом обществе любой человек так «закуклен» в культуру, то есть в созданный человечеством слой, что основным источником альтернатив для него является деятельность других социальных агентов - экономических и политических. Именно они создают эти альтернативы.
Вот тут мы и говорим про свободу предпринимательства. Весь процесс развития представляет собой двухтактную схему: генерацию новых возможностей и их последующую отбраковку или закрепление в культуре и развитие. Предпринимательство по своей сути - это и есть генерация и проверка гипотез, касающихся общественных вопросов. Предприниматель - тот, кто «видит» общественную потребность или новый, лучший способ ее удовлетворения, и стремится их реализовать на практике. В некотором роде это такой же источник поведенческого разнообразия, как мутации или перенос генов являются источником биологического разнообразия.
В предпринимательстве реализуется и свобода человека самостоятельно выбирать способы и место приложения своей потребности быть общественно-полезным. Снижение этой свободы означает ограниченный потенциал развития такого общества. По сути, предпринимательство является одной из форм исследовательской деятельности, закодированной в экономических институтах.
Я здесь касаюсь только узкой стороны вопроса. Конечно, любая свобода существует не в вакууме. Свобода выбора индивида диктуется не только разнообразием альтернатив, но и социальными нормами, которые определяют ценностные установки индивида в отношении этих альтернатив, и которые сами следуют из сложившейся общественной практики. Причем это касается как свободы бытовой (приемлема для меня свинина или нет, готов ли я работать в табачной компании или нет), так и предпринимательской (является ли эксплуатация человеческих зависимостей привлекательной формой экономической деятельности).
И еще, конечно, предпринимательство ограничено ресурсами: как и любая исследовательская деятельность, она оперирует возможностями и рисками, а затрачивает реальные ресурсы, которые необходимо изымать из общественного потребления. Кстати, сегодня, когда мы думаем «ресурсы» - сразу подразумеваем «деньги», точнее, капитал. И именно поэтому связываем свободу предпринимательства с частной собственностью на капитал - т.е. с правом, дающим свободу экономическим агентам самому принимать решения о распоряжении им, основываясь на собственных гипотезах, что нужно обществу. Может ли это право стать препятствием на пути к свободе, а не ее гарантией?
Предпринимательство в контексте исторического развития
Давайте заглянем в историю. Вернемся в тот благодатный век, когда европейцы колонизировали новый, девственный, богатейший континент. На этапе освоения Америки каждый фермер был очень свободен. Он мог, если ему что-то не нравится, не спрашивая никого, пойти и возделать свободный участок земли - ее часть, присвоив его в собственность своей семьи, и спокойно на нем обеспечить себя - делать то, что он хотел, и по-своему, так, как он хотел, и при этом доказать свою правоту делом.
Но в Европе в это время такая свобода уже была невозможна: ты не мог пойти и занять свободный участок земли, потому что родился в мире, где вся плодородная земля уже поделена и уже кому-то принадлежит! То есть ты уже приходишь в мир в проигрышной позиции: у тебя ничего нет, а у других есть земля и ресурсы. Даже если ты захочешь получить землю в собственность, ты не можешь ее отвоевать своими силами в честном бою - у владельцев же есть своя дружина! При наличии знатного происхождения ты, конечно, можешь поступить на службу и там заслужить ее, но и это далеко от той свободы, которая есть у американского фермера.
Таким образом, право на землю - главный источник благосостояния - являлось источником свободы предпринимательства в одной части света, и одновременно способом закрепощения - в другой. Ресурсы, которые нужны для предпринимательства, оказывались в руках горстки людей, которые зачастую в этом предпринимательстве не были заинтересованы, и творческая энергия огромных слоев населения оказывалась не востребована.
Эпоха капитализма это изменила. Промышленные революции подготовили условия, в которых повышение благосостояния общества стало возможно за счет интенсификации труда путем повышения его капиталовооруженности. Перед обществом открылся совершенно новый фронтир - неосвоенная территория капитала, накопленного и овеществленного в средствах производства человеческого труда. Смог привлечь или скопить что-то - приходи, начинай свое дело, делай по-своему и доказывай, что ты прав!
