О пользе касторового масла.
Оригинал взят у boristumentcev в О пользе касторового масла.
Родные ёлки сердцу ближе,
их видишь, понимаешь - дом!
Я возвращался из Парижа
к себе домой - в нечернозём.
Стряхнул с подошв прах заграницы
и с облегчением взошёл
на борт большой железной птицы,
несущей гордый триколор.
Она помчалась в небе синем,
- она везла меня домой,
и вот немытую Россию
я лицезрею под собой.
Схожу не твердь, целую землю,
сыновней радостью согрет,
и тут меня два полицейских
берут, и раком в кабинет.
СветЯт рентгеноаппаратом
мой ливер, кости, потроха
и восклицают дружно гады:
- ну что, попался, мразь, ага?!
Гляжу - кишки на мониторе,
а в них - буржуйский пармезан,
что кушал я себе на горе,
покуда рейс в Россию ждал.
Теперь - звездец! Тюрьма и нары!
И неизбежный долгий срок!
Поскольку смел я по запаре
на ввоз сыров презреть зарок!
За склонность к пище деликатной
мне много лет кайлом махать,
ах, если б все вернуть обратно,
я лучше битум стал бы жрать!
Но вспомнил я завет супруги
и закусил свой воротник,
- в него зашили ее руки
уловку на такой вот миг.
Разгрыз флакон касторки вредной,
что был женой зашит туда,
сглотнул лекарство незаметно
и стал его эффекта ждать.
В кишках немедля забурлило,
прорвало дамбы и кранЫ,
фекалий бурная стремнина
мои уделала штаны.
Но заодно с дрисней и вонью
изверг мой слабый организм
и сыр, России не достойный
( да будет царь ее храним!).
Я подзываю полицейских,
им демонстрирую штаны
- исчез источник преступленья,
а значит нет за мной вины!
Все, что исходит в мир из жопы,
уже не пища, а говно!
Ну а везти говно с Европы
покуда не запрещено!
Зажав носы, менты кивнули
и отпустили душу в рай,
но больше я в Париж не сунусь!
Оревуар, Париж, бывай!
Родные ёлки сердцу ближе,
их видишь, понимаешь - дом!
Я возвращался из Парижа
к себе домой - в нечернозём.
Стряхнул с подошв прах заграницы
и с облегчением взошёл
на борт большой железной птицы,
несущей гордый триколор.
Она помчалась в небе синем,
- она везла меня домой,
и вот немытую Россию
я лицезрею под собой.
Схожу не твердь, целую землю,
сыновней радостью согрет,
и тут меня два полицейских
берут, и раком в кабинет.
СветЯт рентгеноаппаратом
мой ливер, кости, потроха
и восклицают дружно гады:
- ну что, попался, мразь, ага?!
Гляжу - кишки на мониторе,
а в них - буржуйский пармезан,
что кушал я себе на горе,
покуда рейс в Россию ждал.
Теперь - звездец! Тюрьма и нары!
И неизбежный долгий срок!
Поскольку смел я по запаре
на ввоз сыров презреть зарок!
За склонность к пище деликатной
мне много лет кайлом махать,
ах, если б все вернуть обратно,
я лучше битум стал бы жрать!
Но вспомнил я завет супруги
и закусил свой воротник,
- в него зашили ее руки
уловку на такой вот миг.
Разгрыз флакон касторки вредной,
что был женой зашит туда,
сглотнул лекарство незаметно
и стал его эффекта ждать.
В кишках немедля забурлило,
прорвало дамбы и кранЫ,
фекалий бурная стремнина
мои уделала штаны.
Но заодно с дрисней и вонью
изверг мой слабый организм
и сыр, России не достойный
( да будет царь ее храним!).
Я подзываю полицейских,
им демонстрирую штаны
- исчез источник преступленья,
а значит нет за мной вины!
Все, что исходит в мир из жопы,
уже не пища, а говно!
Ну а везти говно с Европы
покуда не запрещено!
Зажав носы, менты кивнули
и отпустили душу в рай,
но больше я в Париж не сунусь!
Оревуар, Париж, бывай!