Саммит БРИКС: войдет ли Китай в антиигиловскую коалицию?
Оригинал взят у andp2027 в Саммит БРИКС: войдет ли Китай в антиигиловскую коалицию?
15 и 16 октября в Индии проходит восьмой саммит БРИКС. Очень много ожиданий вокруг этого события, и в первую очередь, связанных с сирийским вопросом. Если он будет поставлен в повестку работы саммита, то можно ожидать коренного изменения соотношения сил в сирийском конфликте. Это будет означать, что Китай готов войти антиигиловскую коалицию, предложенную Россией, а это уже может иметь глобальные последствия.
Многие сомневаются в том, что БРИКС является полноценным политическим игроком на мировой арене. Действительно, очень слаба его институционализация, в странах БРИКС нестабильная внутренняя ситуация (особенно в Бразилии). Нынешний саммит открывает возможность усилить глобальный политический статус БРИКС и возможность эта будет реализована только в одном случае - если ясно и четко будет обозначена коллективная позиция по Сирии.
Да, на саммите довольно обширная экономическая повестка - создание единой зоны свободной торговли в БРИКС, взаимодействие государств по продвижению инфраструктурного мегапроекта «Шелковый путь», промежуточные итоги функционирования Банка развития БРИКС и многое другое. Но все эти моменты меркнут и уходят на второй план по сравнению с сирийским вопросом.
Первые «ласточки» того, что сирийский вопрос станет основным политическим вопросом в повестке работы саммита БРИКС уже есть. Путин и Си Цзиньпин на первой встрече в преддверие саммита обсудили ситуацию в Сирии и борьбу с терроризмом. Хватит ли политической воли продавить сирийскую повестку на саммите и довести до ее до логического конца - вот основной политический нерв саммита.
Под каким ракурсом может быть рассмотрен сирийский вопрос? Безусловно, было бы наивным ожидать прямого военного подключения Китая и БРИКС к антигиловской коалиции. Пекин крайне острожен и вряд ли пойдет на такой шаг. Но вот что касается «мягкой силы», то ее применение Китаем может быть не менее весомым чем прямая сила.
В чем состоит эта мягкая сила? В колоссальных инфраструктурных проектах Китая. Он буквально перелопачивает планету, создает новые глобальные логистические пути, вкладывается в модернизацию траспортных сетей и многое-многое другое. Именно под это были заточены и Азиатский банка инвестиций в инфраструктуру (Asian Infrastructure Investment Bank, AIIB), и Новый банк развития БРИКС (NBD BRICS), созданный в 2014 году. И к Сирии, надо сказать, имеется четкий интерес со стороны Банка развития, о чем было заявлено в июле 2015 г. президентом этого института индийцем Кундапуром Каматхом (Kundapur Vaman Kamath).
На текущем саммите ни много не мало речь может зайти о создании Фонда восстаноления Сирии. А это значит, что может быть запущен сценарий поствоенного развития Сирии с прямым участием Китая и БРИКС. Если Китай придет в Сирию в таком качестве, то это будет глубоко и надолго. То есть Китай может подключиться к антииголовской коалиции не в роли военной державы, а в роли инфраструктурной компоненты.
Еще в октябре 2015 г. С.Е.Кургиняном был высказан тезис: «Ждите Китая в этой коалиции, ждите его, и он придет». Китай долго раскачивается, может быть, нынешний саммит БРИКС и есть тот ожидаемый приход Китая в Сирию в таком неожиданном качестве. На этот вопрос должен ответить саммит в Индии.
Я уже писал, что конфликт с Сирии - это не рядовой военный конфликт, но одно из полей битвы четвертой мировой войны, может быть, ее эпицентр. Если Китай и БРИКС поставят вопрос о поствоенном сценарии в Сирии и подключатся к процессу восстановления ее городов, то это будет означать коренной перелом во всем ходе сирийской войны как центрального эпизода нынешнего глобального противостояния, сконцентрированного на данный момент в Сирии.
15 и 16 октября в Индии проходит восьмой саммит БРИКС. Очень много ожиданий вокруг этого события, и в первую очередь, связанных с сирийским вопросом. Если он будет поставлен в повестку работы саммита, то можно ожидать коренного изменения соотношения сил в сирийском конфликте. Это будет означать, что Китай готов войти антиигиловскую коалицию, предложенную Россией, а это уже может иметь глобальные последствия.
Многие сомневаются в том, что БРИКС является полноценным политическим игроком на мировой арене. Действительно, очень слаба его институционализация, в странах БРИКС нестабильная внутренняя ситуация (особенно в Бразилии). Нынешний саммит открывает возможность усилить глобальный политический статус БРИКС и возможность эта будет реализована только в одном случае - если ясно и четко будет обозначена коллективная позиция по Сирии.
Да, на саммите довольно обширная экономическая повестка - создание единой зоны свободной торговли в БРИКС, взаимодействие государств по продвижению инфраструктурного мегапроекта «Шелковый путь», промежуточные итоги функционирования Банка развития БРИКС и многое другое. Но все эти моменты меркнут и уходят на второй план по сравнению с сирийским вопросом.
Первые «ласточки» того, что сирийский вопрос станет основным политическим вопросом в повестке работы саммита БРИКС уже есть. Путин и Си Цзиньпин на первой встрече в преддверие саммита обсудили ситуацию в Сирии и борьбу с терроризмом. Хватит ли политической воли продавить сирийскую повестку на саммите и довести до ее до логического конца - вот основной политический нерв саммита.
Под каким ракурсом может быть рассмотрен сирийский вопрос? Безусловно, было бы наивным ожидать прямого военного подключения Китая и БРИКС к антигиловской коалиции. Пекин крайне острожен и вряд ли пойдет на такой шаг. Но вот что касается «мягкой силы», то ее применение Китаем может быть не менее весомым чем прямая сила.
В чем состоит эта мягкая сила? В колоссальных инфраструктурных проектах Китая. Он буквально перелопачивает планету, создает новые глобальные логистические пути, вкладывается в модернизацию траспортных сетей и многое-многое другое. Именно под это были заточены и Азиатский банка инвестиций в инфраструктуру (Asian Infrastructure Investment Bank, AIIB), и Новый банк развития БРИКС (NBD BRICS), созданный в 2014 году. И к Сирии, надо сказать, имеется четкий интерес со стороны Банка развития, о чем было заявлено в июле 2015 г. президентом этого института индийцем Кундапуром Каматхом (Kundapur Vaman Kamath).
На текущем саммите ни много не мало речь может зайти о создании Фонда восстаноления Сирии. А это значит, что может быть запущен сценарий поствоенного развития Сирии с прямым участием Китая и БРИКС. Если Китай придет в Сирию в таком качестве, то это будет глубоко и надолго. То есть Китай может подключиться к антииголовской коалиции не в роли военной державы, а в роли инфраструктурной компоненты.
Еще в октябре 2015 г. С.Е.Кургиняном был высказан тезис: «Ждите Китая в этой коалиции, ждите его, и он придет». Китай долго раскачивается, может быть, нынешний саммит БРИКС и есть тот ожидаемый приход Китая в Сирию в таком неожиданном качестве. На этот вопрос должен ответить саммит в Индии.
Я уже писал, что конфликт с Сирии - это не рядовой военный конфликт, но одно из полей битвы четвертой мировой войны, может быть, ее эпицентр. Если Китай и БРИКС поставят вопрос о поствоенном сценарии в Сирии и подключатся к процессу восстановления ее городов, то это будет означать коренной перелом во всем ходе сирийской войны как центрального эпизода нынешнего глобального противостояния, сконцентрированного на данный момент в Сирии.