Заря капитализма - эпоха, когда любой, кому что-то не нравилось, мог даже не имея земли «авансировать» производство - и, имя право собственности на произведенный на нем товар, независимо обеспечить себя, поступая так, как он сам считал нужным. Для этого нужна была частная собственность на капитал - гарантия, что все, произведенное на авансированном собственником производстве, принадлежит ему. Частный капитал - свобода экономических субъектов действовать по-своему, равенство перед законом - гарантия, что никто не отберет сделанное, и демократия - ограничение возможностей по конвертации политической власти в экономические привилегии, чтобы широкие массы снова не оказались исключены из этих свобод.
Но как собственность на землю, так и частная собственность на капитал является источником свободы предпринимательства только в определенных исторических условиях, и сама приближает границу этих условий. Как человечество освоило доступные земли, так и у безбрежного поля «капитала» начинают проглядывать берега.
Все «низко висящие плоды» собраны, привлекательные рынки забиты, накоплены огромные фонды. Ты больше не свободный фермер на бескрайних просторах, теперь ты рождаешься в мире, где уже все поделено. Работают средства производства на триллионы долларов, в капиталистические рынки вовлечено почти все население земли, и все природные ресурсы и земли тоже находятся в частных руках.
Тебе же не принадлежит ничего, никаких средств влиять на распределение этих ресурсов у тебя нет. Все, с чем ты можешь участвовать в обмене - это твой труд, и никто не даст в обмен на него тебе никаких общественных ресурсов, если это не принесет выгоды ему.
А чтобы начать предпринимательство, если ты хочешь сделать что-то "по-другому", надо следовать регуляторным требованиям, платить налоги, а еще - "отвоевывать" часть рынка у тех, кто обладает преимуществами - огромными бюджетами на маркетинг и юристов, контролем поискового трафика, возможностями размещения капитала в офшорах и заводов в бедных странах. Более того, у них не только уже сам капитал, у них еще и патенты на изобретения, сделанные до твоего рождения, и права на произведения культуры, и накопленные персональные данные населения, и лучшие кадры за фантастические зарплаты.
Вот такая вот свобода предпринимательства.
Капиталистическое удушение и демократическая защита предпринимательства
Капитализм - этап экономической формации, который обеспечил появление наиболее соответствующих своей цели институтов: цели накопления капитала, то есть изъятия из потребления и овеществления в средствах производства максимально возможно прибавочной стоимости. Частная собственность на капитал являлась важным инструментом, служившим этой цели: она позволяла сконцентрировать прибавочную стоимость в руках собственника и повысить вероятность того, что он не «проест» ее, а пустит в расширение производства, так как его благосостояние зависит именно от прироста капитала. Но в результате частная собственность породила и другие явления, которые способствуют росту и накоплению капитала.
Это концентрация капитала, так как большему капиталу легче управлять рисками. Это монополизация отраслей и картельные сговоры. Это коррупционные схемы влияния на законодательство и получения госконтрактов. Это транснациональные формы капитала, создавшие «рынок налоговых ставок и регуляторных требований», конкурирующих за привлечение капитала. Это интеллектуальные монополии, слияния и поглощения и патентный сквоттинг. Это платформенные средства монополизации клиентской базы, персональных данных и взлом систем внимания. Это растущая пропасть неравенства по доходам между собственниками и работниками. Это скупка и поглощение конкурирующих стартапов.
Все это в сумме само по себе стремится свободу предпринимательства не защитить, а уничтожить, чтобы обезопасить капитал от конкуренции. Ровно по той же схеме, по которой дворянские сословия всеми силами защищали свое наследное право на землю.
Слава богу, демократия на стороне предпринимателя! Демократические страны всячески сражаются за его сохранение. Они занимаются антимонопольной деятельностью. Они проталкивают регуляторные требования, как национальные, так и международные. Они субсидируют малый и средний бизнес, предоставляя ему налоговые льготы, субсидии, послабления в требованиях. Они борются с офшорами, вводят таможенные барьеры для защиты отечественных производителей. Защищают права рабочих. Проводят открытые тендеры на гос. закупки и антикоррупционные расследования, легализуют лоббирование. Наконец, вводят прогрессивную шкалу налогов, бесплатные социальные блага для всех и другие перераспределительные механизмы, чтобы удержать рост неравенства.
