(no subject)
Рассказ написан совместно с блистательной маркизой Эль Д`Альмар для конкурса "Всё не так, как кажется"
Призрак замка Боннатрэ
Часть первая
I.
Гильом де Туллэ, бывший главный конюший графа Рауля де Грасси, работал в замке экскурсоводом. Уже триста лет.
А что вы хотите? Думаете, быть привидением так уж интересно? Ну, день, ну два, ну неделю… Ладно, пусть пару месяцев ещё любопытно. Сквозь стены проходить, бродить ночами по коридорам, облететь весь замок от подземного хода до заброшенных чердаков. А потом?
Так что Гильом де Туллэ работал экскурсоводом. То, что он слегка просвечивал на солнце, мало кого смущало. Проще говоря, никто этого не замечал. Кто бывал на экскурсиях, поднимите руку! А теперь приложите её к сердцу и скажите честно - сильно вы приглядывались к вашему экскурсоводу? То-то.
А посему фамильное привидение замка Боннатрэ, бывший главный конюший графа Рауля де Грасси Гильом де Туллэ преспокойно водил экскурсии по отработанным маршрутам, в тысячный раз повторяя одни и те же истории, и лишь иногда позволял себе некоторые эскапады.
- А теперь, господа, посмотрите направо. Эта лестница ведёт из общего коридора в покои сиятельного графа. Вон там, на третьей ступеньке снизу до сих пор видно кровавое пятно. На этом самом месте меня и убили.
С этими словами шевалье Гильом взлетал вверх, становился полупрозрачным и корчился, изображая последние мгновения умирающего. Изредка какая-нибудь впечатлительная туристка падала в обморок. Но в основном группа начинала оживлённо переговариваться и яростно щёлкать фотоаппаратами.
II.
Соня Деграсова скучала.
До регистрации оставалось больше двух часов, и как убить время, Соня решительно не знала. Слоняясь по аэропорту, она досадливо хмурила брови и всячески на себя злилась, хотя и осознавала, что напрасно. Жизненный опыт выработал у Сони привычку приходить раньше назначенного срока, потому что автобусы, маршрутки и такси всегда доставляли массу неприятностей.
Всё оттого, что Соню не замечали.
И дело было вовсе не во внешности!
Внешностью своей Соня была довольна: курносый носик, белокурые кудряшки, распахнутые синие глаза. И даже веснушки не портили, а, наоборот, придавали большее очарование.
В школе, когда девочки по весне боролись с веснушками всеми известными науке способами, Соня лишь пожимала плечами - да будь их хоть сотня на квадратном сантиметре лица, всё равно никто не заметил бы!
Это и началось в школе. Соня как сейчас помнит - шестой класс, весна.
Девочки после мартовских каникул, как одна, явились в школу в коротких юбочках. За что математичка Матильда Ивановна, старая дева с классическим пучком на голове, целый урок отчитывала девочек поимённо. Напирая на доказанную закономерную связь длины юбки с усвоением математики.
Отчитывала всех, кроме Сони.
Даже сосед по парте, Серёжка, который раньше мучил Сонечку всякими проявлениями симпатии, в тот день не заметил ни огромных бантов, ни того, что она чуть-чуть подкрасила губы бабушкиной помадой, ни новой короткой юбочки. Соня, ничего не понимая, дулась все уроки, а потом не выдержала и с досады саданула Серёжку локтем.
Он подпрыгнул и оторопело уставился на Соню:
- Деграсова! Ты откуда взялась?! А где была остальные уроки - прогуляла, что ли?!
Дома Сонечка проплакала до вечера, уткнувшись в давно подаренного родителями плюшевого зайца. Бабушка ходила мимо на цыпочках, вздыхала и колдовала на кухне над любимыми лакомствами внучки.
Соня жила с бабушкой. Родители её лет пять как работали на метеостанции где-то за полярным кругом, присылая открытки на праздники и изредка посылки с разными диковинками.
Вот с той дальней весны и повелось, что Соню перестали замечать. Пока она сама не заговорит с человеком или не прикоснётся, её воспринимали, как пустое место. Поначалу Соня страдала, мучила бабушку - та таскала девочку по врачам и прочим экстрасенсам; а после все попривыкли.
Соня даже научилась находить в этом своеобразную прелесть: подружки не донимали её сплетнями и пересудами, невнятные личности на улице не спрашивали поминутно, как пройти в библиотеку. И малолетнее хулиганьё, что собиралось по вечерам во дворах, не мешало допоздна кружить по улицам.
Сонечка вздохнула, провожая взглядом очередной взлетающий лайнер. Как бы отнеслась бабушка к этой поездке?...
