Органы разрешили изымать принудительно
По мнению Конституционного суда, на изъятие у умерших органов для трансплантации не нужно разрешение родственников покойного.
Такая позиция изложена в решении Конституционного суда РФ по жалобе Елены Саблиной и двух бабушек её дочери - погибшей в январе 2014 года московской студентки Алины Саблиной. Они пытались оспорить положение ФЗ "О трансплантации органов и (или) тканей человека". Речь идёт о статье 8 закона "Презумпция согласия на изъятие органов и (или) тканей", исходя из которой медицинское учреждение не должно спрашивать у родственников погибшего либо умершего человека разрешение на изъятие органов для трансплантации. Исключение составляют случаи, когда "учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своём несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту".
Как следует из текста жалобы, 11 января 2014 года Алину Саблину, пострадавшую в результате ДТП, в состоянии комы доставили в 24-е отделение реанимации и интенсивной терапии московской клинической больницы № 1 имени Н.И.Пирогова. 17 января девушка скончалась, ей было 19 лет. Мать, до того ежедневно посещавшую больницу, в тот день в палату к дочери не допустили.
В феврале того же года мать Алины, Елена Владимировна Саблина, ознакомилась с материалами уголовного дела, возбуждённого в отношении совершившего смертельное для Алины ДТП. Из заключения судебно-медицинской экспертизы она узнала, что из тела Алины были изъяты "в целях трансплантации" некоторые органы.
В ноябре 2014 года Елена Саблина и две бабушки погибшей девушки - Т.М.Бирюкова и Н.С.Саблина - обратились в Замоскворецкий районный суд города Москвы с иском о компенсации морального вреда. Ответчиками по иску были указаны ГБУЗ города Москвы "Городская клиническая больница №1 имени Н.И.Пирогова Департамента здравоохранения города Москвы", ГБУЗ города Москвы "Городская клиническая больница имени С.П.Боткина" и ФГБУ "Федеральный научный центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.А.Шумакова" Минздрава РФ. Истицы требовали компенсацию за то, что:
1) Елена Саблина не была допущена к своей дочери, находившейся в реанимационном отделении, в последний день её жизни;
2) истцам не сообщили о смерти их дочери и внучки;
3) органы были изъяты из тела Алины без информирования родителей и без их согласия.
В апреле 2015 года суд полностью отказал в удовлетворении исковых требований. При вынесении решения суд сослался на названную статью 8 и на то, что истцы не заявили о своём несогласии с изъятием органов. Позднее суд апелляционной инстанции подтвердил это решение. А в октябре прошлого года Мосгорсуд отказал в передаче их кассационных жалоб на рассмотрение.
В связи с этим родственники Алины Саблиной обратились с жалобой в Конституционный суд, указав, что, по их мнению, упомянутая статья противоречит ряду положений Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Также они сослались на решения Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) по аналогичным делам, в которых прямо сказано, что в ситуациях, связанных с изъятием для трансплантации органов погибших членов семьи без извещения родственников и получения их согласия, имеет место серьёзное нарушение запрета жестокого и унижающего достоинство обращения, а также нарушение права на частную и семейную жизнь (статьи 3 и 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
Как указано в решении Конституционного суда, "трансплантация органов и (или) тканей человека является средством спасения жизни и восстановления здоровья граждан". Вместе с тем суд отмечает, что в этой ситуации "интересы человека должны превалировать над интересами общества или науки". В российском законодательстве в случае трансплантации действует "презумпция согласия" - правило, трактующее "невыражение самим лицом, его близкими родственниками или законными представителями своей воли либо отсутствие соответствующих документов, фиксирующих ту или иную волю" как согласие на изъятие органов. Иными словами, "можно делать всё, на что нет чёткого отказа".
Также суд ссылается на собственное определение от 4 декабря 2003 года, где говорится, что спорная статья 8 "сама по себе не является неясной или неопределённой, а потому не может рассматриваться как нарушающая конституционные права граждан". В результате суд пришёл к решению отказать истцам в принятии их жалобы к рассмотрению и признать ст.8 закона о трансплантации соответствующей нормам российского и международного права.
Непростая история. С одной стороны, эта статья формально ничего не нарушает. С другой - в чисто моральном плане она как-то не вписывается в общепринятые нормы. В то же время в разных странах этот вопрос решается по-разному. Где-то действует такая же "презумпция согласия", а где-то требуется надлежащим образом оформленное письменное согласие пациента либо родственников покойного, иначе врачу может грозить серьёзное наказание. И какой из этих двух путей, соответствующих нормам в том числе Всемирной организации здавоохранения, лучше - непонятно.
Как считает доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ Николай Алексеев, действующая система нуждается в доработке: "Вопрос этот достаточно сложный как с правовой точки зрения, так и с этической. Я считаю, что согласие родственников должно быть. Или предварительное согласие самого донора. Сейчас врачи самостоятельно не могут этого сделать, трансплантология не развивается, очереди на пересадку органов колоссальные. Проблема существует, решать её надо. Но решение должно быть закреплено законодательно. Как это делается в других странах. Самое простое и надёжное, повторяю, это согласие самого человека на то, чтобы после смерти его органы могли быть пересажены другому человеку."