Но только все это сражение, на самом деле, и является сражением против частной собственности. Не просто против ее нежелательных последствий, против ее экстерналий - нет, это именно способы ограничения частного права собственника, авансировавшего капитал, свободно распоряжаться всем произведенным продуктом. Сегодня, чтобы свободу предпринимательства сохранить, с частной собственностью на капитал приходится активно бороться! Более того, самым привлекательным капитализмом оказываются именно те страны, которые наиболее далеко продвинулись по пути ограничения частной собственности. Неудивительно, что появляются термины вроде «Шведский социализм» - хотя это и не социализм, но явно движение от капитализма.
Некапиталистические формы предпринимательства
Но что же делать? Свобода предпринимательства вам крайне важна, раз она создает весь тот набор альтернатив, который определяет нашу свободу, субъектность, достойную жизнь и вообще общественный прогресс. Да и сама свобода реализовывать свои собственные идеи во благо общества для людей является самоценной. Неужели мы обречены жить под пятой монополии или государственной бюрократии только одним победившим на рынке или по воле чиновника способом? Может ли вообще существовать свобода предпринимательства без частной собственности на капитал?
Слава богу, сегодня мы живем в мире, в котором ответ на этот вопрос - да, конечно, может. И даже в нашем капиталистическом обществе существуют примеры организаций, которые не находятся в жестком регулировании со стороны государства, но и не заключены в тиски конкуренции на рынке капитала. Например, это школы Финляндии.
Всех интересующихся я отошлю к книге Паси Сальберга «Финские уроки». Она повествует о том, как в Финляндии государственные школы не имеют привычной нам единой программы или постоянных проверок от министерства образования и вольны сами определять способы и методы преподавания. Государство же занимается образованием учителей, и в том числе, чтобы они вели научную деятельность. Иначе говоря, готовит профессионалов, доверяет им ресурсы и предоставляет им свободу в организации своего дела. И, кстати, имеет весьма неплохие результаты на выходе!
Впрочем, сегодня мы можем наблюдать взрыв способов предпринимательства, которые основаны на альтернативных способах финансирования: например, краудфандинг конкретных разработок, команд и исследований, существование на donation, всякие purpose-driven funds. Все они, конечно, встроены в капиталистические рынки, но пытаются выйти за границы стандартной модели: инвестиции - производство - продажа - прибыль. Но сам рост их популярности и разнообразия говорит о том, что сегодня свобода предпринимательства остро нуждается в преодолении частной собственности.
Капиталистические и внекапиталистические экономические субъекты
Но применим ли опыт школ или финансирования каких-то научных исследований в части всех отраслей? Все-таки есть большая разница между пиццерией и детским садом. Кстати, а в чем она?
Можно выделить три линии, по которым капиталистические формы требуют преодоления в первую очередь. Во-первых, это социальные сферы, вроде образования и медицины. Во-вторых, это сфера нематериального производства: культура, наука, искусство. В-третьих, это области новых и старых естественных монополий: транспортных, социальных, коммуникационных сетей. В-четвертых, это области, в которых эксплуатируются ограничения биологии и психологии человека, например, его зависимости (игровая, алкогольная, психологическая) или слабости (мошенничество, рабский труд).
В области социальных сфер вопросы наиболее острые. Вы не задумывались, почему принято считать, что учителя «сидят на шее» налогоплательщика, а какие-нибудь пиццерии, наоборот, являются «наполнителями бюджета»? Ведь по сути деятельности для человека нет разницы: еда является такой же потребностью, как и образование. Если бы образование было бы услугой, все сами платили за образование, то школы бы зарабатывали на этом и еще налоги в бюджет отчисляли бы. Могли бы из этих налогов народные пиццерии открывать, чтобы всех кормить там. Или нет?
Ответов тут много, и они очень разные. Тут и асимметрия информации, и потребность в равных возможностях для всех, и ограниченная субъектность ученика. Но в итоге все сводится к тому, что капиталистический рынок не может адекватно установить цену на такой товар, как детское образование. Причем не потому, что нельзя посчитать расходы (это-то как раз не сложно), а потому, что нельзя определить платежеспособный спрос на эту услугу.
Когда человек хочет съесть кусок пиццы, он может принять решение, сколько он готов потратить своего труда, чтобы оплатить эту пиццу. Где-то на пересечении агрегированного графика таких предпочтений и установится цена пиццы: в том размере потраченного труда, сколько люди в среднем готовы отработать, чтобы ее получить.
