781. "И вновь на 70 лет назад…." Узник немецкого лагеря в Торуни о недавнем посещении тех мест.
Originally posted by lomonosov at И вновь на 70 лет назад….
[Уже ссылался однажды на воспоминания Дмитрия Борисовича Ломоносова, узника немецких лагерей для военнопленных на территории Польши, вот его сайт с автобиографической повестью "Плен" - http://ldb1.narod.ru/rus.index.html . Недавно он благодаря Войчеху Бещинскому посетил те места. - Прим. Dassie]
Еще во время пребывания в инвалидном бараке лагеря Hohenstein (Шталаг I-B), когда время тянулось невероятно медленно, я думал: неужели настанет такой период в жизни, когда я смогу вернуться сюда уже свободным человеком, и буду иметь возможность представить себе нынешние условия существования, как пережитые в прошлом. Потребовалось прожить почти 70 лет, чтобы эта мечта, казавшаяся тогда фантастической, смогла осуществиться.
Войцех между мной и Андреем.
Мой интернет-френд Войцех Бещинский, проживающий в
Гланьске, предложил мне помощь в организации поездки по памятным местам в Польше, и себя в качестве гида и переводчика. Я с огромной благодарностью принял это предложение, и в сопровождении моего сына Андрея- спонсора этого путешествия, дочери Кати, и племянницы Эды приехали на автомобиле в Гданьск - исходный пункт поездки.
В Гданьске я намеревался посетить Вестерплятте - польскую Брестскую крепость, о котором много читал и слышал, и концлагерь Штутгоф.
Ниже - схема обороны Вестерплятте, почерпнутая в Википедии.
Я не знал, что Вестерплятте находится на острове в черте города. Переехать туда можно на пароме.
В морском порту в этот день гостил шведский военный корабль.
Вид на Вестерплятте с набережной морского порта.
На острове постоянно действующий музей и тщательно сохраняются следы проходивших здесь ожесточенных боев, в которых горстка защитников укреплений в течении недели в полном окружении противостояла многократно превосходящим силам германских армии и флота.
Прямо отсюда мы направились туда, где предположительно находилось имение немецкого помещика - «бауера», где мне пришлось батрачить более месяца.
В моей ненадежной памяти сохранилось название поместья Gabelndorf. Войцех тщательно изучил карту бывшей Восточной Пруссии и не нашел такого названия. По моему описанию местности и дороги, ведущей от станции к поместью, он нашел похожее и по назввнию место, съездил туда и пообщался с жителями. Мы поехали туда не будучи полностью уверенными в том, что это и есть искомое место.
Дорога (около 250 км) пролегала мимо живописной крепости 13-14 веков Мальборк, столицы известного Тевтонского ордена.
Остатки казармы гарнизона Вестерплятте.
Мальборк - крепость 13-14 века Тевтонского ордена
От железнодорожной станции к имению пролегала дорога, обсаженная яблонями. Теперь же и станция, и эта дорога показались мне незнакомыми. Вероятно, подумалось, за прошедшие десятилетия многое могло измениться.
Подъехали к усадьбе.
Насторожило отсутствие капитальной кипичной ограды, тогда окружавшей центральную часть усадьбы. Однако подумалось, если был разрушен и разобран на щебень и кирпич огромный монументальный комплекс-памятник победе германских войск над российской армией генерала Самсонова в Гогенштайне, то почему бы не постигла такая же судьба кирпичную ограду?
Подъехали к двухэтажному зданию предполагаемого барского дома. Вышел из него местный житель. По его рассказу, здесь было поле войны управление местного совхоза.
Географически, местность была похожа на запомнившуюся мне. Там же, слева от дороги на станцию - озеро, ныне заболоченное, в той же стороне, как и раньше, на другом краю поля - польская деревня, правда теперь там больше строений и они выглядят более современными (ранее были дома, крытые соломой, теперь - черепицей).
У здания, в мансарде которого, предположительно, размещались военнопленные.
Примерно на том же месте размещаются хозяйственные постройки - конюшни, хлева для волов, кузница, склады и помещение для локомобиля с молотилкой.
Очень похоже, строение с мансардой, в которой мы размещались в трех комнатах (раздевалка, кухня с вмурованным в плиту котлом, спальня с нарами), к двери в торцевой стене мансарды вела, теперь отсутствующая наружная, оплетенная колючей проволокой, лестница.
