"Царство Давида"
Статья Амиры Лам "Царство Давида" в пятничном "7 ямим", о Бен-Гурионе. Я такие статьи люблю, мелкие детали вместо хрестоматий. Рахель Нелькин, которую он любил всю жизнь, и которая вышла за другого, любовницы, дети, на которых не было времени, характер, одиночество, разочарование, что Израиль стал "еще одним государством" вместо "светоча народам". Интервью с сыном Амосом, профессором Михаэлем Бар-Зоаром, профессором Зеэвом Цахором, Ицхаком Навоном и другими. Интервью с Шимоном Пересом:
"Первая встреча Шимона Переса и Бен-Гуриона произошла в 1943, когда Бен-Гурион пригласил 20-тилетнего молодого человека, одного из секретарей движения рабочей молодежи, поехать с ним из Тель-Авива в Хайфу на автомобиле. "Я очень волновался", рассказывает Перес, "потому что он уже тогда был в моих глазах живой легендой. Я помню, что это был зимний день, мы сели в машину, и, к моему большому разочарованию, он завернулся в пальто, повернулся ко мне спиной и вообще забыл про меня. Когда мы подъехали к Зихрон-Яакову, он вдруг повернулся ко мне и сказал: "Ты знаешь, Троцкий не был великим вождем". Я до сих пор не знаю, как Троцкий вдруг попал в машину. Я спросил, почему, и тогда он сказал: "Что это за решение, ни войны, ни мира? Это еврейское решение. Я говорю, что нужно решить: или мир и заплатить цену, или война и рискнуть". Он сказал мне: "Ленин, который в интеллектуальном смысле был ниже Троцкого, был вождем русского народа, потому что он принял решение". Это был мой первый урок руководства. И это очень характеризовало Бен-Гуриона.
- Что, по Вашему мнению, было центральным компонентом в его личности?
"Противоречия. С одной стороны, у него были таланты интеллектуала, а с другой стороны, у него были наклонности вождя. Интеллектуал живет в сомнениях, но Бен-Гурион не мог жить в сомнениях. Он был обязан решать обо всём. Он чувствовал, что у него нет времени на раздумывания, и был человеком решений. Когда он был чем-то занят, он не обращал внимания на еду, не обращал внимания на одиночество. Это его не интересовало. Всё время его голова и дух были заняты главным делом. Он был человеком, посвятившим жизнь своему народу. Этого не отнимешь".
- Относительно границ он не принял решения.
"Он считал, что в результате граница стабилизируется; что из-за отсутствия государственного прецедента, граница установится по результатам боев. Так и получилось".
- Но после Шестидневной войны он считал, что территории надо вернуть.
"Потому что начала проясняться тема демографии. В 1961-ом он встретился с Де Голлем, который спросил его: "Господин премьер-министр, каковы Ваши тайные мечты? Я знаю, что у Вас нет земли, что у Вас нет воды. Вы хотите немного гор Моава, Вы хотите синайскую пустыню, Вы хотите Литани". Мы сидели за столом, и Бен-Гурион немного подумал и сказал: "Если бы Вы задали этот вопрос тридцать лет назад, я бы, скорее всего, дал Вам карту. Если Вы спрашиваете меня сегодня, то я хочу еще евреев". Де Голль был поражен".
- В результате он был разочарован в том, что здесь получилось.
"Но он создал государство. Понятно, что, когда создают государство, есть и разочарования, но одного разочарования не было: государство было создано"."