Страсти по Маргарите
Оригинал взят у jeeves_cat в Страсти по Маргарите
Маргарита Терехова
...Ее портрет из «Зеркала» Тарковского украшает итальянскую киноэнциклопедию, но она не снимается уже много лет, еще дольше не открывала дверь в свою гримуборную в Театре Моссовета, с латунной табличкой с именами Плятта и Марецкой. Она и сама стала театральной легендой, только в сборнике «Театр имени Моссовета» о ней говорится достаточно туманно: "Маргариту Терехову навещают призраки. Она советуется с блаженными. Любит повторять слова Серафима Саровского. Верит в Знаки. В то, что все предопределено..." Надменная и страстная, резкая и рвущаяся из липкой паутины житейских забот, она всегда казалась другим не от мира сего... Прекрасный болгарский актер Савва Хашимов, который ради красавицы Маргариты оставил семью, прожил с ней меньше года и признавался, что бежал не только от невостребованности в Советском Союзе, но и от неуюта театральной общаги и перекусов в столовках, а пересмешник Гафт сочинил даже некогда незамысловатый стишок: «Терехова Рита - дитя общепита»... Хором восторгаясь талантом Тереховой, умением предстать трогательной и беззащитной, партнеры в то же время называли ее нежной фурией - дикой, неистовой, необузданной, не созданной для семьи и дома...
Тереховские редкие появления на публике и в телепрограммах многих коробят полным отсутствием макияжа, но ведь именно так - без грима! - ее снимал в «Зеркале» Тарковский, а оператор Георгий Рерберг, прежде чем включить кинокамеру, каждый раз подходил проверить, не намазалась ли она чем, - добивался максимальной естественности... некогда сияющий лик подернут мелкими морщинками, как старинная картина - кракелюрами, и все равно Маргарита свято хранит образ боттичеллиевской Мадонны, в котором ее увидел Тарковский.
В театральной тусовке долгие годы ходили слухи, будто именно он был отцом ее сына... в том 1982 году, когда измотанная бедностью Маргарита Борисовна ушла из театра и отправилась с концертами по стране, едва ли не все американские средства массовой информации, аккредитованные в Москве, пытались взять у нее интервью. Причина проста: что Терехову пригласили сниматься в голливудском фильме «Петр Великий», однако «Госкино» наложило резолюцию «нецелесообразно»... об истинных причинах отказа узнала лишь спустя 10 лет: на фестивале советского кино в Будапеште она дала пощечину Ермашу...
Она выступала на обшарпанных клубных сценах, в видеосалонах, при 50 градусах мороза на улице и -15 в зале, в Якутске и на Камчатке, в Тольятти, Астрахани, но везде акт собственного жертвоприношения умудрялась превратить в явление искусства...
- ... когда вижу вас на экране, вспоминаю свои детские, юношеские впечатления, связанные со спектаклями...
- ...оскорбляете...
- ...со спектаклями моего любимого в ту пору Театра имени Моссовета, где шли такие, говоря современным языком, хиты с вашим участием, как «Царская охота», «Преступление и наказание», «Тема с вариациями», «Глазами клоуна»...
- Да (вздыхает), тогда Гена Бортников был еще жив. Вот кого жалко невероятно... Во Франции (где в 1966-м с триумфом шел спектакль «В дороге» по пьесе Виктора Розова. - Д. Г.) - с труппой я там не была, не должна была в гастролях участвовать - ведущие столичные газеты вышли с крупными заголовками: «Тень Жерара Филиппа пролетела над Парижем». Все его, помню, спрашивали: «Ну и что же ты не остался?». Он произнес так растерянно: «А что я там буду делать?». И правда... Вот смотрите, они его на руки поднимут, - да? - превознесут до небес, а он ведь французского даже не знает... Отказался, а все надеялись, что Гена заживет, наконец, какой-то невероятной, феерической жизнью.
Жаль, он не смог уйти из театра, выжался как лимон, и вот (смахивает слезу) преждевременный уход. Прощание шло в фойе, но я даже посмотреть не могла в ту сторону, где был установлен гроб, - честное слово. Прямо шла, по сторонам не глядя, потому что его любила, играла с ним много...
- Я знаю, что росли вы в Ташкенте, были влюблены в баскетбол и думали, что со спортом и свяжете будущее...
- У нас три двора было... Как-то я через забор перелезла и встретилась с Анатолием Павловичем Кирилловым - знаменитым тренером, поставлявшим игроков в сборную СССР. Потрясающий человек, прямо-таки коричневый от загара, потому что вообще с площадки не выходил... Посидела я, посмотрела, как все бегали, разминались, а потом попросила: «Возьмите меня!». Он мои кости взглядом окинул (я худющей была): «А ветром не сдует?». - «А вы попробуйте», - за словом в карман не полезла. К тренировкам он нас не допускал, пока в корзину мяч не закинешь - только после этого команду давал: «Ну а теперь потихонечку бегом». Прекрасная школа была!
- Хорошо вы играли?
- Ну, если была капитаном юношеской сборной Узбекистана... Особенно не рвалась, но, как говорил Игорь Тальков (зажимает пальцами нос): «Так случилось».
- После баскетбола очередной виток биографии - вы поступили на физмат Ташкентского университета...
- Мы жили на улице Энгельса, наш дом стоял вот так (показывает), и окошки на университет выходили. Ребят-одноклассников спрашиваю: «Куда после школы идете?» - и слышу от многих: «Мы на физмат». - «Ну и я с вами». Клянусь, так и было, но через год втихую уехала поступать в театральный.
- В Студию при Театре имени Моссовета вас брал лично Завадский?
- Да, Юрий Саныч, но сперва нас смотрели не по одному. Вообще, документы принимала Ирина Сергеевна Вульф - вы о ней знаете?
- Да, разумеется.
- О! Потрясающая женщина! Как ее абитуриенты боялись! В коридорах народу была масса - все же везде пробовались, но ее кабинет стороной обходили. Я первая к Ирине Сергеевне рискнула войти. Ребята в один голос: «Не-не-не, к ней не ходи. Это ужас - она всех заворачивает». Гляжу: уже немолодая, очень худая женщина - симпатичная, глазки подведенные. Взяла мои документы, а я уже золотую медаль разворачиваю...
- У вас еще и медаль золотая была?
- (С улыбкой). Конечно! Она посмотрела: «Ах, какая умница!» - и на второй тур сразу меня записала. Ну а потом уже был Завадский. Он набирал курс один раз в 11-12 лет - представляете, как мне повезло?
К Юрию Санычу невероятное количество народу стремилось поступить, потому что он - умнейшее существо! - проводил набор в студию в конце лета, последним. Явились к нему те, кто куда-то уже не прошел, зато абитуриенты теперь не рвались кто куда, а он не сомневался, что среди ребят, забракованных другими театральными вузами, найдет то, что ему нужно, и отобрал именно тех, кто ему понравился. Естественно, все мы старались друг друга обойти, и когда я начала что-то читать, все сумочку рядом клала, чтобы никто это самое.. а куда же ее девать-то, такую сумочку? Я видела: корифеи уже устали, кто-то даже носом клюет, и, чтобы обратить на себя внимание, прямо-таки прокричала монолог Натальи из «Тихого Дона». Завадский спросил с участием: «А что-нибудь потише у тебя есть?», и когда я шепотом стихи Кольцова прочла, кивнул: «Ну ладно, иди». Еще и передразнил немножко...
- Что, интересно, чувствовала девочка из провинции, когда не во сне, а наяву увидела таких корифеев, как Орлова, Мордвинов, Марецкая, Раневская, Плятт? Тогда, очевидно, еще и Бирман играла...
- Бирман была изумительная актриса...
- В таком окружении можно было затеряться, раствориться, исчезнуть вообще навсегда - вы не испытывали робости какой-то, смущения?
- Нет, а вы знаете, что чем более человек велик, тем он проще? Ну, и, конечно, гении всегда доброжелательны.
... Фаина Георгиевна - человек особый: когда она выходила на сцену, тишина в зале была абсолютная - даже двери коридорные закрывались. До подмостков ее провожала одна из дам: гримерша или кто-то еще... У нее был волшебный дар!
