Come on, пролетарии планеты
Воспоминания о Дюне и разговоры об общественных потребностях разбудили желание немного освежить свое представление о текущем экологическом состоянии нашей тесной колыбели. По этому поводу я решил, что нет ничего лучше, чем почитать последний доклад Римского клуба от 2018 года с привлекательным названием «Come On!: Capitalism, Short-termism, Population and the Destruction of the Planet». По итогам которого и делюсь некоторыми мыслями.
Экология 2020 .
В отношении состояния экологии все предсказуемо плохо, и, к сожалению, ждать основания для изменения вектора нет. Мне больше всего понравилась диаграмма, которая сравнивает объем потребляемых ресурсов со скоростью их возобновления. Если взять весь объем ресурсов, который вся наша планета восстанавливает за один календарный год, то человечество его проедает уже к августу, а к 2030 году будет проедать уже к июню.
Вторая мысль состоит в том, что, хотя население планеты продолжает расти, по мере повышения благосостояния и урбанизации рождаемость начинает снижаться. Это дает надежду, что через повышение уровня жизни и человеческого капитала мы можем гармонично остановить рост и снизить экологическую угрозу. К сожалению, основной экологический след на планете оставляют именно граждане с высоким уровнем потребления. Если расположить по горизонтали страны по уровню человеческого развития, а по вертикали - по уровню экологического урона на душу населения, то график покажет нам зияющую пустоту в квадрате, охватывающем посильную для нашей планеты комбинацию этих факторов. Иначе говоря, сам рост благосостояния стран не помогает экологии.
Рикардо, Адам Смит и весь благословенный капитализм
В докладе помимо самой экологии упомянуто много «неконтролируемых изменений», вроде опасности искусственного интеллекта, цифровизации, уничтожения рабочих мест, развития биотехнологий - все вскользь и на не заслуживающем внимания уровне. Зато внимания заслуживает мнение авторов об источниках нашей экологической проблемы. Из двух составляющих, технической и культурной, большая часть доклада сосредоточена именно на культурной, то есть на тех дефектах производственных отношений, которые не справляются с разворотом производственных сил на обеспечение благосостояния населения в рамках устойчивой (sustainable) траектории, иначе говоря, в рамках воспроизводства потребляемых ресурсов. В каких же местах авторы видят проблему?
Во-первых, экономический подход к решению задачи. Наша экономика, состояние которой отслеживается по ВВП, а эффективность предприятий выражается в их способности генерировать прибыль, не принимает в расчет естественные ограничения энергетических и материальных ресурсов планеты. В стоимости ресурсов не включены расходы их воспроизводства, в стоимость выпускаемых товаров - расходы на полную утилизацию отходов.
Причины этого с точки зрения марксиста более чем прозрачны: стоимость отражает ничто иное, как вложенный труд, а рыночные стимулы обеспечивают вложение труда с максимальной экономностью - только в добычу ресурсов; вся логика развития производственных сил экономической формации (и капитализма как ее заключительного этапа) обеспечивает рост производительности труда за счет более интенсивного материального и энергетического обмена с окружающей средой, то есть за счет экспорта энтропии.
На практике это проявляется в такой форме, что экологическую проблему сводят к экономической: забота об экологии затратна; следовательно, чтобы тратиться на экологию, нам нужен экономический рост. Но экономический рост порождает усиление нагрузки на экосистему планеты.
Во-вторых, авторы замечают подрыв капиталистических механизмов, вызванный глобализацией. В частности, приводятся два критических замечания - по поводу невидимой руки Адама Смита и концепции относительных преимуществ Рикардо.
Невидимая рука Адама Смита, или, проще говоря, работа рынков по снижению стоимости и повышению качества продуктов, основана на наблюдениях за экономикой, где капитал привязан к национальным границам, а значит, существует в рамках законодательной системы, которая обеспечивает его подконтрольность общественным интересам избирателей. Но в условиях глобализации, где капитал может свободно менять свою принадлежность, появляется «рынок законодательных систем». В результате не рынки будут подстраиваться под волю избирателей, а законодательные системы конкурируют за обеспечение капиталу наиболее привлекательных условий.
Речь идет и про офшоры (для размещения финансового капитала), и про дешевизну труда (для размещения капитала производственного), и про торговые союзы (для торгового капитала). Первые обеспечиваются снижением налогов на капитал и конфиденциальностью, вторые - через девальвацию национальной валюты и низкие налоги на труд и расходы на социальное обеспечение, третьи - через снижение пошлин и субсидий на торговлю.
