38 лет
- Ты украла моё сердце!
- Извини, но оно реально нужно для ритуала.
Бальзаковский возраст, случайно, ещё не повысили?
Однажды летом часа в два ночи я возвращалась с какой-то гуляночки. Мне было около тридцати лет. И шла я в темноте и одиночестве по своему отдалённому московскому району Бусиново, мимо таинственных кустов, и прямо ждала, когда же на меня выпрыгнет какой-нибудь псих. Была я в изрядном подпитии, однако держалась на ногах, и плохо мне не становилось. Захожу я в свой подъезд, и вдруг следом - незнакомый мужчина. Высокий, брюнет, мой ровесник. Вызывает лифт, приезжает маленький - узкий футляр, куда я и одна при своих 95 кг помещаюсь с трудом. Заходим, мужчина нажимает этаж повыше, я свой. А мысль у меня одна: «Ну наконец-то! Ночь, лифт, маньячелло! Дождалась! Сейчас я его удивлю: как только полезет ко мне, кричать не буду, а сделаю ему свой фирменный засосяо!» Стою я, значит, в этом лифте, подняла голову (я маленького роста - 157 см) и пристально смотрю мужику в глаза. А я умею смотреть внимательно. И выражение лица у меня: «Ну давай же!!!» Святые бородавки, вы бы только видели, что стало с тем парнем! Он побледнел, потом посерел, у него реально покатился по лицу пот. Крупные капли. Горошины. Как же он меня испугался! Наверное, это была его самая долгая поездка в лифте. В два часа ночи. В гробовой тишине мы доехали до моего этажа, и я вышла. Больше я его никогда не видела.
Ещё одна история. Было мне уже за тридцать, отмечали мы в армянском ресторане день рождения лучшей подруги. Харчевня большая, двухэтажная, дорого-богато, танцы живота, много армян. И вот, в другом конце зала, за длиннющим большим столом сидели кавказцы. Одни мужчины. Приличные, в костюмах, ели-пили. Вели себя спокойно, культурно. Очень много. Человек сорок, наверное. И ни одной женщины. И был среди них мужчина средних лет, видный, красивый, с небольшой бородой, в небесно-голубом костюме. Он иногда вставал, что-то говорил. Но этот голубой костюм поразил меня до глубины души. А я пила водку. И никто за нашим столом больше её не пил. Мальчики за рулём, девочки смаковали белое вино, велись разговоры, кто куда поедет в отпуск. Естественно, ещё говорили про меня, вспоминали, какие забавные происшествия со мной приключались. Мне было скучно. «Смеркалось» (С). Прошло какое-то время, живая музыка, запели медляк. И я говорю своим: «Если не приглашу того парня на танец, буду жалеть всю жизнь». Я делаю всё импульсивно - никто не успел сообразить. Резко встала и под взглядами всего ресторана, через зал, в белом платье на каблуках направилась к столу с сорока кавказцами. Все, кто танцевал или двигался, остановились, официанты уставились на меня. Время замерло. А я подошла к этому голубому костюму и говорю: «Добрый вечер! Можно Вас пригласить на танец?» Немая сцена. КАК же они все на меня смотрели. А мой герой, после нескольких секунд шока, очень вежливо мне отказал. Я развернулась, закурила и вышла прямо на улицу. Ни о чём не жалею. Кстати, на выходе из ресторана была высокая лестница, а у подножия рабочие, по летней традиции, сняли асфальт и покрыли всё гудроном. Когда за мной приехало такси, я зацепилась каблуком за ступеньку и спикировала вниз лицом в эту маслянистую нефтесажу. Она потом ничем не смывалась. Но это уже другая история. Так и живу 38 лет.
- Извини, но оно реально нужно для ритуала.
Бальзаковский возраст, случайно, ещё не повысили?
Однажды летом часа в два ночи я возвращалась с какой-то гуляночки. Мне было около тридцати лет. И шла я в темноте и одиночестве по своему отдалённому московскому району Бусиново, мимо таинственных кустов, и прямо ждала, когда же на меня выпрыгнет какой-нибудь псих. Была я в изрядном подпитии, однако держалась на ногах, и плохо мне не становилось. Захожу я в свой подъезд, и вдруг следом - незнакомый мужчина. Высокий, брюнет, мой ровесник. Вызывает лифт, приезжает маленький - узкий футляр, куда я и одна при своих 95 кг помещаюсь с трудом. Заходим, мужчина нажимает этаж повыше, я свой. А мысль у меня одна: «Ну наконец-то! Ночь, лифт, маньячелло! Дождалась! Сейчас я его удивлю: как только полезет ко мне, кричать не буду, а сделаю ему свой фирменный засосяо!» Стою я, значит, в этом лифте, подняла голову (я маленького роста - 157 см) и пристально смотрю мужику в глаза. А я умею смотреть внимательно. И выражение лица у меня: «Ну давай же!!!» Святые бородавки, вы бы только видели, что стало с тем парнем! Он побледнел, потом посерел, у него реально покатился по лицу пот. Крупные капли. Горошины. Как же он меня испугался! Наверное, это была его самая долгая поездка в лифте. В два часа ночи. В гробовой тишине мы доехали до моего этажа, и я вышла. Больше я его никогда не видела.
Ещё одна история. Было мне уже за тридцать, отмечали мы в армянском ресторане день рождения лучшей подруги. Харчевня большая, двухэтажная, дорого-богато, танцы живота, много армян. И вот, в другом конце зала, за длиннющим большим столом сидели кавказцы. Одни мужчины. Приличные, в костюмах, ели-пили. Вели себя спокойно, культурно. Очень много. Человек сорок, наверное. И ни одной женщины. И был среди них мужчина средних лет, видный, красивый, с небольшой бородой, в небесно-голубом костюме. Он иногда вставал, что-то говорил. Но этот голубой костюм поразил меня до глубины души. А я пила водку. И никто за нашим столом больше её не пил. Мальчики за рулём, девочки смаковали белое вино, велись разговоры, кто куда поедет в отпуск. Естественно, ещё говорили про меня, вспоминали, какие забавные происшествия со мной приключались. Мне было скучно. «Смеркалось» (С). Прошло какое-то время, живая музыка, запели медляк. И я говорю своим: «Если не приглашу того парня на танец, буду жалеть всю жизнь». Я делаю всё импульсивно - никто не успел сообразить. Резко встала и под взглядами всего ресторана, через зал, в белом платье на каблуках направилась к столу с сорока кавказцами. Все, кто танцевал или двигался, остановились, официанты уставились на меня. Время замерло. А я подошла к этому голубому костюму и говорю: «Добрый вечер! Можно Вас пригласить на танец?» Немая сцена. КАК же они все на меня смотрели. А мой герой, после нескольких секунд шока, очень вежливо мне отказал. Я развернулась, закурила и вышла прямо на улицу. Ни о чём не жалею. Кстати, на выходе из ресторана была высокая лестница, а у подножия рабочие, по летней традиции, сняли асфальт и покрыли всё гудроном. Когда за мной приехало такси, я зацепилась каблуком за ступеньку и спикировала вниз лицом в эту маслянистую нефтесажу. Она потом ничем не смывалась. Но это уже другая история. Так и живу 38 лет.