- Не премину спросить: Фаина Раневская - это гений или миф, созданный после ее смерти лукавыми биографами?
- Да что вы - истинный гений! Она начинала говорить - и все, зал замирал, понимаете?..
- По слухам, вас должны были ввести в спектакль «Живой труп», но по причине беременности от этой роли вы отказались... Говорят, якобы вам позвонила Раневская, крайне этим отказом удивленная...
- Она что-то насчет ребеночка намекнула, типа: «Деточка, вы собираетесь рожать, а у вас такая роль замечательная...». - «А разве ребенок не дороже одной или нескольких ролей, Фаина Георгиевна?» - прямо спросила я. Она замолчала, потом вздохнула: «Пожалуй, вы правы»... Вообще, они все: та же Бирман, другие моссоветовские корифеи, - такие наивные были... Ну, чем значительнее актер...
- ...тем он больше ребенок...
- Да-да-да, а иначе перед зрителем душа его не раскроется. Это и к Бортникову Гене относится - он такой был неприспособленный, не от мира сего. При том, что популярностью пользовался сумасшедшей. Вы даже не представляете: поклонницы в зал прямо по трубам лезли, по крыше...
- В Москве между тем я чуть позже и «Царскую охоту» увидел - ваш коронный, считаю, спектакль...
- ...и когда Орлова играл Леонид Марков, это было что-то невероятное. Он рано ушел, но это гениальный был актер, замечательный...
- Марков пил сильно?
- Ну, насчет сильно-несильно не знаю - об этом только у жены его можно спросить. Я не в курсе, из-за чего он так рано из жизни ушел, и никогда этим не интересовалась, потому что мало ли кто что скажет.
- Марков мощный такой, исконный, от земли идущий талант...
- Действительно, настоящий русский актер. В последнее время вокруг так и сыплют превосходными степенями: гений, великий... Кто знает, как оно на самом-то деле, но играть с ним было потрясающе, и когда потом на эту роль другой актер ввелся, возникло совсем иное уже ощущение.
- Из Театра имени Моссовета вы много раз уходили и всякий раз туда возвращались...
- Да, уходила. Да, возвращалась. Понимаете, пока были живы Завадский, Ирина Сергеевна Анисимова-Вульф, это как бы вообще не считалось - просто у меня было много съемок, и я писала заявление на отпуск за свой счет. Просила дирекцию: вот на то-то и то-то отпустите? Мне оформляли приказ, дескать, в связи с обстоятельствами... и через определенный срок я возвращалась - все!
- Что с Театром имени Моссовета происходит сейчас?
- Ой, это тяжелый вопрос...
- О наболевшем не будем?
- Нет, почему? Там и хорошие есть спектакли - «Шум за сценой», к примеру.
- Вы, значит, что-то в родном театре смотрите?
- Получилось случайно - я как-то зашла туда и не ушла, потому что «Шум за сценой» мне очень понравился. Приятный спектакль и сделан на совесть, со вкусом оформлен.
- Сколько лет назад вы окончательно покинули Театр Моссовета?
- Не помню уже, запамятовала. Я уходила, в последний момент возвращалась... Мы даже с Валей Панфиловой (она у нас самая главная, директор и вообще молодец!) говорили про житие - ни больше ни меньше! - Ксении Блаженной, но все-таки я удержалась, устояла. Это такая святая необыкновенная - вы же про Ксению Петербургскую знаете, правда? Она очень любила мужа, и его скоропостижная смерть настолько ее потрясла, что Ксения продала дом, все имущество, раздала деньги нищим, а сама стала кем-то вроде бродяжки. Она людям являлась, пророчествовала... Это, по-моему, даже в кино передать сложно, хотя в Петербурге что-то и делали, пытались, а в спектакле вообще невозможно, но, в принципе, хорошо бы попробовать, пока на полноценный телевизионный вариант денег нет.
- Когда вы в Театр Моссовета заходите, ощущаете, что это ваш дом, родные стены?
- Ну как? Конечно, и все это от Завадского. Он же не только был режиссером, но и художником по образованию, хорошо разбирался в архитектуре. Да-да-да, и все это сам придумал. Жаль, у меня куда-то фотографии с ним подевались, а то бы я принесла, показала. На тех снимках мы вместе в сад «Аквариум» вышли - кстати, очень мало театров, где садик есть. Там еще очень большая наверху балюстрада, что тоже здорово...
Завадский был совершенно особенным существом. Добрый, замечательный, и вот когда вышел, надел кепочку беленькую (у него лысина была, потому что Юрий Саныч был уже достаточно в возрасте) и с таким удовольствием взял меня под руку... Мы вместе смеялись, а волосы у меня были длинные, очень хорошие, и он их вот так (показывает) закрутил. Не то чтобы что-то такое, о чем вы подумали... В общем, замечательные фотографии получились...
- В 74-м году вышел фильм Тарковского «Зеркало». Мы много раз произносили слова «гений» и «гениальный», но тут по-другому и не скажешь...
- Ну, прежде всего гениальный Тарковский: скажем прямо, потому что и Лешенька Солоницын, и все - это следствие, а не причина, понимаете? Как все легло, слушайте... Андрей точно знал, что и как хочет делать, и не просто снимал. В «Зеркале» он действительно переживал как бы заново детство, юность и стремился сделать фильм чисто кинематографическими средствами, без, так сказать, литературщины. Ну, это не объяснишь... Мы все, конечно, перед ним дрожали, благоговели и стояли навытяжку, и когда первый эпизод снимали, я еле-еле живая сидела, тряслась на этом плетне. Кстати, никто почти не замечает, что сначала сижу с той стороны, а потом с этой, но, по большому счету, это значения не имеет.
Тарковский... Все же знали, что он гениальный, но какая все-таки короткая ему суждена была жизнь - ведь очень короткая... Перечитываю иногда и биографию его, и книжки о нем... Андрей - необыкновенный, что признали в той же Италии, когда он там остался...
- Тарковский в своем дневнике написал: «Произошла катастрофа - Рита отказалась рубить голову петуху»...
- (Смеется).
- Но почему? Что случилось?
- Ой, ну вы что - как же рубить петуху голову? С какой стати-то - я же артистка, а не этот самый - как его? - живодер. Причем он же уверен был, что я, очевидно, рискну, ему самому было интересно, как именно все произойдет. На съемочную площадку доставили мешок красивых петухов - Андрей хотел сделать несколько дублей, а сам петушиный эшафот отодвинули далеко-далеко, поставили полукругом камеры, выстроили весь штат операторов... Столько народу в павильон привалило на это смертоубийство смотреть, а я повторяла все время: «Не буду!.. Не буду!». Наконец, он услышал, окинул меня взглядом: «То есть как это ты не будешь? А что с тобою случится?». Я: «Андрей Арсентьич, меня стошнит. Он кивнул: «Очень хорошо. Снимаем!».
- Класс!
- Мы все равно не снимали так, чтобы стошнило, да и я не могла рубить голову петуху физически - понимаете? Не хотела и вообще... «Ну, пожалуйста, - стала просить, - пожалуйста, только не это», а потом встала и вышла на подгибающихся ногах из кадра. Увы, весь «Мосфильм», который сбежался на это смотреть, наслаждения не получил, потому что Андрей Арсентьевич, увидев, что я и вправду через себя не переступлю, вынужден был поступить просто - снял мое лицо, слегка как будто сдвинутым...
- ...немножко блаженным....
- Ну да, каким-то таким, и еще крик петуха, а показывать ведь в деталях не обязательно. Андрей вообще умел находить выход из непростых ситуаций.
- Ваши собратья-кинематографисты утверждали, что на съемках «Зеркала» у вас проявился очень тяжелый характер...
- Я не знаю, кто это говорил, и скажу больше: мало ли что кто брякнет - это еще не факт. Дело в том, что жена Андрея Лариса Павловна, которая сыграла хозяйку хутора, - не актриса, а значит, я должна была сыграть за обеих (очевидцы вспоминали, что между двумя женщинами, любившими Тарковского, тогда разгорелось жесточайшее соперничество. - Д. Г.). И вот представьте: война, эвакуация... Я с мальчишечкой Игнатом пришла на хутор, чтобы продать единственную свою ценность - сережки.