Ну, как-то так.
Такая позиция изложена в решении Конституционного суда РФ по жалобе Елены Саблиной и двух бабушек её дочери - погибшей в январе 2014 года московской студентки Алины Саблиной. Они пытались оспорить положение ФЗ "О трансплантации органов и (или) тканей человека". Речь идёт о статье 8 закона "Презумпция согласия на изъятие органов и (или) тканей", исходя из которой медицинское учреждение не должно спрашивать у родственников погибшего либо умершего человека разрешение на изъятие органов для трансплантации. Исключение составляют случаи, когда "учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своём несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту".
Как следует из текста жалобы, 11 января 2014 года Алину Саблину, пострадавшую в результате ДТП, в состоянии комы доставили в 24-е отделение реанимации и интенсивной терапии московской клинической больницы № 1 имени Н.И.Пирогова. 17 января девушка скончалась, ей было 19 лет. Мать, до того ежедневно посещавшую больницу, в тот день в палату к дочери не допустили.
В феврале того же года мать Алины, Елена Владимировна Саблина, ознакомилась с материалами уголовного дела, возбуждённого в отношении совершившего смертельное для Алины ДТП. Из заключения судебно-медицинской экспертизы она узнала, что из тела Алины были изъяты "в целях трансплантации" некоторые органы.
В ноябре 2014 года Елена Саблина и две бабушки погибшей девушки - Т.М.Бирюкова и Н.С.Саблина - обратились в Замоскворецкий районный суд города Москвы с иском о компенсации морального вреда. Ответчиками по иску были указаны ГБУЗ города Москвы "Городская клиническая больница №1 имени Н.И.Пирогова Департамента здравоохранения города Москвы", ГБУЗ города Москвы "Городская клиническая больница имени С.П.Боткина" и ФГБУ "Федеральный научный центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.А.Шумакова" Минздрава РФ. Истицы требовали компенсацию за то, что:
1) Елена Саблина не была допущена к своей дочери, находившейся в реанимационном отделении, в последний день её жизни;
2) истцам не сообщили о смерти их дочери и внучки;
3) органы были изъяты из тела Алины без информирования родителей и без их согласия.
В апреле 2015 года суд полностью отказал в удовлетворении исковых требований. При вынесении решения суд сослался на названную статью 8 и на то, что истцы не заявили о своём несогласии с изъятием органов. Позднее суд апелляционной инстанции подтвердил это решение. А в октябре прошлого года Мосгорсуд отказал в передаче их кассационных жалоб на рассмотрение.
В связи с этим родственники Алины Саблиной обратились с жалобой в Конституционный суд, указав, что, по их мнению, упомянутая статья противоречит ряду положений Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Также они сослались на решения Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) по аналогичным делам, в которых прямо сказано, что в ситуациях, связанных с изъятием для трансплантации органов погибших членов семьи без извещения родственников и получения их согласия, имеет место серьёзное нарушение запрета жестокого и унижающего достоинство обращения, а также нарушение права на частную и семейную жизнь (статьи 3 и 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
Как указано в решении Конституционного суда, "трансплантация органов и (или) тканей человека является средством спасения жизни и восстановления здоровья граждан". Вместе с тем суд отмечает, что в этой ситуации "интересы человека должны превалировать над интересами общества или науки". В российском законодательстве в случае трансплантации действует "презумпция согласия" - правило, трактующее "невыражение самим лицом, его близкими родственниками или законными представителями своей воли либо отсутствие соответствующих документов, фиксирующих ту или иную волю" как согласие на изъятие органов. Иными словами, "можно делать всё, на что нет чёткого отказа".
Также суд ссылается на собственное определение от 4 декабря 2003 года, где говорится, что спорная статья 8 "сама по себе не является неясной или неопределённой, а потому не может рассматриваться как нарушающая конституционные права граждан". В результате суд пришёл к решению отказать истцам в принятии их жалобы к рассмотрению и признать ст.8 закона о трансплантации соответствующей нормам российского и международного права.
Непростая история. С одной стороны, эта статья формально ничего не нарушает. С другой - в чисто моральном плане она как-то не вписывается в общепринятые нормы. В то же время в разных странах этот вопрос решается по-разному. Где-то действует такая же "презумпция согласия", а где-то требуется надлежащим образом оформленное письменное согласие пациента либо родственников покойного, иначе врачу может грозить серьёзное наказание. И какой из этих двух путей, соответствующих нормам в том числе Всемирной организации здавоохранения, лучше - непонятно.
Как считает доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ Николай Алексеев, действующая система нуждается в доработке: "Вопрос этот достаточно сложный как с правовой точки зрения, так и с этической. Я считаю, что согласие родственников должно быть. Или предварительное согласие самого донора. Сейчас врачи самостоятельно не могут этого сделать, трансплантология не развивается, очереди на пересадку органов колоссальные. Проблема существует, решать её надо. Но решение должно быть закреплено законодательно. Как это делается в других странах. Самое простое и надёжное, повторяю, это согласие самого человека на то, чтобы после смерти его органы могли быть пересажены другому человеку."
Ну, как-то так.