Бывший «барский» дом перестроен: от прежнего остался только фундамент. Наши собеседники, поселившиеся здесь не так давно, не помнят о существовании кирпичной стены и внешнего вида барского дома. По их словам и в деревне не осталось никого из прежних военного времени обитателей.
Я мысленно «накладывал» только что увиденное на сохранившиеся в памяти картинки и совпадения, увы, не получалось. Либо здесь все очень сильно изменилось, либо это - не то место, которое мне хотелось посетить.
Уезжал с чувством некоторой неудовлетворенности.
Беседуем с местными жителями.
Хорошо сохранившиеся хозяйственные постройки, трехэтажного здания справа не было.
Бывший барский дом. Здесь остались фундаменты прежнего строения.
Силуэт польской деревни
Следующий день посвящен посещению музея концлагеря Штутгоф.
Мне к счастью не довелось там побывать, но интерес к нему порожден двумя обстоятельствами.
В фильтрационном лагере я подружился с Тано Бялодворцем - до войны бывшим режиссером Харьковского театра драмы. Он был из числа уцелевших Штутгофа, правда не концлагеря, а бывшего при нем небольшого лагеря или рабочей команды военнопленных. От него я узнал о существовании этой «фабрики смерти». Он рекомендовал разыскать его после войны через театр. Демобилизовавшись из стройбата, я написал запрос на адрес театра, но ответа нре получил.
Через много лет спустя я в командировке во Владивостоке увидел афишу премьеры местного театра, на которой режиссёром постановки значился Т. Бялодворец.
Так мы с ним встретились вновь.
Офицеры СМЕРШа, проводившие фильтрацию, по отношению к бывшим узникам Штутгоффа проявляли особую настороженность, предполагая, что право выжить там, они купили предательством. Кроме того, рабочие команд из концлагеря работали на военных объектах Вермахта и могли сохранить какую-то информацию.
В музее нам подтвердили, что выжившие к моменту освобождения узники после фильтрации отправились опять в лагеря, но уже в советские….
Ворота концлагеря Штутгоф. Сохранены в первоначальном виде.
Ниже - главная улица. Слева - помещение вахты, справа в отдалении - главный корпус с конференц-залом и различными административным службами
Фото из музея: посещение концлагеря Гиммлером.
Знакомимся с нашим экскурсоводом - Викторией молодой симпатичной и очень компетентной, явно увлеченной своей работой.
Ниже один из сохраненных бараков.
От остальных бараков сохранены лишь цокольные части стен и фундаменты.
Вид на «Зону смерти: фундаменты бараков и крематорий. Туда я не пошел: ноги уже отказали: такие расстояния я дввно уже не преодолевал.
На следующий день мы выехали в Торунь, где следовало посетить объекты, относящиеся к основной цели моей поездки.
Торунь. Вид на город с балкона нашего номера в отеле.
Сначала небольшая прогулка по центру. Город для меня узнаваем: сколько раз я видел его с грузовика или тракторного прицепа, когда нас возили на работы по его улицам!
Когда-то очень давно и в Москве можно было встретить шарманщика.
Вечерний силуэт Торуня с другого берега Вислы.
Тюрьма, однако!
Эти знаки рекордных уровней воды в Висле мне памятны с тех пор. Однако, подобные отметки я видел и на вертикальной подпорной стене набережной у моста через Вислу. Очевидно, впоследствии берег уположили, сделав вдоль набережной террасы с прогулочными дорожками.
Эту площадь с памятником Копернику я запомнил очень хорошо. Она в моей памяти как бы ассоциировалась с образом города Торунь. Только тогда она была свободной от окружающих ее теперь павильонов и торговли. И старое, еще 14 века постройки здание ратуши я по неведению считал костелом.
Теперь на очереди посещение форта XVII, где я провел первые месяцы пребывания в Торуне до отправки к «бауеру».
На территории форта. Слева въездные ворота, они такие же, как и ранее и на том же месте. У ворот - бывшее здание комендатуры лагеря. Оно сильно перестроено: исчезла высокая крыша с несколькими каминными трубами.