Он не может оторвать глаз от остатков чужого сытного обеда - не помню, что уж там ели! Мне при виде этого бесстыдного мещанского благополучия дурно, но окончательно добивает требование хозяйки зарубить к ужину петуха: мол, сама она не может, беременна. Я сначала отказываюсь, но когда та предлагает вручить топор Алеше, сдаюсь. Предсмертный петушиный крик, в воздухе закружились перья... Я вижу, как потерянно стоит мой босой ребеночек, и вдруг - вот такая я мама! - выбегаю из дома, а он срывается за мной... Мальчишечке бедному так хочется кушать, аж скулы сводит, и хозяйка вслед кричит: «Подождите, да что вы, я вам в дорогу что-нибудь дам!», но сил оставаться там не было...
И вроде я играла жесткую женщину, но это она, героиня Ларисы Павловны, была жесткой...
- Я где-то читал, что во время съемок этого фильма вы любили вмешиваться в процесс, пререкались с Тарковским, и он даже неоднократно вас осаждал: «А по хохотальнику?»...
- «А по хохотальнику?» - да, это очень смешно. Он же всерьез никогда ничего не говорил, а только вот так, с хиханьками да хаханьками. Еще и слова чудные придумывал, но постоянных споров у нас не было - это точно.
- Тарковский потом признавался: «Хорошо, что я влюбился в Риту в конце съемок, иначе картины бы не было»...
- Это да. Это, наверное, правильно... Все же в него влюблялись, но он, гений зеленоглазый, терять голову был не должен. Кстати, Мария Ивановна, его мама, обиделась на то, какой холодной и бесстрастной Андрей ее изобразил. Она тоже на съемочной площадке была - помните, пожилая женщина берет детей и уводит в поле, как можно дальше от развалин, в которые превратился их дом?
- Да, он же и ее снял, и отца...
- Да, и конечно, голову от него теряли.
- Тарковский все-таки в вас влюбился?
- Откуда мне знать?
- Как - он же об этом пишет..
- Ну, может, влюбился. Наверное... Не знаю - Андрей же потом уехал.
- Он разве ни в чем вам не признавался?
- Нет, что вы - это другой человек! Он как только прикоснулся ко мне, так все - всякая бравада и неприступность с меня сошли: Тарковский берет тебя в героини - ты же самая крутая, да? Я, конечно, держалась, но когда он ко мне прикоснулся на этой слеге и что-то поправил - все!
- Маргарита Борисовна, а вот вы в Тарковского влюблены были?
- Влюблена в каком-то таком безумном порыве... Все же, когда люди еще молодые, могут и влюбляться, и все такое прочее, но именно влюбиться - это на площадке даже невозможно, все равно под этим подразумевалось: чем лучше сыграешь, тем больше ему будешь нужна. Вот не было такого: прямо влюбилась и уже все, от страсти сгораю. Конечно, мы его обожали, и эта книжка его (по-моему, сейчас ее уже у меня нет), и все воспоминания, которые позднее написаны, это лишь подтверждают.
- Почему при жизни Тарковского так не скажу, что травили...
- ...травили!..
- ...но делали ему такую желтую жизнь?
- Конечно, травили! Да этот Ермаш, председатель Госкино... да вы просто не знаете! Тарковский им не подходил.
- Почему? Чуждое народу искусство? Кино, далекое от единственно признанного в СССР соцреализма?
- Господи, да я, чтобы «Чайку» снять, в 96-м все пороги обила - пять лет носилась с утра по инстанциям, чтобы что-то решить. Не буду даже фамилии называть, но это было что-то просто невероятное.
- ... к фильмам Тарковского отношение было неоднозначным. Ермаш позволил переснять «Сталкера», росчерком пера списав 300 тысяч рублей, с другой - киношные чиновники немало у него крови попили, заставляя резать готовые ленты по живому или безжалостно их отправляя на полку. Что это было?..
- Во-первых, зависть, а во-вторых, Андрей был, конечно, гением кинематографа, опережавшим время. Он же какие оставил после себя курсы, какие лекции по кинорежиссуре, чтобы люди тоже все про кино понимали!
- Эта травля годы ему укоротила, Тарковский сильно от нее страдал?
- Ну, знаете, я же с ним не была, но итальянцы и все, кто у него снимался, его возлюбили... Видели бы вы, что творилось на премьере «Зеркала» в Доме кино - с крыш лезть пытались, через чердачные окна и пожарные лестницы...
- Это правда, что у Тарковского были непростые отношения с Кончаловским?
- Не скажу, потому как этого лично не видела. Они же совсем разные - может, что-то такое где-то и просочилось, но я же не наблюдатель. Я просто Тарковского обожаю - вот это чистая правда!
- Я не видел еще ни одной актрисы, которая бы Виктюком не восхищалась, - чем он вас всех так берет?
- Во-первых, очень легкий в общении, а во-вторых, какая-то в нем изюминка есть, харизма... Андрей - это одно, Роман - совершенно другое... Он же сперва был актером и только потом уже занялся режиссурой. Кстати, Анечка, дочка моя, тоже с радостью с ним репетирует - правда-правда, а «Манон Леско» наша - это потрясающе, незабываемо.
- У вас двое детей: дочь Аню вы родили от лучшего актера Болгарии Саввы Хашимова, а отец сына Александра, как вы однажды заметили, гениальный актер в жизни, владелец трикотажной фабрики в Таджикистане Сайфиддин Тураев...
- Вы знаете, это вот тоже было что-то невероятное - я вроде как бы и не собиралась... Мы ездили туда по какому-то случаю - почти везде побывали. Потом и с Игорем Тальковым тоже объездили там все с концертами (в 1983-1986 годах Терехова организовала с Тальковым коллектив «Балаганчик». - Д. Г.). В Таджикистане нас очень хорошо встретили - ну вот и случился ребеночек...
- С отцами своих детей отношения вы сегодня поддерживаете?
- (С придыханием). С отцами своих детей? Ну, это вы меня прямо прихлопнули, да и что значит «поддерживаете отношения»? Сейчас мои ребята уже взрослые... Нет-нет, если бы они по поводу детей звонили, это еще было бы как-то понятно... А потом, мы же разошлись.
- Вы со своими детьми дружите?
- Надеюсь, что да, но особенно не пристаю, да и приставать невозможно, потому что Сашка - он такой (делает лицо надменным)... К тому же им сейчас немножко не до меня, они тоже свой фильм делали, но не хватило денег, еще и этот кризис накрыл...
- ... вы видели хотя бы одну Анечкину картину или спектакль?
- Спектакль да - она очень красивая...
- В 2003 году вы сняли фильм «Чайка», в котором сыграли и вы, и Аня...
- ...и Саша. (Произносит в нос): «Так случилось», - как говорил Игорь Тальков. Ну, правда, случилось... Мне не кинорежиссура далась тяжело, а согласие Госкино - вот не хотело оно, чтобы я ставила «Чайку».
Я шесть лет обивала пороги - серьезно, но они все тянули... Это и было, конечно, самым тяжелым, зато потом, когда мы к съемкам уже приступили, нам повезло найти Плещеево озеро - действительно колдовское, поверьте мне. Нам об этом потом рассказали, и я с радостью подтверждение своим догадкам услышала. Оно, это озеро, сразу поставило все на место, рассеяло мои сомнения, как снимать.
Посередине этого загадочного озера у нас чуть не утащило на дно велосипед водный, знаете? Оказалось, в Плещеевом дно двойное, и вот смотрю: на этом велосипеде сидит человек с побелевшим от ужаса лицом, а рядом какое-то существо плывет со штырями такими. Клянусь, я ничего не придумываю - все истинная правда, только вот доказать никому не можешь. Этот человек совершенно белый вылез, уже прямо выпал, но все, кто на Плещеевом озере тогда отдыхали, предупреждали, что в центр не надо.
- Мы говорили о «Чайке» - Чехов, на ваш взгляд, сегодня по-прежнему актуален?