А сколько человек готов работать, чтобы получить школьное образование (или даже дать его детям), рынку не вычислить по целой совокупности факторов. Это за пределами частного решения, и за пределами рынка, который мог на основе этой информации определить оптимальный «объем» расходов труда на образование, зафиксированный в его стоимости. В результате рынок капитала не может определить «оптимальный» (с точки зрения роста капитала) объем инвестиций в образовательные мощности (а также медицину, армию, полицию…). Именно поэтому этими ресурсами приходится распоряжаться обществу через другие демократические, но нерыночные институты.
Со второй категорией - сферой нематериального производства - есть похожая проблема, связанная с неисключительным потреблением. Написание книги требует труда один раз, а прочитана она может быть любое число раз, и сколько бы люди ни были готовы трудиться ради ее прочтения, адекватной рыночной цены установить на нее нельзя. Можно лишь ввести на нее монополию на какое-то время, и за счет монополии профинансировать ее написание - но это далеко от реальной рыночной стоимости, которая находится на пересечении кривых платежеспособного спроса и расходов. Поэтому в этой области активно развивается альтернативные институты ценообразования - подписки, которые, по сути, тоже представляют уход от капиталистического способа вычисления цены на основе платежеспособного спроса на конкретный товар. Получается, что авансирование такой деятельности осуществляет сразу потенциальный потребитель.
С третьей категорией - естественных монополий - там все достаточно понятно, не думаю, что есть сложности. Монопольная власть позволяет преодолевать рыночную цену, соответственно устанавливать неоптимальный объем инвестиций ресурсов в этой отрасли, и потому государство вынуждено этот вопрос опять же регулировать не рыночно-капиталистическим, а каким-то другим путем.
Аналогично дело обстоит и с четвертой категорий, где напрямую «взламывается» способность экономических субъектов самостоятельно принимать решения в отношении потребления отдельных товаров, услуг или отношений, но только необходимо учитывать, что бизнес прилагает огромные усилия на освоение этой территории: если в прошлом веке для этого в Китае применялся опиум, то сегодня развивается эксплуатация игровой, «дофаминовой» зависимости от социальных сетей или в компьютерных играх.
Ценообразование как система сигналов для распределения ресурсов
Почему в качестве корневой проблемы я пишу про ценообразование? Дело в том, что свобода предпринимательства при частной собственности на капитал возможна благодаря тому, что экономическая система является децентрализованной и автономной, способной самостоятельно регулировать деятельность предпринимателей и трансфер ресурсов. Но для этого она должна обеспечить взаимодействие трех рынков:
1) Рынок рабочей силы: на нем человек находит баланс между своим трудом и уровнем потребления, то есть связывает потраченный труд с потребительной стоимостью (полезностью) товаров. Благодаря этому появляется платежеспособный спрос, который отражает готовность потребителей работать ради потребления.
2) Рынок товаров: на нем находится баланс между платежеспособным спросом (то есть той ценой, за которую товар будет признан потребителями более полезным, чем их трудовые затраты на его приобретение) и производственными расходами на него. В результате устанавливается такой объем производства, который обеспечивает максимальное превышение стоимости продаж над суммой расходов (то есть насколько люди ради приобретения товара готовы трудиться больше, чем на него надо труда). Благодаря этому появляется прибыль - прибавочная стоимость, или труд, который затрачен, но не потреблен, и может быть пущен в расширение производства.
3) Рынок капитала: на нем находится баланс между спросом на капитал и его предложением. В результате капитал оказывается инвестирован в такие отрасли и предприятия, которые обеспечивают его максимальный прирост (а это те, где платежеспособный спрос сильнее превышает затраты и возможно расширение производства).
Таким образом, сигнальная система капитализма одновременно вычисляет, куда и в каком объеме надо распределять средства, и что и в каком объеме надо производить, чтобы максимизировать превышение потраченного труда над трудом потребленным, то есть обеспечить наилучший прирост капитала.
В этой системе предпринимателю с его частным капиталом рынок через платежеспособный спрос и прибыль предоставляет достоверную информацию, попадает ли его товар в эти правила. Готовы ли люди тратить труда для потребления этого товара больше, чем необходимо для его производства, то есть востребован ли он? Больше ли это превышение, чем в других отраслях, то есть эффективно ли используются ресурсы? Где лежит «оптимальный» объем производства?