Запомнилась такая картина: балансируя на одной из труб в облаке взметнувшейся сажи, стоял трубочист, одетый во фрак с болтающимися по ветру фалдами, в цилиндре на голове, и шуровал в трубе, держа в руках длинный шест. Через некоторое время я увидел его, разговаривавшим с фелдфебелем из комендатуры. У него были совершенно черные лицо и руки, седая макушка, ранее прикрытая цилиндром, сверкала белизной на фоне черной головы.
Крепостная стена тога была значительно выше: вдоль нее подсыпали большой слой грунта и проложили дорожку, на которой мы стоим.
Здесь нас встретил и в дальнейшем сопровождал директор Торуньского отделения Варшавской фирмы “LACPOL” пан Евгениуш Чебаник, свободно говоривший по-русски. О нашем визите с ним ранее договорился Войцех.
Здесь начиналась зона одноэтажных бараков, построенных позднее. На месте одноэтажного строения слева у стен комендатуры стояло двухэтажное деревянное строение, куда на ночь загоняли пленных, мне там быть не довелось. Меня судьба поселила в одном из гротов, вырытых в склоне холма, облицованных кирпичем и на ночь закрывавшимися металлическими воротами. Там было чертовски холодно ночью.
Вот один из таких гротов, ныне запертый и засыпанный грунтом.
В части территории форта, куда нам вход был закрыт, в таких же гротах содержались «выявленные» гестапо офицеры-политработники, ожидавшие расстрела. И сейчас можно разглядеть оставленные ими подписи на стенах.
Здесь каждое утро проходила утомительная процедура утреннего построения, пересчитывания и проверки, отсюда же вызывали по номерам направляемых на работы в город и командируемых в рабочие команды «к бауеру».
Далее мы отправляемся в форт XVI - лагерь, в котором содержались британцы - англичане, канадцы и австралийцы. Там зловредный ефрейтор упёк меня в карцер на три дня.
Так выглядел форт XVI еще до моего появления там.
При мне во рву правее мостика, ведущего к внутренним строениям форта, существовала одноэтажная кирпичная пристройка к стене, в ней помещались одиночные камеры для проштрафившихся пленных. Камер-карцеров, вероятно, не хватало, и администрация лагеря решила эту пристройку удлинить. Полагаю, британцы отнюдь не стремились строить себе карцеры, и на эту стройку привлекли советских военнопленных (правда, каменщиком работал канадец).
После войны форт взорвали, и кто это сделал и зачем, неясно. Одни утверждают, что форт взорвали сами поляки ради использования кирпича и щебня, другие - что это совершили советские войска.
Войцех еще задолго до моего приезда побывал здесь и познакомился с местным жителем, владельцем коттеджа неподалеку от развалин форта. Он согласился показать нам дорогу к остаткам сооружений форта. Вся территория вокруг заросла густым кустарником, через который вела еле заметная в траве тропинка. Каково было мне на своих негнущихся ногах, задыхаясь, пробираться по ней?! К тому же, польсктие комары стреимились доказать, что они нисколько не отстают по зловредности от своих российских собратьев!
Так выглядят теперь остатки подземных галлерей, из которых амбразуры направлены в глубокий облицованный кирпичем ров.
Теперь мы едем к форту XIII, где находился британский лагерь военнопленных. Я был в составе рабочей команды, несколько раз приходившей сюда копать какую-то траншею. Мы в обеденный перерыв получали остатки обеда британцев и поражались роскошью их рациона. Иногда в остатках был отварной рис, служивший им гарниром. Тогда и наши конвоиры, отнюдь нас не стесняясь, набивали им свои котелки.
Только теперь я узнал, что это происходило у форта XIII.
Войцех заблаговременно договорился с командованием расположенной теперь здесь войсковой части о нашем посещении. Майор войска польского Мариан Рохнинский, организатор и руководитель исторического музея, размещающегося в форте, очень благожелательно нас встретил и провел чрезвычайно познавательную экскурсию и по музею, и по прилегающим к городу историческим местам.
Во дворе, примыкающем к зданию форта, небольшая коллекция артиллерийских орудий II МВ.
Знакомая пушечка «Прощай родина»!
На многочисленных стендах представлены предметы быта, и военнопленных, фотодокументы и современная литература на соответствующую тему. Нашла свое место там и моя повесть «Плен» в переводе Войцеха Бещинского.