- (Протяжно). Чехов будет актуален всегда, и потом, он еще был совершенно потрясающим человеком. Он - изумительный, а эта Книппер - просто ужас какой-то!.. Ну да, она же никак его не оберегала - еще и повезла в Германию на курорт, в совершенно противопоказанное ему с медицинской точки зрения место... Ну ладно, эта Ольга была молодая тогда, но ведь и он тоже был молод. Чехов и ушел-то из жизни в 44 года...
- ...столько успев написать...
- Его, я уверена, никто никогда не перекроет, и «Чайка» - это прекрасно!
- Маргарита Борисовна, ладно, сейчас кризис, но перед этим лет семь, а то и восемь российский кинематограф был на подъеме, выпускал ежегодно много картин. Наверняка, вас приглашали сниматься... почему раз за разом отказывались?
-... У меня подряд несколько срывов было. Плюс еще и конфликт, между прочим.
- С Яном Фридом?
- Да. Были у него и плохие фильмы, и очень хорошие, но когда он снимал «Собаку на сене», к примеру, мы все за него придумывали - тот же Мишка Боярский тоже подключился... Вроде кто-то еще из актеров ему говорил, чтобы он только постоял, а они сами все сделают.
- Сейчас предложения сниматься у вас есть?
- Нет.
- А если будут, пойдете?
- Маловероятно это, я нашего кино даже не вижу. По-моему, вообще пошел совершенно другой какой-то кинематограф... в кинотеатры я не хожу, а когда по телевизору фильмы показывают - выключаю. Правда-правда...
- Вы не скрываете, что любите Талькова и Цоя, - почему?
- Ой, ну, во-первых, судьбы у обоих трагические невероятно. У Игоря остались даже строки такие (напевает): "А может быть, сегодня или завтра / Уйду и я таинственным гонцом..." Через полгода его не стало, а знаете, как его убили?.. А я вам скажу, и это не версии.
- Убийство, считаете, заказным было?
- Думаю, да, хотя заказным его даже не назовешь. Просто ему «черную метку» дали - это совершенно точно.
...Он выступал на сцене, и пуля попала (крестится), прости Господи, в сердце, причем именно в такое место, что его уже нельзя было никак спасти. Игоря хотели реанимировать, пытались ему что-то делать... Тальков находился на сцене, и это со стороны зрителей прозвучал выстрел. Кто стрелял, неизвестно, но что оттуда - никаких сомнений нет. Он прошептал только: «Как больно...», шагнул вперед и упал. Ну что вы, это же всем известно, и книжки есть - его жена Татьяна писала... это был настоящий профессиональный выстрел.
- В чем, на ваш взгляд, магия Талькова и Цоя?
- Во-первых, они неотразимы... Ой, да что вы, но что уж теперь говорить? Мы же не знаем, кто, какой грузовик вытолкнул автомобиль Цоя на встречную полосу, прямо под автобус... Ну вот, а Игоря прямо на площадке убили, причем он это предсказал...
- ... такая красота, как у вас, в советском кинематографе редкость, и актрис, наделенных ею сполна, можно пересчитать по пальцам: Алла Ларионова...Татьяна Самойлова, Изольда Извицкая... Удивительная у вас красота, причем какая-то несоветская - с благородством, с чувством собственного достоинства...
- Советской я никогда не была, да и мама у меня полька.
- Хочу спросить вас: при виде такой красоты...
- ...да уж ладно, хватит меня пугать-то...
- ...тем более, как мы сказали, не советской, многие сильные мира сего пытались за вами ухаживать?..
- ... такие и близко не подходили. Среди своих, может, что-то такое и могло проскочить, но вообще-то, когда мы работали - на той же «Собаке на сене»... мы, если честно, очень много работали.
- ...и «Д'Артаньян и три мушкетера», и «Собака на сене»... стали уже классикой, золотым фондом, вернусь к Юнгвальду-Хилькевичу, который вспоминал о съемках...
- Любит присочинить, чересчур...
- И в «Собаке на сене», и в «Мушкетерах» вы снимались с Михаилом Боярским - неотразимым мужчиной и кумиром целого поколения. Я до сих пор помню его фотографии на полиэтиленовых кульках, которые носили тогда советские женщины...
- Да, это было.
- Какие отношения у вас с ним сложились?
- Мы, собственно говоря, партнеры, и ничего такого особенного не было... вообще невозможно с человеком сниматься, если ты с ним не ладишь. Слово «дружба» не употребляю, - зачем она нам? - а вот ладить обязательно надо. Если же ты играешь любовную роль, волей-неволей все равно в это состояние входишь, тем более что у него такой фильм («Собака на сене») был первый раз, и он очень хорошо, по-моему, в нем сыграл.
- Обычно, берясь за те или иные роли, актеры наделяют героев частицей своего характера. Играя Миледи, вы что-нибудь от себя брали?..
- ...людям необразованным объясняю... Во-первых, прототипов Миледи было два - женщины-шпионочки, которые кардиналу Ришелье помогали. Естественно, Миледи чертовски привлекательна...
- Как вы считаете, вам больше везло в искусстве - в театре и кино - или же в личной жизни?
- Вы знаете, жаловаться на что-либо я не могу.
- Иными словами, это можно, оказывается, совмещать?
- Думаю, да, хотя, разумеется, не всегда. Ты же не идиот, чтобы все время быть счастливым.
- Исследователи вашего творчества между тем считают, что главная тема в нем - женское одиночество...
- Ничего подобного - наоборот, тема любви. Какое одиночество, почему? - даже Миледи не одинока... Кстати, таким уж чудовищем она не была, просто Дюма написал невесть что. Ришелье - главный, без него ничего бы не было, а у Дюма, наоборот, к тому же у Ришелье, повторяю, были две сотрудницы, которые ему помогали.
- «Сотрудницы» - это вы хорошо сказали... Роман Григорьевич называл вас женщиной-ведьмой - что он имел в виду?
- Это вы у него спросите, я понятия не имею. Рома болтает что хочет, несет какую-то чушь, но «ведьма», вообще-то, от слова «ведать». Если так, это комплимент.
- Ведаете?
- Перестаньте, пожалуйста, что вы?..
- Когда-то у вас был чудный курносый нос...
- А-а-а, началось (смеется)...
- Куда, простите, он подевался?
- Он, уж поверьте, не был такой чудный, имелось в нем кое-что, с чем немножко пришлось разобраться, но хирург - его фамилия Народецкий - вообще уехал в Австралию, а кроме него, об этом никто ничего не знает.
- Профиль, значит, он вам чуть-чуть подправил?
- Нет, просто действительно надо было кое-что изменить.
- Скажите, пожалуйста, такое явление, как роскошная женщина, от финансовых возможностей ее или ее мужчины зависит?
- Думаю, каждая нормальная женщина все равно от наличия или отсутствия денег зависима, хотя никогда она не будет выкачивать их из мужчины. Ну, когда пара в супружестве, как-то там разберутся. В общем, вы поняли...
- Сегодня своим материальным положением вы довольны?
- Я не жалуюсь. Да, ни в коем случае.
- Дети помогают?
- Ой, им бы помочь... Сейчас все же зависли: и средств нет, и кино затормозилось. Я вот была недавно у Сергея Михайловича Миронова, председателя Совета Федерации, и хотела у него попросить денег, но постеснялась! Житие Ксении Блаженной, как я говорила, можно сделать... Посмотрим: Бог, может, и даст.
- Маргарита Борисовна, личный вопрос: возраст печалит вас или вы находите в нем какую-то свою прелесть?
- Перестаньте, меня ничего не печалит... Как живешь, так и чувствуешь, и прелесть - это неуместное слово, что за прелесть? Нет, все у меня хорошо... Да и жизнь, между прочим, не такая большая... поэтому тут можно пофилософствовать. Еще неизвестно, как там (показывает взглядом вверх) к тебе отнесутся...
- Вы верите в «там»?
- А как же, что вы, мой дорогой? Как жить-то собираетесь, если не будете верить? Верьте всенепременнейше!..