Похоронив бабушку полгода назад, Соня постепенно свыклась с одиночеством. Ей даже это нравилось: можно было сколько угодно читать, или просто мечтать, уставившись вникуда, днями не выключать любимую музыку или до одурения бродить по улицам. И никому не нужно было отчитываться.
Разбирая бабушкины вещи, Соня наткнулась на странную шкатулку, смутно знакомую с детства. Резная, с затейливым вензелем "RG", с маленькой потайной кнопочкой сбоку. Впервые обнаружив загадочный предмет, маленькая Соня не смогла открыть шкатулку - замочек, видимо, был испорчен. Зато получила первый и единственный нагоняй от бабушки - та, безмерно обожавшая внучку, так сердито отчитывала девочку, что Сонечка расплакалась от обиды и страха.
Шкатулку бабушка тщательно спрятала, и больше Соня никогда её не видела.
Разве что вот теперь... когда бабушка...
Соня всхлипнула и решила непременно заглянуть внутрь. Основательно повозившись, она тонким длинным лезвием ножа всё-таки поддела крышку - и внутри нашла стопку старых писем. Пожелтевшая бумага, потёртая на сгибах, мелкий убористый почерк - явно не на английском, английский Соня изучала в школе; расплывчатые пятна - от слёз, с умилением подумала Соня и тут же придумала историю о тайном бабушкином возлюбленном. Дедушки она не знала - да и никто не знал.
Девушка показала письма Ирине - их столы стояли рядом в конструкторском бюро, где работала Соня.
- Французский! - авторитетно заявила та. - Сонь! А вдруг ты являешься наследницей какого-нибудь замка? И ничего об этом не знаешь!
Сонечка отшутилась, но вскоре пошла на курсы французского.
А затем, внезапно для самой себя, решила поехать во Францию, посетить замки в долине Луары - посмотреть, порасспрашивать, мало ли что.
- Объявляется регистрация на рейс AZ-297 "Москва-Париж" - раздался мелодичный женский голос.
Соня ещё раз вздохнула, кинула прощальный взгляд за окно и направилась к нужному терминалу.
III.
Гильом заметил эту девушку сразу. И не потому, что она была так уж привлекательна. Миленькая, конечно, но ничего особенного.
Дело было совсем в другом.
Она была своей.
Вы не поняли, по-моему. Своей для призраков.
Нет, она не летала, не ходила сквозь стены и вообще выглядела вполне весомо и материально. Но некое облачко, лёгкий дымок запредельного, отдающего последними шаркающими шагами душ, уходящих по мосту вечности в клубящуюся темнотой неизвестность, явственно окутывало её. Призраки сами обладают этой аурой, дышат ею и способны почуять её в любом, кого она касалась хоть раз.
Девушка, похоже, не разбиралась в этих тонких материях, но об исключительности своей, несомненно, знала. Знала она и о своей незаметности. Вот и сейчас, пока Гильом, бог знает в какой раз излагал очередной порции экскурсантов очередную порцию легенд замка Боннатрэ, девушка преспокойно стояла в отдалении и гладила рукой старинный гобелен, несмотря на строжайшие предупреждения.
Она знала, что её никто не видит.
Поговорить было просто необходимо, и Гильом решился на очень рискованный шаг.
- А теперь, уважаемые медам-месье, у вас есть полчаса на самостоятельный осмотр замка! Постарайтесь не заблудиться, - шутливо добавил он.
Группа, воспринявшая разрешение экскурсовода как должное, стало плавно растекаться по этажу. Немного времени в наличии было.
Девушка так и стояла у стены, о чём-то задумавшись. Гильом бесшумно приблизился.
- Добрый день, милая мадемуазель! - улыбнувшись, произнёс он. - Мне необходимо с вами поговорить.
Девушка уставилась на него с невероятным изумлением. Похоже, она так привыкла к своей незаметности, что простое обращение повергло её в шок. Впрочем, она тут же опомнилась и улыбнулась навстречу:
- А как вас зовут? - спросила она, встряхнув кудряшками.
Говорила она по-французски с ужасающим произношением, но, тем не менее, вполне понятно.
- Гильом де Туллэ, к вашим услугам, мадемуазель...? - Гильом сделал паузу.
- Соня. Софи, по-вашему. Де Туллэ... Вы что, правда дворянин? Вы же экскурсовод.
- Я действительно дворянин, но это не имеет значения. Я действительно работаю здесь экскурсоводом, но это тоже не имеет значения. А важно, Софи, на самом деле то, почему я к вам подошёл. Мне нужно многое Вам сказать. Вы сами знаете о своей странности?
to be continued
Призрак замка Боннатрэ
Часть первая
I.