Пан майор дает пояснения моим племяннице Эде и дочке Кате.
В сопровождении майора Рохнинского мы приехали на окраину Торуня, где размещался большой международный лагерь XX-C (в некоторых воспоминаниях его еще называли «Коперникус»), в котором помимо советских, содержались британские и военнопленные других стран-союзников. Отсюда начинался известный «марш смерти», о котором мне еще предстоит рассказать.
От лагеря остались лишь дорожки и одна из стоек ограждения.
Невозможно передать, насколько явственно всплывают в воображении картины пережитого здесь прошлого….
На кладбище.
Очень символичный памятник! Именно так, безличные, неизвестные, забытые, брошенные родиной солдаты, лежат здесь «валетом» в братских могилах… И поневоле возникает чувство отвращения к тому, как бездушно и бесчеловечно отношение российских властей к останкам погибших солдат прошедшей войны… Здесь можно увидеть следы посещения кладбища представителями разных стран, но не существует свидетельств визита хотя бы одного чиновника из России….
Форт XIV.
Заброшен. Нам его открыли: внутри пустые холодные сводчатые помещения. От расположенного за ним большого фильтрационного лагеря, состоящего из одноэтажных бараков, ничего не осталось.
В форте находились тогда (в июне 1945 года) остатки немецкого арсенала в виде разбитых ящиков с боеприпасами и наваленных кучами различного поломанного и иногда целого вооружения. Деревянные двери входа в подземные галереи арсенала, запертые на обыкновенных амбарный замок, были легко взломаны, и все интересующиеся рылись там. И я нашел там исправный пистолет Вальтер с 4-5 патронами в обойме.
Кто-то из бывших вояк нашел там немецкий ротный миномет и плоской крыши форта запустил мину в сторону свободной от застройки лощины. После этого поляки выставили там при входе пост охраны.
Все. На этом, мое путешествие в прошлое завершилось.
Мы тепло распрощались с Войцехом Бещинским, без помощи которого совершить этот вояж было бы невозможно, он отправился к себе в Гданьск, а мы - в Берлин.
Всего по спидометру мы «намотали» по дорогам Польши и Германии почти 1700 км.
[Уже ссылался однажды на воспоминания Дмитрия Борисовича Ломоносова, узника немецких лагерей для военнопленных на территории Польши, вот его сайт с автобиографической повестью "Плен" - http://ldb1.narod.ru/rus.index.html . Недавно он благодаря Войчеху Бещинскому посетил те места. - Прим. Dassie]
Еще во время пребывания в инвалидном бараке лагеря Hohenstein (Шталаг I-B), когда время тянулось невероятно медленно, я думал: неужели настанет такой период в жизни, когда я смогу вернуться сюда уже свободным человеком, и буду иметь возможность представить себе нынешние условия существования, как пережитые в прошлом. Потребовалось прожить почти 70 лет, чтобы эта мечта, казавшаяся тогда фантастической, смогла осуществиться.
Войцех между мной и Андреем.
Мой интернет-френд Войцех Бещинский, проживающий в
Гланьске, предложил мне помощь в организации поездки по памятным местам в Польше, и себя в качестве гида и переводчика. Я с огромной благодарностью принял это предложение, и в сопровождении моего сына Андрея- спонсора этого путешествия, дочери Кати, и племянницы Эды приехали на автомобиле в Гданьск - исходный пункт поездки.
В Гданьске я намеревался посетить Вестерплятте - польскую Брестскую крепость, о котором много читал и слышал, и концлагерь Штутгоф.
Ниже - схема обороны Вестерплятте, почерпнутая в Википедии.
Я не знал, что Вестерплятте находится на острове в черте города. Переехать туда можно на пароме.
В морском порту в этот день гостил шведский военный корабль.
Вид на Вестерплятте с набережной морского порта.
На острове постоянно действующий музей и тщательно сохраняются следы проходивших здесь ожесточенных боев, в которых горстка защитников укреплений в течении недели в полном окружении противостояла многократно превосходящим силам германских армии и флота.
Прямо отсюда мы направились туда, где предположительно находилось имение немецкого помещика - «бауера», где мне пришлось батрачить более месяца.
