Век Калашникова? Век Виллена и Хасана!
Ушел Михал Тимофеич, тезка по батюшке и земляк по сыну, по АК-47.
Я совсем не молод, и родненький автомат в руках не держал десятилетия. Но дай мне его, завяжи глаза - раскидаю, как пить дать раскидаю. И соберу - руки с детства помнят, крепче чем руль велосипеда. И шомпол выбью ребром ладони, и пенал в весло зашвырну в одно движение, и по-пижонски дошлю патрон, присадив приклад к ноге.
Каждый мужчина в этой стране на ощупь помнит два выступа на затворе, за которые нужно ухватиться, и легкое движение с поворотом, которым затвор садится на место. Каждый мужчина помнит, как начинают плясать полуростовые на пятидесяти метрах в горячем мареве над стволом. Каждый мужчина получал по рукам от военрука или сержанта, когда норовил передернуть затвор указательным пальцем, а не мизинцем. Каждый недоумевал, как же это можно отсечь пару и каждый же удивлялся спустя полгода, как же кто-то может пару не отсечь...
Покойся с миром, Михал Тимофеич. Я даже не скажу "Вечная память" - память себе ты обеспечил: памятник тебе не только в каждом автомате, но и в мускульной памяти каждых мужских рук.
Но мне немного обидно за двух других мужчин. Эти парни тоже поставили себе знатные памятники. Частичка их труда в каждом предмете, который сложнее совковой лопаты. Любой автомобиль, мобильный или стационарный телефон, спутник, вагон поезда, фонарик, пылесос, сборочный конвейер - памятник им. Но их, в отличие от Тимофеича мало кто знает.
Хасан Ильич Макеев и Виллен Юльевич Жвирблянский - отцы полупроводниковой эры. Насколько я знаю, оба живы. Именно они вырастили первые кристаллы, на которых были созданы первые диоды, транзисторы и тиристоры, а затем - и процессоры, заменившие электронные лампы.
Поминая великого Калашникова, получившего заслуженную славу, я прошу: современники! Воздайте должное Виллену и Хасану. То, что Советский Союз существовал, что у нас были силы противостоять всему миру, - и их заслуга. В каждом компьютере, в каждой напряженно замершей в шахте "Сатане", в каждом чутком радаре, в каждом выпрямителе генератора танкового двигателя или корабельного дизеля искрится капля их гения.
Я совсем не молод, и родненький автомат в руках не держал десятилетия. Но дай мне его, завяжи глаза - раскидаю, как пить дать раскидаю. И соберу - руки с детства помнят, крепче чем руль велосипеда. И шомпол выбью ребром ладони, и пенал в весло зашвырну в одно движение, и по-пижонски дошлю патрон, присадив приклад к ноге.
Каждый мужчина в этой стране на ощупь помнит два выступа на затворе, за которые нужно ухватиться, и легкое движение с поворотом, которым затвор садится на место. Каждый мужчина помнит, как начинают плясать полуростовые на пятидесяти метрах в горячем мареве над стволом. Каждый мужчина получал по рукам от военрука или сержанта, когда норовил передернуть затвор указательным пальцем, а не мизинцем. Каждый недоумевал, как же это можно отсечь пару и каждый же удивлялся спустя полгода, как же кто-то может пару не отсечь...
Покойся с миром, Михал Тимофеич. Я даже не скажу "Вечная память" - память себе ты обеспечил: памятник тебе не только в каждом автомате, но и в мускульной памяти каждых мужских рук.
Но мне немного обидно за двух других мужчин. Эти парни тоже поставили себе знатные памятники. Частичка их труда в каждом предмете, который сложнее совковой лопаты. Любой автомобиль, мобильный или стационарный телефон, спутник, вагон поезда, фонарик, пылесос, сборочный конвейер - памятник им. Но их, в отличие от Тимофеича мало кто знает.
Хасан Ильич Макеев и Виллен Юльевич Жвирблянский - отцы полупроводниковой эры. Насколько я знаю, оба живы. Именно они вырастили первые кристаллы, на которых были созданы первые диоды, транзисторы и тиристоры, а затем - и процессоры, заменившие электронные лампы.
Поминая великого Калашникова, получившего заслуженную славу, я прошу: современники! Воздайте должное Виллену и Хасану. То, что Советский Союз существовал, что у нас были силы противостоять всему миру, - и их заслуга. В каждом компьютере, в каждой напряженно замершей в шахте "Сатане", в каждом чутком радаре, в каждом выпрямителе генератора танкового двигателя или корабельного дизеля искрится капля их гения.