ВАРЯГ
Есть парадоксы культурных заимствований.
Матрешку - игрушка-символ России - заимствовали у японцев.
Частушка - главный жанр живого русского фольклора - взята у татар.
Главную песню о русской воинской доблести сочинил немец.
Причем не обрусевший немец, типа какого-нибудь ФонВизина, а такой настоящий немец, живший в Австрии.
Героическая судьба крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» - известна всем. Как большинство легендарных истории, она тоже является слегка сомнительной.
Бессмысленный неравный бой был проигран. Его и нельзя было выиграть.
9 февраля 1904 года «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» отвергли предложение японцев о сдаче в плен. Против них было 6 японских крейсеров и 8 миноносцев.
Когда японский адмиральский корабль поднял сигнал к сдаче, на «Варяге» и «Корейце» моментально взвились русские флаги. Это был знак сражения. И шансов не было.
550 моряков на «Варяге» и 168 на "Корейце" по "боевой тревоге" заняли свои места. Японский флагман «Асама» с 45 кабельтовых (8334 метра) расстреливал «Варяга» и «Корейца» с дистанции, на которой русские орудия были бессильны. «Варяг» пытался отплевываться, «Кореец» молчал - его устаревшие орудия стреляли лишь на 5,5 километра.
По боевому расписанию на верхней и батарейной палубах "Варяга" находилось 252 человека. Через 60 минут бой уже вести было некому. Из 12 орудий главного калибра в исправном состоянии огонь продолжали вести только два. Практически все 75-мм орудия тоже были разбиты.
«Варяг», израсходовав все заряды, был затоплен на мелководье около берега. И крюйт-камеры не взорваны, а непоправимый ущерб кораблю не нанесен. В 1905 году японцы подняли крейсер со дна, отремонтировали и присвоили ему название «Сойя
После похорон 30 погибших, российские моряки пересели на иностранные кораблей.
В действиях капитана Руднева было найдено слишком много противоречий. Сам Руднев боялся обвинений и даже военного суда.
Однако переживал Руднев напрасно. В течение нескольких недель реальные события, произошедшие на рейде корейского порта Чемульпо были навсегда заменены в сознании народа пропагандисткими картинками и замечательными художественными произведениями и в первую очередь песнями.
Из гибели «Варяга» сделали великолепное PR-событие. Русская и японская пропагандистская машина мгновенно оценили все преимущества создания героического ореола вокруг этого боя.
Россия узнала о великом подвиге своих моряков, которые в первый же день войны действительно бились насмерть с превосходящими силами и потопили один миноносец противника (за первые два дня войны русская эскадра в Порт-Артуре потеряла шесть боевых кораблей, не нанеся ущерба японскому флоту), а японцы употребили все свои возможности для возвеличивания поверженных противников, ибо сами на этом фоне выглядели еще более геройски. Русские моряки были отпущены домой под честное слово не воевать больше с Японией, а капитан Руднев получил японские ордена.
Спорность ситуации спровоцировала более активные действия пропаганды. И вот тут произошло совершенно невероятное событие: лучшая песня, воспевающая героический дух и подвиг русских моряков была написана сразу после получения известий о сражении в бухте Чемульпо австрийским поэтом и драматургом (!)Рудольфом Грейнцом (Российским читателям Грейнц в основном известен по книге « «Похождения бравого солдата Швейка» )
Стихотворение «Der „Warjag“» было опубликовано 25 февраля 1904 года в десятом номере немецкого журнала «Югенд».
Auf Deck, Kameraden, all' auf Deck!
Heraus zur letzten Parade!
Der stolze Warjag ergibt sich nicht,
Wir brauchen keine Gnade!
An den Masten die bunten Wimpel empor,
Die klirrenden Anker gelichtet,
In stürmischer Eil` zum Gefechte klar
Die blanken Geschütze gerichtet!
Aus dem sichern Hafen hinaus in die See,
Fürs Vaterland zu sterben
Dort lauern die gelben
Teufel auf uns
Und speien Tod und Verderben!
Es dröhnt und kracht und donnert und zischt,
Da trifft es uns zur Stelle;
Es ward der Warjag, das treue Schiff,
Zu einer brennenden Hölle!
Rings zuckende Leiber und grauser Tod,
Ein Ächzen, Röcheln und Stöhnen -
Die Flammen um unser Schiff
Wie feuriger Rosse Mähnen!
Lebt wohl, Kameraden, lebt wohl, hurra!
Hinab in die gurgelnde Tiefe!
Wer hätte es gestern noch gedacht,
Dass er heut` schon da drunten schliefe!
Kein Zeichen, kein Kreuz wird, wo wir ruh`n
Fern von der Heimat, melden -
Doch das Meer das rauschet auf ewig von uns,
Von Warjag und seinen Helden!
