29. Этап в совхоз Красные баки
29. Этап в совхоз Красные баки
В Котлосской (здесь и далее - орфография, и пунктуация автора)пересылке меня продержали примерно до половины августа.
Нас собрали в этап около 60 человек и в сопровождение вооруженного конвоя отправили в совхоз «Красные баки», расположенный в низ по Северной Двине, от Котласа в 50 - 60км.
День был теплый, солнечный, посадили нас на баржу. Баржу прицепили к маленькому пароходику.
218
В этапе были преимущественно уркачи. В числе их был один тип, который в течение 3х лет одуривал медицину. Ходил на костылях, несколько лет околачивался в Котлосской пересылке, у уголовников был «Паханом». Играл в карты, воровал, принимал и сбывал краденное.
Перед отправкой в этап нам была произведено медицинское обследование, на предмет годности для работы. И вот этот тип тоже не избежал медицинского обследования.
Подошел к врачу (врач был осужден, то же по 58ст.) разделся, не выпуская из рук костылей, врач его осмотрел и тут же ему сказал: «Брось костыли и приступай к работе!». Мнимый больной оставил костыли у врача и пошел без каких бы то не было признаков болезни в ногах.
К вечеру доставили в совхоз.
Совхоз находился на левом берегу реки Северной двины. С территории совхоза был хороший вид на реку и заречье.
На следующее утро нас погнали на работу: сушить и сгребать скошенную траву, работа была не тяжелая, но к вечеру я доработался, что меня товарищи взяли под руки и привели в зону.
Мне кажется, не так меня утомила работа, как я был упоен чистым, свежим лесным воздухом и приятным запахом скошенной луговой травы.
Будучи еще в Котласе я списался со своими родными и стал регулярно получать письма и продовольственные посылки, так что в смысле питания мне стало жить легче.
Работа в совхозе была не так тяжела, время двигалось к осени, убирали: картофель, турнепс, свеклу, капусту и т.д. Так что из этих продуктов кое что перепадало в наши тощие желудки, хотя и в сыром виде, но в них было больше витаминов.
Проработав некоторое время на уборке овощей, я все же заболел и меня положили в стационар.
Здесь, в стационаре, в сравнение с другими стационарами, где мне приходилось
220
лежать, было лучше, чище, медицинский персонал внимательнее и питание лучше.
Находясь в стационаре я начал курить и курил преимущественно «самосад».
Когда я закурил в первый раз, то по моему телу прошла какая то истома, голова затуманилась, в ногах и руках почувствовалась дрожь и я не мог стоять.
Когда я курил, то в этот момент я не мог дать не кому прикурить, не мог оторваться от дурмана табака и я показывал на спички «возьмите мол и прикуривайте».
Находясь в стационаре с to +37,8; ко мне в палату пришел нач. УРЧ совхоза и дает распоряжение, чтобы «я немедленно собирался в этап в Котлас».
Зная Котласскую пересылку и ее обстановку, а главное чувствуя себя больным я, запротестовал против этапирования. На мою сторону встали медработники: фельшер, который сопровождал этап, категорически отказался меня принять.
И вот общими силами меня освободили от этого этапа.
На следующий день ко мне пришел оперуполномоченный, стал спрашивать о состояние здоровья.
Врач ему объяснил.
Потом он подошел ко мне
- Ну поправляйтесь скорее, мы вас используем по вашей специальности…
Пролежав в стационаре еще несколько дней, я стал чувствовать себя более окрепшим, чем пришел в стационар. Я врачу заявил, чтобы меня выписали на работу.
Меня выписали на работу и я стал ходить в поле на уборку овощей. Работа была посильная, питание сносное, с точки зрения лагерника, тем более, что из дома я получал посылки.
Закончили уборку овощей меня поставили сушить чурки для тракторов. Это дело для меня было знакомое. Я даже научил десятника, как распознавать примитивным путем, чурка высушена или нет?
222
За мою работу мне платили 900 гр хлеба, дополнительное блюдо в виде соевой пампушки и второй стол и к этому питанию, за деньги можно было купить 15 - 20 гр растительного масла и мелкой рыбешки; так что получаемой пищи, как объемного корма для меня вполне было достаточно.
Если раньше, кто ни будь из товарищей даст тебе немного супа или щей, то с какой благодарностью это принимаешь, а сейчас частенько стал сам отдавать тому или иному товарищу свой суп.
Ну думаю здесь жить можно, пищи хватает, работа не тяжелая, в тепле, переписка с родными налажена, чего еще надо заключенному; одно плохо, нет газет, не знаешь, что делается на фронтах?
Прошло недели две, приходит ко мне в сушилку нарядчик и говорит: «собирайся батя в Котлас, к н-ку 2-го отдела».