Гильом де Туллэ, бывший главный конюший графа Рауля де Грасси, работал в замке экскурсоводом. Уже триста лет.
А что вы хотите? Думаете, быть привидением так уж интересно? Ну, день, ну два, ну неделю… Ладно, пусть пару месяцев ещё любопытно. Сквозь стены проходить, бродить ночами по коридорам, облететь весь замок от подземного хода до заброшенных чердаков. А потом?
Так что Гильом де Туллэ работал экскурсоводом. То, что он слегка просвечивал на солнце, мало кого смущало. Проще говоря, никто этого не замечал. Кто бывал на экскурсиях, поднимите руку! А теперь приложите её к сердцу и скажите честно - сильно вы приглядывались к вашему экскурсоводу? То-то.
А посему фамильное привидение замка Боннатрэ, бывший главный конюший графа Рауля де Грасси Гильом де Туллэ преспокойно водил экскурсии по отработанным маршрутам, в тысячный раз повторяя одни и те же истории, и лишь иногда позволял себе некоторые эскапады.
- А теперь, господа, посмотрите направо. Эта лестница ведёт из общего коридора в покои сиятельного графа. Вон там, на третьей ступеньке снизу до сих пор видно кровавое пятно. На этом самом месте меня и убили.
С этими словами шевалье Гильом взлетал вверх, становился полупрозрачным и корчился, изображая последние мгновения умирающего. Изредка какая-нибудь впечатлительная туристка падала в обморок. Но в основном группа начинала оживлённо переговариваться и яростно щёлкать фотоаппаратами.
II.
Соня Деграсова скучала.
До регистрации оставалось больше двух часов, и как убить время, Соня решительно не знала. Слоняясь по аэропорту, она досадливо хмурила брови и всячески на себя злилась, хотя и осознавала, что напрасно. Жизненный опыт выработал у Сони привычку приходить раньше назначенного срока, потому что автобусы, маршрутки и такси всегда доставляли массу неприятностей.
Всё оттого, что Соню не замечали.
И дело было вовсе не во внешности!
Внешностью своей Соня была довольна: курносый носик, белокурые кудряшки, распахнутые синие глаза. И даже веснушки не портили, а, наоборот, придавали большее очарование.
В школе, когда девочки по весне боролись с веснушками всеми известными науке способами, Соня лишь пожимала плечами - да будь их хоть сотня на квадратном сантиметре лица, всё равно никто не заметил бы!
Это и началось в школе. Соня как сейчас помнит - шестой класс, весна.
Девочки после мартовских каникул, как одна, явились в школу в коротких юбочках. За что математичка Матильда Ивановна, старая дева с классическим пучком на голове, целый урок отчитывала девочек поимённо. Напирая на доказанную закономерную связь длины юбки с усвоением математики.
Отчитывала всех, кроме Сони.
Даже сосед по парте, Серёжка, который раньше мучил Сонечку всякими проявлениями симпатии, в тот день не заметил ни огромных бантов, ни того, что она чуть-чуть подкрасила губы бабушкиной помадой, ни новой короткой юбочки. Соня, ничего не понимая, дулась все уроки, а потом не выдержала и с досады саданула Серёжку локтем.
Он подпрыгнул и оторопело уставился на Соню:
- Деграсова! Ты откуда взялась?! А где была остальные уроки - прогуляла, что ли?!
Дома Сонечка проплакала до вечера, уткнувшись в давно подаренного родителями плюшевого зайца. Бабушка ходила мимо на цыпочках, вздыхала и колдовала на кухне над любимыми лакомствами внучки.
Соня жила с бабушкой. Родители её лет пять как работали на метеостанции где-то за полярным кругом, присылая открытки на праздники и изредка посылки с разными диковинками.
Вот с той дальней весны и повелось, что Соню перестали замечать. Пока она сама не заговорит с человеком или не прикоснётся, её воспринимали, как пустое место. Поначалу Соня страдала, мучила бабушку - та таскала девочку по врачам и прочим экстрасенсам; а после все попривыкли.
Соня даже научилась находить в этом своеобразную прелесть: подружки не донимали её сплетнями и пересудами, невнятные личности на улице не спрашивали поминутно, как пройти в библиотеку. И малолетнее хулиганьё, что собиралось по вечерам во дворах, не мешало допоздна кружить по улицам.
Сонечка вздохнула, провожая взглядом очередной взлетающий лайнер. Как бы отнеслась бабушка к этой поездке?...