Дмитрий ГОРДОН «Бульвар Гордона» http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/45/4cd980f3763f4/ http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/46/4ce430f078b72/
Маргарита Терехова
...Ее портрет из «Зеркала» Тарковского украшает итальянскую киноэнциклопедию, но она не снимается уже много лет, еще дольше не открывала дверь в свою гримуборную в Театре Моссовета, с латунной табличкой с именами Плятта и Марецкой. Она и сама стала театральной легендой, только в сборнике «Театр имени Моссовета» о ней говорится достаточно туманно: "Маргариту Терехову навещают призраки. Она советуется с блаженными. Любит повторять слова Серафима Саровского. Верит в Знаки. В то, что все предопределено..." Надменная и страстная, резкая и рвущаяся из липкой паутины житейских забот, она всегда казалась другим не от мира сего... Прекрасный болгарский актер Савва Хашимов, который ради красавицы Маргариты оставил семью, прожил с ней меньше года и признавался, что бежал не только от невостребованности в Советском Союзе, но и от неуюта театральной общаги и перекусов в столовках, а пересмешник Гафт сочинил даже некогда незамысловатый стишок: «Терехова Рита - дитя общепита»... Хором восторгаясь талантом Тереховой, умением предстать трогательной и беззащитной, партнеры в то же время называли ее нежной фурией - дикой, неистовой, необузданной, не созданной для семьи и дома...
Тереховские редкие появления на публике и в телепрограммах многих коробят полным отсутствием макияжа, но ведь именно так - без грима! - ее снимал в «Зеркале» Тарковский, а оператор Георгий Рерберг, прежде чем включить кинокамеру, каждый раз подходил проверить, не намазалась ли она чем, - добивался максимальной естественности... некогда сияющий лик подернут мелкими морщинками, как старинная картина - кракелюрами, и все равно Маргарита свято хранит образ боттичеллиевской Мадонны, в котором ее увидел Тарковский.
В театральной тусовке долгие годы ходили слухи, будто именно он был отцом ее сына... в том 1982 году, когда измотанная бедностью Маргарита Борисовна ушла из театра и отправилась с концертами по стране, едва ли не все американские средства массовой информации, аккредитованные в Москве, пытались взять у нее интервью. Причина проста: что Терехову пригласили сниматься в голливудском фильме «Петр Великий», однако «Госкино» наложило резолюцию «нецелесообразно»... об истинных причинах отказа узнала лишь спустя 10 лет: на фестивале советского кино в Будапеште она дала пощечину Ермашу...
Она выступала на обшарпанных клубных сценах, в видеосалонах, при 50 градусах мороза на улице и -15 в зале, в Якутске и на Камчатке, в Тольятти, Астрахани, но везде акт собственного жертвоприношения умудрялась превратить в явление искусства...
- ... когда вижу вас на экране, вспоминаю свои детские, юношеские впечатления, связанные со спектаклями...
- ...оскорбляете...
- ...со спектаклями моего любимого в ту пору Театра имени Моссовета, где шли такие, говоря современным языком, хиты с вашим участием, как «Царская охота», «Преступление и наказание», «Тема с вариациями», «Глазами клоуна»...
- Да (вздыхает), тогда Гена Бортников был еще жив. Вот кого жалко невероятно... Во Франции (где в 1966-м с триумфом шел спектакль «В дороге» по пьесе Виктора Розова. - Д. Г.) - с труппой я там не была, не должна была в гастролях участвовать - ведущие столичные газеты вышли с крупными заголовками: «Тень Жерара Филиппа пролетела над Парижем». Все его, помню, спрашивали: «Ну и что же ты не остался?». Он произнес так растерянно: «А что я там буду делать?». И правда... Вот смотрите, они его на руки поднимут, - да? - превознесут до небес, а он ведь французского даже не знает... Отказался, а все надеялись, что Гена заживет, наконец, какой-то невероятной, феерической жизнью.
Жаль, он не смог уйти из театра, выжался как лимон, и вот (смахивает слезу) преждевременный уход. Прощание шло в фойе, но я даже посмотреть не могла в ту сторону, где был установлен гроб, - честное слово. Прямо шла, по сторонам не глядя, потому что его любила, играла с ним много...
- Я знаю, что росли вы в Ташкенте, были влюблены в баскетбол и думали, что со спортом и свяжете будущее...
- У нас три двора было... Как-то я через забор перелезла и встретилась с Анатолием Павловичем Кирилловым - знаменитым тренером, поставлявшим игроков в сборную СССР. Потрясающий человек, прямо-таки коричневый от загара, потому что вообще с площадки не выходил... Посидела я, посмотрела, как все бегали, разминались, а потом попросила: «Возьмите меня!». Он мои кости взглядом окинул (я худющей была): «А ветром не сдует?». - «А вы попробуйте», - за словом в карман не полезла. К тренировкам он нас не допускал, пока в корзину мяч не закинешь - только после этого команду давал: «Ну а теперь потихонечку бегом». Прекрасная школа была!
- Хорошо вы играли?
- Ну, если была капитаном юношеской сборной Узбекистана... Особенно не рвалась, но, как говорил Игорь Тальков (зажимает пальцами нос): «Так случилось».
- После баскетбола очередной виток биографии - вы поступили на физмат Ташкентского университета...
- Мы жили на улице Энгельса, наш дом стоял вот так (показывает), и окошки на университет выходили. Ребят-одноклассников спрашиваю: «Куда после школы идете?» - и слышу от многих: «Мы на физмат». - «Ну и я с вами». Клянусь, так и было, но через год втихую уехала поступать в театральный.
- В Студию при Театре имени Моссовета вас брал лично Завадский?
- Да, Юрий Саныч, но сперва нас смотрели не по одному. Вообще, документы принимала Ирина Сергеевна Вульф - вы о ней знаете?
- Да, разумеется.
- О! Потрясающая женщина! Как ее абитуриенты боялись! В коридорах народу была масса - все же везде пробовались, но ее кабинет стороной обходили. Я первая к Ирине Сергеевне рискнула войти. Ребята в один голос: «Не-не-не, к ней не ходи. Это ужас - она всех заворачивает». Гляжу: уже немолодая, очень худая женщина - симпатичная, глазки подведенные. Взяла мои документы, а я уже золотую медаль разворачиваю...
- У вас еще и медаль золотая была?
- (С улыбкой). Конечно! Она посмотрела: «Ах, какая умница!» - и на второй тур сразу меня записала. Ну а потом уже был Завадский. Он набирал курс один раз в 11-12 лет - представляете, как мне повезло?
К Юрию Санычу невероятное количество народу стремилось поступить, потому что он - умнейшее существо! - проводил набор в студию в конце лета, последним. Явились к нему те, кто куда-то уже не прошел, зато абитуриенты теперь не рвались кто куда, а он не сомневался, что среди ребят, забракованных другими театральными вузами, найдет то, что ему нужно, и отобрал именно тех, кто ему понравился. Естественно, все мы старались друг друга обойти, и когда я начала что-то читать, все сумочку рядом клала, чтобы никто это самое.. а куда же ее девать-то, такую сумочку? Я видела: корифеи уже устали, кто-то даже носом клюет, и, чтобы обратить на себя внимание, прямо-таки прокричала монолог Натальи из «Тихого Дона». Завадский спросил с участием: «А что-нибудь потише у тебя есть?», и когда я шепотом стихи Кольцова прочла, кивнул: «Ну ладно, иди». Еще и передразнил немножко...
- Что, интересно, чувствовала девочка из провинции, когда не во сне, а наяву увидела таких корифеев, как Орлова, Мордвинов, Марецкая, Раневская, Плятт? Тогда, очевидно, еще и Бирман играла...
- Бирман была изумительная актриса...
- В таком окружении можно было затеряться, раствориться, исчезнуть вообще навсегда - вы не испытывали робости какой-то, смущения?
- Нет, а вы знаете, что чем более человек велик, тем он проще? Ну, и, конечно, гении всегда доброжелательны.
... Фаина Георгиевна - человек особый: когда она выходила на сцену, тишина в зале была абсолютная - даже двери коридорные закрывались. До подмостков ее провожала одна из дам: гримерша или кто-то еще... У нее был волшебный дар!
