27 (28). На пересылке Устьвимлага
27 (28). На пересылке Устьвимлага.
На этой пересылке я уже второй раз; первый раз был в 1941 году. Когда нас пригнали из Москвы. Ха это время здесь никаких перемен не произошло. На пересылке был народ и ждал своей очереди на дальнейшее этапирование.
Через пару дней на пересылке появилась комиссия по отбору рабочей силы. Произвели отбор людей, но еще не отправили.
И вот спустя еще пару дней здесь появилась новая комиссия, взяла у администрации пересылки списки на всех находящихся здесь людей и по списочному составу забрала всех людей, за исключением людей идущих по спецнарядам.
Первоначально мы предполагали, что дня через два три нас отправят в места назначения. Нас гнали в разные места, некоторые шли в Калининскую область на (неразборчиво) завод, а я шел в Котлас, в Желдорлаг, но здесь нас задержали…
Работы для нас на пересылке не было, сидеть без дела было скучновато, время весеннее. На территории пересылки везде и всюду грязь и мусор. И вот мы несколько человек решили территорию пересылки привести в должный порядок.
За нашу работу нам дополнительно давали: утром по миске супа, а вечером тоже по миске супа и намного каши.
Конечно дополнительной пиши мы были очень рады, так как давненько находились на полуголодном пайке…
И вот, в ночь с 29 на 30 апреля 1944 года
210
нас вывели с пересылки на ж.д. станцию «Висляна», конвой нас принял*, посадили в «столыпинский» вагон, но уже не 9 человек в двух местное купе, а 10 человек в 4х местное.
* не заглядывая в наши верхние и нижние природные отверстия, при посадке конвой нам не устраивал шмона
Продовольствие нам было выдано на три дня.
Утром 1-го мая, нас доставили на станцию Котлас.
В этот день с пересылке конвой за нами не пришел и мы этот день были вынуждены сидеть в вагоне. Наши вынужденные товарищи идущие в Калининскую область с тем же поездом поехали дальше…
Второго мая, утром за нами пришел конвой. Вывели нас из вагона, последовала команда «Садись!». Мы сели, а на кануне был сильный дождь, повсюду были лужи и грязь. Мы были вынуждены сесть в грязь. Вокруг нас стояли вооруженные солдаты, в их помощь им были приданы несколько дрессированных здоровенных овчарок. (Невольно перед глазами встают кадры из фильмов о фашистских концлагерях)
В грязи мы просидели довольно продолжительное время.
Одновременно с нашим поездом сюда пришел московский поезд с заключенными едущими в направление к Воркуте. Из них несколько человек были больные; больных Воркута не принимала, их должны были оставить на пересылке Котлас.
Больных с московского поезда набралось десятка полтора и, нас всех вместе отправили в котласскую пересылку.
Расстояние от ж. дорожной станции до пересылки 1,5 - 2 км., нас вели по шпалам железной дороги; впереди, сзади и по бокам шел вооруженный конвой с собаками.
День был весенний, солнечный, на улице было много народа, все празднично одеты, с праздничным веселом настроением. Как приятно было смотреть на народ в таком приподнятом настроение. Не смотря на то что идет ожесточенная война с немецким фашизмом; но одновременно все же было грустно, грустно на сердце, что тебя ведут, как злейшего государственного преступника под усиленным вооруженным конвоем, да еще с собаками…
212
И невольно мне вспомнилось одно стихотворение…
«Лишь бывает порой под охраной штыков
Между массами граждан свободных
С потрясающим душу бряцаньем оков
Поведут арестантов голодных…!
Вот уже три года, как меня лишили всех человеческих прав. В эти три года я видел только позади себя человека с винтовкой в руках, да деревянный забор с вышками по углам и стоящих на них часовых…