В моей ненадежной памяти сохранилось название поместья Gabelndorf. Войцех тщательно изучил карту бывшей Восточной Пруссии и не нашел такого названия. По моему описанию местности и дороги, ведущей от станции к поместью, он нашел похожее и по назввнию место, съездил туда и пообщался с жителями. Мы поехали туда не будучи полностью уверенными в том, что это и есть искомое место.
Дорога (около 250 км) пролегала мимо живописной крепости 13-14 веков Мальборк, столицы известного Тевтонского ордена.
Остатки казармы гарнизона Вестерплятте.
Мальборк - крепость 13-14 века Тевтонского ордена
От железнодорожной станции к имению пролегала дорога, обсаженная яблонями. Теперь же и станция, и эта дорога показались мне незнакомыми. Вероятно, подумалось, за прошедшие десятилетия многое могло измениться.
Подъехали к усадьбе.
Насторожило отсутствие капитальной кипичной ограды, тогда окружавшей центральную часть усадьбы. Однако подумалось, если был разрушен и разобран на щебень и кирпич огромный монументальный комплекс-памятник победе германских войск над российской армией генерала Самсонова в Гогенштайне, то почему бы не постигла такая же судьба кирпичную ограду?
Подъехали к двухэтажному зданию предполагаемого барского дома. Вышел из него местный житель. По его рассказу, здесь было поле войны управление местного совхоза.
Географически, местность была похожа на запомнившуюся мне. Там же, слева от дороги на станцию - озеро, ныне заболоченное, в той же стороне, как и раньше, на другом краю поля - польская деревня, правда теперь там больше строений и они выглядят более современными (ранее были дома, крытые соломой, теперь - черепицей).
У здания, в мансарде которого, предположительно, размещались военнопленные.
Примерно на том же месте размещаются хозяйственные постройки - конюшни, хлева для волов, кузница, склады и помещение для локомобиля с молотилкой.
Очень похоже, строение с мансардой, в которой мы размещались в трех комнатах (раздевалка, кухня с вмурованным в плиту котлом, спальня с нарами), к двери в торцевой стене мансарды вела, теперь отсутствующая наружная, оплетенная колючей проволокой, лестница.
Бывший «барский» дом перестроен: от прежнего остался только фундамент. Наши собеседники, поселившиеся здесь не так давно, не помнят о существовании кирпичной стены и внешнего вида барского дома. По их словам и в деревне не осталось никого из прежних военного времени обитателей.
Я мысленно «накладывал» только что увиденное на сохранившиеся в памяти картинки и совпадения, увы, не получалось. Либо здесь все очень сильно изменилось, либо это - не то место, которое мне хотелось посетить.
Уезжал с чувством некоторой неудовлетворенности.
Беседуем с местными жителями.
Хорошо сохранившиеся хозяйственные постройки, трехэтажного здания справа не было.
Бывший барский дом. Здесь остались фундаменты прежнего строения.
Силуэт польской деревни
Следующий день посвящен посещению музея концлагеря Штутгоф.
Мне к счастью не довелось там побывать, но интерес к нему порожден двумя обстоятельствами.
В фильтрационном лагере я подружился с Тано Бялодворцем - до войны бывшим режиссером Харьковского театра драмы. Он был из числа уцелевших Штутгофа, правда не концлагеря, а бывшего при нем небольшого лагеря или рабочей команды военнопленных. От него я узнал о существовании этой «фабрики смерти». Он рекомендовал разыскать его после войны через театр. Демобилизовавшись из стройбата, я написал запрос на адрес театра, но ответа нре получил.
Через много лет спустя я в командировке во Владивостоке увидел афишу премьеры местного театра, на которой режиссёром постановки значился Т. Бялодворец.
Так мы с ним встретились вновь.
Офицеры СМЕРШа, проводившие фильтрацию, по отношению к бывшим узникам Штутгоффа проявляли особую настороженность, предполагая, что право выжить там, они купили предательством. Кроме того, рабочие команд из концлагеря работали на военных объектах Вермахта и могли сохранить какую-то информацию.
В музее нам подтвердили, что выжившие к моменту освобождения узники после фильтрации отправились опять в лагеря, но уже в советские….
Ворота концлагеря Штутгоф. Сохранены в первоначальном виде.