- Не премину спросить: Фаина Раневская - это гений или миф, созданный после ее смерти лукавыми биографами?
- Да что вы - истинный гений! Она начинала говорить - и все, зал замирал, понимаете?..
- По слухам, вас должны были ввести в спектакль «Живой труп», но по причине беременности от этой роли вы отказались... Говорят, якобы вам позвонила Раневская, крайне этим отказом удивленная...
- Она что-то насчет ребеночка намекнула, типа: «Деточка, вы собираетесь рожать, а у вас такая роль замечательная...». - «А разве ребенок не дороже одной или нескольких ролей, Фаина Георгиевна?» - прямо спросила я. Она замолчала, потом вздохнула: «Пожалуй, вы правы»... Вообще, они все: та же Бирман, другие моссоветовские корифеи, - такие наивные были... Ну, чем значительнее актер...
- ...тем он больше ребенок...
- Да-да-да, а иначе перед зрителем душа его не раскроется. Это и к Бортникову Гене относится - он такой был неприспособленный, не от мира сего. При том, что популярностью пользовался сумасшедшей. Вы даже не представляете: поклонницы в зал прямо по трубам лезли, по крыше...
- В Москве между тем я чуть позже и «Царскую охоту» увидел - ваш коронный, считаю, спектакль...
- ...и когда Орлова играл Леонид Марков, это было что-то невероятное. Он рано ушел, но это гениальный был актер, замечательный...
- Марков пил сильно?
- Ну, насчет сильно-несильно не знаю - об этом только у жены его можно спросить. Я не в курсе, из-за чего он так рано из жизни ушел, и никогда этим не интересовалась, потому что мало ли кто что скажет.
- Марков мощный такой, исконный, от земли идущий талант...
- Действительно, настоящий русский актер. В последнее время вокруг так и сыплют превосходными степенями: гений, великий... Кто знает, как оно на самом-то деле, но играть с ним было потрясающе, и когда потом на эту роль другой актер ввелся, возникло совсем иное уже ощущение.
- Из Театра имени Моссовета вы много раз уходили и всякий раз туда возвращались...
- Да, уходила. Да, возвращалась. Понимаете, пока были живы Завадский, Ирина Сергеевна Анисимова-Вульф, это как бы вообще не считалось - просто у меня было много съемок, и я писала заявление на отпуск за свой счет. Просила дирекцию: вот на то-то и то-то отпустите? Мне оформляли приказ, дескать, в связи с обстоятельствами... и через определенный срок я возвращалась - все!
- Что с Театром имени Моссовета происходит сейчас?
- Ой, это тяжелый вопрос...
- О наболевшем не будем?
- Нет, почему? Там и хорошие есть спектакли - «Шум за сценой», к примеру.
- Вы, значит, что-то в родном театре смотрите?
- Получилось случайно - я как-то зашла туда и не ушла, потому что «Шум за сценой» мне очень понравился. Приятный спектакль и сделан на совесть, со вкусом оформлен.
- Сколько лет назад вы окончательно покинули Театр Моссовета?
- Не помню уже, запамятовала. Я уходила, в последний момент возвращалась... Мы даже с Валей Панфиловой (она у нас самая главная, директор и вообще молодец!) говорили про житие - ни больше ни меньше! - Ксении Блаженной, но все-таки я удержалась, устояла. Это такая святая необыкновенная - вы же про Ксению Петербургскую знаете, правда? Она очень любила мужа, и его скоропостижная смерть настолько ее потрясла, что Ксения продала дом, все имущество, раздала деньги нищим, а сама стала кем-то вроде бродяжки. Она людям являлась, пророчествовала... Это, по-моему, даже в кино передать сложно, хотя в Петербурге что-то и делали, пытались, а в спектакле вообще невозможно, но, в принципе, хорошо бы попробовать, пока на полноценный телевизионный вариант денег нет.
- Когда вы в Театр Моссовета заходите, ощущаете, что это ваш дом, родные стены?
- Ну как? Конечно, и все это от Завадского. Он же не только был режиссером, но и художником по образованию, хорошо разбирался в архитектуре. Да-да-да, и все это сам придумал. Жаль, у меня куда-то фотографии с ним подевались, а то бы я принесла, показала. На тех снимках мы вместе в сад «Аквариум» вышли - кстати, очень мало театров, где садик есть. Там еще очень большая наверху балюстрада, что тоже здорово...
Завадский был совершенно особенным существом. Добрый, замечательный, и вот когда вышел, надел кепочку беленькую (у него лысина была, потому что Юрий Саныч был уже достаточно в возрасте) и с таким удовольствием взял меня под руку... Мы вместе смеялись, а волосы у меня были длинные, очень хорошие, и он их вот так (показывает) закрутил. Не то чтобы что-то такое, о чем вы подумали... В общем, замечательные фотографии получились...
- В 74-м году вышел фильм Тарковского «Зеркало». Мы много раз произносили слова «гений» и «гениальный», но тут по-другому и не скажешь...
- Ну, прежде всего гениальный Тарковский: скажем прямо, потому что и Лешенька Солоницын, и все - это следствие, а не причина, понимаете? Как все легло, слушайте... Андрей точно знал, что и как хочет делать, и не просто снимал. В «Зеркале» он действительно переживал как бы заново детство, юность и стремился сделать фильм чисто кинематографическими средствами, без, так сказать, литературщины. Ну, это не объяснишь... Мы все, конечно, перед ним дрожали, благоговели и стояли навытяжку, и когда первый эпизод снимали, я еле-еле живая сидела, тряслась на этом плетне. Кстати, никто почти не замечает, что сначала сижу с той стороны, а потом с этой, но, по большому счету, это значения не имеет.
Тарковский... Все же знали, что он гениальный, но какая все-таки короткая ему суждена была жизнь - ведь очень короткая... Перечитываю иногда и биографию его, и книжки о нем... Андрей - необыкновенный, что признали в той же Италии, когда он там остался...
- Тарковский в своем дневнике написал: «Произошла катастрофа - Рита отказалась рубить голову петуху»...
- (Смеется).
- Но почему? Что случилось?
- Ой, ну вы что - как же рубить петуху голову? С какой стати-то - я же артистка, а не этот самый - как его? - живодер. Причем он же уверен был, что я, очевидно, рискну, ему самому было интересно, как именно все произойдет. На съемочную площадку доставили мешок красивых петухов - Андрей хотел сделать несколько дублей, а сам петушиный эшафот отодвинули далеко-далеко, поставили полукругом камеры, выстроили весь штат операторов... Столько народу в павильон привалило на это смертоубийство смотреть, а я повторяла все время: «Не буду!.. Не буду!». Наконец, он услышал, окинул меня взглядом: «То есть как это ты не будешь? А что с тобою случится?». Я: «Андрей Арсентьич, меня стошнит. Он кивнул: «Очень хорошо. Снимаем!».
- Класс!
- Мы все равно не снимали так, чтобы стошнило, да и я не могла рубить голову петуху физически - понимаете? Не хотела и вообще... «Ну, пожалуйста, - стала просить, - пожалуйста, только не это», а потом встала и вышла на подгибающихся ногах из кадра. Увы, весь «Мосфильм», который сбежался на это смотреть, наслаждения не получил, потому что Андрей Арсентьевич, увидев, что я и вправду через себя не переступлю, вынужден был поступить просто - снял мое лицо, слегка как будто сдвинутым...
- ...немножко блаженным....
- Ну да, каким-то таким, и еще крик петуха, а показывать ведь в деталях не обязательно. Андрей вообще умел находить выход из непростых ситуаций.
- Ваши собратья-кинематографисты утверждали, что на съемках «Зеркала» у вас проявился очень тяжелый характер...
- Я не знаю, кто это говорил, и скажу больше: мало ли что кто брякнет - это еще не факт. Дело в том, что жена Андрея Лариса Павловна, которая сыграла хозяйку хутора, - не актриса, а значит, я должна была сыграть за обеих (очевидцы вспоминали, что между двумя женщинами, любившими Тарковского, тогда разгорелось жесточайшее соперничество. - Д. Г.). И вот представьте: война, эвакуация... Я с мальчишечкой Игнатом пришла на хутор, чтобы продать единственную свою ценность - сережки.
