Неразрешимые задачи.
Если мы хотим влиять на властные институты, то это влияние должно быть компетентным и легитимным.
Компетентность обеспечивается неразбрасыванием. Концентрацией усилий на одном направлении, вплоть до того состояния, когда никто иной не владеет большим пониманием всех аспектов, касающихся этого направления. Об этом, с подачи ailev , я уже много писал.
Легитимность обеспечивается поэтапным расширением сфер влияния от одного направления к другому. Скачками. Освоили одно направление. Утвердились в качестве институции высшей компетентности в одном секторе. Переключили все свои новационные ресурсы на новое направление, поддерживая свой статус на предыдущем уже освоенном поле. Благо у нас пока ещё нет нужды распыляться сразу по множеству сфер влияния. Надо, чтобы и дальше нужды не было. Об этом я тоже писал.
Начинать надо с неразрешимых задач. Попытки разрешить неразрешимые задачи приводят к взрывному росту компетентности. Об этом я почти не писал.
Пытаясь решить неразрешимую задачу, неизбежно придётся вникать во множество деталей, узлов и процессов системы управления, которые иначе останутся без внимания. Причём вникать всей сетью, т.е. распределено. Лучший реинженеринг системы - это попытки понять, почему она в принципе неспособна разрешить тот или иной вопрос, который её касается. Рядовые вопросы на то и рядовые, что они могут быть разрешены без перестройки системы, а значит и без вникания в то, как она устроена.
Может это покажется странным, но попытки разрешения неразрешимых задач в разомкнутых открытых социальных системах приводят не к разочарованиям и утрате ресурсов, а напротив, к воодушевлению и концентрации новых ресурсов. Прежде всего, самых важных, человеческих ресурсов. Мы это видели на примере фантастических советских проектов. И это притом, что советские проекты реализовывались не в открытой свободной системе, а просто в рамках большой замкнутой системы, накачанной ответственностью.
В условиях ограниченности ресурсов (прежде всего общественных ресурсов), т.е. тогда, когда мало людей, ресурсов и времени, разрешение неразрешимых задач - это непозволительная роскошь. Любая неудача становится катастрофой и даже удачные решения сказываются на общем ресурсообеспечении. В таких условиях неразрешимые задачи фактически решаются за счёт насущных жизненно необходимых текущих задач. И в ущерб решению этих задач. Поэтому до разрешения неразрешимых задач доходит лишь в критических случаях, т.е. тогда, когда все текущие задачи уже перестают иметь значение.
Замкнутый коллектив (т.е. социум любого масштаба), который едва сводит концы с концами, просто не позволит своим членам заниматься неразрешимыми задачами, пока есть другие задачи (а они есть всегда). А если позволит, то возложит на них такую ответственность, что лучше не высовываться и делать то, что делают остальные и так, как делают остальные. Любая неудача самым негативным образом скажется на репутации посмевшего выйти за пределы понятного.
Очевидно, что в таких условиях наращивать компетенцию надо с малого и заведомо посильного. Путём постепенного расширения круга решаемых задач, т.е. увеличения их количества. Путём совершения множества мелких и заведомо простительных ошибок. Неэффективно, но зато так, чтобы любая ошибка была всегда объяснима отсутствием ресурсов. В таких условиях нет места смелым и рисковым решениям, а способность к рутинной работе ценится выше, чем способность к рисковым и решительным действиям.
А если ресурсов столько, сколько надо (и вообще непонятно сколько)? А если нет никакой ответственности за неудачу? А если практически нет никаких текущих задач (или можно от решения этих задач абстрагироваться)?
Получается всё наоборот. Привлекательность неразрешимых задач возрастает до предела. Социальная структура, которая обеспечит такие условия, будет наращивать компетентность семимильными шагами. Она привлечёт к участию в работе самых авантюрных, самых компетентных, самых смелых. Исследователей. Тех, кто в других местах в наибольшей степени отягощён барьерами, ограничениями и навязанной ответственностью. Тех, кому скучно решать рутинные задачи.
Чем больше ограничений, условностей, ответственности и невостребованности во всех прочих общественных, государственных и социальных сферах, тем привлекательнее среда, которая предлагает комфортные условия для распределённого решения неразрешимых задач. И тем быстрее рост распределённой компетентности самой этой среды. Надо ли пояснять, что кризис самое подходящее время для решения неразрешимых задач. Потому, что невостребованность в первую очередь зацепит своим крылом именно смелых, компетентных и молодых.
Остаётся только наращивать потенциал, формализовывать эту распределённую компетентность и применять её для решения прочих задач. Для этого нужны другие люди. Люди, способные оценить уже состоявшуюся компетентность. Люди, которым интересно решать текущие задачи наиболее эффективным способом. Люди, способные освоить наиболее совершенный (из существующих) инструментарий. Прагматики-новаторы. Но эти люди придут туда, где уже будет обитать компетентность. У них нюх на такие вещи.