В итоге эти процессы оказываются вне контроля избирателей и осуществляются не в их интересах. В отношении экологических проблем это также проявляется, например, в конкуренцию экологических налогов (призванных поднять стоимость невозобновимых ресурсов и экологического загрязнения) и к невозможности выработать и навязать ТНК единой системы правил. Помимо этого, из-за снижения налогов или потери налогооблагаемой базы национальные системы лишаются источника средств на общественные нужды, социальное обеспечение - и в том числе экологические программы или стимулы.
Концепция относительных преимуществ Рикардо в свою очередь показывает, что, в отличие от концепции абсолютных преимуществ, при которой все товары будут производиться в тех странах, где их производство дешевле, если каждая страна на самом деле выгодно сосредоточится на производстве тех товаров, у которых выше относительная эффективность производства, то это приведет к большему общественному благосостоянию. Иначе говоря, международная специализация выгодна для всех участников.
В условиях глобальной экономике и открытых границ для капитала и товаров (но, к слову, не для рабочей силы) каждая страна попадает в международную систему торговли и специализации, и вовсе не каждая - на тех ролях, которые она для себя выбрала. А высокая специализация порождает абсолютную зависимость от состояния и потребностей мировой торговой системы, то есть страны теряют контроль за своим производством. При этом благодаря глобальному рынку капитала, капитал более не обязан заниматься максимизацией прибыли в отдельно взятой стране, где он мог бы это делать, развивая сектора с относительным преимуществом - он может свободно утекать в другие страны, где существуют абсолютные преимущества для его роста, что приводит к неравномерному распределению между странами положительных эффектов мировой специализации. А никакой международной системы перераспределения богатства от одних стран другим не существует, и она явно противоречила бы идее свободы торговли.
Третьим объектом критики авторов доклада выступает близорукость и ограниченность демократических и рыночных механизмов.
Авторы настаивают, что компании в своей деятельность ориентируются больше на квартальные показатели прибыли, которые не могут в полной мере отразить долгосрочных эффектов. Но даже ориентация на долгосрочный рост стоимости компаний в итоге не спасает, если этот рост зависит от способности приносить доход в условиях, когда в расходах не учтено влияние этого роста на экологию. В качестве примеров приводятся фонды, созданные основателями с определенными целями, которые в итоге расходуют на эти цели только небольшую долю прибылей, а основные вложения делают в те инструменты, которые обеспечивают их рост - а на практике часто оказываются противоречащими целям основателей.
Что касается демократических институтов, то тут авторы видят несколько проблем.
Во-первых, краткий срок выборных позиций приводит к тому, политики сосредотачиваются на популистских целях, и мешает начинать долгосрочные проекты, если они не привязаны к краткосрочным интересам избирателей.
Во-вторых, в мире, где одни страны находятся в зависимости от поведения других, а состояние «общественного» пространства коммунальной планеты - от действий каждого, выравнивание правил игры потребует изменения роли и роста полномочий международных институтов и регулятивных органов.
В-третьих, и национальные правительства, и бизнес, защищающие интересы граждан и инвесторов, склонны приоритезировать социальный и экономические цели в ущерб экологическим, таким как стабилизация климата, снижение биоразнообразия и загрязнения океанов. Преодоление этого препятствия потребует более широкого вовлечения населения в гражданскую деятельность, в коллективное обсуждение и принятие решений, и, возможно, в целом пересмотра институтов гражданского участия в управлении обществом.
Работать не только меньше, но и больше, но хуже
Общее впечатление от доклада оставляет ощущение некоторой пустоты, оставшейся под слоем положительных примеров и острых проблем. Например, в докладе уделено много места вопросу пересмотра философии, вплоть до цитирования Папы римского и других религиозных деятелей. Но для такого плюрализма крайне странно совершенно проигнорировать марксистский подход к анализу этих проблем (хотя опыт Китая в подходе к экологическим целям освещен в положительном ключе), а ведь он мог дать авторам немало предметов для размышления.
Например, авторы рассматривают множество решений для экологических проблем в отдельных секторах: в сельском хозяйстве, в градостроительстве, в энергетике и даже в банковском деле. При этом они часто упирают на то, что создание таких замкнутых устойчивых циклов в том числе позволяет создать большое число рабочих мест, в отличие от классических индустриальных решений открытого типа, работа которых носит линейный характер (ресурсы на входе - мусор на выходе).