Он не может оторвать глаз от остатков чужого сытного обеда - не помню, что уж там ели! Мне при виде этого бесстыдного мещанского благополучия дурно, но окончательно добивает требование хозяйки зарубить к ужину петуха: мол, сама она не может, беременна. Я сначала отказываюсь, но когда та предлагает вручить топор Алеше, сдаюсь. Предсмертный петушиный крик, в воздухе закружились перья... Я вижу, как потерянно стоит мой босой ребеночек, и вдруг - вот такая я мама! - выбегаю из дома, а он срывается за мной... Мальчишечке бедному так хочется кушать, аж скулы сводит, и хозяйка вслед кричит: «Подождите, да что вы, я вам в дорогу что-нибудь дам!», но сил оставаться там не было...
И вроде я играла жесткую женщину, но это она, героиня Ларисы Павловны, была жесткой...
- Я где-то читал, что во время съемок этого фильма вы любили вмешиваться в процесс, пререкались с Тарковским, и он даже неоднократно вас осаждал: «А по хохотальнику?»...
- «А по хохотальнику?» - да, это очень смешно. Он же всерьез никогда ничего не говорил, а только вот так, с хиханьками да хаханьками. Еще и слова чудные придумывал, но постоянных споров у нас не было - это точно.
- Тарковский потом признавался: «Хорошо, что я влюбился в Риту в конце съемок, иначе картины бы не было»...
- Это да. Это, наверное, правильно... Все же в него влюблялись, но он, гений зеленоглазый, терять голову был не должен. Кстати, Мария Ивановна, его мама, обиделась на то, какой холодной и бесстрастной Андрей ее изобразил. Она тоже на съемочной площадке была - помните, пожилая женщина берет детей и уводит в поле, как можно дальше от развалин, в которые превратился их дом?
- Да, он же и ее снял, и отца...
- Да, и конечно, голову от него теряли.
- Тарковский все-таки в вас влюбился?
- Откуда мне знать?
- Как - он же об этом пишет..
- Ну, может, влюбился. Наверное... Не знаю - Андрей же потом уехал.
- Он разве ни в чем вам не признавался?
- Нет, что вы - это другой человек! Он как только прикоснулся ко мне, так все - всякая бравада и неприступность с меня сошли: Тарковский берет тебя в героини - ты же самая крутая, да? Я, конечно, держалась, но когда он ко мне прикоснулся на этой слеге и что-то поправил - все!
- Маргарита Борисовна, а вот вы в Тарковского влюблены были?
- Влюблена в каком-то таком безумном порыве... Все же, когда люди еще молодые, могут и влюбляться, и все такое прочее, но именно влюбиться - это на площадке даже невозможно, все равно под этим подразумевалось: чем лучше сыграешь, тем больше ему будешь нужна. Вот не было такого: прямо влюбилась и уже все, от страсти сгораю. Конечно, мы его обожали, и эта книжка его (по-моему, сейчас ее уже у меня нет), и все воспоминания, которые позднее написаны, это лишь подтверждают.
- Почему при жизни Тарковского так не скажу, что травили...
- ...травили!..
- ...но делали ему такую желтую жизнь?
- Конечно, травили! Да этот Ермаш, председатель Госкино... да вы просто не знаете! Тарковский им не подходил.
- Почему? Чуждое народу искусство? Кино, далекое от единственно признанного в СССР соцреализма?
- Господи, да я, чтобы «Чайку» снять, в 96-м все пороги обила - пять лет носилась с утра по инстанциям, чтобы что-то решить. Не буду даже фамилии называть, но это было что-то просто невероятное.
- ... к фильмам Тарковского отношение было неоднозначным. Ермаш позволил переснять «Сталкера», росчерком пера списав 300 тысяч рублей, с другой - киношные чиновники немало у него крови попили, заставляя резать готовые ленты по живому или безжалостно их отправляя на полку. Что это было?..
- Во-первых, зависть, а во-вторых, Андрей был, конечно, гением кинематографа, опережавшим время. Он же какие оставил после себя курсы, какие лекции по кинорежиссуре, чтобы люди тоже все про кино понимали!
- Эта травля годы ему укоротила, Тарковский сильно от нее страдал?
- Ну, знаете, я же с ним не была, но итальянцы и все, кто у него снимался, его возлюбили... Видели бы вы, что творилось на премьере «Зеркала» в Доме кино - с крыш лезть пытались, через чердачные окна и пожарные лестницы...
- Это правда, что у Тарковского были непростые отношения с Кончаловским?
- Не скажу, потому как этого лично не видела. Они же совсем разные - может, что-то такое где-то и просочилось, но я же не наблюдатель. Я просто Тарковского обожаю - вот это чистая правда!
- Я не видел еще ни одной актрисы, которая бы Виктюком не восхищалась, - чем он вас всех так берет?
- Во-первых, очень легкий в общении, а во-вторых, какая-то в нем изюминка есть, харизма... Андрей - это одно, Роман - совершенно другое... Он же сперва был актером и только потом уже занялся режиссурой. Кстати, Анечка, дочка моя, тоже с радостью с ним репетирует - правда-правда, а «Манон Леско» наша - это потрясающе, незабываемо.
- У вас двое детей: дочь Аню вы родили от лучшего актера Болгарии Саввы Хашимова, а отец сына Александра, как вы однажды заметили, гениальный актер в жизни, владелец трикотажной фабрики в Таджикистане Сайфиддин Тураев...
- Вы знаете, это вот тоже было что-то невероятное - я вроде как бы и не собиралась... Мы ездили туда по какому-то случаю - почти везде побывали. Потом и с Игорем Тальковым тоже объездили там все с концертами (в 1983-1986 годах Терехова организовала с Тальковым коллектив «Балаганчик». - Д. Г.). В Таджикистане нас очень хорошо встретили - ну вот и случился ребеночек...
- С отцами своих детей отношения вы сегодня поддерживаете?
- (С придыханием). С отцами своих детей? Ну, это вы меня прямо прихлопнули, да и что значит «поддерживаете отношения»? Сейчас мои ребята уже взрослые... Нет-нет, если бы они по поводу детей звонили, это еще было бы как-то понятно... А потом, мы же разошлись.
- Вы со своими детьми дружите?
- Надеюсь, что да, но особенно не пристаю, да и приставать невозможно, потому что Сашка - он такой (делает лицо надменным)... К тому же им сейчас немножко не до меня, они тоже свой фильм делали, но не хватило денег, еще и этот кризис накрыл...
- ... вы видели хотя бы одну Анечкину картину или спектакль?
- Спектакль да - она очень красивая...
- В 2003 году вы сняли фильм «Чайка», в котором сыграли и вы, и Аня...
- ...и Саша. (Произносит в нос): «Так случилось», - как говорил Игорь Тальков. Ну, правда, случилось... Мне не кинорежиссура далась тяжело, а согласие Госкино - вот не хотело оно, чтобы я ставила «Чайку».
Я шесть лет обивала пороги - серьезно, но они все тянули... Это и было, конечно, самым тяжелым, зато потом, когда мы к съемкам уже приступили, нам повезло найти Плещеево озеро - действительно колдовское, поверьте мне. Нам об этом потом рассказали, и я с радостью подтверждение своим догадкам услышала. Оно, это озеро, сразу поставило все на место, рассеяло мои сомнения, как снимать.
Посередине этого загадочного озера у нас чуть не утащило на дно велосипед водный, знаете? Оказалось, в Плещеевом дно двойное, и вот смотрю: на этом велосипеде сидит человек с побелевшим от ужаса лицом, а рядом какое-то существо плывет со штырями такими. Клянусь, я ничего не придумываю - все истинная правда, только вот доказать никому не можешь. Этот человек совершенно белый вылез, уже прямо выпал, но все, кто на Плещеевом озере тогда отдыхали, предупреждали, что в центр не надо.
- Мы говорили о «Чайке» - Чехов, на ваш взгляд, сегодня по-прежнему актуален?