Ограничения рыночных способов трансферта ресурсов
Для целей частного предпринимательства, когда требуется оценить, какой объем и какие расходы на производство товара являются оправданными, частная собственность на капитал создает отличные возможности: инвестор не только получает быструю «обратную связь» на свои усилия, но еще и получает прекрасную систему стимулов для привлечения необходимых ему ресурсов и эффективное ими управление. Потому что стимулы для всех уровней однородны: это возможность личного обогащения и уровень собственного потребления. Они позволяют осуществлять трансфер любых ресурсов между отраслями в направлении их дефицита (но, к сожалению, без учета того, что ресурсы не абсолютно пластичны, т.е. при одной стоимости не всегда можно мгновенно обменять центнер нефти на хирурга).
При этом в этой сигнальной системе есть ряд дефектов - в тех отраслях, которые мы разобрали выше. Там частую собственность уже сейчас приходится всячески ограничивать, а ресурсами руководить по другим принципам.
Другим таким ограничением является нацеленность на рост капитала: сколь бы ни был какой-то товар дефицитен, если люди не готовы достаточно трудиться для его производства, то это в производство не будет инвестиций. Что хуже, инвестиций не будет, даже если дефицит огромен, но есть область, где возврат на инвестиции выше (например, если там растет стоимость активов, то есть надуваются пузыри). А ведь перенакопление капитала может привести к нулевому или отрицательному возврату на инвестиции, что ломает всю сигнальную систему.
Также она будет не очень хорошо работать на «длинных» петлях: вы, конечно, можете инвестировать в Теслу или Убер, но рынок определит, были эти инвестиции оправданными или просто выброшенными, очень и очень нескоро. Что затрудняет привлечение инвестиций на экономически важные инфраструктурные строительства с длинными сроками и плохо капитализируемыми экстерналиями. Это и проблема too big to fail, когда из-за возможных социальных последствий убытки предприятий национализируются.
Наконец, она опирается на прямую взаимосвязь труд-потребление, в которой потребление определяется объемом труда и мотивируется им (что мешает расширению сферы бесплатных услуг или проектов вроде ББД), а также где труд рассматривается как анти-благо (в то время как ширится круг профессий, работа в которых для людей оказывается средством самореализации, осмысленного социального существования).
Теоретический вызов социалистического предпринимательства
Печально, но сегодня в левой повестке почти не представлено социалистических решений вопроса свободы предпринимательства. Каким образом создавать обратную связь в проектах, расчет оптимальных объемов выпуска, как сделать управление ресурсами децентрализованным и демократическим, но с возможностью их концентрации на необходимых направлениях?
Мы безусловно можем сказать, за счет чего отказ от частной формы собственности расширит возможности для свободы предпринимательства:
· За счет повышения социальной защищенности благодаря расширению всеобщего бесплатного социального обеспечения (от охраны правопорядка, образования, медицины к транспорту, жилью, еде, культуре)
· За счет замещения авторитарного, частного контроля собственников более демократическим общественным в ранее обсужденных четырех сферах отраслей, а также в отношении национальных ресурсов
· Преодоление коррупции за счет отказа от возможности присвоения общественных ресурсов через прибыль частных компаний на гос. заказах
· Через доступ к общественным ресурсам поддержки предпринимательства: открытым моделям рынка и прогнозов спроса, инновациям, системам учета, транспортно-логистической инфраструктуре, лабораториям и исследовательским центрам
· Благодаря уходу от конкуренции на уничтожение к кооперации с едиными целями и соревновательности в них высвобождается огромный объем замороженных в «военных» целях ресурсов в охране коммерческой тайны, маркетинге, юриспруденции и т.п.
Но при этом не решены вопросы о том, каким именно образом в экономике должно регулироваться выделение ресурсов и их перераспределение. Что должно быть выбрано в качестве показателя, сигнала для трансферта ресурсов? Тот же экономический рост - а в чем его измерять? Дефицит? - но он не решит проблемы ценообразования, а значит, «оправданного» объема затраченных ресурсов, а значит, проблемы сравнения.
Обсуждение вопросов «плана» и «рынка» сегодня ведется в устаревшем, не актуальном ключе. Уже давно не стоит вопрос, противоречит ли рынок плану, могут ли они совмещаться, централизованным должно быть планирование или децентрализованным, хватит ли программных мощностей для аналитических решений или нужны эвристические. Это все технические вопросы.