Ниже - главная улица. Слева - помещение вахты, справа в отдалении - главный корпус с конференц-залом и различными административным службами
Фото из музея: посещение концлагеря Гиммлером.
Знакомимся с нашим экскурсоводом - Викторией молодой симпатичной и очень компетентной, явно увлеченной своей работой.
Ниже один из сохраненных бараков.
От остальных бараков сохранены лишь цокольные части стен и фундаменты.
Вид на «Зону смерти: фундаменты бараков и крематорий. Туда я не пошел: ноги уже отказали: такие расстояния я дввно уже не преодолевал.
На следующий день мы выехали в Торунь, где следовало посетить объекты, относящиеся к основной цели моей поездки.
Торунь. Вид на город с балкона нашего номера в отеле.
Сначала небольшая прогулка по центру. Город для меня узнаваем: сколько раз я видел его с грузовика или тракторного прицепа, когда нас возили на работы по его улицам!
Когда-то очень давно и в Москве можно было встретить шарманщика.
Вечерний силуэт Торуня с другого берега Вислы.
Тюрьма, однако!
Эти знаки рекордных уровней воды в Висле мне памятны с тех пор. Однако, подобные отметки я видел и на вертикальной подпорной стене набережной у моста через Вислу. Очевидно, впоследствии берег уположили, сделав вдоль набережной террасы с прогулочными дорожками.
Эту площадь с памятником Копернику я запомнил очень хорошо. Она в моей памяти как бы ассоциировалась с образом города Торунь. Только тогда она была свободной от окружающих ее теперь павильонов и торговли. И старое, еще 14 века постройки здание ратуши я по неведению считал костелом.
Теперь на очереди посещение форта XVII, где я провел первые месяцы пребывания в Торуне до отправки к «бауеру».
На территории форта. Слева въездные ворота, они такие же, как и ранее и на том же месте. У ворот - бывшее здание комендатуры лагеря. Оно сильно перестроено: исчезла высокая крыша с несколькими каминными трубами.
Запомнилась такая картина: балансируя на одной из труб в облаке взметнувшейся сажи, стоял трубочист, одетый во фрак с болтающимися по ветру фалдами, в цилиндре на голове, и шуровал в трубе, держа в руках длинный шест. Через некоторое время я увидел его, разговаривавшим с фелдфебелем из комендатуры. У него были совершенно черные лицо и руки, седая макушка, ранее прикрытая цилиндром, сверкала белизной на фоне черной головы.
Крепостная стена тога была значительно выше: вдоль нее подсыпали большой слой грунта и проложили дорожку, на которой мы стоим.
Здесь нас встретил и в дальнейшем сопровождал директор Торуньского отделения Варшавской фирмы “LACPOL” пан Евгениуш Чебаник, свободно говоривший по-русски. О нашем визите с ним ранее договорился Войцех.
Здесь начиналась зона одноэтажных бараков, построенных позднее. На месте одноэтажного строения слева у стен комендатуры стояло двухэтажное деревянное строение, куда на ночь загоняли пленных, мне там быть не довелось. Меня судьба поселила в одном из гротов, вырытых в склоне холма, облицованных кирпичем и на ночь закрывавшимися металлическими воротами. Там было чертовски холодно ночью.
Вот один из таких гротов, ныне запертый и засыпанный грунтом.
В части территории форта, куда нам вход был закрыт, в таких же гротах содержались «выявленные» гестапо офицеры-политработники, ожидавшие расстрела. И сейчас можно разглядеть оставленные ими подписи на стенах.
Здесь каждое утро проходила утомительная процедура утреннего построения, пересчитывания и проверки, отсюда же вызывали по номерам направляемых на работы в город и командируемых в рабочие команды «к бауеру».
Далее мы отправляемся в форт XVI - лагерь, в котором содержались британцы - англичане, канадцы и австралийцы. Там зловредный ефрейтор упёк меня в карцер на три дня.
Так выглядел форт XVI еще до моего появления там.
При мне во рву правее мостика, ведущего к внутренним строениям форта, существовала одноэтажная кирпичная пристройка к стене, в ней помещались одиночные камеры для проштрафившихся пленных. Камер-карцеров, вероятно, не хватало, и администрация лагеря решила эту пристройку удлинить. Полагаю, британцы отнюдь не стремились строить себе карцеры, и на эту стройку привлекли советских военнопленных (правда, каменщиком работал канадец).