- (Протяжно). Чехов будет актуален всегда, и потом, он еще был совершенно потрясающим человеком. Он - изумительный, а эта Книппер - просто ужас какой-то!.. Ну да, она же никак его не оберегала - еще и повезла в Германию на курорт, в совершенно противопоказанное ему с медицинской точки зрения место... Ну ладно, эта Ольга была молодая тогда, но ведь и он тоже был молод. Чехов и ушел-то из жизни в 44 года...
- ...столько успев написать...
- Его, я уверена, никто никогда не перекроет, и «Чайка» - это прекрасно!
- Маргарита Борисовна, ладно, сейчас кризис, но перед этим лет семь, а то и восемь российский кинематограф был на подъеме, выпускал ежегодно много картин. Наверняка, вас приглашали сниматься... почему раз за разом отказывались?
-... У меня подряд несколько срывов было. Плюс еще и конфликт, между прочим.
- С Яном Фридом?
- Да. Были у него и плохие фильмы, и очень хорошие, но когда он снимал «Собаку на сене», к примеру, мы все за него придумывали - тот же Мишка Боярский тоже подключился... Вроде кто-то еще из актеров ему говорил, чтобы он только постоял, а они сами все сделают.
- Сейчас предложения сниматься у вас есть?
- Нет.
- А если будут, пойдете?
- Маловероятно это, я нашего кино даже не вижу. По-моему, вообще пошел совершенно другой какой-то кинематограф... в кинотеатры я не хожу, а когда по телевизору фильмы показывают - выключаю. Правда-правда...
- Вы не скрываете, что любите Талькова и Цоя, - почему?
- Ой, ну, во-первых, судьбы у обоих трагические невероятно. У Игоря остались даже строки такие (напевает): "А может быть, сегодня или завтра / Уйду и я таинственным гонцом..." Через полгода его не стало, а знаете, как его убили?.. А я вам скажу, и это не версии.
- Убийство, считаете, заказным было?
- Думаю, да, хотя заказным его даже не назовешь. Просто ему «черную метку» дали - это совершенно точно.
...Он выступал на сцене, и пуля попала (крестится), прости Господи, в сердце, причем именно в такое место, что его уже нельзя было никак спасти. Игоря хотели реанимировать, пытались ему что-то делать... Тальков находился на сцене, и это со стороны зрителей прозвучал выстрел. Кто стрелял, неизвестно, но что оттуда - никаких сомнений нет. Он прошептал только: «Как больно...», шагнул вперед и упал. Ну что вы, это же всем известно, и книжки есть - его жена Татьяна писала... это был настоящий профессиональный выстрел.
- В чем, на ваш взгляд, магия Талькова и Цоя?
- Во-первых, они неотразимы... Ой, да что вы, но что уж теперь говорить? Мы же не знаем, кто, какой грузовик вытолкнул автомобиль Цоя на встречную полосу, прямо под автобус... Ну вот, а Игоря прямо на площадке убили, причем он это предсказал...
- ... такая красота, как у вас, в советском кинематографе редкость, и актрис, наделенных ею сполна, можно пересчитать по пальцам: Алла Ларионова...Татьяна Самойлова, Изольда Извицкая... Удивительная у вас красота, причем какая-то несоветская - с благородством, с чувством собственного достоинства...
- Советской я никогда не была, да и мама у меня полька.
- Хочу спросить вас: при виде такой красоты...
- ...да уж ладно, хватит меня пугать-то...
- ...тем более, как мы сказали, не советской, многие сильные мира сего пытались за вами ухаживать?..
- ... такие и близко не подходили. Среди своих, может, что-то такое и могло проскочить, но вообще-то, когда мы работали - на той же «Собаке на сене»... мы, если честно, очень много работали.
- ...и «Д'Артаньян и три мушкетера», и «Собака на сене»... стали уже классикой, золотым фондом, вернусь к Юнгвальду-Хилькевичу, который вспоминал о съемках...
- Любит присочинить, чересчур...
- И в «Собаке на сене», и в «Мушкетерах» вы снимались с Михаилом Боярским - неотразимым мужчиной и кумиром целого поколения. Я до сих пор помню его фотографии на полиэтиленовых кульках, которые носили тогда советские женщины...
- Да, это было.
- Какие отношения у вас с ним сложились?
- Мы, собственно говоря, партнеры, и ничего такого особенного не было... вообще невозможно с человеком сниматься, если ты с ним не ладишь. Слово «дружба» не употребляю, - зачем она нам? - а вот ладить обязательно надо. Если же ты играешь любовную роль, волей-неволей все равно в это состояние входишь, тем более что у него такой фильм («Собака на сене») был первый раз, и он очень хорошо, по-моему, в нем сыграл.
- Обычно, берясь за те или иные роли, актеры наделяют героев частицей своего характера. Играя Миледи, вы что-нибудь от себя брали?..
- ...людям необразованным объясняю... Во-первых, прототипов Миледи было два - женщины-шпионочки, которые кардиналу Ришелье помогали. Естественно, Миледи чертовски привлекательна...
- Как вы считаете, вам больше везло в искусстве - в театре и кино - или же в личной жизни?
- Вы знаете, жаловаться на что-либо я не могу.
- Иными словами, это можно, оказывается, совмещать?
- Думаю, да, хотя, разумеется, не всегда. Ты же не идиот, чтобы все время быть счастливым.
- Исследователи вашего творчества между тем считают, что главная тема в нем - женское одиночество...
- Ничего подобного - наоборот, тема любви. Какое одиночество, почему? - даже Миледи не одинока... Кстати, таким уж чудовищем она не была, просто Дюма написал невесть что. Ришелье - главный, без него ничего бы не было, а у Дюма, наоборот, к тому же у Ришелье, повторяю, были две сотрудницы, которые ему помогали.
- «Сотрудницы» - это вы хорошо сказали... Роман Григорьевич называл вас женщиной-ведьмой - что он имел в виду?
- Это вы у него спросите, я понятия не имею. Рома болтает что хочет, несет какую-то чушь, но «ведьма», вообще-то, от слова «ведать». Если так, это комплимент.
- Ведаете?
- Перестаньте, пожалуйста, что вы?..
- Когда-то у вас был чудный курносый нос...
- А-а-а, началось (смеется)...
- Куда, простите, он подевался?
- Он, уж поверьте, не был такой чудный, имелось в нем кое-что, с чем немножко пришлось разобраться, но хирург - его фамилия Народецкий - вообще уехал в Австралию, а кроме него, об этом никто ничего не знает.
- Профиль, значит, он вам чуть-чуть подправил?
- Нет, просто действительно надо было кое-что изменить.
- Скажите, пожалуйста, такое явление, как роскошная женщина, от финансовых возможностей ее или ее мужчины зависит?
- Думаю, каждая нормальная женщина все равно от наличия или отсутствия денег зависима, хотя никогда она не будет выкачивать их из мужчины. Ну, когда пара в супружестве, как-то там разберутся. В общем, вы поняли...
- Сегодня своим материальным положением вы довольны?
- Я не жалуюсь. Да, ни в коем случае.
- Дети помогают?
- Ой, им бы помочь... Сейчас все же зависли: и средств нет, и кино затормозилось. Я вот была недавно у Сергея Михайловича Миронова, председателя Совета Федерации, и хотела у него попросить денег, но постеснялась! Житие Ксении Блаженной, как я говорила, можно сделать... Посмотрим: Бог, может, и даст.
- Маргарита Борисовна, личный вопрос: возраст печалит вас или вы находите в нем какую-то свою прелесть?
- Перестаньте, меня ничего не печалит... Как живешь, так и чувствуешь, и прелесть - это неуместное слово, что за прелесть? Нет, все у меня хорошо... Да и жизнь, между прочим, не такая большая... поэтому тут можно пофилософствовать. Еще неизвестно, как там (показывает взглядом вверх) к тебе отнесутся...
- Вы верите в «там»?
- А как же, что вы, мой дорогой? Как жить-то собираетесь, если не будете верить? Верьте всенепременнейше!..
Дмитрий ГОРДОН «Бульвар Гордона» http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/45/4cd980f3763f4/ http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/46/4ce430f078b72/