А теперь традицонный главный вопрос - что здесь не так?
Компетентность обеспечивается неразбрасыванием. Концентрацией усилий на одном направлении, вплоть до того состояния, когда никто иной не владеет большим пониманием всех аспектов, касающихся этого направления. Об этом, с подачи ailev , я уже много писал.
Легитимность обеспечивается поэтапным расширением сфер влияния от одного направления к другому. Скачками. Освоили одно направление. Утвердились в качестве институции высшей компетентности в одном секторе. Переключили все свои новационные ресурсы на новое направление, поддерживая свой статус на предыдущем уже освоенном поле. Благо у нас пока ещё нет нужды распыляться сразу по множеству сфер влияния. Надо, чтобы и дальше нужды не было. Об этом я тоже писал.
Начинать надо с неразрешимых задач. Попытки разрешить неразрешимые задачи приводят к взрывному росту компетентности. Об этом я почти не писал.
Пытаясь решить неразрешимую задачу, неизбежно придётся вникать во множество деталей, узлов и процессов системы управления, которые иначе останутся без внимания. Причём вникать всей сетью, т.е. распределено. Лучший реинженеринг системы - это попытки понять, почему она в принципе неспособна разрешить тот или иной вопрос, который её касается. Рядовые вопросы на то и рядовые, что они могут быть разрешены без перестройки системы, а значит и без вникания в то, как она устроена.
Может это покажется странным, но попытки разрешения неразрешимых задач в разомкнутых открытых социальных системах приводят не к разочарованиям и утрате ресурсов, а напротив, к воодушевлению и концентрации новых ресурсов. Прежде всего, самых важных, человеческих ресурсов. Мы это видели на примере фантастических советских проектов. И это притом, что советские проекты реализовывались не в открытой свободной системе, а просто в рамках большой замкнутой системы, накачанной ответственностью.
В условиях ограниченности ресурсов (прежде всего общественных ресурсов), т.е. тогда, когда мало людей, ресурсов и времени, разрешение неразрешимых задач - это непозволительная роскошь. Любая неудача становится катастрофой и даже удачные решения сказываются на общем ресурсообеспечении. В таких условиях неразрешимые задачи фактически решаются за счёт насущных жизненно необходимых текущих задач. И в ущерб решению этих задач. Поэтому до разрешения неразрешимых задач доходит лишь в критических случаях, т.е. тогда, когда все текущие задачи уже перестают иметь значение.
Замкнутый коллектив (т.е. социум любого масштаба), который едва сводит концы с концами, просто не позволит своим членам заниматься неразрешимыми задачами, пока есть другие задачи (а они есть всегда). А если позволит, то возложит на них такую ответственность, что лучше не высовываться и делать то, что делают остальные и так, как делают остальные. Любая неудача самым негативным образом скажется на репутации посмевшего выйти за пределы понятного.
Очевидно, что в таких условиях наращивать компетенцию надо с малого и заведомо посильного. Путём постепенного расширения круга решаемых задач, т.е. увеличения их количества. Путём совершения множества мелких и заведомо простительных ошибок. Неэффективно, но зато так, чтобы любая ошибка была всегда объяснима отсутствием ресурсов. В таких условиях нет места смелым и рисковым решениям, а способность к рутинной работе ценится выше, чем способность к рисковым и решительным действиям.
А если ресурсов столько, сколько надо (и вообще непонятно сколько)? А если нет никакой ответственности за неудачу? А если практически нет никаких текущих задач (или можно от решения этих задач абстрагироваться)?
Получается всё наоборот. Привлекательность неразрешимых задач возрастает до предела. Социальная структура, которая обеспечит такие условия, будет наращивать компетентность семимильными шагами. Она привлечёт к участию в работе самых авантюрных, самых компетентных, самых смелых. Исследователей. Тех, кто в других местах в наибольшей степени отягощён барьерами, ограничениями и навязанной ответственностью. Тех, кому скучно решать рутинные задачи.
Чем больше ограничений, условностей, ответственности и невостребованности во всех прочих общественных, государственных и социальных сферах, тем привлекательнее среда, которая предлагает комфортные условия для распределённого решения неразрешимых задач. И тем быстрее рост распределённой компетентности самой этой среды. Надо ли пояснять, что кризис самое подходящее время для решения неразрешимых задач. Потому, что невостребованность в первую очередь зацепит своим крылом именно смелых, компетентных и молодых.
Остаётся только наращивать потенциал, формализовывать эту распределённую компетентность и применять её для решения прочих задач. Для этого нужны другие люди. Люди, способные оценить уже состоявшуюся компетентность. Люди, которым интересно решать текущие задачи наиболее эффективным способом. Люди, способные освоить наиболее совершенный (из существующих) инструментарий. Прагматики-новаторы. Но эти люди придут туда, где уже будет обитать компетентность. У них нюх на такие вещи.
А теперь традицонный главный вопрос - что здесь не так?