Стихи сразу же перевели на русский язык в нескольких вариантах,. Самым известным из которых стал перевод некоей тридцатилетней германистки Евгении Михаиловны Студенской - дочери Михаила Марковича Шершевского, почетного лейб-медика двора Его Императорского Величества.
Наверх, вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает.
Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!
Все вымпелы вьются и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая,
Готовятся к бою орудия в ряд,
На солнце зловеще сверкая!
Из пристани верной мы в битву идем,
Навстречу грозящей нам смерти,
За родину в море открытом умрем,
Где ждут желтолицые черти!
Свистит и гремит, и грохочет кругом.
Гром пушек, шипенье снарядов,
И стал наш бессмертный и гордый «Варяг»
Подобен кромешному аду.
В предсмертных мученьях трепещут тела,
Гром пушек, и дым, и стенанья,
И судно охвачено морем огня,
Настала минута прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали, братцы, мы с вами вчера,
Что нынче умрём под волнами.
Не скажут ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага,
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель «Варяга»!
И вскоре музыкант 12-го гренадёрского Астраханского полка Алексей Сергеевич Турищев, для торжественного приёма, устроенного императором Николаем II в честь офицеров и матросов «Варяга» и «Корейца», положил эти стихи на музыку.
Из-за неудачного хода войны петь было не о чем, и «Варяга» запела вся страна, вся Россия, потому что вальс «На сопках Манчжурии» появился позже! Слабые попытки воспеть подвиг защитников «Порт-Артура» и моряков с миноносца «Стерегущий», якобы открывших кингстоны, которых на этом типе кораблей не было, не увенчались успехом.
На фоне проигранной войны история «Варяга», который не сдается врагу, стала выглядеть ну... внушающей надежды.
Когда текст становится народным - он не нуждаются в авторах и не зависит от них. В разных дореволюционных изданиях песня уже приписывалась разным поэтам композиторам, а после революции стала официально считаться ваще народной.
Кстати, песня, в том варианте, котором они мы ее помним, не содержит ни одного упоминания о тех, с кем легендарный крейсер воевал и в бою с кем погиб, - о самих японцах. Но так было не всегда.
В годы Первой мировой войны из песни был удалён третий куплет, так как японцы в этой войне были уже союзниками, а немцы - противниками. И об авторе песни тоже постарались забыть, потому как Рудольф Грейнц писал другие песни, вдохновлявшие солдат Германии и Австро-Венгрии в их трудной войне против русской армии и флота.
Матрешку - игрушка-символ России - заимствовали у японцев.
Частушка - главный жанр живого русского фольклора - взята у татар.
Главную песню о русской воинской доблести сочинил немец.
Причем не обрусевший немец, типа какого-нибудь ФонВизина, а такой настоящий немец, живший в Австрии.
Click to viewГероическая судьба крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» - известна всем. Как большинство легендарных истории, она тоже является слегка сомнительной.
Бессмысленный неравный бой был проигран. Его и нельзя было выиграть.
9 февраля 1904 года «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» отвергли предложение японцев о сдаче в плен. Против них было 6 японских крейсеров и 8 миноносцев.
Когда японский адмиральский корабль поднял сигнал к сдаче, на «Варяге» и «Корейце» моментально взвились русские флаги. Это был знак сражения. И шансов не было.
550 моряков на «Варяге» и 168 на "Корейце" по "боевой тревоге" заняли свои места. Японский флагман «Асама» с 45 кабельтовых (8334 метра) расстреливал «Варяга» и «Корейца» с дистанции, на которой русские орудия были бессильны. «Варяг» пытался отплевываться, «Кореец» молчал - его устаревшие орудия стреляли лишь на 5,5 километра.
По боевому расписанию на верхней и батарейной палубах "Варяга" находилось 252 человека. Через 60 минут бой уже вести было некому. Из 12 орудий главного калибра в исправном состоянии огонь продолжали вести только два. Практически все 75-мм орудия тоже были разбиты.
«Варяг», израсходовав все заряды, был затоплен на мелководье около берега. И крюйт-камеры не взорваны, а непоправимый ущерб кораблю не нанесен. В 1905 году японцы подняли крейсер со дна, отремонтировали и присвоили ему название «Сойя
После похорон 30 погибших, российские моряки пересели на иностранные кораблей.
В действиях капитана Руднева было найдено слишком много противоречий. Сам Руднев боялся обвинений и даже военного суда.
Однако переживал Руднев напрасно. В течение нескольких недель реальные события, произошедшие на рейде корейского порта Чемульпо были навсегда заменены в сознании народа пропагандисткими картинками и замечательными художественными произведениями и в первую очередь песнями.
Из гибели «Варяга» сделали великолепное PR-событие. Русская и японская пропагандистская машина мгновенно оценили все преимущества создания героического ореола вокруг этого боя.