При толике марксистского взгляда на это утверждение стоило бы схватиться за голову: по сути, авторы говорят о низкопроизводительных рабочих местах, обрекающих значительное число населения на низкий уровень жизни. К этому можно было бы относиться как к неизбежному злу для сохранения пригодности планеты для жизни, но смотреть на это как на благо может заставить только нарушенная буржуазная система, которая даже рост производительности труда обратила в угрозу роста расслоения и обнищания широких слоев населения, не сумев поставить растущие производственные силы на службу большинства.
Но закончить мне хочется другим графиком, который привлек мое внимание.
Рассматривая альтернативные подходы к измерению успеха нашего развития, преодолевающие подход с измерением ВВП, который не отражает экологических экстерналий, и в то же время показывает преимущественно экономические отношения, попавшие в рыночную сферу обмена, авторы предлагаю вниманию показатель GPI - Genuine Progress Indicator, учитывающий влияние на благосостояние и неохваченных ВВП сфер, таких как волонтерство и домашний труд, а также снижение свободного времени, социальные потери, загрязнение и т.п. График по значению этого показателя на душу населения имеет следующую форму:
В 70-х он начал устойчивое движение вниз, хотя ВВП продолжает расти. Авторы замечают, что расхождение приходится примерно на тот период времени, когда потребление ресурсов перешагнуло за порог способности планеты к их возобновлению, но меня этот график заставил припомнить другой, который я показывал в прошлой статье, отражающий начало деиндустриализации.
Глядя на него, нельзя не вспомнить и график расхождения роста доходов и доли рабочих в этом доходе.
И этот же период марксисты считают критическим в процессах накоплении капитала, когда капиталистическая система подошла к кризису перепроизводства и уперлась в стагфляцию. Конечно, постепенный демонтаж welfare state с одной стороны и включение в рыночный контур Китая, а за ним стран бывшего СССР с другой стороны смогли продлить его жизнеспособность, но в итоге этот процесс превратился в раздувание финансового капитала и рост мировой напряженности.
Вопрос только - даже если согласно теории дж. Арриги мировой конфликт и накопленные экономические противоречия разрешатся сменой страны-гегемона (скорее всего, военными средствами), выдержит ли наша многострадальная планета с удвоившимся за 50 лет населением груз нового исторического цикла накопления?
Или 70-е станут поворотной точкой истории, в которой мы пропустили момент, когда рабочий класс был на пике своего влияния и мог вырвать рычаги управления у капиталистической стихии, поставив мировую историю под контроль трудящегося общества и направить на его благо, и теперь нас ожидает череда войн и кризисов, сопровождающееся катастрофическим ростом расслоения на фоне экологической деградации планеты?
Экология 2020 .
В отношении состояния экологии все предсказуемо плохо, и, к сожалению, ждать основания для изменения вектора нет. Мне больше всего понравилась диаграмма, которая сравнивает объем потребляемых ресурсов со скоростью их возобновления. Если взять весь объем ресурсов, который вся наша планета восстанавливает за один календарный год, то человечество его проедает уже к августу, а к 2030 году будет проедать уже к июню.
Вторая мысль состоит в том, что, хотя население планеты продолжает расти, по мере повышения благосостояния и урбанизации рождаемость начинает снижаться. Это дает надежду, что через повышение уровня жизни и человеческого капитала мы можем гармонично остановить рост и снизить экологическую угрозу. К сожалению, основной экологический след на планете оставляют именно граждане с высоким уровнем потребления. Если расположить по горизонтали страны по уровню человеческого развития, а по вертикали - по уровню экологического урона на душу населения, то график покажет нам зияющую пустоту в квадрате, охватывающем посильную для нашей планеты комбинацию этих факторов. Иначе говоря, сам рост благосостояния стран не помогает экологии.
Рикардо, Адам Смит и весь благословенный капитализм
В докладе помимо самой экологии упомянуто много «неконтролируемых изменений», вроде опасности искусственного интеллекта, цифровизации, уничтожения рабочих мест, развития биотехнологий - все вскользь и на не заслуживающем внимания уровне. Зато внимания заслуживает мнение авторов об источниках нашей экологической проблемы. Из двух составляющих, технической и культурной, большая часть доклада сосредоточена именно на культурной, то есть на тех дефектах производственных отношений, которые не справляются с разворотом производственных сил на обеспечение благосостояния населения в рамках устойчивой (sustainable) траектории, иначе говоря, в рамках воспроизводства потребляемых ресурсов. В каких же местах авторы видят проблему?
Во-первых, экономический подход к решению задачи. Наша экономика, состояние которой отслеживается по ВВП, а эффективность предприятий выражается в их способности генерировать прибыль, не принимает в расчет естественные ограничения энергетических и материальных ресурсов планеты. В стоимости ресурсов не включены расходы их воспроизводства, в стоимость выпускаемых товаров - расходы на полную утилизацию отходов.