После войны форт взорвали, и кто это сделал и зачем, неясно. Одни утверждают, что форт взорвали сами поляки ради использования кирпича и щебня, другие - что это совершили советские войска.
Войцех еще задолго до моего приезда побывал здесь и познакомился с местным жителем, владельцем коттеджа неподалеку от развалин форта. Он согласился показать нам дорогу к остаткам сооружений форта. Вся территория вокруг заросла густым кустарником, через который вела еле заметная в траве тропинка. Каково было мне на своих негнущихся ногах, задыхаясь, пробираться по ней?! К тому же, польсктие комары стреимились доказать, что они нисколько не отстают по зловредности от своих российских собратьев!
Так выглядят теперь остатки подземных галлерей, из которых амбразуры направлены в глубокий облицованный кирпичем ров.
Теперь мы едем к форту XIII, где находился британский лагерь военнопленных. Я был в составе рабочей команды, несколько раз приходившей сюда копать какую-то траншею. Мы в обеденный перерыв получали остатки обеда британцев и поражались роскошью их рациона. Иногда в остатках был отварной рис, служивший им гарниром. Тогда и наши конвоиры, отнюдь нас не стесняясь, набивали им свои котелки.
Только теперь я узнал, что это происходило у форта XIII.
Войцех заблаговременно договорился с командованием расположенной теперь здесь войсковой части о нашем посещении. Майор войска польского Мариан Рохнинский, организатор и руководитель исторического музея, размещающегося в форте, очень благожелательно нас встретил и провел чрезвычайно познавательную экскурсию и по музею, и по прилегающим к городу историческим местам.
Во дворе, примыкающем к зданию форта, небольшая коллекция артиллерийских орудий II МВ.
Знакомая пушечка «Прощай родина»!
На многочисленных стендах представлены предметы быта, и военнопленных, фотодокументы и современная литература на соответствующую тему. Нашла свое место там и моя повесть «Плен» в переводе Войцеха Бещинского.
Пан майор дает пояснения моим племяннице Эде и дочке Кате.
В сопровождении майора Рохнинского мы приехали на окраину Торуня, где размещался большой международный лагерь XX-C (в некоторых воспоминаниях его еще называли «Коперникус»), в котором помимо советских, содержались британские и военнопленные других стран-союзников. Отсюда начинался известный «марш смерти», о котором мне еще предстоит рассказать.
От лагеря остались лишь дорожки и одна из стоек ограждения.
Невозможно передать, насколько явственно всплывают в воображении картины пережитого здесь прошлого….
На кладбище.
Очень символичный памятник! Именно так, безличные, неизвестные, забытые, брошенные родиной солдаты, лежат здесь «валетом» в братских могилах… И поневоле возникает чувство отвращения к тому, как бездушно и бесчеловечно отношение российских властей к останкам погибших солдат прошедшей войны… Здесь можно увидеть следы посещения кладбища представителями разных стран, но не существует свидетельств визита хотя бы одного чиновника из России….
Форт XIV.
Заброшен. Нам его открыли: внутри пустые холодные сводчатые помещения. От расположенного за ним большого фильтрационного лагеря, состоящего из одноэтажных бараков, ничего не осталось.
В форте находились тогда (в июне 1945 года) остатки немецкого арсенала в виде разбитых ящиков с боеприпасами и наваленных кучами различного поломанного и иногда целого вооружения. Деревянные двери входа в подземные галереи арсенала, запертые на обыкновенных амбарный замок, были легко взломаны, и все интересующиеся рылись там. И я нашел там исправный пистолет Вальтер с 4-5 патронами в обойме.
Кто-то из бывших вояк нашел там немецкий ротный миномет и плоской крыши форта запустил мину в сторону свободной от застройки лощины. После этого поляки выставили там при входе пост охраны.
Все. На этом, мое путешествие в прошлое завершилось.
Мы тепло распрощались с Войцехом Бещинским, без помощи которого совершить этот вояж было бы невозможно, он отправился к себе в Гданьск, а мы - в Берлин.
Всего по спидометру мы «намотали» по дорогам Польши и Германии почти 1700 км.