Россия узнала о великом подвиге своих моряков, которые в первый же день войны действительно бились насмерть с превосходящими силами и потопили один миноносец противника (за первые два дня войны русская эскадра в Порт-Артуре потеряла шесть боевых кораблей, не нанеся ущерба японскому флоту), а японцы употребили все свои возможности для возвеличивания поверженных противников, ибо сами на этом фоне выглядели еще более геройски. Русские моряки были отпущены домой под честное слово не воевать больше с Японией, а капитан Руднев получил японские ордена.
Спорность ситуации спровоцировала более активные действия пропаганды. И вот тут произошло совершенно невероятное событие: лучшая песня, воспевающая героический дух и подвиг русских моряков была написана сразу после получения известий о сражении в бухте Чемульпо австрийским поэтом и драматургом (!)Рудольфом Грейнцом (Российским читателям Грейнц в основном известен по книге « «Похождения бравого солдата Швейка» )
Стихотворение «Der „Warjag“» было опубликовано 25 февраля 1904 года в десятом номере немецкого журнала «Югенд».
Auf Deck, Kameraden, all' auf Deck!
Heraus zur letzten Parade!
Der stolze Warjag ergibt sich nicht,
Wir brauchen keine Gnade!
An den Masten die bunten Wimpel empor,
Die klirrenden Anker gelichtet,
In stürmischer Eil` zum Gefechte klar
Die blanken Geschütze gerichtet!
Aus dem sichern Hafen hinaus in die See,
Fürs Vaterland zu sterben
Dort lauern die gelben
Teufel auf uns
Und speien Tod und Verderben!
Es dröhnt und kracht und donnert und zischt,
Da trifft es uns zur Stelle;
Es ward der Warjag, das treue Schiff,
Zu einer brennenden Hölle!
Rings zuckende Leiber und grauser Tod,
Ein Ächzen, Röcheln und Stöhnen -
Die Flammen um unser Schiff
Wie feuriger Rosse Mähnen!
Lebt wohl, Kameraden, lebt wohl, hurra!
Hinab in die gurgelnde Tiefe!
Wer hätte es gestern noch gedacht,
Dass er heut` schon da drunten schliefe!
Kein Zeichen, kein Kreuz wird, wo wir ruh`n
Fern von der Heimat, melden -
Doch das Meer das rauschet auf ewig von uns,
Von Warjag und seinen Helden!
Стихи сразу же перевели на русский язык в нескольких вариантах,. Самым известным из которых стал перевод некоей тридцатилетней германистки Евгении Михаиловны Студенской - дочери Михаила Марковича Шершевского, почетного лейб-медика двора Его Императорского Величества.
Наверх, вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает.
Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!
Все вымпелы вьются и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая,
Готовятся к бою орудия в ряд,
На солнце зловеще сверкая!
Из пристани верной мы в битву идем,
Навстречу грозящей нам смерти,
За родину в море открытом умрем,
Где ждут желтолицые черти!
Свистит и гремит, и грохочет кругом.
Гром пушек, шипенье снарядов,
И стал наш бессмертный и гордый «Варяг»
Подобен кромешному аду.
В предсмертных мученьях трепещут тела,
Гром пушек, и дым, и стенанья,
И судно охвачено морем огня,
Настала минута прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали, братцы, мы с вами вчера,
Что нынче умрём под волнами.
Не скажут ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага,
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель «Варяга»!
И вскоре музыкант 12-го гренадёрского Астраханского полка Алексей Сергеевич Турищев, для торжественного приёма, устроенного императором Николаем II в честь офицеров и матросов «Варяга» и «Корейца», положил эти стихи на музыку.
Из-за неудачного хода войны петь было не о чем, и «Варяга» запела вся страна, вся Россия, потому что вальс «На сопках Манчжурии» появился позже! Слабые попытки воспеть подвиг защитников «Порт-Артура» и моряков с миноносца «Стерегущий», якобы открывших кингстоны, которых на этом типе кораблей не было, не увенчались успехом.
На фоне проигранной войны история «Варяга», который не сдается врагу, стала выглядеть ну... внушающей надежды.
Когда текст становится народным - он не нуждаются в авторах и не зависит от них. В разных дореволюционных изданиях песня уже приписывалась разным поэтам композиторам, а после революции стала официально считаться ваще народной.
Кстати, песня, в том варианте, котором они мы ее помним, не содержит ни одного упоминания о тех, с кем легендарный крейсер воевал и в бою с кем погиб, - о самих японцах. Но так было не всегда.
В годы Первой мировой войны из песни был удалён третий куплет, так как японцы в этой войне были уже союзниками, а немцы - противниками. И об авторе песни тоже постарались забыть, потому как Рудольф Грейнц писал другие песни, вдохновлявшие солдат Германии и Австро-Венгрии в их трудной войне против русской армии и флота.