Причины этого с точки зрения марксиста более чем прозрачны: стоимость отражает ничто иное, как вложенный труд, а рыночные стимулы обеспечивают вложение труда с максимальной экономностью - только в добычу ресурсов; вся логика развития производственных сил экономической формации (и капитализма как ее заключительного этапа) обеспечивает рост производительности труда за счет более интенсивного материального и энергетического обмена с окружающей средой, то есть за счет экспорта энтропии.
На практике это проявляется в такой форме, что экологическую проблему сводят к экономической: забота об экологии затратна; следовательно, чтобы тратиться на экологию, нам нужен экономический рост. Но экономический рост порождает усиление нагрузки на экосистему планеты.
Во-вторых, авторы замечают подрыв капиталистических механизмов, вызванный глобализацией. В частности, приводятся два критических замечания - по поводу невидимой руки Адама Смита и концепции относительных преимуществ Рикардо.
Невидимая рука Адама Смита, или, проще говоря, работа рынков по снижению стоимости и повышению качества продуктов, основана на наблюдениях за экономикой, где капитал привязан к национальным границам, а значит, существует в рамках законодательной системы, которая обеспечивает его подконтрольность общественным интересам избирателей. Но в условиях глобализации, где капитал может свободно менять свою принадлежность, появляется «рынок законодательных систем». В результате не рынки будут подстраиваться под волю избирателей, а законодательные системы конкурируют за обеспечение капиталу наиболее привлекательных условий.
Речь идет и про офшоры (для размещения финансового капитала), и про дешевизну труда (для размещения капитала производственного), и про торговые союзы (для торгового капитала). Первые обеспечиваются снижением налогов на капитал и конфиденциальностью, вторые - через девальвацию национальной валюты и низкие налоги на труд и расходы на социальное обеспечение, третьи - через снижение пошлин и субсидий на торговлю.
В итоге эти процессы оказываются вне контроля избирателей и осуществляются не в их интересах. В отношении экологических проблем это также проявляется, например, в конкуренцию экологических налогов (призванных поднять стоимость невозобновимых ресурсов и экологического загрязнения) и к невозможности выработать и навязать ТНК единой системы правил. Помимо этого, из-за снижения налогов или потери налогооблагаемой базы национальные системы лишаются источника средств на общественные нужды, социальное обеспечение - и в том числе экологические программы или стимулы.
Концепция относительных преимуществ Рикардо в свою очередь показывает, что, в отличие от концепции абсолютных преимуществ, при которой все товары будут производиться в тех странах, где их производство дешевле, если каждая страна на самом деле выгодно сосредоточится на производстве тех товаров, у которых выше относительная эффективность производства, то это приведет к большему общественному благосостоянию. Иначе говоря, международная специализация выгодна для всех участников.
В условиях глобальной экономике и открытых границ для капитала и товаров (но, к слову, не для рабочей силы) каждая страна попадает в международную систему торговли и специализации, и вовсе не каждая - на тех ролях, которые она для себя выбрала. А высокая специализация порождает абсолютную зависимость от состояния и потребностей мировой торговой системы, то есть страны теряют контроль за своим производством. При этом благодаря глобальному рынку капитала, капитал более не обязан заниматься максимизацией прибыли в отдельно взятой стране, где он мог бы это делать, развивая сектора с относительным преимуществом - он может свободно утекать в другие страны, где существуют абсолютные преимущества для его роста, что приводит к неравномерному распределению между странами положительных эффектов мировой специализации. А никакой международной системы перераспределения богатства от одних стран другим не существует, и она явно противоречила бы идее свободы торговли.
Третьим объектом критики авторов доклада выступает близорукость и ограниченность демократических и рыночных механизмов.
Авторы настаивают, что компании в своей деятельность ориентируются больше на квартальные показатели прибыли, которые не могут в полной мере отразить долгосрочных эффектов. Но даже ориентация на долгосрочный рост стоимости компаний в итоге не спасает, если этот рост зависит от способности приносить доход в условиях, когда в расходах не учтено влияние этого роста на экологию. В качестве примеров приводятся фонды, созданные основателями с определенными целями, которые в итоге расходуют на эти цели только небольшую долю прибылей, а основные вложения делают в те инструменты, которые обеспечивают их рост - а на практике часто оказываются противоречащими целям основателей.
Что касается демократических институтов, то тут авторы видят несколько проблем.