Мы можем обеспечить технические средства отслеживать дефицит любых товаров или ресурсов и планировать производство, как централизованно, так и децентрализованно. Но определение оптимального объема производства требует не только точного расчета и моделирования расходов ресурсов, но и самое главное - целевой функции.
В капитализме такой целевым показателем является анти-благо - труд, функцией - сокращение его дефицита, ее формой - прибавочная стоимость в виде прибыли, самовозрастания капитала. Сохраняя эту целевую функцию, мы не выходим за пределы капитализма и коренных проблем перенакопления капитала. Отказываясь от нее, мы нуждаемся в новой сигнальной системе, которая будет определять, какие ресурсы потрачены с точки зрения оправданно, какие - нет.
Сегодня у нас таких функций нет. Мы не знаем, как найти «оправданный» объем расходов на медицину или образование, так как нам не в чем оценить «возврат» на каждый дополнительный инвестированный человеко-час. Более того, для разных отраслей, вроде медицины и освоения космоса, эти критерии вполне могут быть разными и несводимыми к одной скалярной шкале (типа роста капитала, или роста товарных отношений - ВВП, или даже экономического роста вообще), что сделает их несравнимыми между собой.
Пока лучшее, что мы можем придумать - это отдать решение самим гражданам, например, инструментами прямой демократии, через безусловное право распределения части общественных ресурсов в децентрализованные фонды, или распределенным разноуровневым разновекторным экспертным или представительским советам. Но в любом случае это отказ от стихийного, рыночного саморегулирования, а значит - более сложные формы управления, делающие человечество субъектом в исторических и экономических процессах.
Проблемы организации перехода в условиях глобализации
Возможен ли переход, раскрепощение предпринимательства самим капитализмом? Ведь появляются и новые формы организации, идет борьба с монополиями, активно развиваются новые концепции децентрализованной самоорганизации.
Марксистский ответ на это - нет, не возможен, так как реакционные капиталистические круги будут бороться за свои привилегии, установленные сложившимися экономическими отношениями.
Но это не единственный ответ. Дело в том, что капитализм в борьбе против частной собственности ради спасения предпринимательства не может победить, не решив те же философские вопросы, которые стоят перед социализмом: вопросы о целевой функции (экономист еще сказал бы, что есть вопрос стимулов, но без определения целевой функции вопрос о стимулах несостоятелен, а после ее определения он становится, скорее, техническим, чем философским).
А пока борьба капитализма за свободу предпринимательства превращается в самоуничтожение: расширение регулирование ведет к взрыву bullshit jobs и росту непроизводительной нагрузки на бизнес; расширение социальных гарантий - к дефициту труда; налоговые льготы и освобождения для мелкого бизнеса превращают его из производителя капитала в сферу утилизации высвобожденных от труда работников… И на каждый демократический «финт» бизнес находит новый ответ, создавай платформы, транснациональные корпорации, лоббистские структуры. Вся мощь предпринимательства… в борьбе против предпринимательства.
Да, мы могли бы представить социалистический путь трансформации, который бы вывел начатое капитализмом движение на новый уровень - без обязательных экспроприаций, поражений в правах или «запрета частного предпринимательства». Он заключается в выстраивании параллельных структур для предпринимательства нового, социалистического, не основанного на частной собственности - и параллельно в отказе от субсидирования, гос. закупок, регуляторных послаблений любому предпринимательству частному. Капитал уже сейчас почти нигде не способен существовать и эффективно функционировать самостоятельно без опоры на государство.
Но это решение недоступно любой отдельной стране, включенной в мировую капиталистическую систему разделения труда, пока она конкурирует в ней одновременно по стоимости труда - с азиатскими фабриками, по налогам на капитал - с «налоговыми гаванями», по экологическому регулированию - с африканскими странами, по стоимости добычи нефти - арабскими месторождениями, по зарплатам специалистов и качеству жизни - с верхнем уровнем всей капиталистической пирамиды.
Но, может быть, оно окажется доступно целеустремленному блоку стран, которые хотят взять свое будущее в собственные руки, и которые будут готовы встать на путь сознательного управления развитием своих производительных сил и производственных отношений, то есть на путь социализма. Или новой мировой сверхдержаве после устранения последствий того разрешения глобального противостояния, в ожидании которого напрягся весь земной шар.
Жаль только - жить в эту пору прекрасную…