Похоронив бабушку полгода назад, Соня постепенно свыклась с одиночеством. Ей даже это нравилось: можно было сколько угодно читать, или просто мечтать, уставившись вникуда, днями не выключать любимую музыку или до одурения бродить по улицам. И никому не нужно было отчитываться.
Разбирая бабушкины вещи, Соня наткнулась на странную шкатулку, смутно знакомую с детства. Резная, с затейливым вензелем "RG", с маленькой потайной кнопочкой сбоку. Впервые обнаружив загадочный предмет, маленькая Соня не смогла открыть шкатулку - замочек, видимо, был испорчен. Зато получила первый и единственный нагоняй от бабушки - та, безмерно обожавшая внучку, так сердито отчитывала девочку, что Сонечка расплакалась от обиды и страха.
Шкатулку бабушка тщательно спрятала, и больше Соня никогда её не видела.
Разве что вот теперь... когда бабушка...
Соня всхлипнула и решила непременно заглянуть внутрь. Основательно повозившись, она тонким длинным лезвием ножа всё-таки поддела крышку - и внутри нашла стопку старых писем. Пожелтевшая бумага, потёртая на сгибах, мелкий убористый почерк - явно не на английском, английский Соня изучала в школе; расплывчатые пятна - от слёз, с умилением подумала Соня и тут же придумала историю о тайном бабушкином возлюбленном. Дедушки она не знала - да и никто не знал.
Девушка показала письма Ирине - их столы стояли рядом в конструкторском бюро, где работала Соня.
- Французский! - авторитетно заявила та. - Сонь! А вдруг ты являешься наследницей какого-нибудь замка? И ничего об этом не знаешь!
Сонечка отшутилась, но вскоре пошла на курсы французского.
А затем, внезапно для самой себя, решила поехать во Францию, посетить замки в долине Луары - посмотреть, порасспрашивать, мало ли что.
- Объявляется регистрация на рейс AZ-297 "Москва-Париж" - раздался мелодичный женский голос.
Соня ещё раз вздохнула, кинула прощальный взгляд за окно и направилась к нужному терминалу.
III.
Гильом заметил эту девушку сразу. И не потому, что она была так уж привлекательна. Миленькая, конечно, но ничего особенного.
Дело было совсем в другом.
Она была своей.
Вы не поняли, по-моему. Своей для призраков.
Нет, она не летала, не ходила сквозь стены и вообще выглядела вполне весомо и материально. Но некое облачко, лёгкий дымок запредельного, отдающего последними шаркающими шагами душ, уходящих по мосту вечности в клубящуюся темнотой неизвестность, явственно окутывало её. Призраки сами обладают этой аурой, дышат ею и способны почуять её в любом, кого она касалась хоть раз.
Девушка, похоже, не разбиралась в этих тонких материях, но об исключительности своей, несомненно, знала. Знала она и о своей незаметности. Вот и сейчас, пока Гильом, бог знает в какой раз излагал очередной порции экскурсантов очередную порцию легенд замка Боннатрэ, девушка преспокойно стояла в отдалении и гладила рукой старинный гобелен, несмотря на строжайшие предупреждения.
Она знала, что её никто не видит.
Поговорить было просто необходимо, и Гильом решился на очень рискованный шаг.
- А теперь, уважаемые медам-месье, у вас есть полчаса на самостоятельный осмотр замка! Постарайтесь не заблудиться, - шутливо добавил он.
Группа, воспринявшая разрешение экскурсовода как должное, стало плавно растекаться по этажу. Немного времени в наличии было.
Девушка так и стояла у стены, о чём-то задумавшись. Гильом бесшумно приблизился.
- Добрый день, милая мадемуазель! - улыбнувшись, произнёс он. - Мне необходимо с вами поговорить.
Девушка уставилась на него с невероятным изумлением. Похоже, она так привыкла к своей незаметности, что простое обращение повергло её в шок. Впрочем, она тут же опомнилась и улыбнулась навстречу:
- А как вас зовут? - спросила она, встряхнув кудряшками.
Говорила она по-французски с ужасающим произношением, но, тем не менее, вполне понятно.
- Гильом де Туллэ, к вашим услугам, мадемуазель...? - Гильом сделал паузу.
- Соня. Софи, по-вашему. Де Туллэ... Вы что, правда дворянин? Вы же экскурсовод.
- Я действительно дворянин, но это не имеет значения. Я действительно работаю здесь экскурсоводом, но это тоже не имеет значения. А важно, Софи, на самом деле то, почему я к вам подошёл. Мне нужно многое Вам сказать. Вы сами знаете о своей странности?
to be continued