Во-первых, краткий срок выборных позиций приводит к тому, политики сосредотачиваются на популистских целях, и мешает начинать долгосрочные проекты, если они не привязаны к краткосрочным интересам избирателей.
Во-вторых, в мире, где одни страны находятся в зависимости от поведения других, а состояние «общественного» пространства коммунальной планеты - от действий каждого, выравнивание правил игры потребует изменения роли и роста полномочий международных институтов и регулятивных органов.
В-третьих, и национальные правительства, и бизнес, защищающие интересы граждан и инвесторов, склонны приоритезировать социальный и экономические цели в ущерб экологическим, таким как стабилизация климата, снижение биоразнообразия и загрязнения океанов. Преодоление этого препятствия потребует более широкого вовлечения населения в гражданскую деятельность, в коллективное обсуждение и принятие решений, и, возможно, в целом пересмотра институтов гражданского участия в управлении обществом.
Работать не только меньше, но и больше, но хуже
Общее впечатление от доклада оставляет ощущение некоторой пустоты, оставшейся под слоем положительных примеров и острых проблем. Например, в докладе уделено много места вопросу пересмотра философии, вплоть до цитирования Папы римского и других религиозных деятелей. Но для такого плюрализма крайне странно совершенно проигнорировать марксистский подход к анализу этих проблем (хотя опыт Китая в подходе к экологическим целям освещен в положительном ключе), а ведь он мог дать авторам немало предметов для размышления.
Например, авторы рассматривают множество решений для экологических проблем в отдельных секторах: в сельском хозяйстве, в градостроительстве, в энергетике и даже в банковском деле. При этом они часто упирают на то, что создание таких замкнутых устойчивых циклов в том числе позволяет создать большое число рабочих мест, в отличие от классических индустриальных решений открытого типа, работа которых носит линейный характер (ресурсы на входе - мусор на выходе).
При толике марксистского взгляда на это утверждение стоило бы схватиться за голову: по сути, авторы говорят о низкопроизводительных рабочих местах, обрекающих значительное число населения на низкий уровень жизни. К этому можно было бы относиться как к неизбежному злу для сохранения пригодности планеты для жизни, но смотреть на это как на благо может заставить только нарушенная буржуазная система, которая даже рост производительности труда обратила в угрозу роста расслоения и обнищания широких слоев населения, не сумев поставить растущие производственные силы на службу большинства.
Но закончить мне хочется другим графиком, который привлек мое внимание.
Рассматривая альтернативные подходы к измерению успеха нашего развития, преодолевающие подход с измерением ВВП, который не отражает экологических экстерналий, и в то же время показывает преимущественно экономические отношения, попавшие в рыночную сферу обмена, авторы предлагаю вниманию показатель GPI - Genuine Progress Indicator, учитывающий влияние на благосостояние и неохваченных ВВП сфер, таких как волонтерство и домашний труд, а также снижение свободного времени, социальные потери, загрязнение и т.п. График по значению этого показателя на душу населения имеет следующую форму:
В 70-х он начал устойчивое движение вниз, хотя ВВП продолжает расти. Авторы замечают, что расхождение приходится примерно на тот период времени, когда потребление ресурсов перешагнуло за порог способности планеты к их возобновлению, но меня этот график заставил припомнить другой, который я показывал в прошлой статье, отражающий начало деиндустриализации.
Глядя на него, нельзя не вспомнить и график расхождения роста доходов и доли рабочих в этом доходе.
И этот же период марксисты считают критическим в процессах накоплении капитала, когда капиталистическая система подошла к кризису перепроизводства и уперлась в стагфляцию. Конечно, постепенный демонтаж welfare state с одной стороны и включение в рыночный контур Китая, а за ним стран бывшего СССР с другой стороны смогли продлить его жизнеспособность, но в итоге этот процесс превратился в раздувание финансового капитала и рост мировой напряженности.
Вопрос только - даже если согласно теории дж. Арриги мировой конфликт и накопленные экономические противоречия разрешатся сменой страны-гегемона (скорее всего, военными средствами), выдержит ли наша многострадальная планета с удвоившимся за 50 лет населением груз нового исторического цикла накопления?
Или 70-е станут поворотной точкой истории, в которой мы пропустили момент, когда рабочий класс был на пике своего влияния и мог вырвать рычаги управления у капиталистической стихии, поставив мировую историю под контроль трудящегося общества и направить на его благо, и теперь нас ожидает череда войн и кризисов, сопровождающееся катастрофическим ростом расслоения на фоне экологической деградации планеты?